Метастазы

Александр Андреевич Апосту, 2022

Главный герой обрывает связи и автостопом бесцельно уносится прочь . Но однажды при загадочных обстоятельствах его жизнь меняется, и в его голову проникают…Метастазы! Где молодость, путешествия и рейвы озаряют мрачную реальность хосписов и трагических судеб людей. Где свобода побеждает страх. Где идея подобна раку. Эти шалости, возвратят к жизни. Эти ступени приведут к счастью. Главному герою предстоит стать частью идеи. Пронестись по социальному дну на карете скорой помощи. Заглянуть в бездну человеческого сознания. Попробовать на вкус истину и подлинный смысл. А также вместе с единомышленниками устроить революцию и изменить мир. И если не весь, то конкретно отдельный…

Глава 4. Как Хелтер — Скелтер

Ночь прошла спокойно. Назар провалился глубоко в сон. Проснулся в той же позе, что и заснул. Сквозь мутную пелену глаз он увидел сидящий на стуле силуэт. Парень об подушку потерся лицом и взглянул ещё раз, признавая Николая.

— Спишь, значит, на работе? — хитрым взглядом окинул тот юношу.

Назар резко вскочил и виновато сел на край кровати.

— Что-то случилось?! — осипшим голосом спросил он.

— Да нет. Все хорошо. Правильно сделал, что поспал, а то выглядел ты очень уставшим.

— Что-то вырубило, — подтвердил Назар.

— Смотрю, новых друзей себе нашел?

— Да, вот, — медбрат продемонстрировал подаренный рисунок, который лежал рядом с ним на полке всю ночь.

— Лиля вместе с Алексеевной в тебя чуть ли не влюбленные! — посмеялся Николай.

— Ага. Уже на танцы и на мюзиклы зовут.

— Это хорошо. Значит, нашли в тебе что-то. Людей, которым нечего терять, так легко не обманешь.

Назар промолчал на это замечание.

— Твоя как смена прошла?

— Да как всегда. Пьяницы, сумасшедшие, гипертоники… Но поспать удалось.

— Много вызовов?

— Относительно. Когда-нибудь тебя с собой возьму. Мне Елена Ивановна доложила, что ты кое — чему здесь научился…

— Памперсы менять, — усмехнулся Назар.

— Это кстати самое сложное. Я до сих пор не умею!

Они оба посмеялись.

— Но и, конечно, прощаться с людьми. К этому порой невозможно привыкнуть.

— В этом и заключается суть выбранной дороги? — задумался Назар. — Разочаровываться каждый раз в жизни?

— Увидеть все её стороны. Поставить себя на место каждого существующего человека. Понять, что жизнь — это борьба, которую ты обязательно примешь.

— Борьба ради чего?

— Ни ради чего. Нет того результата, который бы нам подошёл. Нет приза в финале, оправдывающего все старания, надежды и утраты. Но есть принятие и все последующие процессы после него. Это одно из составляющих элементов лестницы пяти измерений.

Николай смотрел глубоко внутрь Назара.

— Как улитка, ползущая к вершине Фудзи. Ей тяжело, сложно, невыносимо, но она ползет, несмотря ни на что.

— Но зачем ей туда ползти?

— Это её путь, на протяжении которого будут происходить изменения. Улитка станет неуязвимой и совершенной. И вскоре обнаружит в себе вечный источник счастья.

Николай поднялся со стула и направился к двери, Назар поспешил за ним.

— То есть, на вершине Фудзи что-то все-таки есть?

— Определенно.

— А улитка знает об этом?

— Она догадывается, но по большей части ею движет вера.

— Но ведь ей что-то нужно изначально иметь внутри для того, чтобы не сдаваться и не сойти с пути? Какой-то стимул, какой-то аккумулятор, который её всегда подбадривает и ведёт вперед…

Николай расплылся в улыбке. Они стояли возле палаты Лили, где белокурая девочка играла в куклы и ела ягоды с другой рыжей малюткой. Назар присмотрелся и сразу узнал её. Та самая малышка из подземного перехода. Та юная певица, которая его очаровала своим пением. Та участница самобытной музыкальной группы, удравшая вместе со своим напарником от полиции. Маленький Робин Гуд, раздавший собранные деньги незнакомым бабушкам. Парень остолбенел.

— Очень вкусные ягоды, Николай Николаевич, — поблагодарила Лиля врача, — о, доброе утро, Назар Андреевич!

— Доброе, — выдал юноша, не сводя глаз с рыжей девочки.

— Мы тут сделали наброски домика для наших коал, — малышка спрыгнула с кровати и побежала к Николаю.

— Олесь, познакомься с нашим новым членом семьи, — представил он ей Назара.

«Так вот кто такая Олеся! Это не его жена, а дочь! Какой ещё семьи?» — шквал мыслей накрыл парня с головой. Он недоуменно стоял и не мог произнести ни слова.

— О, — воскликнула девочка, хорошо присмотревшись, — так я его знаю…

— Вы знакомы? — удивился Николай.

— Да, мы…, — Назар запнулся, но Олеся пришла на помощь.

— Этот дядя нам помог убежать от охраны в переходе, когда мы были на задании с Валерой, — девочка прижала на радостях к себе куклу, — он что теперь будет с нами?!

Назар посмотрел на людей вокруг. Кажется, он один здесь ничего не понимал.

— На каком ещё задании? В смысле с вами?

Николай загадочно усмехнулся.

— Тебе пора всё объяснить и кое с кем ещё познакомить.

— Да, пора бы уже! — восторжествовала девочка. — Ребята очень обрадуются!

— Лиль, — обратился к своей пациентке Николай, — нам надо отлучиться ненадолго…

— Да? — Разочарованно произнесла девочка. Ей, видимо, хотелось поучаствовать в общем знакомстве тоже. — Ну, хорошо…

— Мы за новой куклой съездим. Вам же с Олесей как раз не хватает одной для полной коллекции.

— Ура! — Олеся бросилась прощаться с подругой. — Купим Стеллу и будем как в мультфильме! Там, правда, к ним ещё комнаты и машины продаются…

— Но это уже потом! — заявил Николай.

— Да-да, конечно.

Рыжая девочка крепко обняла и поцеловала подругу.

— Пока, — помахала рукой Лиля, — Назар Андреевич, а вы когда в следующий раз работаете?

Назар затруднялся с ответом. Мысли оказались перемешаны в кашу. Парень вопросительно посмотрел на своего друга.

— Скоро. Я составлю удобный график, и Назар обязательно вернется, — утешал девочку Николай. Та засияла от счастья и запрыгнула обратно в кровать.

Олеся убежала вперёд. Назар замедлил по лестнице шаг, ожидая пояснений.

— Помнишь, ты меня спрашивал, что движет улиткой на её пути? — начал серьезно Николай.

— Да.

— Ею движет идея. Та самая идея, которая бок о бок проходит с выбранной дорогой. Человек становится одержим ею, и после этого он перестает ощущать все тяготы пути.

— Эта та самая идея, о которой вы обещали рассказать?

— Да. Та самая, которой мы посвятили жизнь.

— Кто мы?

Николай открыл дверь на улицу. За ней стояли два болтающих парня. Один помладше, другой постарше. Олеся помчалась к ним навстречу, чтобы первой донести важную новость.

— Егор, Валера, у нас новый член семьи! Его зовут Назар!

