Послание, или Зов утомлённой Земли

Александр Абалихин, 2009

Из квартиры петербургского профессора похищен индейский талисман, поиски которого приводят следователей и учёного в Южную Америку. Во время путешествия по амазонской сельве и Южным Кордильерам они преодолевают множество препятствий и с помощью обретённого талисмана проникают в святилище ариинков – потомков славян, в незапамятные времена переселившихся в Анды. Им открывается тайна рисунков пустыни Наска. Они узнают, кто пытался предупредить землян о возможном скором закате нашей цивилизации. Фантастический роман «Послание, или Зов утомлённой Земли» – первый из серии «Неведомые земли», в которую также вошли книги: «Сияние Орна», «Мелодия алых цветов», «Вечный плеск океана», «Космодром под Митинкой», «Чёрные ночи Райстронга», «Обитель туманов».

Часть 2. Талисман майора Перегудова

Глава 1

Перегудов вышел из дома рано утром. Мела метель. Он запахнул пальто и направился к автобусной остановке. Автобуса долго не было. Очередь роптала. Наконец, автобус подошёл, и Максим Петрович протиснулся в середину салона.

Рослый и крепко сложенный Перегудов, зажатый пассажирами, смотрел на морозные узоры на стёклах автобуса и грустил. Не такой печальной представлял свою жизнь на пенсии майор Перегудов. Правда, за полгода до увольнения из части ему неслыханно повезло. Умерший дядя, проживавший в Москве, оставил ему свою квартиру. Не повезло майору в другом — он развёлся с женой. Она с двумя детьми уехала жить к своей матери в Нижний Новгород, где снова вышла замуж. Перегудов так и не получил обещанной квартиры в Петропавловске-Камчатском, где проходил службу, но теперь уже не жалел об этом.

Жизнь в Москве поначалу казалась ему простой и лёгкой. Пока у него оставались деньги, выплаченные ему при увольнении в запас, жилось хорошо. Но вскоре пенсии, назначенной ему за годы безупречной службы, стало не хватать, и он устроился охранником на склад. Его устраивал режим работы: сутки — через трое. Правда, ездить приходилось из Выхино, где он жил, — в Богородское. Дорога на работу утомляла его. В отличие от малолюдной Камчатки, где он прослужил два десятка лет, и природа которой придавала силы, Москва изматывала его. Люди, окружавшие его повсюду, отнимали у него жизненные силы. Приезжие и сами москвичи, озабоченные борьбой за выживание в шумном и пропитанном парами бензина мегаполисе, пребывали в состоянии постоянного раздражения. Перегудов с удивлением отмечал, как порой прилично одетые люди задевали прохожих, толкались локтями в тесных переходах метро, провоцируя в ответ раздражение. Такие упыри питались остатками первозданной чистой положительной энергии, которая сохранилась лишь в немногих москвичах.

Перегудов прошёл мимо шлагбаума и поста охраны на проходной базы и направился к складу, где работал охранником. Склад располагался в большом ангаре, каркас которого был обшит металлическими листами. Здесь хранились строительные материалы — доски, бруски, фанера, мешки с цементом, металлические листы для кровли и черепица. Максим Петрович обратил внимание, что у дальней стены появились сложенные штабелем брёвна.

Перегудов подошёл к небольшой будке, расположенной рядом с входом в ангар, и заглянул в маленькое окошко. В освещённой тусклой лампочкой дежурке, укрывшись серой телогрейкой, на кушетке спал Олег Морозов. Перегудов распахнул дверь и, подойдя к спавшему дежурному, стащил с него телогрейку. Одетый в спортивный синий трикотажный костюм светловолосый подтянутый молодой человек, вскочил на ноги.

— Ты что?! Поспать не дашь. Твоя смена ещё только через полчаса начинается, — проворчал он.

— А почему складские ворота распахнуты?

— Чтобы ты не звонил. Кто сюда полезет? Весь периметр под сигнализацией.

— Хочешь сказать, что мы с тобой тут не нужны?

— Нужны. Хотя бы для порядка. И потом, если не будет работы у таких, как мы, то это повысит социальную напряжённость в обществе, — философски изрёк Олег. — Куда, например, деться тебе или нашему сменщику Семёну Антоновичу, которому уже за шестьдесят перевалило? Да и ты только командовать солдатиками и умеешь.

— Сейчас схлопочешь! — пообещал Перегудов, сверкнув взглядом. — Честное слово, сейчас врежу тебе между глаз!

— Не советую со мной связываться.

— В твоём юном возрасте зазорно простым сторожем на складе дежурить.

— Да ты сам не такой уж и старый, Максим Петрович.

— Я-то своё отслужил.

— Отслужил — и хорошо… А ко мне в душу не лезь! — в голосе Олега послышалась угроза.

— Я и не лезу.

— Ладно, пойду я, раз ты уже пришёл, — лениво потянувшись, сказал быстро успокоившийся Олег. — Распишись в журнале.

Перегудов наклонился к столику и расписался.

— А что это нам за брёвна привезли?

— Это поставка из Бразилии. Восемь кубометров красного дерева вчера поздно вечером привезли. В накладной указана большая сумма. Я распорядился сложить брёвна возле дальней стены. Можешь полюбоваться…

— После схожу, посмотрю, — сказал Перегудов. — А сейчас подремлю, пока начальство не подошло.

— Во-во! Лучше поспать, чем дурацкие вопросы задавать. Ну, бывай! — Олег махнул рукой и вышел из дежурки.

Максим Петрович лёг на кушетку и поставил будильник на девять часов. Однако заснуть он никак не мог. Он долго ворочался, а потом поднялся и решил сделать обход.

Перегудов прошёл в дальний конец ангара. При слабом освещении он внимательно рассмотрел сложенные возле стены штабелем коричневатые брёвна.

— Почему бы сосну было не завезти? — пробормотал Максим Петрович. — Она хоть хвоей пахнет.

Перегудов решил вернуться, но ноги его словно одеревенели. Что-то заставило его ещё ближе подойти к штабелю брёвен. Он заметил между брёвнами тёмный комочек. Сначала ему показалось, что там прячется мышь. Потом он решил, что мышь дохлая, раздавленная брёвнами. Перегудов наклонился и присмотрелся.

Это оказалась не мышь, а потрёпанная детская игрушка. Перегудов слегка сдвинул крайнее бревно, взял вещицу в руку и внимательно рассмотрел свою находку. Вырезанная из дерева фигурка, похожая на кошку, была обклеена коротким чёрным мехом. На мордочке блестели глаза — маленькие золотистые бусинки.

Перегудов удивлённо хмыкнул и повертел фигурку в руках. Затем он запихнул находку в карман куртки и вернулся в свою будку, где поставил фигурку на столик.

Заведующий складом Савелий Андреевич пришёл на базу, как обычно, в пять минут десятого и проворчал по поводу завезённых вчера брёвен, доставленных по спецзаказу из Южной Америки. Он сообщил Перегудову, что брёвна завтра увезут на деревообрабатывающий комбинат.

День у отставного майора прошёл за отгадыванием кроссвордов. Максим Петрович изнывал от безделья.

Вечером он притворил ворота ангара, однако поленившись, как и предыдущий дежурный, не стал навешивать замок. Затем Перегудов снова вернулся в дежурку. На улице, несмотря на начало весны, стоял десятиградусный мороз. Лишь немного теплее было в ангаре. В дежурке тоже стало холодно, и Перегудов включил обогреватель на полную мощность. Затем он улёгся на кушетку, намереваясь хорошенько выспаться.

Перегудов проснулся посреди ночи от шума. Сначала он решил, что кто-то стучит в двери ангара, но потом понял, что это были тихие хлопки выстрелов. Максим Петрович пожалел, что не навесил на ворота замок, и у него не было оружия. Единственным оружием, по словам Савелия Андреевича, у дежурных должен быть телефон.

Перегудов выглянул из дежурки и увидел, как распахиваются двери ангара и в них вбегают три человека в чёрных масках с пистолетами в руках. Следом за ними в ангар въехал грузовик с потушенными фарами. Перегудов скрылся в дежурке, закрыл дверь на щеколду и рывком поднял телефонную трубку. Гудков не было.

— Ничего себе! Связи нет! — воскликнул Перегудов и лихорадочно выхватил из кармана мобильник.

Набрать номер он не успел. В тот же миг от сильного удара дверь распахнулась, и в дежурку ворвались два бандита, один из которых наставил на него пистолет с глушителем.

— Садись на стул, мужик! — хриплым голосом приказал бандит, державший сторожа под прицелом.

Перегудов понял, что сопротивление бесполезно, и сел на стул.

— Свяжи его, — приказал хриплый бандит своему подельнику.

Второй бандит ловко примотал руки Перегудову к спинке стула и связал ему ноги. Затем он привязал сторожа верёвкой к стулу столь крепко, что тот не мог пошевелиться. В довершение всего в рот Максиму Петровичу затолкали кляп.

— Пошли! — сказал бандит, опуская пистолет. — Пускай сторож здесь до утра посидит.

Второй злоумышленник заметил на столике фигурку, найденную Перегудовым, и принялся её рассматривать.

