Бабочки на крутых ступенях

Александр Абалихин, 2016

Наш современник едва не погибает под колёсами грузовика. Неожиданно обрываются все звуки, застывают автомобили и люди. В это мгновение перед его мысленным взором проносится жизнь юной женщины, которая жила в стране ацтеков. Она станет свидетельницей жестоких жертвоприношений, сражений с конкистадорами, падения Теночтитлана, побывает в заброшенном городе Теотиукан, встретится с таинственным Пернатым Змеем – Кетцалькоатлем. Историко-фантастический роман «Бабочки на крутых ступенях» – четвёртый из серии «Перекрёсток», в которую также вошли книги: «Страна Синих Ягод», «Озеро Веры», «Multi venerunt, или Многие пришли», «Пылающие души Виньеруны»

Глава 2. Бегство из Заоблачного города

Китлалполь долго стояла, заворожённо наблюдая, как на лес ложится золотисто-оранжевое покрывало, сотканное из трепещущих крылышек оранжевых бабочек. Она не заметила, как за горами скрылось солнце. Стало прохладно. Золотисто-оранжевый лес потускнел, и вскоре стал коричневым.

На чёрном небе зажглись сочные зелёные звёзды. Из-за гор выплыла зловещая кроваво-красная луна. По улицам Миштлиалтепетля загулял холодный ветер. В горах быстро менялась погода и после жаркого дня наступали холодные ночи. По всему тёмному городу стали вспыхивать огоньки — это горожане зажигали факелы и светильники. Рабы зажгли факелы во дворе и возле входа в дом Текалотля.

Ночью жизнь в городе не прекращалась. В это время многие свободные жители Миштлиалтепетля наведывались друг к другу в гости. Посетить вечером дом Текалотля почитали за честь многие знатные жители Заоблачного города. Однако этим вечером никто не направлялся через площадь к их дому. Китлалполь догадывалась, что по городу уже прошёл слух о скорой войне с Тласкалой. Зная, что супруга наместника была родом из Тласкалы, к ним теперь перестанут захаживать гости. Китлалполь сейчас, как никогда ранее, переживала за своего мужа. Она лишь на время забылась, наблюдая за прилётом стай бабочек, а потом тревога снова охватила её.

Никогда ещё Миштлиалтепетль не был таким тихим, как этим вечером. Город словно вымер. Не было ничего слышно, кроме свиста ветра, разгуливавшего по улицам Заоблачного города. И тут Китлалполь услышала шаги и заметила на площади знакомую фигуру, освещённую лунным светом. К дому, покачиваясь, нетвёрдой походкой шёл её муж. Она ушла с открытой площадки, быстро спустилась на первый ярус и открыла дверь.

Зайдя в дом, Текалотль сразу обмяк и рухнул к ногам Китлалполь. Откуда-то появился одетый в чистую белую накидку Мекатли, который поднял хозяина дома с пола.

— Неси его в дальнюю комнату, — приказала Китлалполь, закрывая дверь на запор.

Юноша принёс наместника в комнату, которая освещалась закреплёнными на стенах двумя факелами, и бережно положил его на глиняную лежанку.

— Хозяйка, прикажи выставить охрану у входной двери, — посоветовал Мекатли.

— У нас никогда не было стражников. Чего нам бояться? — пожала плечами Китлалполь.

— Время сейчас неспокойное. Вот и с хозяином творится что-то неладное, — заметил Мекатли и предложил:

— Если ты не побоишься дать мне нож или другое оружие, я могу сам охранять всю ночь ваш дом.

— Хорошо, Мекатли. Я велю выдать тебе нож, — согласилась Китлалполь.

Мекатли, взглянул на Текалотля и, покачав головой, удалился. Китлалполь склонилась над мужем, который прерывисто дышал.

— Что с тобой случилось? Почему тебя никто не проводил до дома? — сокрушённо покачав головой, спросила Китлалполь.

Текалотль застонал и прошептал пересохшими губами:

— Дай воды, милая!

Китлалполь встрепенулась и быстро принесла наполненную водой кружку. Текалотль приподнял голову и жадными глотками выпил всю воду.

— Ты думаешь, я напился пульке? — спросил Текалотль.

— Я хочу знать, что ты ел и пил в доме Чимолли, — сказала Китлалполь.

— То же самое, что и все остальные.

— Тебе там не надо было ни есть, ни пить.

— Думаешь, меня отравили? — прошептал Текалотль.

— Надеюсь, что это не так. Я позову Коаксок. Может, она тебе сможет помочь, — решила Китлалполь.

Она хлопнула в ладоши и в дверях показалась стройная высокая девушка с большими выразительными глазами. Это была молодая рабыня Оцетлана.