Парни посмотрели друг на друга. Младшего Назар знал, это был тот самый гитарист. Затем второй снял очки, и новичок семьи совсем опешил от удивления. Егор. Организатор рейва. Чокнутый диджей.

— О, старый знакомый, — засмеялся в своей манере псих, — так мы с ним хорошо знакомы…

— Вы все что ли уже знакомы? — недоумевал с улыбкой Николай,

— Я нет, — буркнул Валера, видимо, не узнав парня.

— А я да. И ещё как! Он меня от мусоров прикрыл!

— И тебя тоже?! — захохотал в голос Николай, а за ним и Олеся.

— В смысле тоже?! — возмутился Егор и пожал руку Назару. — Именно по моей вине его повязали и посадили в бобик…

— Так вот как ты в отделении оказался, — ухмыльнулся Николай, глядя на бедного парня, потерявшего в буре событий дар речи, — я не удивлен почему-то!

— Да прекращай, Нагваль! Сам же знаешь, что я никогда не стану подставлять кого-то, особенно, если дело может коснуться Валдая и его шайки. Тут дело вот как обстояло… Я себе диджеил на рейве, никого не трогал, спасал мир своей неземной музыкой, как тут подруга приводит знакомиться Назара. Мы с ним душевно потрепались. Потом мусора вычислили нас и организовали обвал. Когда началась паника и массовый побег, наш герой остался со мной и не покидал боевую позицию до самого конца, пока его лицом не уткнули в пол поганые копы…

Валера засмеялся:

— А тебе удалось сбежать?

— Да я быстро вырубил свет и скрылся за кулисами. Аппаратуру же нельзя было бросать.

— Но ты бросил Назара! — грозно уткнула руки в боки Олеся.

— Пирожок, там вся моя техника стояла. Тем более, я знал, что паренек впервые на таком мероприятии и приводов у него за спиной не имеется.

— Всё равно! — наезжала на него девочка.

— Драться хочешь?! — выставил вперед кулаки диджей и шутливо начал махаться с ребенком. Затем схватил её на руки и, пока она визжала и брыкалась, поинтересовался: — А сам-то ты как в заброшке оказался?

— Ну…, — замешкался Назар. — Я вообще там живу.

— Ты живешь в заброшенном театре? — удивился Валера.

Тут Николай возмущенно вступил в беседу.

— Ты в «пионерах» проводил рейв?! Я же тебе говорил к нашим точкам не приближаться со своими дискотеками…

Егор быстро парировал.

— Это для дела. Много народу собралось, я не мог отменить сходку. Тем более, всё прошло довольно гладко…

— Не учитывая полицейского визита, — осуждающе продолжал испепелять глазами Николай.

— Нагваль, да хорош. Они ничего не заподозрили.

— Нагваль? — переспросил Назар, услышав прозвище уже во второй раз.

— А, да. Мы же не представились, — Егор собрал команду в одну кучку и, дурашливо изображая любящего семьянина, каждого чмокнул в щечку и назвал по двойному имени, — Коля — "Нагваль", потому что главный шаман в нашем деле. Валера — "Сад". Я — "Лето". А Олеся — "пирожок".

— Почему это я пирожок? — возмутилась и отпрянула от Егора девочка.

— Она наш Садик, — поправил Николай — "Нагваль", прижав к себе Олесю. — Потому что с Валерой они брат и сестра.

— Садовы, — назвал фамилию старший брат.

Назар с улыбкой присмотрелся на них и признался:

— Когда я вас встретил в переходе, даже и не подумал, что вы родственники.

— Просто я больше похожа на маму, а Валера на папу.

Назар машинально начал сравнивать юношу с Николаем, но тут Нагваль продолжил свою отложенную речь:

— Так вот, Назар, мы хранители той самой идеи, которая движет улиткой. Мы существуем и продолжаем наш путь только ради неё. Это наш выбор. Наша дорога к Фудзи по пяти ступеням измерений.

— И в чем она заключается? — не терпелось услышать ключевую истину Назару.

— Мы заражаем других людей болезнью под названием жизнь.

— Это как?

— Мы придумываем разные штуки, которые других бы пробудили, воодушевили, вернули в них страсть к существованию.

— Мы своими действиями и поступками активируем внутри других людей силы и желание, — дополнил Егор — "Лето".

— Мы… Знаешь… Как прививка, — решила вставить когда-то услышанное подходящее сравнение Олеся, — мы вживаем в организм людей любовь, добро и веру в лучшее.

— Мы это называем"Метастазами", — подвел черту Валера — "Сад".

— Почему Метастазы?

— Потому что один раз заразившийся жизнью человек обязательно распространит эту болезнь на остальных.

— Заразившиеся идеей люди, как клетки, начнут размножаться и заполнять весь организм мира, — по очереди говорили то Нагваль, то Лето.

— Восстанут против природы и системы.

— Которые убивают в нас человека с каждым днем.

— Наша семья ведёт ежедневную войну с отчаянием, тоской, грустью и смертью нашего мира.

— Семья, как…, — запнулся Назар.

— Как Хелтер-Скелтер. Или как клан Карлеоне. Или «Острые козырьки», — пафосно начал перебирать знакомые эпитеты Лето.

— А еще есть люди?

— В основном штабе нас четыре, — сказал Сад.

— Но теперь пять, — поправил с улыбкой Нагваль. — Теперь ты в нашей семье.

Назар почему-то после этих слов ощутил тепло по всему телу. Впервые ему показалось, что он является частью чего-то огромного и ценного.

— Пять, как измерений в лестнице, по которой мы идем.

— Как на руках пальцев, — продемонстрировала свою руку Олеся, высунув дерзко язык.

— Как баллов в оценке моих рейвов! — пошутил под общий смех Лето.

У Назара накопилось много вопросов, но в итоге озвучил только один:

— И что дальше?

— Теперь, — с серьезным видом Лето положил руку на плечо Назару, — как новый член нашей банды ты должен пройти посвящение… И отрезать себе на ноге большой палец…

Все вновь захохотали и Назар в том числе. Нагваль потер ладоши и сказал:

— Пожалуй, тебе надо показать нашу базу, помимо хосписа и заброшенного театра.

Чёрный Reno стоял на стоянке за забором медучреждения. Обновленная семья уселась в салон. За рулем был Нагваль, рядом усадили в качестве гостя Назара, а сзади уместились остальные.

— Теперь машинку придется побольше приобрести! — подметил Сад.

— Ничего, — утешил его Лето, — мы на следующей неделе с тобой банк ограбим…

— А меня возьмете? — взмолилась посередине Олеся.

— Так, хватит мне ребенка портить! — буркнул Нагваль.

Машина тронулась. Николай вернулся на главное шоссе и рванул вдоль реки. Проезжал мимо мостов и набережной в неизвестную часть города.

— Может, пиццу купим? — предложил он. — Устроим праздничный завтрак.

— Да-да! Обязательно заедем! — завелась девочка.

— Нам нужен каждый день новый член семьи, — усмехнулся Лето. — Кстати так бы намного быстрее распространялись Метастазы, каждого нового человека подкупали бы пиццей.

— И колой! — добавила Олеся.

— А в чем заключается ваша деятельность? — спросил Назар.

— Вообще, — протянул Нагваль, — каждый член семьи старается в день выполнить задание.

–Какое?

— Спасти какого-нибудь человека.