— Ну что ты уставился на эту ободранную игрушку? — недовольно прохрипел незнакомец с пистолетом в руке.

— Эта игрушечная кошечка довольно странная. Самодельная, что ли? — проговорил его подельник и ткнул фигурку дулом пистолета, после чего она свалилась под стол.

Бандит поддел её ногой, и фигурка отлетела в сторону.

— Дедушка до сих пор в игрушки играет или делает их для внуков. Дедушке нечего больше делать. Кроссворды, наверно, надоели, отец? Скучно? — спросил хриплоголосый грабитель у Перегудова.

Максим Петрович разозлился и замычал. Его взбесило, что его назвали дедушкой, хотя ему было всего сорок пять лет.

— Что его спрашиваешь? Как он ответит? Ведь я ему рот заткнул! — засмеявшись, сказал подручный хриплого злодея.

— Хватит ржать! Пора мужикам помочь, — сказал хриплоголосый.

Оба бандита выбежали из дежурки, в которой остался привязанный к стулу Перегудов. Он пытался понять, какой именно товар грабители собираются вывезти со склада. Сторож прислушался к крикам преступников, трудившимся в поте лица. Судя по их возгласам и грохоту, они грузили в нечто тяжёлое.

«Доски им понадобились, что ли?» — удивился Перегудов.

— Не оставляйте ни одного бревна! Всё грузите. Материал ценный, качественный. Эта древесина стоит столько же, сколько вся эта база со всем остальным товаром. Это редкая порода красного дерева. Выгодное дельце, говорю я вам! — подгонял своих подельников хриплоголосый, бывший, по всей видимости, их главарём.

«Брёвна грузят! — догадался Перегудов. — Олег сказал, что в накладной была указана крупная сумма. Начальство ведь об этом знало! Тогда почему же нас, сторожей не предупредили и мер не приняли для усиления охраны? Меня здесь на ночь одного и без оружия оставили!»

— Да что это с тобой, приятель? — спросил главарь.

— Игорь Евгеньевич, а ведь он помер! — послышался юношеский ломающийся голос.

— Не паникуй, Витёк! Димон просто в обмороке. Тяжестей натаскался, вот и всё. Не с чего ему было помирать — молодой ещё! Отнесите его в кабину на сиденье рядом с водилой. Пусть отдохнёт, — приказал главарь.

Хлопнула дверца, а потом стало тихо.

— Отъезжай потихоньку! — приказал водителю хриплоголосый бандит.

Завёлся двигатель. А вскоре раздался отчаянный вопль, сменившийся гнетущей тишиной.

— Ты что наделал?! Ты ж Витька придавил, урод! Племяша моего убил! Ведь совсем молодым Витёк был! Зачем я только его на дело взял?! Что я теперь своему брату скажу? — послышались крики бандита, который недавно привязывал Перегудова к стулу.

— Да я чуть назад подал! — оправдывался водитель, заглушивший двигатель. — Он же сам не смотрел на машину. У нас на восьмой автобазе тоже подобный случай как-то раз приключился, — оправдывался водитель.

— Не лебези! Ты ж Витюню раздавил, гад!

Бандит, племянник которого только что погиб под колёсами грузовика, озверел. Это понял Перегудов, услышав тихий хлопок выстрела, вскрик и звук падающего тела.

— Вот те раз! Ничего себе! Ты ж водилу порешил, Васька! Сколько сегодня трупов! И Димон, как сидел, так и сидит. И не дышит. Ведь он на самом деле помер! У него и пульс не прощупывается, — в голосе главаря слышалась растерянность.

— Слышь, старшой, а ведь теперь следователи этим делом всерьёз займутся, — сказал бандит, только что отомстивший водителю грузовика за смерть племянника. — Свидетелей нельзя оставлять.

Перегудов заподозрил неладное.

Тут послышался ужасающий грохот и отчаянный крик:

— Помоги! Помоги мне! Борт открылся!

— Держись, друган! — крикнул главарь. — Я сейчас попытаюсь брёвна сдвинуть!

Перегудов услышал, как пыхтел и матерился главарь и поскуливал убийца водителя, по всей видимости, придавленный брёвнами. А затем стало тихо…

В дежурку зашёл тяжело дышавший главарь и приставил дуло пистолета ко лбу сторожа.

— Прости, дядя! Четыре трупа на месте ограбления — это уже чересчур! К тому же, ты мой голос и имя с отчеством, поди, запомнил. И номер автобазы нашего кретина-водителя тоже теперь знаешь. В общем, понимаешь, вычислить меня теперь могут, — произнёс главарь.

Перегудов зажмурился и услышал щелчок. Спустя мгновение Максим Петрович понял, что ещё жив. Он приоткрыл глаза и увидел, что главарь с удивлением рассматривает пистолет, давший осечку. Затем грабитель перевёл взгляд на фигурку, валявшуюся у него под ногами, и поддел её мыском ботинка. Безделушка отлетела в угол дежурки.

— Не играть тебе больше в игрушки, дядя! Ладно, скажи, как тебя зовут? Может, когда-нибудь помолюсь за упокой твоей души, — пообещал бандит, извлекая кляп изо рта Перегудова.

— Ты лучше за свою душу молись, Игорь Евгеньевич! — предложил сторож.

— Я ж так и знал, что ты моё имя запомнишь! — воскликнул бандит и, снова приставив пистолет ко лбу Перегудова, нажал на спусковой крючок.

Выстрела вновь не последовало. Бандит осмотрел пистолет, а затем зачем-то заглянул в дуло и нажал на спусковой крючок. Грохнул выстрел.

Почему-то Перегудов не удивился, когда бандит завалился на пол, забрызгивая кровью стены и пол. Сторож попробовал передвинуться вместе со стулом поближе к двери, но зацепился за ногу мертвеца и упал на пол.

Он сильно ударился головой о ножку столика, и застонал от боли, а потом увидел перед собой лежавшую на полу чёрную фигурку. Ему показалось, что глазки-бусинки, словно изучая, пристально смотрят на него. Перегудову показалось, будто игрушечная кошечка оскалилась, словно улыбнулась ему, и у неё изогнулась спинка. Вблизи фигурка более походила не на домашнюю кошку, а на хищника отряда кошачьих, скорее всего, на чёрную пантеру.

Максим Петрович зажмурился, а потом снова открыл глаза. На этот раз перед ним предстала обычная безделушка. Перегудов вдруг ощутил ужас от того, что могло с ним произойти и неимоверный восторг от своего чудесного спасения. Он набрал в лёгкие как можно больше воздуха и сдавлено прокричал в распахнутую дверь:

— Кто-нибудь! Помогите!

Однако никто не отзывался. Лишь эхо пару раз отразилось от металлических стен ангара и стихло.

Глава 2

Максим Петрович, всё же, дождался помощи.

Теперь он лежал на кушетке в дежурке, а над ним хлопотала миловидная докторша. Перегудову было плохо. Ноги и руки затекли, голова раскалывалась от боли…

Только в половине десятого утра сторожа обнаружили и отвязали от стула. В это утро, как назло, опоздали на работу его сменщик и заведующий складом. Кроме того, Савелий Андреевич задержался возле шлагбаума. Там толпились люди, от которых он узнал, что оба охранника на проходной были обнаружены связанными на полу в углу патрульного помещения, где их увидели утром работники.

Пять трупов грабителей увезли в морг. Следователи изучали оружие, принадлежавшее бандитам, и осматривали грузовик. Савелий Андреевич благодарил Бога за чудесное спасение сторожа, а также за сохранность дорогостоящей древесины.

После краткого опроса и составления протокола, следователь попросил Максима Петровича завтра подъехать в районное отделение полиции для дачи подробных показаний о происшествии.

Сменщик Перегудова — Семён Антонович, — бывший инженер одного из московских научных институтов, страдающий лёгкой формой алкогольной зависимости, наотрез отказался оставаться на ночь один в том случае, если со склада не вывезут всю дорогую тропическую древесину. Впрочем, заведующий складом сам был готов избавиться от неё, как можно быстрее, и уже упросил начальство, чтобы за брёвнами прислали машину.

— Вот это размах! Грабители ведь огромный грузовик пригнали. Судя по всему, это были опытные злоумышленники. Как же они потом так оплошали? Надо же, все полегли! — удивлялся заведующий складом, и, похлопывая по плечу Перегудова, похвалил его:

— А ты, Петрович, молодец!

— Я у вас больше работать не буду, — сообщил Перегудов. — Я привык нести службу с оружием в руках и защищать родину, а не частный склад.

— Что же ты, дружок, устроился сторожем к нам работать? — ухмыльнулся, погладив себя по круглому животу, Савелий Андреевич. — Большую ли пенсию тебе положили за твою верную службу?

Перегудов сжал кулаки и двинулся на заведующего складом.

Стоявший поблизости лейтенант полиции встал между сторожем и Савелием Андреевичем. Перегудов отвернулся от лоснящегося лица заведующего и его взгляд упал на покрытую короткой чёрной шёрсткой деревянную фигурку. Он поднял её с пола, положил в карман и вышел, даже не посмотрев в сторону заведующего.