— Срочно вели подойти сюда Коаксок, а потом выдай нож, новую серую тунику и пояс нашему новому слуге, которого зовут Мекатли, — приказала Китлалполь.

— Слушаюсь, хозяйка, — сказала девушка.

Вскоре в комнату вошла старая рабыня. Она посмотрела на хрипевшего Текалотля и сразу всё поняла.

— Ему нужно противоядие. У меня есть смесь сока агавы, пульке, орлиного помёта и сушёных муравьёв. В эту смесь я добавила некоторые травы. Хозяину следует это выпить, — сказала старуха.

— Неси скорее своё зелье, если ты уверена, что это ему поможет, — приказала Китлалполь.

— Должно помочь. Хотя, всё зависит от того, каким ядом его отравили.

— Считаешь, что его отравили?

— Ты ведь тоже так думаешь, хозяйка.

— Поспеши же, Коаксок! — попросила Китлалполь. — Видишь, как ему плохо!

Текалотль захрипел, и из его рта вытекла белая пена.

Коаксок поспешно вышла и вскоре вернулась, неся в руке полную кружку напитка, от которого исходил терпкий неприятный запах. Китлалполь приподняла голову мужу, Текалотль выпил лечебную смесь и тут же заснул.

Уставшая Китлалполь улеглась на расстеленном Коаксок на полу покрывале, рядом со спящим мужем. Она не заметила, как провалилась в глубокий сон.

Китлалполь разбудили проникшие в окошко солнечные лучи и неразборчивые крики, доносившиеся с улицы. Люди на площади кричали так громко, что их голоса проникали во внутренний двор и в окно. Китлалполь встала и посмотрела на мужа, заворочавшегося на лежанке.

— Что со мной случилось вчера? — потирая кулаками глаза, спросил Текалотль.

— Я думала, это ты мне расскажешь, что произошло вчера в доме Чимолли, и почему ты вернулся в таком ужасном состоянии. Если бы я не знала тебя, то решила, что ты перебрал пульке. Ты вчера себя плохо чувствовал, однако тебя никто не удосужился проводить до дома.

— Мне показалось, что меня чем-то накормили у Чимолли.

— Если бы не зелье, которое приготовила Коаксок, ты бы мог умереть. Тебе не следовало ни есть, ни пить во дворце старшего жреца Заоблачного города.

— Ты права. Вчера я стал спорить с Чимолли и тремя остальными жрецами, которые рьяно поддерживают войну с Тласкалой. Я собирался, как можно скорее, отправиться в Теночтитлан, чтобы встретиться с Мотекусомой. Я хотел отговорить его от развязывания войны с Тласкалой.

— Спасибо тебе, Текалотль! — поблагодарила Китлалполь. — Я знаю, ведь ты из-за меня собирался это сделать.

Текалотль улыбнулся и попытался приподняться на локтях, чтобы выглянуть в окно, однако тут же снова опустился на лежанку.

— Я ещё слишком слаб. Ты не слышишь, о чём кричат люди, собравшиеся возле нашего дома? — поинтересовался Текалотль.

— Я не могу понять, — пожав плечами, ответила Китлалполь.

— Хозяйка, толпа на площади ликует, — послышался голос Мекатли, который зашёл в комнату.

— Мекатли, ты входишь без спроса. Как ты смеешь! — с негодованием произнесла Китлалполь.

— Прости, хозяйка, но я хотел сказать, что в Заоблачном городе тебе не следует оставаться, — сказал Мекатли, который уже успел облачиться в тунику и заткнуть за пояс нож.

— Кто это такой? — прохрипел Текалотль, взглянув на Мекатли. — Откуда он взялся?

— Это беглый раб. Его зовут Мекатли, — пояснила Китлалполь.

— Только беглого раба нам сейчас не хватало! — проворчал Текалотль.

— Ему требуется твоя помощь, Текалотль, — сказала Китлалполь.

— Милая, нам с тобой сейчас самим нужна помощь, — проговорил Текалотль.

— Это верно. Вам нужна помощь едва ли не больше, чем мне. Хотя и мне тоже требуется помощь и защита, — сказал Мекатли.

— Какой разговорчивый раб пробрался в наш дом, — произнёс Текалотль и едва заметно улыбнулся.

— Я вышел на открытую площадку, с которой хорошо видна площадь перед вашим домом. На ней собралось много людей. Они рады начинающейся войне с Тласкалой, о которой объявил гонец, примчавшийся под утро в Миштлиалтепетль из Теночтитлана. Причём, к своему ужасу, в толпе я заметил Эхекатля, — рассказал Мекатли, причём, упомянув имя своего хозяина, он от страха вытаращил глаза.

— Отчего имя Эхекатля вызывает у тебя ужас? — удивился Текалотль.

— Я его не боюсь! — хвастливо заявил Мекатли.