— Причем не важно как и от чего, — пояснил Лето, — от смерти, от грусти, от уныния, от самого себя, от проблем, от суеты. Сгодится всё.

— То есть, надо выискивать таких людей?

— Ты удивишься, но они повсюду. Чуть ли не каждого в этом мире нужно спасать.

— Это возможно?

— В нашем деле да. Ведь мы одержимы идеей и другой дороги у нас нет.

Назар понимал, что все их аргументы звучат наивно, странно и не обосновано. Но он помнил эффект, который произвели все четверо на него в своё время, когда еще не были ему даже знакомы. И сказать, что они в тот момент подтолкнули его к жизни — не сказать ничего. Они выглядели как обычные сумасшедшие, но обитая своей потерянности, обреченности и осознанности бытия, решили не сдаваться и помогать остальным людям. Назар без всяких сомнений знал, что примет предложение и вступит в их общество не от мира сего. Ведь если судьба сама подкидывает шанс, надо им пользоваться. И как говорил Нагваль — «из всей бессмыслицы это самое осмысленное».

Компания заехала по дороге в пиццерию и прихватила с собой пять больших коробок, кока-колы и мороженого. После закупки маршрут ещё занимал минут 15, пока не остались позади многоэтажки и не начались дачные дома. В какой — то момент Нагваль свернул на маленькую проселочную улицу и проехал до самого её конца. Когда грунтовая дорога кончилась, а впереди ждали поле и лес, Николай затормозил.

— Дом, родной дом, как счастливы мы быть в нём! — пропел Лето и вышел первым из машины.

Остальные члены банды вылезли следом за ним, прихватив пакеты. Назар увидел деревянный домик, своим интерьером и ландшафтом напоминающий бабушкин; такой встречался в жизни каждого ребёнка.

— Это наша основная точка! — сказал Николай.

— Лучше места не найти, — прокомментировал Егор, — если бы мне пришлось выбирать между тайной подземной базой ЦРУ и нашим объектом, я бы безусловно доверился нашей развалюхе.

— Зато тут лес красивый и речка есть! — поведала Олеся. — Ты любишь купаться?

— Конечно.

— Что-что, а это он любит, — посмеялся Нагваль, вспоминая их знакомство.

— Тогда надо сходить, мы тебе всё покажем, — держа за руку Николая, пообещала девочка.

Компания завалилась в дом, который внутри соответствовал внешнему виду: старые кровати; сервант с праздничной пыльной посудой; маленькая кухня; окна, завещанные белыми вязаными шторками; деревянная лестница, ведущая на второй этаж; классический ковер на стене.

— Согласен, не то, что ты ожидал, — посмеялся Егор, — просто когда всем крутым группировкам раздавали их двухэтажные штабы на островах, наш предводитель сидел дома и вышивал крестиком.

Все захохотали, даже Нагваль. Но сквозь смех всё-таки пригрозил:

— Не нравится, ночуй на своих рейвах в лесу.

— С удовольствием! Где музыка, там моя земля! В следующей жизни предпочел бы быть наушником какого-нибудь олдскульного панка! — уселся Егор в кресло, продолжая нести чушь. — А вообще, весь мир мой дом! Не нашлось бы место, где бы мне ни понравилось. Даже в отделении у Валдая! Как он тебе кстати?

Назар усмехнулся:

— Я не встречал людей душнее.

— Точно! Невыносимый душнила!

— Всегда мечтал его жене в фоторамке на столе пририсовать усы! — уселся рядом с товарищем Сад, после чего Лето залился смехом.

— Кто бы вас уму разуму учил, если не Семен Палыч! — изрек Нагваль.

— Согласен. Он — это совокупление телеканалов Культура и НТВ, — не могли успокоиться и отдышаться два друга.

— Мы пойдем на кухню с Назаром стол накрыть, — Нагваль с юношей отошли, пока Олеся агитировала друзей включить по телеку мультфильмы.

— Звонила Лиля, — сказал с серьезным лицом Николай. — Плачет…

— Что-то случилось? — забеспокоился Назар.

— Случится.

— Что? Почему?

— Тебе не рассказывала Елена Ивановна?

— Нет.

— У этой девочки дар есть. Чутье. Она начинает плакать перед тем, как кто-то умрёт.

— Близкий ей человек?

— Да. Больше она в жизни ни над чем никогда не плакала. По крайней мере, я не видел.

— Она знает о своём даре?

— Да. В хосписе изучила его.

— И когда должен умереть этот человек?

— В ближайшее время. Поэтому мне надо будет уехать.

— Мне с тобой?

— Нет. Не надо. Оставайся, познакомься с семьёй.

— Хорошо.

Нагваль, погрузившись в себя, раскладывал пиццу по тарелкам.

— Почему именно я? — задал Назар неожиданно вопрос, который у него уже давно вертелся на языке.

Николай замер на секунду, а потом резко спросил:

— Хочешь, я тебе скажу, в чем заключается переход от одной ступени на другую на лестнице измерений?

— Да.

— Чтобы достичь вечного настоящего счастья, всегда мешает что-то. Любой человек обрёл гармонию и покой, если бы ему многое не мешало в жизни. Наш мозг, наше тело — всё большая помойка, переполненная лишним и ненужным. Для достижения счастья и вершины лестницы необходимо отказываться. На каждой ступени приносится жертва. Знаешь, с чем прощаются на первой ступени?

Назар приготовился.

— Нет.

— Со всей своей прошлой жизнью. С воспоминаниями, привязанностями, людьми, контактами, взглядами. Человек должен легко научиться отпускать то, с чем был повязан. Он должен найти силы отказаться от прошлого. Понять, что нет понятия дорогого, ценного, важного для него. Всё пыль, своевременный прах. Первая ступень дает понять, что нет ничего значимого. Ни от чего нельзя оставаться зависимым. Всегда быть готовым проститься. Всё, что приходит в твою жизни, рано или поздно уйдет. Поэтому первая ступень — это умение забыть и отказаться от всего, что на данный момент у тебя есть.

Назар внимательно слушал и молчал.

— Когда мы с тобой встретились, — продолжил Нагваль, — ты уже находился на этой ступени.

Назар вспомнил, как путешествовал. Как скитался от места к месту. Как бежал от чего-то. И вспомнил то, к чему эти скитания почти его привели.

— Я сам получается начал этот путь?

— Своим внутренним сознанием.

— И ты это увидел?

— Да. Многие приходят рано или поздно к одному и тому же. Но каждая ступень не только совершенствует людей, но и в какой-то степени разрушает. На любом этапе продвижения очень легко сломаться.

Назар помнил это. Помнил за двоих.

— Всё что может спасти тебя, может так же и уничтожить, — закончил Нагваль.

— А что же на второй ступени?

— Скоро узнаешь, — он выдавил из себя блеклую улыбку.

— Ну, где вы там? Мы уже умираем с голоду!

— Пойдём, — передал тарелки Николай, — праздновать.

Семья ела пиццу, смотрела олесины мультфильмы, о чём-то болтала. Назар поддерживал разговор, но всё больше возвращался к своим раздумьям. Он думал про лестницу, хоспис, новых людей в своей жизни и про своё путешествие. Какими-то своими словами Нагваль приоткрыл для юноши правду. Он осознавал её. Не секретом являются человеческие страдания, одиночество, несогласие. Это неизбежные проходные ворота для каждого и глупо думать, что только с тобой одним подобное происходит. Нагваль действительно обладал мудростью, которая кажется бредом только потому, что не всегда понятна. Назар признавал факт и теперь был на сто процентов уверен, что пойдет дальше за этим человеком.