Семён Антонович, уже принявший с утра свою дозу сорокаградусного зелья, отдал честь покидавшему базу Перегудову, приложив ладонь к съехавшей на бок серо-голубой клетчатой кепке…

Вернувшись домой, Перегудов проспал почти сутки. Утром он направился в районное отделение внутренних дел. Дежурный проводил его к следователю, который вёл дело о нападении на склад.

— Здравствуйте, Максим Петрович! Присаживайтесь, — приветливо поздоровался с ним лейтенант. — Меня зовут Игорь Борисович.

— Зачем вы меня вызвали? Я вам ничего существенного рассказать не могу, — пожал плечами Перегудов.

— Вы слышали, как между собой общались грабители? Можете назвать их имена или клички?

— Могу. Их главаря звали Игорем Евгеньевичем. Того, которого задавил грузовик, звали Витюней. Убийцу водителя грузовика главарь называл Васькой. Его засыпало брёвнами, когда раскрылся борт грузовика. Ещё с ними был некий Димон, который умер от усталости во время погрузки брёвен. Имени водителя я не расслышал, но он сам проговорился, что работает на восьмой автобазе. Но ведь все грабители убиты, что о них спрашивать?

— Попытаемся установить их бывшие связи. Возможно, удастся выйти на их сообщников. Кстати, нам удалось установить личность водителя.

— Тогда чем я могу быть вам полезен?

— Этим делом и лично вами заинтересовался подполковник Белобородов.

В этот момент дверь отворилась, и в кабинет вошёл русоволосый с проседью подполковник с внимательными серыми глазами. Он протянул руку следователю, а затем — Перегудову.

— Подполковник полиции Белобородов, — представился вошедший.

— Майор Перегудов, сторож… то есть, майор в отставке Перегудов, — поправился Максим Петрович, стараясь вспомнить, где он мог видеть подполковника с внимательными серыми глазами.

Белобородов внимательно посмотрел на рослого кареглазого майора. Тот мало изменился со времени их последней встречи. Лишь седых волос стало больше.

— Да вы ничуть не изменились, майор! — воскликнул подполковник.

— Разве мы с вами раньше встречались? — удивился Перегудов.

— Не узнали? Это не удивительно. Ведь я уже начал седеть, хотя прошло всего три года после наших приключений на Камчатке.

— Так это ты, Алексей! Ты так поправился, что я тебя сразу не узнал! — вскочив со стула, воскликнул Перегудов.

— Это всё от нервов, Максим Петрович. Давай не будем мешать хозяину кабинета и выйдем в коридор, — предложил Белобородов.

Старые знакомые вышли из кабинета следователя и уселись в кресла.

— Помнишь, Максим Петрович, что случилось три года назад на Камчатке? Я до сих пор не могу понять, куда пропадали люди, попадая в туман? И до сих пор не могу вспомнить, что с нами случилось, когда мы оказались в том густом тумане? Ведь мы отсутствовали несколько дней и ничего не могли вспомнить, что мы делали всё это время, — задумался Белобородов.

— Для меня это тоже остаётся загадкой, — кивнул Перегудов. — Хорошо, что тогда всё прекратилось само собой.

— А как тебя забросила судьба в Москву, Максим?

— Мне в наследство досталась квартира.

— Это хорошо. А семья как?

— Я развёлся. Дети живут с матерью в другом городе. А ты как поживаешь?

— Мы с Анной поженились, у нас родился сын. Ты помнишь Анну?

— Смутно. Ведь мы тогда пробыли всего несколько часов в вертолёте, когда попали в туман. Хотя мне часто снятся странные сновидения. Я как сторожем устроился, так и вижу удивительные сны каждую ночь и на работе, и дома. Фантастика снится.

— Ты, офицер, а работаешь сторожем?!

— А что я мог найти в столице без связей? — развёл руками Перегудов. — Но сторожем я уже не работаю. Завтра напишу заявление об уходе.

— У тебя тоже прибавилось седых волос.

— Да, и я уже не брюнет, — вздохнул Перегудов.

— Тяжёлой выдалась прошедшая ночь?

— Тяжёлой… Только странно всё как-то получилось. Пятеро грабителей вроде бы как сами друг друга перебили по неосторожности и по причине невыдержанности характера.

— Меня в этом деле удивили два обстоятельства. Первое — это то, что все преступники друг друга убили, а второе — тот факт, что на складе мой родственник работает — троюродный брат Олег Морозов. Он недавно приехал из Петербурга и живёт на съёмной квартире. Ты ведь его в ту ночь сменил на складе?

— Он всего две недели охранником работает. Нормальный мужик. Правда, бывает, порой ершится.

— Так и жизнь у нас такая, ершистая.

— А почему твой родственник на этом складе работает? Места себе не может найти получше? Вроде, молодой он ещё.

— Он ко мне приехал в гости из Питера. Как он мне рассказал, у него там не сложилась личная жизнь. Решил в столице поработать. Тоже нигде устроиться долго не мог, вот и пошёл дежурить на этот злополучный склад. Ну, ладно. Это всё лирика. Главное, что бандиты поубивали друг друга, а ты жив остался, Максим Петрович!

— Так если бы мне оружие выдали, я бы сам с грабителями расправился! — потряс кулаком Перегудов.

— Не кипятись, лучше скажи, тебе ничего подозрительным не показалось, кроме того, что они перебили друг друга?

— Это было самое странное и непонятное… Впрочем, я там подобрал вот эту деревянную безделушку, — сказал Перегудов, доставая из кармана деревянную фигурку.

— Эта поделка явно не шедевр народного умельца, — заметил Белобородов.

— Эта штуковина лежала среди брёвен, которые завезли на склад из Бразилии.

— Это та самая дорогостоящая древесина, которую грабители собирались вывезти со склада?

— Да. Знаешь, я стал подозревать, что эта фигурка необычная. Кто на неё руку поднимет или ногу, тот сам погибнет и его приятели тоже к праотцам отправятся, — сказал с серьёзным видом Перегудов.

— Как это — «ногу поднимет»? — не понял Белобородов.

— Ту фигурку бандиты ногами шпыняли. Проявили к ней неуважение. Вещица эта, похоже, спасла меня в ту ночь. Теперь буду её носить с собой в качестве талисмана. Ведь пользуются же подобными талисманами дикари, живущие в Африке или в Южной Америке.

— Возможно, всё это просто совпадение.

— А часто случаются такие совпадения, когда грабители друг друга убивают во время налёта?

— Надо посмотреть статистику.

— Посмотри. Не уверен, что отыщешь что-нибудь подобное.

— Максим, оставь мне свой телефон. Я с тобой свяжусь. Может, мне удастся устроить тебя на гражданскую должность в нашем управлении, — сказал Белобородов.

— Было бы хорошо. Я хотел спросить, где сейчас все твои друзья, с которыми ты ездил в командировку на Камчатку?

— Анна ходит на службу. Устроилась в паспортный стол. С малышом по будням возится моя мама. Гена хоть и спокойный пацан, но требует к себе внимания. А Перепёлкин после стажировки в Москве вернулся служить в Петербург.

— А где старший вашей группы? Забыл, как его звали. У него тогда с сердцем неважно было.

— Артемьев умер на Камчатке. Сердце у него, в самом деле, было больное.

— Где его похоронили?

— В Москве, на Николо-Архангельском кладбище. Этой осенью я побывал на его скромной могиле.

— Чем больше человек добра людям делает, тем меньше он на виду и при жизни, и после смерти. Хороший, видно, был мужик.

— Его все уважали. Мне без него теперь тяжело. Ну, что ж, Максим, давай, зайдём к лейтенанту. Пусть он тебе пропуск выпишет, — предложил Белобородов.

Белобородов проводил Перегудова сначала в кабинет лейтенанта, а затем до проходной и, попрощавшись с ним, вернулся в кабинет следователя, где стал подробно изучать материалы о происшествие на складе.

Алексею не давало покоя это странное дело с гибелью пяти грабителей, которых смерть нашла почти на ровном месте…

Следствие ничего не выявило. Никаких зацепок, указывающих на заказчиков ограбления склада, отыскать так и не удалось. Главарь грабителей и был, видимо, главным заказчиком и организатором преступления.

Глава 3

На следующее утро Перегудова разбудил телефонный звонок.

— Здравствуйте, товарищ майор! — раздался бодрый молодой голос в трубке.

— Добрый день! — отозвался Перегудов.

— Не узнали, Максим Петрович?

— Пока нет.

— Я рядовой Сергей Каратаев.

— Теперь узнал. Как поживаешь?

— Неплохо. После армии вернулся домой, восстановился в политехническом университете. Теперь уже окончил его, устроился на работу в научно-исследовательский институт. Помните, товарищ майор, я вас приглашал к себе в Санкт-Петербург?

— Помню.

— Я вам благодарен за то, что вы ко мне и другим ребятам во время службы относились по-человечески.

— Да я ж на вас кричал, а иногда и ругался.

— Так это за дело! А сколько раз вы заступались перед сержантами за нас. Так приедете ко мне в гости? Мои родители будут вам рады. Я им о вас часто рассказывал.

— Как же ты меня разыскал?