— Не обманывай меня! Я вижу ужас в твоих глазах, — сказал Текалотль.

— Эхекатль — мой хозяин, торговец собачьим мясом. Вернее, мой бывший хозяин.

— Думаю, Эхекатль собирается вскоре накормить людей не только собачьим мясом, но и человечиной, — сказал Текалотль.

Мекатли посмотрел на своего хозяина дома с удивлением и страхом.

— Не удивляйся. Я имею в виду, именно тебя, Мекатли. Твоим мясом Эхекатль накормит жителей Миштлиалтепетля. Как только он тебя поймает, он разделает тебя и продаст твоё мясо под видом собачатины, — сказал Текалотль.

Мекатли ещё больше вытаращил глаза, но потом сумел найти в себе силы пересилить ужас, который поначалу вызвали у него слова Текалотля, и проговорил:

— Моё мясо не годится для еды. Для этой цели лучше сгодится мясо смелых воинов из числа врагов ацтеков, а я, всего-навсего, простой несчастный раб. Я всю жизнь плохо питался и провонял псиной, потому что теперь разделываю собак.

— Ты не простой, а беглый раб! Кстати, своим присутствием ты усложняешь нам с Китлалполь жизнь. Ты это понимаешь? — спросил хозяин.

— Понимаю. Однако я единственный из вашей челяди, кто смело вам скажет, что вам следует, как можно быстрее, уходить из города. Не знаю из-за чего, но проклятый Эхекатль только что выкрикнул, что тласкальтекам не место в Миштлиалтепетле. При этом он упомянул твоё имя, Китлалполь, — рассказал Мекатли.

— Наверно, кто-то выдал тебя, раб, и твой хозяин проведал, что ты укрылся в нашем доме. Иначе с чего Эхекатль стал бы упоминать имя Китлалполь? — сердито произнёс Текалотль.

— Я объясню, почему Эхекатль решил выкрикивать моё имя. Мы с Олонтетлем, когда он провожал меня до дома, имели несчастье встретиться с этим торговцем собачьим мясом. Мы не стали помогать ему в поимке беглого раба, и он мне этого не простил, — рассказала Китлалполь.

— Думаю, Эхекатль не простит заступничество не только тебе, добрая женщина, но и жрецу, который вчера со мной беседовал, — в задумчивости проговорил Мекатли. — У этого негодяя Эхекатля длинный язык. К тому же, он очень злопамятный. Он не успокоится, пока не отомстит всем, кто хоть немного его задел или обидел.

— Олонтетля надо предупредить о грозящей ему опасности, — сказала Китлалполь.

Крики в толпе, собравшейся на площади, усилились.

— В какое исступление пришла толпа, узнав об объявленной войне! — сокрушённо покачав головой, заметил Текалотль.

— Видно, гонец сумел завести толпу этим известием, — решила Китлалполь.

— Похоже, толпу более раззадорил не гонец, а Эхекатль, — предположил Мекатли.

Тут раздался грохот. В комнату вбежала перепуганная Оцетлана.

— Толпа ломится в дом. Люди выкрикивают ругательства в твой адрес, хозяйка. Они сейчас выломают входную дверь! — заволновалась рабыня. — Вам надо бежать!

— Куда же мы убежим? Текалотль слишком слаб, — растерялась Китлалполь.

— Мне надо выйти к людям и поговорить с ними, — слабым голосом произнёс Текалотль.

— Ты предлагаешь выйти к разъярённой толпе? Но это безумие! Тебя растерзают! — воскликнула Китлалполь.

— Что ж, тогда мы поступим иначе. Ты знаешь, что в доме есть потайной вход в подземный тоннель, который ведёт за пределы города, — сказал Текалотль. — Оставь меня и поспеши покинуть Миштлиалтепетль.

— Я без тебя никуда не пойду, — твёрдо произнесла Китлалполь.

— Я ещё очень слаб. Не переживай, со мной ничего плохого не случится. Они не посмеют меня тронуть. Ведь я наместник правителя, — уверил жену Текалотль.

— С тобой уже едва не случилась беда. Неужели ты полагаешь, что ты так дорог Мотекусоме? Вспомни как выбранный народом Атототзин — бывший правитель Миштлиалтепетля, неожиданно умер в расцвете сил. Его отравили, и, как рассказывают, это сделали по приказу правителя ацтеков из-за того, что он не собирался признавать полные права Мотекусомы на Заоблачный город. И тебя вполне может ожидать печальная участь Атототзина.

— Но ведь Атототзин не был родственником Мотекусомы, — возразил Текалотль. — Если Чимолли и решил меня на самом деле отравить, то не думаю, что ему на это дал добро Мотекусома.

— Не будь наивным, Текалотль! — сказала Китлалполь.

— Что нам делать? — спросила перепуганная Оцетлана.