Вдруг идиллию прервал звонок телефона. Нагваль взял трубку и удалился на улицу. У Назара было дурное предчувствие, и не у него одного.

— Кажется, праздник чуть будет подпорчен, — загудел Лето.

Вскоре Нагваль вернулся и с отреченным бледным лицом сказал:

— Мне надо отлучиться в хоспис.

— Я с тобой! — молниеносно среагировала Олеся.

— Нет…

— Но мы обещали куклу Лиле! — всхлипнула девочка.

Николай подумал и, видимо, из-за глубокого сочувствия в данный период к своей маленькой пациентке согласился.

— Ладно, поехали. Подожди меня на улице.

Олеся, забыв про телевизор и друзей, радостно побежала к машине.

— Что случилось? — спросил Егор, как только девочка скрылась за дверью.

— Никитична умерла.

Все замолчали. Присутствующие были знакомы со старушкой. Назар ощутил едкую жалость, вспоминая, что не смог её покормить напоследок. Мелочь разрывала душу сильнее любой трагедии. Оставалось надеяться, что бабушка так и умерла в безмятежном сне.

— Мы поедем, — вернулся к реальности Нагваль, — если что на связи.

Николай скрылся за дверью. Егор бросил взгляд на поникшего Назара и толкнул его в ногу:

— Не печалься. Она отмучилась и надо за неё радоваться. Грустить можно лишь по живым людям. Все покойники самые счастливые на свете. Но мы тоже попробуем! Предлагаю всем оставшимся членам семьи отправиться в город и немного развеяться!

— Куда? — поинтересовался Валера.

— Думаю, нет ничего лучше старого доброго бара, кружечки тёмного эля, обзорного вида на вечерние фонари набережной и пьяного трепа с недоинтеллигентами. Ради этого можно и задержаться в этой всратой жизни!

Валера потер ладошки и ехидно улыбнулся. Большего было и не нужно. Назар понимал, что выбора нет, да и самому хотелось давно смочить горло. Такси вызвали до самого города.

…

— Даже хорошо, что Нагваль взял машину, — посмеялся Лето в салоне, — теперь у нас не осталось шансов остаться сегодня трезвыми.

— Куда едем вообще?

— Да знаю я одно место…

Машине пришлось не так долго возиться. Егор знал, где можно выпить поблизости от дома.

— Так, чтобы ещё к утру доползти домой, — объяснил он.

Буквально в паре дворов от набережной располагался невзрачный паб.

— Не делайте поспешных выводов по внешнему виду, внутри царит настоящий разбой, хаос и анархия. Не советовал бы никому в это место попасть, но я бы именно сюда и пошел!

Расплатившись с таксистом, парень направился внутрь, но прежде на секунду бросил взгляд на Назара.

— Теперь тебя ждет, мой друг, истинное посвящение в наши Метастазы.

Назар усмехнулся.

— Знаешь, почему истинное?

— Почему?

— Потому что в нашем опасном, бесполезном и печальном деле просто жизненно необходимо веселиться. Всегда может настать момент, когда будет слишком поздно. Как и, собственно, в самой жизни.

— Почему? — повторил вопрос парень.

— Мы горим, как спички. Знаешь, что происходит с теми, кто ярко горит?

— Быстро гаснут?

— Их тушат. Или же у них распадается печень, если брать в расчет греческую мифологию.

Лето открыл дверь и вежливо пригласил друзей внутрь. Бар выглядел довольно уютным. За стойкой работала черненькая, пикантная формами, женщина, которой Лето сразу отсалютировал.

— Региночка, свет моих очей, здравствуй!

— Привет, Лето, — натирала она пивные стаканы и ждала заказов, — как же тебя к нам занесло?

Он усмехнулся.

— Из всех существующих в мире дыр, я всегда выберу вашу.

— Дане бы не понравилась эта идея, — посмеялась женщина.

— Я кстати хотел спросить, как он там?! Выздоравливает?! Надо собраться уже ему фруктиков со сладостями отослать…

— Да все хорошо. Переломы двух костей почти зажили.

— Ну и, слава богу. Наконец начну спать спокойно.

— А что случилось? — поинтересовался Назар.

— Эммм… Так скажем, он меня прикрыл, — недоговаривал Егор.

— Наш революционер прятался от ментов с дружками, а Даня их любезно приютил, — пояснила Регина, — так копы чуть ли не весь бар разгромили…

— Я бы им разгромил! Я бы им… Ух! — Лето пригрозил кулаком.

— Это на митинге что ли? — уточнил Сад.

— Да, на нём самом. Не удачно всё пошло, — протянул Назар. — Многих взяли.

— Вышло, как вышло. Важно, что он состоялся, — заключил его друг и уставился в меню.

— Да всё равно не должно быть так.

— Если бы происходило всё так, нас бы не было.

— Тоже верно. Но за ребят многих обидно, даже за Даню вот…, — искренне соболезновал Егор.

— А за меня? — возмутилась в шутку Регина, переводя специально тему. — Мне теперь приходится за него внеурочно выходить.

— И радовать своим присутствием весь город! Ты же, как ангел, в этом мрачном царстве. Даришь очарование и настрой держаться наплаву!

— В океане пива! — добавил лестно Валера.

— Ладно уж, черти! Выбирайте пиво и скорее спешите занять места, а то сегодня футбол транслируют. Думаю, чёрные тучи народа над баром уже сгущаются!

— Тучи отчаянных и безбашенных фанатов — это я люблю! А кто играет?

— Челси с Реал Мадридом за выход в финал.

— Класс. Даю сто процентов, что это местечко сегодня взлетит над землей, — Егор оставался поглощенным своими какими-то мыслями, — что будете, парни?

— Я стаут, — сразу определился с выбором Валера и направился занять диваны в углу.

— Я тоже! Потрясная вещь! Бери, братан, уши свернуться в трубочку!

— Мне тоже, — согласился Назар.

— У тебя сегодня праздник, так что еще и самые хрустящие орешки!

— А что за праздник, если можно поинтересоваться? — улыбнулась Регина, разливая тёмное пиво.

— Сегодня незнающий доселе бед паренек подписал сделку с дьяволом, — похлопал по плечу Назара товарищ.

— На самом деле я в первый раз в этом городе, вот Егор и показывает его лучшие стороны, — пояснил сквозь смех новобранец.

— Обезьянник ты-то уже видел! — дополнил Лето.

— Это он умеет, — бросила взгляд исподлобья женщина, — но всё равно добро пожаловать! Как городок тебе на первый взгляд?

— Многообещающий.

— Ты даже не можешь себе представить насколько! — Егор схватил пиво. — Спасибо тебе, моя дорогая! Но ты не скучай, мы скоро обязательно вернемся! Это во мне говорит внутренний шотландский пивосос!

— Почти настоящий! — кинула вслед Регина.

Егор расхохотался и уселся за стол.

— Прекрасная женщина, я бы женился незамедлительно! Но, конечно же, этого не сделаю!

Ребята разобрали пиво и оценили его насыщенный ореховый вкус.

— Божественно. Мать бы родную обменял на шоколадно-ореховый стаут! А если ещё фирменные начосы докинут, то и отца в придачу…

— Да так себе тут начосы, — возразил Сад.