— В части мне сообщили, что вы в Москву переехали после службы. А в Москве вас с помощью телефонного справочника нашёл. У меня друзья в Москве живут. Они отыскали несколько человек с фамилией Перегудов. Дозвонился до пятерых — неудачно, а потом на вас вышел. Вы приезжайте в гости. Я вам все достопримечательности северной столицы покажу. В пригороды съездим — в Петергоф, в Царское Село, в Павловск.

— Спасибо. Знаешь, а ведь приеду я к тебе! Получу последнюю зарплату и приеду. Я ушёл в отставку, а с работы уволился. Начинаю новую жизнь.

— Тогда у меня к вам есть отличное предложение. Приглашаю посмотреть не только Петербург, но и Америку. У меня дядя живёт в пригороде Хьюстона. Он учёный. Уехал в Штаты ещё на заре перестройки.

— Предал Родину, значит? — угрюмо спросил Перегудов.

— Да никого он не предавал! Просто в те времена здесь ему было нечем кормить семью. В его исследовательском институте зарплату по восемь месяцев не выдавали.

— Так и у нас в части такое бывало, однако никто на Аляску не сбежал!

— Не надо плохо думать о людях, Максим Петрович! В общем, расходы я беру на себя. То есть мой дядя возьмёт расходы на себя. Эта «акула империализма» организует нам отдых в лучшем виде! Он сказал, что я могу с подругой или с друзьями к нему приехать. У них с женой огромный дом.

— Съездил бы тогда со своей подружкой.

— Она сейчас учится, ей некогда. Так что на пару недель слетаем с вами в Штаты. Съездим на морскую рыбалку. Между прочим, мой дядя однажды поймал огромную меч-рыбу.

— Ладно, — согласился Перегудов. — Согласен. А то когда я ещё выберусь за рубеж? Только сначала посмотрим Петербург. Всю жизнь мечтал. Я на поезде приеду.

— Вот и хорошо! Берите билет и сообщите мне номер поезда и дату. Я вас встречу.

— Спасибо, Серёжа. А то совсем тоскливо мне стало в последнее время.

Перегудов попрощался с Каратаевым и положил трубку.

На следующий день Максим Петрович приобрёл билет на поезд до Петербурга, а затем поехал в центральный офис фирмы, которой принадлежал склад. Там он оформил увольнение.

Домой он возвращался в переполненном автобусе. На остановке, на которой выходило много пассажиров, Перегудов почувствовал, как в карман его куртки проникла чья-то ловкая рука. Он резко оглянулся. Парень лет двадцати в зелёной куртке, расталкивая пассажиров, выскочил из автобуса.

— Стой! — закричал Перегудов, протискиваясь к выходу.

Парень завернул за автобус и побежал через дорогу. Перегудов бросился за ним. Завизжали тормоза, и послышался крик. Парень отлетел на несколько метров и покатился по асфальту.

— Убили! — послышался истошный женский вопль.

Из серебристой легковушки выскочил водитель и закричал:

— Откуда взялся этот придурок?!

Перегудов подбежал к парню. Тот лежал ничком и не шевелился. Возле его правой руки лежал бумажник Перегудова.

Перегудов подобрал свой бумажник. Неподалёку в коричневом снежно-солевом крошеве возле тротуара он увидел деревянную фигурку чёрной кошки, которая недавно лежала у него в кармане. Несчастный воришка вытащил из кармана Перегудова вместе с бумажником и его талисман. Максим Петрович поднял возвратившуюся к нему вещицу, отряхнул её от грязи и вместе с бумажником убрал в карман.

Возле тела воришки засуетился человек, назвавшийся врачом, который вскоре объявил:

— Он мёртв.

— Разойтись всем, кроме свидетелей! — выходя из подъехавшего белого патрульного автомобиля, крикнул полицейский.

Перегудов решил не давать в очередной раз свидетельские показания и незаметно скрылся за спинами толпившихся на тротуаре зевак. Подъехала машина «Скорой помощи», из которой вышла бригада врачей, которые подошли к погибшему воришке.

Максим Петрович направился к продуктовому магазину, расположенному рядом с автобусной остановкой.

Перегудов задумался. Раньше он не верил в мистику, но теперь начал подозревать, что миром правят не столько законы физики и правительства разных стран, сколько нечто иное, неподвластное человеческому разуму.

В магазине он бесцельно бродил возле полок с продуктами. Потом Максим Петрович вспомнил, что надо купить продукты и взял батон белого хлеба и две банки бычков в томате. Отстояв очередь в кассу, Перегудов вышел на улицу и бросил взгляд на проезжую часть улицы. Врачи сработали оперативно. Тело погибшего молодого человека уже увезли. Водитель, сбивший пешехода, сидел в служебной машине и давал показания инспектору.

Перегудов побрёл в полузабытьи домой. Возле двери своей квартиры он увидел облезлого серого кота. Максим Петрович отодвинул кота ногой и прошёл в квартиру. Дома он не спеша разделся и прошёл на кухню. Выложив из пакета на стол консервы и хлеб, Перегудов сел на табурет. Он снова вспомнил о фигурке чёрной кошки, лежавшей в кармане его куртки. Эта вещица стала его оберегом. Талисман карал всех, кто нёс зло Перегудову, и карал чрезвычайно жестоко…

Максим Петрович вытащил из кармана талисман и поставил его на стол. Глядя на деревянную фигурку кошки, Максим Петрович вдруг вспомнил про грязного серого кота, который остался за дверью. Он вскрыл одну консервную банку, положил несколько бычков себе на тарелку, а банку с оставшимися мелкими кусочками рыбы вынес на лестничную площадку. Кот понюхал банку, но есть не стал и равнодушно улёгся на коврик возле соседской двери.

— Не хочешь есть — значит не голодный! — сделал вывод Перегудов.

Максим Петрович вернулся на кухню и включил телевизор. Передавали новости. Диктор сообщил, что в городе отмечены случаи отравления людей рыбными консервами. Несколько человек оказались в реанимации. Услышав, что отравление произошло в результате употребления бычков в томате, Перегудов насторожился. Диктор сообщил дату изготовления и производителя некачественных консервов. Максим Петрович с изумлением обнаружил, что эти данные совпадают с надписью на крышке консервной банки, и вздрогнул.

«А ведь я рассматривал талисман, когда вспомнил про бездомного кота. Неужели именно талисман натолкнул меня на мысль сначала предложить консервы серому коту? Если бы я сразу стал есть консервы, мог бы отравиться», — рассуждал Перегудов.

Вторую банку с бычками он выбросил в мусорный бак. Затем Максим Петрович зашёл в магазин и рассказал заведующему об услышанном сообщении о консервах.

По дороге домой он размышлял, каким непостижимым образом странная находка среди брёвен, привезённых из Южной Америки, стала его талисманом. Странная поделка неведомого мастера оберегала его от серьёзных неприятностей. Теперь он решил, что ни за что не расстанется с чудесным оберегом.

Глава 4

Каратаев встретил прибывшего в Петербург Перегудова на Московском вокзале.

Перед Максимом Петровичем стоял широкоплечий высокий молодой человек с живыми карими глазами. Короткая стрижка и крутые скулы придавали Каратаеву мужественный вид. Одет Сергей был в тёплую синюю куртку.

— Тебя не узнать! — сказал Перегудов, обнимая молодого человека, который был на полголовы выше его.

— А вы почти не изменились, майор.

— Всего три года прошло.

— Поедем к нам. Мои родители давно вас ждут. Давайте ваши вещи и пройдёмте к стоянке. Я там оставил машину, — сказал Каратаев и взял чемодан Перегудова.

— Куда мы едем? — поинтересовался Перегудов.

— На Васильевский остров. Я живу на Наличной улице, у Гавани, — рассказывал по дороге Сергей. — С завтрашнего дня начинаем экскурсии по Петербургу. А сегодня нас ждёт обед. К отцу приехал в гости профессор-этнограф с супругой.

— Так я буду вас стеснять!

— Нисколько не стесните, Максим Петрович. Да, вспомнил! Порадую вас: билеты я уже взял на тридцать первое марта. Самолёт летит до Хьюстона. Так что, через семь дней нас ждёт увлекательное путешествие.

Автомобиль остановился возле серой многоэтажки. Перегудов с Сергеем поднялись на лифте на одиннадцатый этаж.

В квартире их встретили родители Сергея.

— Павел Петрович, — представился высокий статный хозяин квартиры, одетый в серый костюм.

— А меня зовут Алевтина Александровна, — протянула руку пятидесятилетняя крашеная полная блондинка.

— Максим Петрович Перегудов, — сказал отставной майор и пожал руку хозяину, а затем и его жене.

— Нам Сергей много рассказывал о вас. Мы вам так благодарны, так благодарны! — восклицала Алевтина Александровна.

— Мне с вашим Сергеем и со всеми остальными ребятами было легко служить, — сказал Перегудов.

— Повесьте куртки на вешалку и проходите в гостиную, — предложил хозяин.

В просторной комнате на диване сидел седовласый зеленоглазый худощавый мужчина средних лет в очках, с клиновидной бородкой. На нём был тёмно-синий костюм. Рядом с ним расположилась темноволосая женщина с красивыми карими глазами, одетая в чёрное платье.