— Надо бежать. Мекатли, подними Текалотля и следуй за мной! — приказала Китлалполь.

Мекатли взял Текалотля на руки и вышел в коридор.

— Оцетлана, идём с нами! — позвала Китлалполь юную рабыню.

В коридоре они встретили старую Коаксок.

— Прощай, Коаксок! — сказала Китлалполь.

— Вы уходите? — грустно спросила старуха и заплакала.

— Почему ты плачешь? — спросила Китлалполь.

— Я чувствую, что больше вас никогда не увижу, — сказала старая рабыня.

— Закончится война, и мы возвратимся, — пообещала Китлалполь.

— Ацтеки никогда не прекратят воевать. Правителям и жрецам требуется держать в страхе свой народ. Для этого им всегда нужны будут всё новые жертвы и новые враги, — грустно проговорила старая рабыня.

— Старуха права, — заметил Мекатли. — Правителям и жрецам нужны жертвы и войны, чтобы сеять среди людей страх. Жрецам выгодно держать в повиновении свой народ и устрашать соседей.

Разбуженные криками толпы, рабы вышли в освещённый факелами коридор и выстроились вдоль стен, молча глядя на Китлалполь, Оцетлану и нового юного слугу, который нёс на руках Текалотля.

Китлалполь сняла со стены горящий факел и, пройдя через несколько комнат, зашла в кладовую, в которой хранилась одежда. Оцетлана и Мекатли последовали за хозяйкой. Китлалполь велела Оцетлане сдвинуть в сторону одежду, висевшую на вбитых в стену крючках, а сама приоткрыла едва заметную встроенную в стену дверь и стала спускаться в подземелье по глиняным ступеням. Оцетлана последовала за хозяйкой и, обернувшись, поторопила юношу:

— Иди быстрее, Мекатли!

— Ты тоже теперь будешь мне приказывать? — недовольно проворчал Мекатли. — Что же такое получается? То мной командовал торговец мясом, а теперь меня погоняет молодая рабыня!

— Делай, что тебе велели, Мекатли! Иначе тебе тоже будет плохо, — предупредила Китлалполь.

— Нас наверняка догонят. Ведь я несу на руках хозяина, а поэтому не могу идти быстро, — заволновался Мекатли.

— Поторопись, Мекатли и поменьше разговаривай! — приказала Китлалполь.

Неся на руках Текалотля, Мекатли вступил в тоннель, стены и свод которого были выложены камнями.

Тем временем, Коаксок зашла в кладовую, прикрыла за беглецами дверь и завесила потайную дверь одеждой.

— Как тут темно! До меня почти не доходит свет от твоего факела, Китлалполь. А ещё здесь холодно и сыро. Я сейчас поскользнусь и упаду вместе с хозяином, — причитал Мекатли.

— Не жалуйся и не серди меня! — обернувшись, потребовала Китлалполь.

— Но ведь я говорю правду. В этом тоннеле холодно, промозгло и скользко. Вот же не повезло мне! — тяжело вздыхал Мекатли.

— Оставался бы ты лучше у своего хозяина — Эхекатля! — всерьёз разозлилась Китлалполь.

— Несомненно, я доставил тебе и твоему мужу большие неудобства. Но ведь сейчас я вам помогаю. Хотя мне очень тяжело нести Текалотля по такому тёмному подземному ходу, но я мужественно переношу все невзгоды. Однако, как же здесь темно, холодно и сыро! А ведь за нами может быть погоня, — сказал Мекатли и стал стучать зубами не то от холода, не то от страха.

— Терпи, раб! Теперь я догадываюсь, из-за чего на тебя злился твой хозяин. Ты бездельник и нытик, — сказала Китлалполь.

— Теперь я не раб, а, скорее, слуга. Отныне я свободный человек, — вяло попытался отстоять свою честь Мекатли.

— В душе ты всё ещё раб. Ты всё такой же трусливый раб, каким был раньше, — сказала Китлалполь.

Мекатли проглотил обиду и, решив, что сейчас не время рассуждать о своём месте в обществе, спросил:

— А нас могут настигнуть преследователи?

Китлалполь остановилась, прижалась к стене, и пропустила вперёд Оцетлану и Мекатли, который нёс на руках Текалотля.

— Хозяйка, ты устала? — спросил Мекатли.

Китлалполь не ответила ему. Она осветила факелом свод. Заметив выступающий камень, взялась за него и, расшатав, выдернула из каменной кладки, отбросила в сторону и быстро догнала Мекатли. Вскоре за спиной Китлалполь послышался грохот обвала.

— Теперь преследователи не преодолеют этот завал. Но, всё равно, надо идти быстро, чтобы они не сообразили и не стали искать нас в окрестностях Миштлиалтепетля, — сказала Китлалполь.