— Ну и отца я своего не особо знал…

Валера усмехнулся и отпил ещё из бокала.

— Что за митинг? — спросил Назар.

— Да обычный. Бунт впустую. Легкая народная встряска.

— А повод?

— Журналиста одного засадили. Он все резал да резал правду матку, правительство наше терпело, терпело, а потом повязало.

— За что?

— Якобы за пропаганду наркотиков в крайнем интервью, — присоединился Валера, — последняя невинная на первый взгляд капля в море. Это они умеют.

— Молодой парень мешался, вот и загремел.

— Значит, имел какое-то влияние.

— Безусловно. Но о нём вскоре все равно забудут. Немножко повозмущаются, да вновь вернутся в свой панцирь.

— Но вы пытались добиться его освобождения?

Лето издал громкий смешок.

— Не смеши меня. Если бы мы могли спасти от жестокости и несправедливости мира каждого вляпавшегося, мы были бы не Метастазами, а самые настоящими богами. А так, мы можем только подтолкнуть к внутреннему спасению.

— Тем, что выходите на улицу с плакатами?

— Это звучит глупо, но, я думаю, что тому парню стало немного легче. Уверен, что легче. Мир не изменить, но внутренний можно.

— А людей много задержали?

— Прилично.

— Это стоит того?

— Конечно, мой друг, — улыбнулся Лето, — спасение одной души может оправдать жертвы. Знаешь почему? Потому что это идея. Мы всего лишь жалкие муравьишки в большом муравейнике: и тот журналист, и семья, и все революционеры, всё. Но наши идеи и поступки могут что-то да изменить.

— Из общей бессмыслицы выбирать что-то менее бессмысленное, — повторил Назар.

— Конечно. Нам ведь надо в этой жизни кого-то спасать и как-то себя развлекать! А насколько всё бессмысленно — тут можно каждый день заново углубляться и поражаться.

Назар отпил ещё.

— Если Метастазы спасут по-настоящему хотя бы одного человека, наши действия окажутся не напрасными.

— Не соглашаться же с этой системой! — добавил от себя Валера.

— Её не сломать и не уничтожить ни силой, ни умом, ни властью, — дополнил Егор, — любая система уязвима изнутри.

Новые люди постепенно заполоняли бар. Мужчины в фанатских футболках и шарфах врывались в помещение, выкрикивая с русским акцентом гимн любимого клуба. Они весело окружали барную стойку и одним глазом поглядывали телевизор. Крутили предматчевое разглагольствование футбольных экспертов. Егора окрикнули знакомые, он помахал им в ответ рукой.

— Извините, господа, пойду повторить наш заказ и поздороваюсь с мужиками.

— Давай, ждём.

Назар остался с Валерой.

— Что такое «Сияние»? — решил завести разговор Назар.

— В смысле? — посмотрел на него с недоумением юноша. Очевидно по глазам, что тот относится к новичку с недоверием.

— Тогда в переходе… Вы крикнули, что выступала рок-группа «Сияние».

— А, — отвел он взгляд без особых эмоций, — это моя музыкальная группа.

— Выступаете?

— Пишем песни и музыку. Но никто не платит нам за это.

— В Метастазах по-другому и не может быть.

Сад промолчал, про себя возмущаясь: «Тебе-то откуда знать?».

— А Сияние, как у Кинга? Писателя такого…

— Да я знаю вообще-то. Не один ты читаешь книги… Скорее, как у Летова.

— Понятно. А я думал, у вас на подтанцовке две близняшки, измазанные в кетчупе, — ответил Назар иронией на негатив молодого парня.

Тот промолчал.

— А есть в планах огромный стадион собрать?

— Конечно. Скоро это обязательно произойдет.

— Я бы пришёл.

— Ты ведь ещё не слушал нас…

— В переходе.

— Это было задание, — отмахнулся Сад.

— Все равно. Я так понял, что каждый ваш жизненный шаг может оказаться заданием.

— А вот тут, — неожиданно вернулся Лето, — ты абсолютно прав. Если ты начинаешь ежедневно жить этим, то можно считать, идея в тебе полностью поселилась. Ты её официальный носитель и переносчик.

— Мне понравилось сравнение с вирусом, — усмехнулся Назар.

— Любая идея это сильнейший вирус. Она забирается в мозги, овладевает организмом и распространяется из одних мыслей в чужие. Мы даже себе и представить не можем, что существуем, опираясь на несколько довольно простых идей, которые нам внушили в детстве или чуть позже. Действия, мировоззрения, выборы — это продукт закоренелой в нас когда-то идеи. И Метастазы — не исключение.

— Спасать людей своими вдохновляющими поступками?

— Да. Я тебе отвечаю, меня ничто так не заставляло переосмыслить и встряхнуть свою никчемную уже разобранную в тысячный раз жизнь, как неординарные поступки некоторых, вроде бы совсем обычных, людей. Метастазы вполне могут изменить если не всё, то многое. Тут нужно лишь одно…

— Что?

— Верить в них. Верить слепо и настырно, как в детстве в Деда Мороза. Как только ты перестанешь в него верить, чуда не случится и от родителей больше не будет подарка под ёлкой.

Назар задумался.

— Просто слишком много врагов, которые неосознанно против.

— Это не они против, а мы, чувак. Знаешь почему именно рейвы? — он с горящими глазами перекинулся на другой конец стола поближе к Назару, — потому что изначально они преподносили себя как протест. Первые зарубежные рейвы конца 90-х обозначались как бунт против устоев. А знаешь, что там было? Там не было насилия, утеснения и непонимания. На рейвах царили гармония, добро, свобода и любовь. Вот что несут за собой перемены и протесты: они пробуждают в людях самые благородные качества. Плохие времена и борьба с ними изменяют человека в лучшую сторону. «Только во тьме может быть заметен свет», — кто сказал?

— Ремарк.

— Человек, переживший две великие войны. Свидетель уничтожения и возрождения поколений. Протесты и бунты для ощущения свободы. Сама свобода такому глупому существу, как человек, вскоре не понадобится. Но воля и стремление к её достижению необходимы. Поэтому Метастазы нужны гниющему с самого своего рождения человечеству, как свет нужен тьме.

Назар понимающе улыбнулся.

— Мы не за смерти, и не за боль со страданиями. Каждый из нас слишком много увидел, претерпел и понял в своей жизни, чтобы желать невинных жертв и уничтожения. Знаешь, ради чего стоит только жить?

— Ради идеи?

— Нет. Это просто дорога, тебе должен был это уже впарить Нагваль.

— Ради других людей?

— Нет. Все мы покойники.

— Ради пива? — попробовал Валера.

— Трудно отрицать, но нет.

— Ради чего?

— Ради смеха и танца. Всё. Вот он весь смысл бытия. В жопу всю философию, метафизику, энергию, душу, искупление грехов, молитвы — всё в задницу. Не нужны слова и ежедневная суета. Всё, ради чего стоит жить, можно продемонстрировать смехом и танцем. Но ещё бы желательно под хорошую музыку. С моего плейлиста.

Он добавлял понемногу предложений и все смеялись.

— В жопу этих Наполеонов, Македонских, Чингисханов — они великие и сильные люди, но ничего не смогли сделать с собой. Можно завоевать всё в мире, но себя победить так и не суметь.

–А Че Гевара?