— Супруги Затейниковы — Альберт Анатольевич — учёный-этнограф и его супруга — Татьяна Ивановна, — представил профессора и его жену хозяин. — Профессор недавно вернулся из Южной Америки, где в составе экспедиции изучал жизнь индейских племён.

— Майор в отставке Максим Петрович Перегудов, мой бывший командир, — представил Сергей вошедшего с ним гостя.

— Очень приятно. Вы где служили, Максим Петрович? — поинтересовался Затейников.

— На Камчатке.

— Там суровый климат, — отметил профессор.

— Да. Условия там были сложные. Но и после службы проще мне жить не стало. У меня небольшая пенсия и на работу не так легко устроиться, — удивляясь самому себе, впервые в жизни пожаловался Перегудов.

— Альберт Анатольевич, расскажите нам про ваше путешествие, — попросил Сергей, когда они с Перегудовым устроились в удобных креслах напротив супружеской четы.

— Так о чём же мне вам рассказать? — спросил профессор.

— О диких племенах Амазонии.

— Племена там действительно дикие. В смысле уровня их развития. Но действительно диких людей можно встретить и в цивилизованном мире, даже в нашей просвещённой северной столице. Можете представить — нашу квартиру ограбили! Точнее, украли одну вещицу, которую я привёз из путешествия.

— Какую же? — спросил Сергей.

— Это деревянная фигурка, талисман индейцев. Обычно такие предметы обладают особой силой. С ними надо уметь обращаться, чтобы не накликать на себя беду.

— А как выглядит эта фигурка? — заинтересовался Перегудов.

— Она вырезана из дерева. Это деревянная фигурка человечка, — сказал Затейников.

— Знаете, ко мне случайно попала другая маленькая вещица — фигурка чёрной кошки. Наверно, это совпадение, но и она прибыла к нам из Южной Америки, так как я её обнаружил среди брёвен, завезённых из Бразилии. Она уже несколько раз выручала меня из неприятных ситуаций. Вообще-то я раньше не верил в чудодейственную силу всяких оберегов и талисманов, но с некоторых пор изменил своё мнение. Поверьте, слишком много совпадений. Несомненно, этот чёрный деревянный котик несколько раз помогал мне и даже спасал жизнь. При этом тех, кто мог причинить мне неприятность, фигурка уничтожала. Их настигала смерть, — рассказал Перегудов.

— Какой ужас! — всплеснула руками Татьяна Ивановна.

— Вы могли бы мне показать ваш оберег? — заинтересовался Затейников.

— Это можно, — согласился Перегудов.

Он вышел в коридор и вскоре вернулся, держа в руке странную вещицу.

— Любопытно. Эта фигурка изготовлена в том же стиле, что и та, которую я привёз из Южной Америки, — сказал профессор.

— И которую у нас потом украли, — добавила Татьяна Ивановна.

— Эти талисманы довольно необычны. Они могут таить в себе угрозу, а могут и защищать владельца. Видимо, многое зависит от того, кому они принадлежат, — рассуждал Альберт Анатольевич.

— Так что же говорят следователи по поводу поимки преступников и возвращения вам талисмана? — поинтересовался Перегудов.

— Да иных полицейских, занимавшихся расследованием кражи, теперь самих нужно искать, — махнул рукой Затейников.

— Неужели полиция не занимается расследованием? — удивился Сергей.

— Наоборот, они рьяно взялись за такое пустяковое, как поначалу казалось, дело. А теперь один из сотрудников полиции, активно участвовавший в расследовании, пропал. Есть сведения, что он отправился в путешествие не по своей воле, и, вероятнее всего, в Южную Америку. То есть, в те края, в которых мне вождь одного индейского племени и подарил фигурку.

— Его ищут? — спросил Перегудов.

— Ищут. Сообщили в Интерпол. Но лучше товарищей его никто не будет искать. Его коллеги-друзья собираются лететь в Америку. Я тоже полечу с ними.

— Ты не полетишь! — твёрдо сказал Татьяна Ивановна.

— Полечу. Ты меня не остановишь, Таня! — твёрдо сказал профессор.

— Татьяна Ивановна, не уговаривайте его, — сказал Павел Петрович. — Если Альберт что-то задумал — он не отступится.

Супруга профессора безнадёжно махнула рукой.

— Всё-таки, я дам вам совет: будьте предельно осторожны с талисманом, — предупредил Затейников Перегудова. — С ним надо обращаться бережно. Сегодня он вас защищает, а завтра всё может измениться.

— Я бережно к нему отношусь, — уверил профессора Перегудов.

— Попрошу сообщить мне ваш телефон и адрес, — попросил профессор. — Возможно, нам с вами ещё предстоит встретиться.

Перегудов вырвал из блокнота листок, записал на нём свои данные и передал Затейникову.

— Прошу всех за стол! — прерывая беседу, пригласила гостей пришедшая с кухни Алевтина Александровна.

Перегудов вышел в коридор, убрал талисман в карман куртки и вернулся за стол…

После обеда Каратаев предложил Перегудову осмотреть центр Петербурга. В течение дня им удалось посетить Исаакиевский собор, Летний сад и Русский музей.

— Как вам Северная столица, Максим Петрович? — спросил Сергей, когда они возвращались домой.

— Прекрасный город! Только ветер, как я понял, зимой и в межсезонье промозглый.

— Зимой и ранней весной здесь действительно прохладно и сыро. И, судя по интонации, вам сегодняшние экскурсии не понравились? — разочарованно спросил Сергей.

— Почему же? Понравились. Просто я устал. Я не привык долго бродить по музеям. К тому же у меня в последнее время плохое настроение. Мне сейчас везде будет скучно. Меня мало что может удивить. Нет уже былого юношеского задора и жажды жизни.

— Думаю, Максим Петрович, вы развеетесь, когда полетим в Америку.

— Конечно. Всё же, это другой континент, — вяло произнёс Перегудов.

— Ваше настроение мне не нравится! Вас надо растормошить. Мы обязательно посетим не только моего дядю в Хьюстоне, но и съездим в в Лос-Анджелес, в Лас-Вегас! В Голливуд!

— Какой ещё Голливуд?! У меня средств для сносного существования даже здесь нет! — махнул рукой Перегудов.

— Здесь нет, а там средства найдутся! И не только для существования, но и для полноценного отдыха. У меня щедрый дядя.

— Нехорошо, Серёжа. Разве можно так рассуждать? — укоризненно сказал Перегудов.

— Максим Петрович, перестаньте хандрить! Я вас не узнаю. Вы такой бравый офицер, можно сказать, были отец солдатам, и вдруг теперь ведёте такие печальные речи! — воскликнул Сергей.

Перегудов нахмурился.

— Значит, так: мы с вами больше не ездим на экскурсии, а отправляемся за город! У моего отца есть друг — Анатолий Степанович, который работает егерем в Карелии. Там мы и проведём на природе время до конца месяца. Там прекрасная охота и рыбалка! — восторженно рассказывал Сергей.

— Так ведь вроде сейчас не сезон охоты.

— А мы охотиться не будем. В баньке попаримся, шашлыки на морозном воздухе поедим. На карельских озёрах лёд ещё прочный лежит. А там места заповедные, отличная рыбалка! Уж мелких окуньков мы всегда наловим.

— Ладно, поедем, — согласился Перегудов. — Развеемся на природе. А то город, каким бы он ни был красивым, угнетает меня. Слишком много людей на улицах.

— Решено. Завтра же мы едем! Купим соответствующую одежду — и в путь! Сейчас же позвоню Степанычу и договорюсь с ним, — весело сказал Сергей.

Глава 5

Избушка Степаныча стояла на красивой поляне, которую окружали вековые сосны. Двускатная крыша, покрытая толстым слоем белоснежного снега, почти касалась наваленных вокруг дома сугробов. Маленькие окошки подслеповато смотрели на завораживающую красоту снега, искрящегося под солнцем миллионами слюдяных чешуек. Тёмно-синие тени, отбрасываемые соснами на поляну, дотягивались до покосившегося грязно-серого забора. Чуть поодаль от избушки стоял невысокий серый дощатый сарай, на крыше которого также была нахлобучена шапка из белоснежного снега.

Сергей Каратаев и Максим Перегудов, одетые в тёплые синевато-серые камуфляжные куртки, шли к избушке по узкой тропе. Сергей нёс на плече красную спортивную сумку.

Возле избушки они распугали стайки звонкоголосых синичек и взбалмошных воробьёв, которые кормились золотистым просом, рассыпанным на крыльце.

С сосулек, свисавших с крыши, с весёлым размеренным стуком падала гулкая капель, разбуженная горячими лучами ослепительного солнца, сиявшего в синем небе.

Перегудов вздохнул полной грудью и произнёс:

— Хорошо-то как! Воздух пить хочется.

Сергей поднялся на крыльцо и постучал.

Спустя несколько минут дверь со скрипом отворилась, и на пороге перед гостями предстал заспанный бородатый мужик лет шестидесяти в мятой кроличьей шапке, тулупе, ватных штанах и в валенках.

— Здравствуй, Анатолий Степаныч! — протянул ему руку Сергей.

— Здорово, Серёжа! Это и есть твой майор? — придирчиво осматривая внимательными синими глазами гостя, спросил хозяин.