— Я стараюсь идти быстро, как могу, хотя изнемогаю от усталости. Сейчас у меня отвалятся руки. Или я устал, или хозяин стал очень тяжёлым, — пожаловался Мекатли.

— Поставь меня на ноги. Я смогу идти сам. Мне стало лучше, — проговорил Текалотль.

— Попробуй, хозяин. Пожалуй, так мы быстрее выберемся отсюда, — обрадовался Мекатли, помогая Текалотлю встать на ноги.

Опираясь рукой на стену, Текалотль сделал несколько шагов. Сначала он покачивался при ходьбе, но вскоре пошёл увереннее. Шедшая теперь впереди Оцетлана остановилась возле узкой расщелины, в которую проникал дневной свет.

Затем юная рабыня отошла в сторону, и в расщелину, по очереди заглянули Текалотль и Мекатли.

— Там огромный круглый колодец с отвесными стенами. На его дне лежит множество скелетов и черепов. От места, где мы с вами находимся до дна колодца — высота с одноярусный дом, а верхний край колодца едва виден отсюда, — прошептал потрясённый Мекатли.

Китлалполь подошла к расщелине и стала рассматривать большой колодец, на дне которого валялись человеческие кости и черепа, оружие, полуистлевшие одежда и сандалии, а также множество дорогих изделий — золотые колечки и нефритовые статуэтки.

— Это сенот — глубокий колодец. Чего ты так испугался, Мекатли? — спросила Китлалполь. — В него сбрасывают тела убитых девушек и детей. Наверняка все не раз видели, как это происходит.

— Конечно, я знаю, что во время засухи здесь приносятся жертвы богу Тлалоку. Но ведь жрецы убеждают людей, что девственницы и дети, сброшенные вглубь бездонного колодца, не погибают, а начинают жить в ином мире, — сказал Мекатли.

— Какой же ты наивный! — удивилась Китлалполь. — Ведь ты недавно так умно рассуждал о правителях и жрецах, которые используют кровавых Богов, чтобы держать в повиновении людей. И вдруг ты говоришь такие глупости! Если сверху не видно дна сенота, это не значит, что дна нет. Жертвы со связанными руками уходят под воду и тонут или же разбиваются о дно, когда сенот пересыхает. Всегда слышны крики, когда разбиваются люди. Странно, что ты, Мекатли, этого не знал.

— Это верно, — подтвердил Текалотль слова супруги. — Жертвы разбиваются, падая с огромной высоты на дно высохшего сенота. Ведь обычно девушек и детей сбрасывают в колодец в засушливый сезон. В сеноте вообще не бывает много воды. Вода редко достигает уровня этой расщелины. Лишь изредка вода проникает в подземный ход.

— Нам нельзя задерживаться, — напомнила Китлалполь.

Они двинулись дальше. Вскоре впереди показалось большое светлое пятно.

— Здесь выход, — сказал Текалотль, пробираясь сквозь заросли лиан и ветви кустарников. Судя по его тяжёлому дыханию, наместник был ещё не здоров.

Китлалполь вышла на поверхность последней. Она бросила на землю угасающий факел и осмотрелась. Они оказались в густом лесу. Выход из подземелья был надёжно сокрыт от посторонних глаз густым кустарником и лианами. Ветви стоявших вокруг деревьев склонились под тяжестью облепивших их золотисто-оранжевых бабочек.

— Что ж, будем надеяться, что нас здесь не найдут, — сказала Китлалполь.

— Куда мы попали? — поинтересовался Мекатли.

— Мы находимся на склоне горы, относительно недалеко от Заоблачного города. Неподалёку отсюда проходит дорога на Теночтитлан, — поведал Текалотль. — Нам надо идти в столицу и там просить защиты у Мотекусомы, который всегда благоволил ко мне. Я думаю, иного пути у нас нет.

— Может, попытаемся добраться до Тласкалы? — предложила Китлалполь.

— Неужели ты думаешь, что Тласкала устоит под натиском ацтеков? К сожалению, теперь твоя родная земля — это не самое надёжное убежище. Да и пробраться туда сейчас будет сложно. Наверняка отряды ацтеков бдительно стерегут границу с Тласкалой, — предположил Текалотль.

— Думаю, что все дороги, в том числе и дорогу между Заоблачным городом и Теночтитланом, тоже стерегут воины, — заметила Китлалполь.

— Что ж, тогда в столицу нам придётся идти лесом, — сказал Текалотль. — Я поведу вас.