–Гений! Вместе с Фидель Кастро, Черчиллем, Кеннеди. Молодцы ребята, хорошо поработали. Но главные герои всегда остаются в тени и будут живыми, пока есть носители их идеи.

— Например?

— Не знаю. Ганди, Омар Хаям, Иисус, Будда…, — тут Лето встрепенулся, — Боб Марли! Боб Марли жил ради одной музыки, он верил, что она изменит мир. Сейчас его песни поют, пусть бедные и больные, но зато самые счастливые люди в мире на экзотических островах и материках. Жизнь ничего не стоит, долой войну! Из отечественных героев: наверное, Высоцкий, Летов… Сторчавшиеся психи, которые перепугали вождей и вдохнули в народ свободу и веру в жизнь.

Он разошелся не на шутку среди шумной возбужденной публики, которая с открытыми ртами была готова заорать на весь бар в любой момент.

— Надо уехать, — неожиданно вскочил со стула Валера.

— Куда? — подняли глаза его товарищи.

— Надо собраться рассмотреть детали задания с крышей.

— А, — вспомнил Егор, — да, давай. Пацанам привет.

— Всё, бывайте. Потом расскажите, как матч закончился, — парень устремился сквозь толпу на выход.

— Новое задание? — поинтересовался Назар, чувствуя, что пиво постепенно ударяет в голову.

— Типа того. Если получится, будет круто. Они молодцы с Олесей, я ими горжусь. Из них получатся великие люди.

— Их задания не опасны?

— Да ты что! Я тебя умоляю… Они проворнее и сообразительнее нас в тысячу крат.

Егор тоже уже не сдерживал своего охмеления.

— Просто, чтобы отец посылал своих детей на такие дела…

Лицо Егора выразило непонимание.

— Какой отец?

— Ну… Нагваль.

Лето улыбнулся.

— Нагваль им не отец.

Теперь на гримасе Назара возник жирный знак вопроса.

— Их родители погибли в автокатастрофе, когда Олесе было три, а Валере четырнадцать. Коля был лучшим другом их отца.

— Как они разбились?

–Не знаю, но именно Нагвалю по стечению судьбы достался тот вызов. Их скорая добралась к месту ДТП, когда в машине никого уже нельзя было спасти. Когда покойников опознали, он молчал. Не разговаривал ни с кем абсолютно. На работе взял отпуск и занимался лишь документами по опекунству двух детей. У Олеси с Валерой не оказалось близких родственников, поэтому дети перешли в добрые руки Нагваля. Теперь, как видишь, они как самая настоящая семья. Валера уже, конечно, вырос, а вот Олеся очень привязана к Коле. У них есть какая-то волшебная связь, невидимая и неощутимая остальным.

— Любят друг друга.

— Может быть, и в этом дело. Любовь двух чистых душ.

— А ты как познакомился с ним?

Лето ожидал этот вопрос, поэтому уже минуты три держал голову опущенной. После того как услышал его, потер рукой свою бритую голову и сказал:

— Давай пока не будем об этом. Скажем так, он спас мою жизнь от меня же самого. Хоть мы с ним и очень разные, но я готов ради этого человека на всё. Ты даже не представляешь с кем связался.

— Почему он такой? — Назар подыскивал слова, но не мог сформулировать мысль. — Как стал таким?

— Он никогда про это не рассказывает. Он каждый свой шаг оставляет в прошлом.

Назар вспомнил о первой ступени в лестнице. Ожидание второй загорелось внутренним огнём.

— Он выбрасывает всё, что происходит в жизни. Хорошее оно или плохое. Но при этом остаётся результат того, что это хорошее и плохое с ним сделало.

— Это он создал Метастазы?

Назар ухмыльнулся:

— Их создала сама вселенная, чтобы спасти человечество!

После этого весь бар затрясся точно от землетрясения. Забили гол и народ обезумел. Зрители кричали, обнимались, бежали на повторе в туалет, но затем непременно снова заказывали ещё пива и закуски.

— Во как! Кажется такое надо отметить и наполнить бокалы! — Лето встал изо стола и направился пошатывающимся шагом к стойке.

Назар остался наедине со своими тягучими хмельными мыслями. Он был искренне удивлен тому факту, что Валера с Олесей не дети Нагваля. Николай не переставал поражать. Что там творилось в его голове. Какие строились планы. Зачем Назар нужен семье. И самым главным вопросом оставался — что же сам парень с этим будет делать. Какие задания предстоят. Какова роль в Метастазах. Назару хотелось действовать. Он не понимал, откуда столько энергии и кто зажег, казалось бы, потухший огонек. Оставалось лишь только догадываться и учиться верить словам его новых напарников.

Стены бара вновь сотрясались от вопля. Матч радовал болельщиков своими голами. Назар ощущал во рту горький привкус пива. В какой-то момент ему захотелось сделать что-то впервые ради идеи. Ему нужен был совет, но Егор о чем-то разговаривал с Региной. Они специально отошли в сторону от всех, и женщина ему с серьезным видом что-то рассказывала. Понятно, что они уединились не случайно. Им не нужны были посторонние уши и, видимо, дело являлось личным. Егор снял с себя смехотворную маску и сейчас слушал с совершенно новым для Назара выражением лица. Регина жестикулировала и с эмоциями погружала друга в проблему, тот внимательно стоял и слушал. Назар продолжал сидеть один и созерцать мутными глазами футбол. Вскоре женщина вытерла слезы, улыбнулась Лето и вернулась за бар. Егор под наплывом эмоций неожиданно взобрался на свободный стул и провозгласил:

— А теперь, господа, хочется выразить свой восторг и благодарность этому чудесному дню и матчу! И ничего не передаст подобное лучше, чем поэзия! Стихотворение, посвящённое нашим далёким от реальности мечтам. Да выпьем за то, чтобы они всегда оставались такими далёкими и потому прекрасными!

Все обернулись и навострили с улыбками уши, а Лето громко и выразительно начал исполнение:

–В Петропавловске на Камчатском все ещё полночь.

Я пронизан все ещё отчаянием и зноем тихоокеанского берега.

Во всей вселенной ты одна пришла мне на помощь,

Сказав, что где-то за горизонтом нас с тобой все ещё ожидает Америка!

И вот я уже в классическом смокинге мистер, а ты моя мисс!

Для нас этой ночью на бульваре Сансет каждый бродвей!

Сегодня в программе черно — белая любовь без слов в кинотеатре Парадиз!

Сегодня для нас вспышки эндорфинов в цирке Дю Солей!

Мы превратимся в героев фильмов восьмидесятых,

Где розы, рестораны, дороги, убийства, сирены, мигалки…

Будем танцевать всю жизнь на карнавалах Рио, меняя наряды!

И несколько раз умрём на солнечном рейве Ямайки!

Запивая бурбоном дым Мальборо под тёплым пледом,

Мы торчим ночи напролёт в отеле «Челси».

Всегда на экранах Мэрилин Монро под звёздным небом.

Всегда тарахтит радио под напором Синатры и Пресли.

Мы пойдём в никуда, куда тебе так хотелось,

Ведь не отыскать отныне счастья без безумия.

Наши мысли в извилинах окисляет Лас-Вегас.

Нашу слизистую в носу сжигает Колумбия.

Наше серое Лефортово ждёт старый Бруклин.

Нашего Города Солнца ждет Город Бога в трущобах районов.