— Он самый. Звать его Максим Петрович.

— Заходите в дом, — пригласил хозяин гостей и посторонился, пропуская их в избу.

— Мы машину на дороге оставили. Как думаешь, Степаныч, её не угонят? — спросил Сергей.

— Вряд ли… В наших краях малолюдно. Дорогу чистит мой приятель — бульдозерист Тимофеевич из соседнего села Михайловки. Только, несмотря на это, здесь зимой никого, кроме зверей, не встретишь. Даже браконьеры не заходят в эту глухомань. Вот-вот снег сойдёт, и развезёт даже эту дорогу. К концу месяца обещали потепление до плюс десяти градусов, — рассказывал хозяин.

— Почему в доме студёно? — поинтересовался Перегудов.

— Да печь пора переложить. Тепло не держит до утра. Летом займусь. А печь-то нужна! Часто перебои бывают с электричеством, а без обогревателя под утро становится холодно. Кстати, электричества второй день нет. Два дня назад сильный ветер оборвал провода возле Михайловки. Кому надо ради одной избушки восстанавливать линию? Я звонил в район, да что толку… Да вы скидывайте одёжку и вешайте её вот сюда, — Степаныч указал на лосиные рога, прибитые к стене. — Всё же в доме не так холодно, чтобы в такой тёплой одежде сидеть.

— Сам, Степаныч, завалил лося? — спросил Сергей, кивнув на рога.

— Да. Давно это было. До сих пор жалко животину. Такими умными глазами он на меня смотрел! Я его сначала ранил, а добить долго не мог. Так мы оба с ним и мучились, пока Тимофеич не подоспел. Он и стрельнул лосю в голову.

— Так зачем же ты, Степаныч, рога того лося на стену повесил, если такой жалостливый? — спросил Перегудов.

— Так ведь рога жалко выбрасывать, — захлопал белёсыми ресницами синеглазый егерь. — В последнее время я на охоту перестал ходить. Продукты закупаю в Михайловке. Мясные и рыбные консервы беру, хлеб. А картошку и овощи сам выращиваю на делянке. Да вы за стол садитесь. В ногах правды нет.

— Значит, наваристой ухи мы сегодня не отведаем? Той самой вкусной ухи, которой ты всегда угощал, когда я пацаном ещё был? — спросил Сергей, усаживаясь за стол.

— Почему же? Рыбу я ловлю. Она молчаливая, не стонет, когда её вытаскиваешь. А звери, знаете, как смотрят перед смертью? А кричат как! Слышали, как заяц плачет, когда по его следу охотничья собака идёт? Причитает он, верещит, словно ребёнок… Так вот, ушицы я как раз вчера наварил. Вот только разогреть не на чем. Печь к вечеру натоплю, а сейчас давайте консервы поедим, — предложил хозяин.

— Это хорошо. Вот только, Степаныч, насчёт рыб ты не совсем прав. Не молчаливые они. Общаются между собой рыбы, только на других частотах. Научный факт, — сказал Сергей, доставая из сумки три бутылки водки, трёхлитровую банку маринованного перца, копчёную колбасу и хлеб.

— Ну и пусть на своих частотах рыбы говорят, а главное: я их не слышу. Без ухи совсем мне тяжко будет. Люблю я её во всех видах, — признался Анатолий Степаныч. — Так значит, не пойдём никуда сегодня? Я надеялся с вами на озеро сходить. Окуньков половить. То озеро не случайно Окунёвым зовётся — окуней там тьма! Я там несколько лунок пробил, Думаю, их снегом ещё не замело.

— Отчего же не пойдём? Пойдём, — усмехнулся Перегудов. — Из-за трёх выпитых бутылок дома, что ли, оставаться?

— А меня обычно в сон клонит после пары стаканов, — признался Степаныч.

— Так мы сами сходим на озеро после того, как поедим и выпьем. Правда, Сергей? — спросил Перегудов.

— Конечно. Я помню, в какую сторону идти, — сказал Сергей.

— Так ведь ты, Сергей, на Окунёвом озере летом часто бывал, когда мальчишкой ко мне приезжал. А зимой можешь заплутать. Но если пойдёте по узкой тропке, что за избой сразу начинается, тогда не заблудитесь. Однако тропу местами снегом замело. Внимательными надо быть. И ружьишко с собой прихватите, — посоветовал егерь.

— Я с собой ружьё не привёз. Ведь мы не собирались охотиться, — признался Сергей. — А, всё-таки, опасно тут, без оружия ходить, дядя Толя?

— Да как сказать? Например, машину, которую вы в полукилометре отсюда оставили, у вас вряд ли кто угонит, а вот вас самих звери загрызть могут, — предупредил егерь.

— Так уж и загрызть! — ещё раз усмехнулся Перегудов.

— Шатун в округе объявился. Матёрый медведь. Уже месяц раз пять по ночам лесной хозяин подходил к избе и сараю. Вчера возле Окунёвого озера я его следы заметил на противоположном берегу. Он даже на лёд вышел, но ко мне не приближался. Сообразительный зверь — увидел, что я снимаю с плеча ружьё, и сразу ретировался в лес, — рассказал Степаныч и добавил:

— Так что, я майору своё ружьё дам.

— А ещё одного ружья у тебя нет, Степаныч? — спросил Сергей.

— Тебе-то оно зачем?

— Для большей уверенности.

— Ладно, берите оба ружья. Тебе, Сергей, я своё старое ружьишко вручу. Я, правда, уже давно из него не стрелял. А пока я закуску достану.

Хозяин открыл подпол, скрылся в нём на пару минут, а затем выбрался оттуда с банками с квашеной капустой и солёными грибами.

— Угощайтесь! Сейчас ещё отварную картошку из печи достану, — сказал Степаныч.

За столом мужики разговорились. Потом оказалось, что еды и водки мало. Егерь достал из буфета литровую бутыль белёсого самогона и выставил её на стол. Потом он снова забрался в подпол и вытащил оттуда огромный таз, наполненный солёными огурцами…

— Степаныч, остановись! — взмолился Сергей. — Или мы никуда не пойдём.

— А и то, лучше оставайтесь. Что по морозному лесу бродить? — предложил хозяин.

— Нет, — решительно сказал, вставая из-за стола Перегудов. — Давайте ваши ружья и рыболовные снасти, Анатолий Степанович!

— Снасти у меня в сенях. Выбирайте, какие понравятся. И ловите лучше на мормышку подальше от берега, а то на мелководье ротан лезет на крючок. В последнее время ротаны в озере завелись — так крючки и заглатывают. Думал, что щука и окунь их повыведут со временем, да не тут-то было! Разводится эта сорная рыбёшка в озере, и всё тут, — пожаловался Степаныч.

— Так ведь у ротанов мясо сладкое и нежное, — сказал Перегудов. — Мировая закуска.

— Особенно в томатном соусе, — икнув, произнёс Каратаев слегка заплетающимся языком.

— Ты не путай! В томатном соусе — это черноморские бычки и их в магазине продают, — сказал Перегудов.

— Ребята, а ведь вы уже хороши! — присмотревшись к своим гостям, заметил егерь. — Лучше оставайтесь дома. Я вас уложу на лавках, на которые старые тулупы положу. И печь сейчас же топить начну. В пьяном виде не следует с заряженным ружьём по лесу ходить. Ещё мой дед говаривал: пьяным напился — дома сиди! — сказал егерь.

— Так мы разве напились? — засмеялся Перегудов. — Вот помню, как мы с лётчиками пили! Вот это да! Один Игумнов сколько принимал на грудь! Правда, тот пил редко, но со вкусом. Классный вертолётчик! Какие потом виражи на своей винтокрылой машине закладывал! Так что ничего в этом страшного нет.

— Так это как сказать. Выпивка многих людей до добра не доводила. Вот из Михайловки мужик один — Сидор Оглоблин, сосед Тимофеича, выпил, как обычно, попрощался с женой и пошёл на трассу к автобусу. В райцентр собирался по делам. Так утонул ведь в ручье! Поскользнулся на брёвнышках и — бульк в воду!

— Так это тот ручей, который воробей перепрыгнет, что ли? — спросил Сергей.

— Тот самый. Когда его нашли, то обалдели — лежит мужик, руками на камушки опёрся, ноги вытянул, а лицо в ручей опустил, словно воду пьёт. В общем, вдохнул он водицу полной грудью и не выдохнул, — поведал Степаныч.

— А ещё люди говорят, пьяному — море по колено! — вспомнил Сергей.

— Много что люди говорят. Вы лучше не ходите на озеро. Неровен час утоните или заблудитесь в лесу. Да и из ружей, чего доброго, можете друг в дружку пальнуть.

— Ничего, Степаныч! — сказал Перегудов, похлопав хозяина по плечу. — Всё путём будет. Мы на часок сходим. Давно я подлёдным ловом не занимался.

Перегудов встал и, слегка покачиваясь, направился к двери.

— Максим Петрович! Может не стоит ходить? — спросил Сергей.

— Не дрейфь, Каратаев! Пошли!

— Мужики, вы всё же, остались бы, — предложил Степаныч.