Беглецы из Заоблачного города направились в Теночтитлан. Они шли под кронами деревьев, ветви которых низко склонились под тяжестью впавших в спячку бабочек, пробирались через заросли колючих кустарников и перелезали через поваленные стволы. Однажды беглецы приблизились к дороге. Они услышали неподалёку шаги и голоса людей. Укрывшись за густыми ветвями кустарника, они стали наблюдать за дорогой. Вскоре из-за поворота показался большой отряд воинов-орлов, вооружённых макуавитлями — деревянными мечами со вставными обсидиановыми клинками, имеющими остро заточенные лезвия. Беглецы проводили взглядами направлявшихся в сторону Теночтитлана воинов.

— Мы едва не попали в руки воинов-орлов. Нам следует удалиться от дороги, — сказал Текалотль.

— Почему мы так страшимся воинов? — недоумевал Мекатли. — Ведь нам следует опасаться простых людей, которые бушевали перед твоим домом, наместник. По крайней мере, вполне можно идти по дороге, пока она свободна. А при появлении путников, мы можем снова скрыться в лесу и переждать, пока они пройдут. По дороге шагать легче и быстрее. А то я несколько раз едва не сломал ногу, споткнувшись о корни и о стволы гниющих деревьев.

— Сейчас нам следует опасаться всех. Мы не знаем, как расценили наше бегство жрецы Заоблачного города. Возможно, Чимолли уже снарядил за нами погоню. И наверняка, отряд преследователей состоит из воинов, а не из рыночных торговцев и ремесленников, — предположил Текалотль.

— Не думаю, наместник, что твоё решение следовать в столицу, разумное, — сказал Мекатли.

— Хуже всего, если старший жрец Миштлиалтепетля раньше тебя, Текалотль, предстанет перед верховным жрецом и правителем ацтеков, — сказала Китлалполь. — Впрочем, будем надеяться, что Чимолли медленно понесут в паланкине рабы.

— Я почти уверен, что Мотекусома скоро узнает от Чимолли о нашем побеге из Заоблачного города и том, что я пытался ограничить в Миштлиалтепетле человеческие жертвоприношения. Для этого старшему жрецу не надо самому следовать в Теночтитлан. Скорее всего, к правителю ацтеков он направит гонца. Это плохо для нас. Правда, не стоит забывать, что старший жрец Миштлиалтепетля ещё не верховный жрец ацтеков. Решение по всем вопросам принимает Мотекусома, а он обычно решает судьбы знатных людей, лично выслушав человека. Я должен сам переговорить с правителем, — решил Текалотль.

Незаметно сгустились сумерки, а вскоре лес погрузился во тьму. Беглецам из Заоблачного города пришлось заночевать в чаще на голой земле. Мекатли и Оцетлана спали плохо, часто просыпаясь и прислушиваясь к звукам ночного леса — пронзительным крикам ночных птиц и рычанию ягуаров. Китлалполь тоже спала чутко. Под утро она проснулась, услышав поблизости грозное рычание ягуара. Однако зверь так и не рискнул напасть на людей. Всю ночь крепко спал лишь неважно себя чувствовавший Текалотль.

Утром беглецы пошли дальше. Труднопроходимая чаща, в которой ветви деревьев были усеяны оранжевыми бабочками, закончилась. Теперь путники продвигались по редколесью. Однажды они заметили сидевшую на ветке красногрудую птицу с синевато-зелёным, отливающим золотом, оперением и длинным раздвоенным хвостом, который снизу был белым, а сверху — бирюзовым. Это была самая красивая птица местных лесов — кетцаль. Долго любоваться самцом-кетцалем не довелось. Заметив людей, роскошная птица сорвалась с ветки и скрылась среди зелёных ветвей деревьев.

К полудню путники вышли из леса и остановились. Внизу, в долине, лежало озеро Тескоко, в западной части которого, на большом острове, раскинулась столица ацтеков Теночтитлан.

Невозможно было не восторгаться величественной красотой этого города. Его высокие пирамиды, ярко раскрашенные храмы, широкие каналы, по которым сновали лодки, мощные дамбы, красивые мосты, пышные сады, огромный рынок и дворец верховного жреца и правителя ацтеков Мотекусомы поражали воображение. Теночтитлан был застроен почти так же, как и Миштлиалтепетль. В столице ацтеков, как и Заоблачном городе, были пирамиды Луны и Солнца, а также много относительно невысоких пирамид с храмами на верхних площадках, большой рынок и дворцы знати. Правда, размеры этих городов были несопоставимы. Заоблачный город на горном плато был намного меньше главного города ацтеков. А ещё, в Миштлиалтепетле не было множества каналов, роскошных садов и такого величественного сооружения, как дворец правителя ацтеков.

— Мы почти пришли, — сказал Текалотль.

— Честно говоря, мне совершенно не хочется спускаться в долину. Может, вы обойдётесь в столице ацтеков без меня? — спросил Мекатли.

— Неужели ты хочешь уйти, бросив хозяина, которому всё ещё нездоровится и двух женщин? — спросила Оцетлана, с укором взглянув на Мекатли.