Мы развесим с тобой флаги Пугачева на Кубе!

Мы почитаем стихи Есенина бухому Аль Капоне!

В финале скажем вместе — гуд бай, Америка, гуд…

Мы ещё во многих моих мечтах побываем с тобой!

Ты моя мисс, моя семья, моё странствие, мой друг, моя подружка, моя не от мира сего-

Ты моя кукушка и моя голова навечно твоё гнездо!

Когда парень закончил, ему весь бар аплодировал. Кто-то половину прослушал. Кто-то был недоволен, что его отвлекли от матча. Как минимум двое по-настоящему пребывали в восхищении.

— Спасибо! Меня вдохновили на этот подвиг прекрасное пиво внутри меня и еще более прекрасная женщина за барной стойкой! Которую мы должны на руках носить!

Публика засмеялась пьяному шоу Егора и затем громогласно кинулась за пивом к Регине. Женщину ждали, как второе пришествие. Егор же вернулся к своему столику.

— Нет слов! Это чей стих? — спросил Назар.

— Мой, конечно.

— На самом деле?! — удивился товарищ.

— Да! Кто мог ещё гениальнее такое написать и исполнить?!

— Обалдеть!

— Я люблю писать стихи. Читать их смелости хватает только на пьяную голову… Но решил немного порадовать Регину, она любит их слушать…

— У неё что-то случилось?

Егор замешкался и вновь поменялся в выражении.

— Да, у неё мама больная. Спрашивал о её здоровье. Скорее всего, операция потребуется дорогая… У меня благодаря Нагвалю есть кое-какие связи в больничках…

— А что у её матери?

— Сердце. Уже один инфаркт перенесла. Думаю, всё хорошо будет, но надо помочь.

Назар пристально всмотрелся в глаза напротив.

— Что? — заметил это Егор.

— Да ничего.

— Спрашивай.

— Ты это сделал ради Метастазов или ради реального желания помочь подруге?

Егор улыбнулся.

— Скажем так, поинтересовался её жизнью ради Метастазов…

— Для чего?

— Она почувствует себя нужной. Одно из верных способов спасти другого человека. А помогу её матери — по собственным побуждениям, ибо идея Метастазов никак не спасет человеческое существо от смерти. Ему этого и не надо.

— То есть просто дать возможность быть нужным?

— Да. Хочешь еще кого-то спасём на недолго?

— Конечно!

— Смотри. — Он ткнул на двух мужиков, сидящих напротив. Те не особо увлекались транслируемой игрой, а больше запивали тоску пивом. — Этих двух надо спасать. Они погрязли в трясине бытовухи. Их пилят жены, начальники имеют на работе, друзей нет, интересов нет, либидо на нуле. Им просто необходимо взбодриться и почувствовать себя сильными и крутыми. Знаешь, какая в таких ситуациях лучшая панацея?

— Какая?

— Самолюбие. Мы сейчас затеем драку, и они нас побьют.

— Серьезно?

— Конечно. И медлить нельзя. Вперёд выполнять первое задание!

Егор взял бокал пива в руки и направился к намеченному столу. По мере приближения он немного добавил к своей походке пьяной дискординации, а затем со всего размаху влетел в одного из мужиков, обливая того пивом. Посетитель резко вскочил:

— Чтоб тебя…

— Чел, ты мне теперь пиво должен! Тебе не кажется так?! — талантливо включил борзого Лето.

— Чего… Вы… Ты совсем с дуба рухнул?

— Ты развалился тут на пол бара и своими протезами машешь куда не глядя! Может, тебе их оторвать…

— Ты перепил! Вали домой!

— И пойду! В твой! К твоей женушке! Потребую у неё счёт за любимое пролитое пиво!

Назар еле сдерживался, чтобы не заржать в голос. Но тут и для него работенка подъехала:

— Парень, шел бы ты отсюда по добру — поздорову! — вмешался друг мужика.

Тут благодетель и ворвался в схватку:

— А ты чего лезешь?! Смотри, чтоб самому удалось уйти на целых ногах!

— Вы че оба совсем оборзели?!

— Может, высказать чё хочешь?! Так пошли на улицу!

Назар первый рванул на выход.

— Пошли, два сыкла, проверим кто тут чего стоит! — кинул Лето двум готовым работягам, но и про остальных зевак не забыл: — Делайте ставки, господа. Уделаю любого из них за новый бокал стаута!

Гнев внутри невинных мужиков нарастал с небывалой скоростью. Намереваясь наконец-то выплеснуть энергию, они отправились на задний двор следом за Егором. Драка совпала с перерывом матча, и толпа ободрено повалила на улицу. Лучшего представления между таймами и придумать было невозможно. Регина пыталась как-то остановить Лето, но народ требовал зрелища.

— Ну что ж, штаны еще не пора поменять, бойцы?! — подстегивал Егор мужиков, пока те скручивали в локтях рукава рубашек.

— Давай уже, балабол!

Назар ощутил приятную волнительную дрожь в ногах и первым кинулся в бой.

— Мне оставь там что-нибудь от этих гомиков! — подскочил Егор на помощь другу, нанося для эффекта первый удар ногой.

Мужики сначала вели себя осторожно, но после парочки пропущенных ударов от инициаторов, решили отдаться мордобою всей душой. Помимо пива, двум парням вскружили голову и хорошие пропуски в башню. Защищаться и наносить удары в ответ всё менее становилось возможным. Но провокаторы даже не старались. План оставался важнее всего. Чем сильнее мужики входили в азарт, тем больше испытывали успех их противники. Старпёры, поглощенные своим превосходством, продолжали мутузить обидчиков, точно боксёрские груши. Неумело и лишь на уровне дилетантов, но себя они ощущали в тот момент настоящими спартанцами. Боли особо парни не чувствовали, но вскоре сначала Егор, а потом Назар оказались на земле. Драка сразу прекратилась. Мужики, осознав свою победу, вмиг оставили в покое двух задир. Их мужество ликовало. Они скорее поспешили вернуться в бар, дабы избежать продолжения пьяного дебоша. Немного подташнивало от непредвиденного насилия, но чувство гордости и самодостаточности превозвышалось над прочим. Толпа, быстро позабыв о боксе, переключилась вниманием на футбол. Победители оживились прямо на глазах, подключились к общим беседам и уже были готовы покорять новые вершины.

Назар с Лето не пошли в бар. Подождали, когда все остальные зайдут обратно, и громко засмеялись.

— Отличная оказалась идея! Просто супер! Я в последний раз дрался в третьем классе! — признался Назар,ощупывая болезненные припухлости на лице.

— Я заметил! Тебе кстати губу рассекли!

— Это я просто хорошо подыгрывал! А у тебя ссадины на лбу и висках!

— Отлично! Теперь ты кровью посвящён в наш сумасшедший дом! — оценил себя Лето в отражение лужи.

— Было весело.

— Бедняги почувствовали себя живыми и годными для выживания в каменных джунглях — это главное. Они сегодня будут спать как никогда спокойно.

— Как думаешь, они о чем-то догадались?

— Нет, — без сомнений ответил Лето, — самолюбие одно из самых слепых чувств на свете.

— Тогда мы поработали на славу! Завтра их начальникам не поздоровится.

— Но прежде всего их жены будут в постели удовлетворены пробудившимися хищниками!