— Не переживай, Степаныч! — сказал Перегудов. — Мы быстро. Мы проветримся немного — и назад. Проведём рекогносцировку местности, так сказать. Каратаев, за мной!

— Ты, Серёга, следи за своим командиром, а то он уже хорош. Давно видать не пил человек. Отвык, — сказал егерь, укоризненно качая головой.

— Хорошо, Степаныч, послежу. Так, говоришь, на озере лунки есть? — спросил Каратаев.

— Прихватите с собой пешню, Лунки, наверняка, за ночь льдом затянуло. И помните — не расслабляйтесь! Помощи ждать неоткуда. Здесь не город, никого, кроме меня в округе нет, — напомнил егерь. — А я печь и баньку натоплю. Баня у меня к сараю пристроена. Кстати, неделю назад медведь к бане подходил, когда я парился. Ружьё я в доме оставил. Лесной Хозяин долго дышал рядом. Так я до утра ждал, когда он уйдёт. Как только свет забрезжил в маленьком прорезанном в стене окошке, так медведь в лес ушёл, а я пулей к избе рванул! Голодный медведь — опасный зверь. Хорошо, что в бане окошко узкое, он пролезть не может.

— А где твоя собака, Степаныч? — спросил Сергей.

— Сдохла она у меня с полгода назад, — вздохнул егерь. — Всё вот щенка собираюсь завести. Только где хорошего щенка найдёшь? Разве это собаки нынче в ближних деревнях? Мелкие, глупые и брехливые. Ни сук, ни кобелей достойных нет. Так, дворняги обыкновенные. Какие из них охотничьи или сторожевые собаки? А в городе слишком дорого хорошие щенки стоят.

— В следующий раз я тебе, Степаныч, щенка овчарки привезу, — пообещал Каратаев.

— Мне бы волкодава, — попросил Степаныч. — Уж больно страшный медведь рядом бродит.

— Ты, Степаныч, хватит нас запугивать. Если медведь этот такой страшный, что же ты тогда нас заранее не предупредил, а то ведь мы полкилометра шли к тебе от машины, — сказал Сергей.

— Это я промашку дал. Забыл, что вы, горожане, можете сюда без ружья приехать. Пойдёмте-ка, я вам ружья выдам.

Егерь вышел в сени и снял со стены два ружья, которые вручил гостям.

Хозяин грустно посмотрел на покачивающегося Перегудова, который с трудом надевал куртку, а потом перевёл взгляд на юношу. Вид глупо улыбавшегося Сергея ещё больше расстроил егеря.

— Возвращайтесь быстрее! И за мыс не заходите, там ручей впадает в озеро, и лёд в том месте может тонким быть, — предупредил Степаныч.

— Не волнуйся, Анатолий Степаныч! — сказал Перегудов.

Он повесил на плечо ружьё, прихватил рыболовную снасть, сделал шумный горячий выдох и распахнул дверь.

В сени ворвался морозный воздух — дурманящий, пахнущий ранней весной, набухшими почками и подтаявшим на солнце снегом.

— Как хорошо! — воскликнул Максим Петрович, спустившись с крыльца.

Следом за Перегудовым, на улицу вышел Каратаев, взявший с собой пешню.

— Ого-го! Сейчас мы медведя завалим! Ура! — закричал Сергей, потрясая ружьём.

— Осторожнее с ружьишком играй, богатырь! Не дури! — крикнул егерь. — Лес смирение и тишину любит.

Протрезвевший на морозе Перегудов и успокоившийся Каратаев обошли избу и направились по еле заметной тропке, утопавшей в глубоком снегу, в сторону леса. Перегудов, тяжело дыша, шёл первым. Морозный воздух освежил его, а по телу разлилась приятная истома, вызванная, как посчитал Максим Петрович, умеренным употреблением спиртного. Они вступили в лес.

— Далеко до озера? — спросил Перегудов.

— Не очень. Хотя по такой узкой и неровной тропке топать мало удовольствия. У меня уже ноги болят, — вздохнул Сергей.

— Зато, какая нас ждёт рыбалка! Я ведь так давно на природе не был! — признался Перегудов. — Москва ведь меня совсем растворила в себе, так же как соль, которой посыпают улицы, растворяет корни живой травы на газонах.

— Максим Петрович, не говорите громко, — попросил Сергей.

— Ты что? Боишься, медведь услышит? — усмехнулся Перегудов.

— Не боюсь, но не люблю с крупными хищниками связываться. Мне часто снятся сны, в которых я сражаюсь с невиданными чудищами.

— Ну и как успехи? Много чудищ завалил?

— Ага, — немного смущённо произнёс Сергей. — И животные небывалые такие… Кстати, майор, вы в моих снах тоже появляетесь.

— Давно это с тобой?

— Да как со службы вернулся, так и снятся такие сны.

— Тебе после службы должны сниться твой сержант и начальник части! По крайней мере, они на роль чудищ, как нельзя лучше, подходят. Вот мне полковник Головастый до сих пор снится, — неожиданно признался Перегудов. — Командую я им во сне, словно рядовым: «Встать — лечь, встать — лечь»! И ведь над солдатами я никогда не позволял себе глумиться, а вот над этим типом хоть во сне хочется поиздеваться.

— Ну, это обычный сон.

— Я тоже признаюсь тебе, что и мне снятся порой странные сны про невиданный мир. Между прочим, тебя я тоже часто вижу в тех снах.

— Может, это из-за того, что в части, в которой мы служили, мощные локаторы работали?

— Может, из-за этого… Слушай, ты ступай вперёд, а то всё время напираешь сзади. Все ноги мне оттоптал. Ты молодой, шагаешь быстро! — сказал Перегудов и пропустил юношу вперёд.

Вскоре они вышли к окружённому лесом заснеженному озеру.

— А вот и оно — Окунёвое озеро! — объявил Каратаев.

— Наконец-то добрались! Сейчас рыбы наловим, — сказал Максим Петрович.

И тут за спиной он почувствовал чьё-то присутствие. Перегудов медленно оглянулся и увидел огромного медведя, который приближался к ним. Перегудов швырнул в снег рыболовные снасти, сорвал с плеча ружьё и выстрелил в зверя. Медведь взревел, бросился вперёд и, зацепившись лапой за куртку Перегудова, притянул его к себе.

В этот миг сверху на медведя спрыгнула крупная пятнистая рысь и вцепилась зубами медведю в загривок. Шатун отпустил Перегудова и попытался сбросить с себя неожиданную спасительницу майора.

В это время Каратаев, кинув в сторону пешню, несколько раз попытался выстрелить в медведя, однако ружьё давало осечки. С досады юноша швырнул его в снег.

Воспользовались передышкой, Сергей и Перегудов выбежали на заснеженную равнину озера. Тем временем рысь прекратила вести неравный бой с медведем и, бросившись к ближайшей ели, взлетела по стволу и скрылась среди густых ветвей.

Медведь подошёл к ели, на которую забралась рысь, но забираться на дерево не стал. Шатун развернулся и направился к людям, которые быстро уходили от него по заснеженному льду озера.

— Ты зачем ружьё и пешню бросил? — строго спросил почти бежавший по глубокому снегу полностью протрезвевший Перегудов.

— Так ведь ружьё осечку за осечкой давало, — оправдывался Сергей. — К тому же вы сами, Максим Петрович, рыболовные снасти в снег выкинули, а это тоже не дело.

— Причём тут снасти?! Я же учил тебя, Каратаев, что оружие нельзя оставлять на поле боя.

— Так ведь здесь не поле боя. Тут не пойми что происходит! Разве бывает такое, чтобы рысь на медведя нападала? Да ещё в тот момент, когда медведь собирается задрать человека?

— Невероятно! Спасибо рыси, а то ведь, я подумал, что мне конец пришёл, когда шатун на меня набросился. Как ты думаешь, я попал в медведя?

— Попали, Максим Петрович. Раненый он. Я кровь на снегу видел. В момент выстрела медведь дёрнулся. Но зверь крепкий оказался. Смотрите, как он за нами быстро идёт!

Не сбавляя шага, Перегудов вытащил из кармана порванной медведем куртки фигурку чёрной кошки.

— Ты погляди, медведь, словно за ней тянулся, — сказал Перегудов, пряча талисман за пазуху. — Похоже, снова меня эта штуковина выручает. И снова, на этот раз, лесная кошка — рысь, меня спасает. Мистика!

— А медведь-то всё идёт за нами! Всё ему нипочём — и пуля, и когти рыси!

— Вот же гад! Я его сейчас завалю, — пообещал Перегудов, поднимая ружьё.

— Может, лучше пойдём быстрее. Медведь, всё-таки, ранен, нас не догонит. Сейчас сделаем круг и вернёмся к своей тропе, а там и до избушки Степаныча рукой подать, — предложил Каратаев.

— А ну как медведь залижет раны и, потом, как мы уедем, придёт к Степанычу и сожрёт его! Нет уж, я прикончу шатуна.

— А ведь мы по озеру уже за мыс зашли. Степаныч предупреждал, что здесь лёд может быть тонким.

— Да крепкий здесь лёд! — отмахнулся Перегудов.