— Но это твой хозяин, — кивнул Мекатли на Текалотля, — а не мой.

— Как ты можешь так говорить, презренный?! — пристыдила беглого раба Оцетлана. — Ведь мои хозяева тебя приютили и спасли!

Мекатли задумался, а затем махнул рукой и сказал:

— Ладно, я пойду с вами в Теночтитлан. Вот только я слышал, что возле Теночтитлана водится много ядовитых змей.

— Как же ты труслив, Мекатли! — усмехнулась Оцетлана.

— Можете не переживать. Змей в окрестностях Теночтитлана не больше, чем кетцалей в лесу возле Заоблачного города, а кетцаль — довольно редкая птица, — успокоил раба Текалотль.

— А мы с хозяйкой не переживаем. Лишь Мекатли боится змей! — сказала Оцетлана и направилась вниз по крутому склону.

Китлалполь и Текалотль последовали за ней. Пристыженный Мекатли немного постоял, а потом, нехотя, тоже стал спускаться.

Путники приблизились к большому озеру Тескоко. Теночтитлан, расположенный на острове, плохо просматривался из-за плотных зарослей высокого тростника, росшего в воде возле пустынного берега. В город можно было попасть по насыпным дорогам, которые подходили к столице ацтеков вдалеке от места, где вышли из леса беглецы. Они решили не рисковать и не идти по дороге к городским воротам. Обнаружив свободное от тростника место, беглецы увидели покачивавшуюся на невысоких волнах большую лодку, в которой сидели два рыбака. Текалотль помахал им рукой. Рыбаки заметили стоявших на берегу людей и подплыли к ним. Текалотль быстро договорился с рыбаками, и те пообещали доставить их в Теночтитлан. Правда, за это Китлалполь пришлось отдать золотой браслет, украшенный рубинами и изумрудами, который она сняла с правой руки.

Рыбаки доставили жителей Заоблачного города на окраину Теночтитлана и высадили их возле большого городского сада. Гости столицы пересекли сад, в котором кроме деревьев, росли кактусы и яркие цветы, которые радовали глаз даже осенью. Затем они вышли на одну из улиц столицы и растворились в толпе местных жителей.

— Теперь нам надо попасть во дворец Мотекусомы, — сказал Текалотль.

— Ты проведёшь и меня во дворец? — с надеждой спросил Мекатли.

— Ты веришь в то, что представ перед правителем ацтеков, ты станешь свободным? — поинтересовался Текалотль.

— А разве это не так? — удивился Мекатли.

— Олонтетль уже говорил тебе, что такой способ освобождения из рабства больше похож на сказку, — напомнила Китлалполь.

— Хорошо, Мекатли, если ты так хочешь, я проведу тебя во дворец Мотекусомы, — пообещал Текалотль.

— А это будет безопасно для меня? — заволновался Мекатли.

— Вижу, теперь ты тоже засомневался. То ты желаешь попасть во дворец правителя, то начинаешь бояться, — усмехнулся Текалотль.

— Ты слишком труслив, Мекатли, — сказала Оцетлана. — Иногда даже не верится, что ты нашёл в себе смелость удрать от хозяина. А ведь, если тебя поймают, тебя могут сильно поколотить палками.

— Или того хуже — сразу принесут в жертву. Сейчас, пока ещё не начались сражения с тласкальтеками и в страну ацтеков ещё не привели много пленных, жертв не хватает, — добавил Текалотль. — Или же, как я уже тебе говорил, твой хозяин велит содрать с тебя кожу и разделать тебя на части, а затем продаст твоё мясо, выдав его за собачатину.

После этих слов Мекатли побледнел и остановился.

— Что же ты встал? Пошли дальше, — позвал его Текалотль.

— Я не могу дальше идти. У меня дрожат ноги, — признался Мекатли.

— Мы тебя так напугали? — глядя на застывшего Мекатли, улыбнулась Оцетлана.

— Не только вы напугали меня. Я сейчас услышал шум толпы и вспомнил рынок в Заоблачном городе, — проговорил Мекатли.

— И ты тут же вспомнил о своём побеге, смельчак? — спросил Текалотль.

— Кажется, это был твой самый мужественный поступок за всю твою жизнь, — с презрением поджав губы, сказала Оцетлана.

— Пойдёмте! Нельзя терять время, — позвала спутников Китлалполь.

— Только пойдёмте в стороне от рынка, а то мне кажется, что там есть торговцы собачьим мясом, — попросил Мекатли.

— А может, твой хозяин привёз собачье мясо в Теночтитлан и сейчас торгует им, а заодно высматривает тебя. Ты этого боишься? — догадалась Китлалполь.