Назар продолжал смеяться во весь голос. Друзья пошли вдоль улицы, продолжая обсуждать случившееся в баре.

— Неужели всё так просто?

— Иногда нужно малого, чтобы помочь человеку. Главное, успеть в нужную минуту. Это очень легко. Мы на самом деле знаем всё, что необходимо.

— Откуда?

— Через собственные ошибки и анализы. Мы одинаковые и всем нужно одно и то же.

На улице стемнело. Ещё для летних белых ночей было рановато, поэтому небо продолжало радовать звездами на своём чёрном покрывале. Парни шли лёгкой походкой по набережной и вдыхали поздний майский аромат. Вокруг никого не было. Раздавался лишь иногда шум проезжей части и колыхание листьев на деревьях.

Вдруг парни заметили посреди травы лежащего человека. Егор остановился, подошел поближе и убедился, что тот дышит. Подложив под голову свой пакет с вещами, на траве валялся бомж. По заплывшему от чрезмерного употребления алкоголя лицу было невозможно определить спит он или нет.

— Ну что, — хитрым взглядом окинул Егор Назара, — можно еще выполнить одно задание.

Назар в недоумении глянул на бездомного, отдыхающего в трёх метрах от них.

— Ты хочешь спасти бомжа?

— Почему бы и нет. Тем более, мы сейчас не лучше него выглядим.

Лето целеустремленно направился прямиком к телу. Назар решил повторять действия Егора. Парень, не сказав поначалу ни слова, просто взял и лег на траву рядом с незнакомцем. Назар чуть приостановился, потом плюнул и тоже разложился по другую сторону от бомжа.

— Друг, спишь? — умиротворенно заговорил Лето.

Бездомный встрепенулся. Сначала посмотрел суетливо налево, потом направо. С некой долей страха и непонимания ответил грубым прокуренным голосом:

— Нет.

— А у тебя есть сигаретка? Мы с другом её напополам бы скурили… А то сейчас, прикинь, изрядно выпили и в башню словили. Сейчас ходим с головой, как у зомби…

Уличный бродяга порылся в карманах, достал мятую пачку и полностью протянул её Лето, дабы не касаться сигареты грязными руками.

— Можете две скурить, а то че вы будете с одной возиться…

Мужик, по всей видимости, был трезвый на тот момент и абсолютно адекватный.

— Да мы одну. Чисто прикурить после хорошей драки.

— Из-за чего хоть?

— Женщины.

— О, истинное зло! — прохрипел бомж.

— Да и стишки мои им не понравились.

— Да ну?! Ну-ка исполни.

Лето покашлял, передал половину скуренной сигареты Назару и, глядя ввысь, прочитал новое произведение.

— Меня выкинула за порог вселенная:

«Делай все что угодно, мне без разницы»

День длился долго, а жизнь мгновенно —

Чувствовали одно все скитальцы.

Зачем мне это, вселенная?

«Просто так» — слетело с её уст —

«Перестань ощущать всё и параллельно

Наслаждайся растерзанием чувств».

Что мне дальше делать, вселенная?

«А давай я тебя научу»-

Она подарила мне всего осмысление,

Теперь я всё люблю и ничего не хочу.

— Глубоко, — заявил бомж, начиная чувствовать расслабление, — Даже не сопливо. Не знаю даже чего на вас быканули…

Назар тоже подключился, пуская по ветру табачный дым:

— А ты давно бродяжничаешь?

— Давно, — протянул бомж, — лет пять уже из одного города в другой… Так уж жизнь сложилась, пацаны…

Ему казалось, что парни начнут задавать свои навязчивые вопросы и искать первопричину его неблагополучия, но не угадал.

— А ты всегда в теплое время ночуешь на траве? — подхватил Егор.

— Если тепло — да.

— Это круто. А почему не в помещении где-нибудь?

— Тут на небо можно позалипать, — бомж говорил откровенно, ведь вряд ли он что-то терял в искренности, — да и воздух свежий, не канализации…

— Согласен. Тут красиво.

— И вот ты не бомжара уже, — поржал бездомный, — а странник.

— По звездам.

— Читал у Лондона эту книгу? — поинтересовался Назар.

— Я только «Морской волк» читал и что-то про кладоискателей в детстве, сейчас уже и буквы забыл ёптить… — признался бродяга.

— Там про человека, которого держат в смирительной рубашке. Но он улетает на небо к звездам и путешествует по измерениям, просматривая свои прошлые жизни.

— Ничего себе. Крутая, видимо, вещь.

— Точно.

— А ты там что-то видишь? — мечтательно спросил Егор.

Мужик задумался.

— На небе?

— Да. В созвездиях, млечном пути…

— Я просто смотрю туда и забываюсь. Там будто совершенно отсутствуют мысли, загоны, плохие воспоминания. Всё это дерьмо…

Лето оживленно заметил:

— Там стирается грань между прошлым и будущим. До звёзд миллиарды световых лет. Их свет до нас доходит уже посмертный. А мы точно так же в их виденье уже прожили сотни жизней и перенесли столько же перерождений.

— Они что там мертвы? — спросил бомж.

— Как и мы для них. Поэтому время на небе вещь субъективная и то, что случилось с нами — совершенно там не имеет значения. Мы для неба ничтожная комбинация атомов.

— Звездам, получается, плевать какой ты и что за прошлое у тебя за плечами…, — заключил медленно мужик.

— Конечно.

— Может, — подумал Назар, — именно поэтому теряется ход мысли, глядя на них. Ты просто смотришь, понимаешь что-то важное для себя, но ни словами, ни доступными чувствами не можешь полностью это описать и до конца ощутить.

— Там слишком много прекрасного. Слишком много родного составляющего.

— То есть, мы с ними сделаны из одного и того же.

— Точно.

— По образу и подобию. Как с Богом, — в хриплом голосе проскользнула искра.

— Конечно. Там Бог, там центр вселенной, основа мироздания.

— Значит и ему плевать на наше прошлое? — в нём росла надежда, возвращающая к жизни.

— Да. Мы частички вселенной, а она сплошная огромная любовь. Знаете почему?

— Почему? — хором спросили Назар с мужиком.

— Потому что только любовь может создавать новое и лучшее.

— А что там дальше? Ну… После этой жизни? — сосредоточил всё внимание бродяга, прикуривая сигарету и угощая парней. Те отказались.

— Какая разница, если мы временная форма, которая перейдет вскоре в нечто безграничное и вечное. Мы перестанем быть людьми, с присущим для них тяжелым бременем, и просто отправимся путешествовать по вселенной. Весело, благодарно и вечно.

— Все мы откуда-то оттуда, — улыбнулся Назар, — и когда-нибудь обязательно туда вернемся. А эта жизнь пройдёт, как страшный сон.

— Ха, — усмехнулся приливу реанимированных чувств бездомный, — ну вы даёте, парни!

Три тела молча остались лежать на траве и всматриваться в звездное небо. На их лицах сияли улыбки. Им было необычайно хорошо от неожиданного пробуждения внутренней веры в прекрасное. Летели яркими огнями самолёты в темноте, а прозревшая троица им желала преодолеть свой путь. Летели звезды, и вместо желаний мужики загадывали тем тоже просто пройти свой долгий путь. И друг другу они лишь желали сил справиться с трудной дорогой. Просить конкретно себе ничего не хотелось. Трём мечтателям одновременно одинаково на миг показалось, что всё у них уже есть.