Он заворожённо смотрел на неспешно приближавшегося к ним зверя. Когда медведь был на расстоянии нескольких десятков метров, Максим Петрович хладнокровно прицелился. Раздался выстрел, но медведь, опустив голову, продолжал идти. Перегудов встретился взглядом со злобно сверкавшими исподлобья глазками хищника.

— Да что же он всё не падает! — проговорил Каратаев.

Перегудов снова выстрелил. Медведь взревел, но продолжал наступать на людей.

И тут раздался треск. Перегудов не успел понять, что произошло, как вдруг его со всех сторон обожгло холодом. Тысячи колючих острых игл вонзились в тело. Он барахтался в ледяной воде, чувствуя, как тяжёлые кожаные ботинки и одежда тянут его вниз.

— Держи руку! — услышал он голос Сергея.

Перегудов подплыл к кромке льда и ухватился за руку Каратаева, который лежал на животе рядом с полыньёй. С помощью юноши Перегудов смог выбраться на лёд. Они отползли от полыньи на несколько метров, а потом встали.

— Где медведь? — спросил майор, у которого от холода зуб на зуб не попадал.

— Утонул он, — ответил Сергей

— А ведь я ружьё утопил. Теперь достанется мне от Степаныча! Ведь предупреждал он об этом опасном месте. Лёд, всё-таки, не выдержал.

— Надо до жилья быстрее добраться, а то воспаление лёгких можете заработать. Возвращаемся к Степанычу. Он обещал печь растопить.

Тут Перегудов схватился за грудь.

— Какой ужас! Он утонул! — прошептал Максим Петрович.

— Вам плохо, Максим Петрович? Кто утонул? Шатун? Так ему и надо!

— Оберег утонул. Его у меня нет, — растерянно бормотал замерзавший Перегудов.

— Как он мог утонуть? Он же деревянный. Ведь не из железного дерева он сделан! Да эта вещица лежит на снегу возле полыньи, — Сергей указал рукой на чернеющую на снегу фигурку.

— Подними её осторожно, Каратаев. Прошу тебя!

Сергей снова лёг животом на снег, добрался до полыньи и взял фигурку кошки.

— Спрячь талисман в свой карман, — попросил Перегудов, когда Сергей вернулся, — а то у меня пальцы из-за мороза не гнутся.

Каратаев выполнил просьбу и предложил:

— Может, созвонимся со Степанычем, и он кого-нибудь на помощь пришлёт.

— Какая помощь? Бульдозерист на тракторе?

— А где мой мобильник? — спохватился Каратаев, шаря по карманам. — Кажется, я его потерял.

— Поищи тогда мой. Он во внутреннем кармане моей куртки. Быстрее, пока одежда окончательно не задубела! — попросил Перегудов.

Сергей достал из куртки майора покрывшийся ледяной коркой телефон, но тот не работал.

— Похоже, в этой глухомани связи нет. Что будем делать? — растерялся Сергей.

— Надо быстрее возвращаться домой. Холодает. Да и солнце за лесом, как назло, скрылось. Я уже и одежду не смогу снять — смёрзлась вся.

Они обошли полынью, и побежали по кровавым медвежьим следам к лесу. Отыскав тропу, Каратаев подобрал своё ружьё. Про брошенные снасти и пешню он даже не вспомнил.

Сергей быстрым шагом пошёл по тропе, озираясь по сторонам и поглядывая вверх, на мохнатые еловые лапы.

— Что высматриваешь? — с трудом унимая дрожь, спросил Перегудов

— Рысь ищу. Если она на медведя напала, то и на нас она может наброситься.

— Ведь та рысь меня спасла!

— А теперь может, накинется!

— Вряд ли… Знаешь, Сергей, а ведь этот талисман меня снова спас. Уже который раз он меня спасает, — бормотал Перегудов, едва шевеля заледеневшими губами и задыхаясь от быстрой ходьбы.

— Быстрее, майор! Чувствуете, дымком тянет? Это Степаныч печь топит! Скоро дома будем, в тепле! — подбадривал Сергей Перегудова.

Ельник перешёл в редкий сосняк, и вскоре показалась избушка и сарай. Преодолевая последние метры, остававшиеся до жилья, Перегудов с трудом передвигал ноги.

Каратаев распахнул дверь. Перегудов прошёл сени и, зайдя в избу, рухнул к ногам изумлённого егеря.

— Ведь я вас предупреждал! — в сердцах воскликнул егерь.

— Дядя Толя, не ругайся! Мы шатуна прикончили. В общем, утонул зверь в озере, — сообщил Сергей и с печалью добавил:

— Но ружьё твоё мы тоже утопили.

— Ничего! Ещё куплю. Человека надо спасать! Помоги одежду с него снять. Ведь это ж надо — столько времени провести на морозе! Хорошо, хоть печь в избе успел натопить, а вот до бани очередь не дошла, — торопливо срывая одежду с закоченевшего Перегудова, говорил Степаныч.

Майора раздели догола, завернули в одеяло и уложили на печь. Степаныч налил самогон в эмалированную белую кружку с отбитым проржавевшим краем. Перегудов выпил самогон и, повернувшись к стене, заснул.

— Только бы он не схватил воспаление лёгких, — забеспокоился егерь.

— Перегудов крепкий мужик, — уверил его Каратаев.

— На всякий случай, сейчас врача вызову по рации.

— Степаныч, давай подождём несколько часов. Пусть он поспит, — предложил Каратаев. — Может, всё обойдётся.

Перегудов проснулся, когда за окном стало темно. За столом, над которым светила тусклая лампочка, сидели тихо беседовавшие Степаныч и Каратаев.

Максиму Петровичу стало нестерпимо жарко. Он скинул одеяло и спрыгнул с печи.

— Проснулся! — обрадовался Степаныч.

— Что, свет дали? — поинтересовался Перегудов.

— Дали.

— А пожрать есть чего, мужики?

— Да ты хоть оденься, командир, — сказал егерь, бросая Перегудову сухую одежду. — Тебе моя одежда подойдёт.

Надев старую жёлтую рубашку и широкие короткие серые брюки, Перегудов сел за стол.

— Ну, рассказывай, вояка, как ты шатуна завалил? — спросил Степаныч.

— Плохо помню. У меня не медведь, а рысь всё время появляется перед глазами, — признался Перегудов.

— Мне уже Серёга рассказал про рысь. Необычное у неё было поведение. А расскажи-ка лучше, майор, про свою вещицу поподробнее, — попросил Степаныч, показывая на лежавшую на столе деревянную фигурку. — А то Сергей тут такое порассказал, что диву даёшься!

— Это мой талисман. Я вам потом всё расскажу. Сначала поесть дайте, — попросил проголодавшийся Максим Петрович.

Перегудов с аппетитом накинулся на рассыпчатую картошку с солёными огурцами и салом. Потом он что-то стал искать глазами на столе.

— Э, нет! Хватит тебе, майор, самогон пить, — сказал егерь. — Теперь тебе полезно горячего чайку с листьями малины выпить. Других напитков больше на столе не держу. Извини, — сказал Степаныч, наливая в кружку горячий чай.

— Я в следующий раз новое ружьё привезу, — пообещал Перегудов.

— Не беспокойся. Мы уже договорились с Сергеем. Он мне в мае и новое ружье, и щенка привезёт. У меня в мае день рождения. Да и зачем мне в ближайшее время ружьё? Шатуна ведь ты уже убил, Максим Петрович. За это огромное тебе спасибо! — поблагодарил Степаныч.

— Да ладно, чего уж там, — смутился Перегудов.

— А как же рысь? Она не нападёт на тебя, дядя Толя? — спросил Каратаев.

— Рысь не покусает меня. Я её прикармливал, когда она была маленькая. Запомнила она человека. Вреда не должна людям делать.

— Так вот оно в чём дело! — разочарованно протянул Перегудов. — А я, уж было подумал, будто талисман мне помог, а это рысь меня спасла в благодарность за заботу Степаныча!

— Не думаю, что рысь на такое геройство могла пойти из чувства благодарности ко мне. Тебя-то рысь не знает, Максим Петрович. На матёрого шатуна в такую пору редкая охотничья собака в одиночку бросится, — покачал головой Степаныч. — Ты верь в талисман, майор. Бери его с собой в путешествие. Сергей мне уже рассказал, что вы собрались в Америку лететь. Там тепло. Отогреетесь.

— Полетим, если я пневмонию не подхвачу, — буркнул Перегудов.

— Если в ближайшие сутки у тебя жара не будет, считай, не заболеешь, — улыбнулся егерь. — Бравый ты, майор!

— Так если бы я не принял за обедом столько водки и самогона, я бы шатуна не завалил. Я его испугался бы, если бы трезвым был. Руки бы дрогнули, — признался Перегудов. — Такой зверюга жуткий был!

— Ну, тебе больше пить нельзя, а мы с Серёгой всё-таки выпьем за вашу будущую удачную поездку, — Степаныч подмигнул Сергею и достал из-под стола литровую бутыль самогона.

Перегудов сглотнул слюну и, встав из-за стола, полез на печку. Оттуда ещё долго слышалось его ворчание, мешавшее неторопливой тихой беседе хозяина и Сергея…

Наконец, Максим Петрович заснул.