— И этого я тоже боюсь, — признался Мекатли. — Я сам не пойму, что со мной происходит. Раньше я не был таким пугливым.

— Это всё из-за того, что ты оказался на свободе, — пояснил Текалотль. — Многие рабы боятся свободы больше смерти.

— Пойдём дальше, трусливый смельчак Мекатли! — позвала Оцетлана.

Вскоре они вышли на вымощенную камнями набережную одного из каналов, по которому сновали лодки. С них рыбаки забрасывали в воду сети. Посреди канала, как и на самом озере, было много плавучих огородов, которые были устроены на брёвнах, засыпанных слоями ила и водорослей. На этих огородах на плодородной земле в изобилии произрастали бобы, маис и источающие ароматы цветы и пряности. Посреди некоторых плавучих огородов стояли маленькие домики. Через широкий канал были переброшены каменные и деревянные мосты.

Чем ближе подходили беглецы из Заоблачного города к центру столицы, тем меньше становилось одетых в серые грубые ткани простолюдинов, и всё чаще им встречались знатные ацтеки, облачённые в одежды с красивым ярким орнаментом. Проследовав по набережной центрального канала, путники вышли на просторную площадь, на которой возвышалась высокая усечённая пирамида Солнца с двумя величественным храмами на вершине. На красных стенах храма Бога войны Уицилопочтли были изображены белые черепа, а крыша этого сооружения была украшена изображениями золотистых бабочек. Напротив храма Уицилопочтли стоял храм Бога дождя Тлалока со стенами, разрисованными волнистыми сине-белыми полосами и крышей, разрисованной белыми раковинами. Над обоими храмами реяли знамёна из перьев кетцалей. Между святилищами, на каменном алтаре, полыхало пламя. К верхней площадке пирамиды, с четырёх сторон, подходили высокие лестницы с крутыми ступенями. Пирамида была окружена статуями большеголовых драконов с разверстыми пастями.

Пирамида Солнца и храмы в Теночтитлане были похожи на аналогичные сооружения в Миштлиалтепетле, только пирамида в столице страны ацтеков была в три раза выше пирамиды Солнца в Заоблачном городе.

Чуть в стороне от самой высокой пирамиды возвышалась пирамида Луны. Вдалеке, в разных частях города, виднелись другие пирамиды с храмами на их вершинах, которые были посвящены другим Богам ацтеков. Все святилища на пирамидах были разукрашены в яркие цвета.

Справа от пирамиды Солнца стояли красивые дома знатных вельмож, а слева, за высокими белыми стенами, украшенными висячими садами и барельефами, виднелся огромный многоярусный роскошный дворец верховного жреца и правителя ацтеков Мотекусомы.

Китлалполь вместе с мужем не раз бывала во дворце правителя ацтеков и знала его план. В центре дворца располагался тронный зал вождя теночков — народа, населявшего Теночтитлан и другие вассальные города, среди которых был и Миштлиалтепетль. Вождь теночков Мотекусома одновременно был властителем всей страны ацтеков. Рядом с великолепным тронным залом находились просторные, богато украшенные комнаты, в которых проживали правитель народа аколуа из города Тескокоалтапетль, и властитель тепанеков из города Тлакопана, когда эти вожди-союзники посещали Теночтитлан. Неподалёку от дворца правителя, в красивых зданиях, жили его многочисленные жёны, наложницы и дети. Среди этих зданий располагались гостевые дворцы.

На дворцовой территории также располагался большой зверинец, в котором обитали ягуары, крокодилы, змеи и различные птицы. Каких только птиц там не было! Лишь самая красивая птица кетцаль не жила в зверинце. Эта прекрасная благородная птица погибала в неволе.

Китлалполь знала, что правители Теночтитлана, Тескокоалтепетля и Тлакопана заключили объединивший ацтеков Тройственный союз, который возглавил Мотекусома. Несауальпилли — правитель Тескокоалтапетля и Тотокиуацин — властитель Тлакопана не стремились к ведущей роли в Тройственном союзе, зная о суровом нраве верховного жреца и вождя ацтеков Мотекусомы и о его жажды власти.

Беглецы из Заоблачного города так залюбовались красотами главного города ацтеков, что не заметили, как, мимо них, через площадь, повалила толпа, состоявшая из простых людей и вельмож. Послышались гулкие звуки. По площади прошествовали музыканты, дудевшие в большие морские раковины.

— Куда все идут? — спросил Мекатли.

— Жители Теночтитлана направляются на стадион, который находится за пирамидой Солнца. Я слышу, как прохожие обсуждают предстоящую игру. Скоро начнётся игра в мяч — тлачтли, — определил Текалотль.

— Известно, что на стадион часто приходят знатные жители Теночтитлана и даже сам правитель ацтеков, — вспомнила Китлалполь.

— Тлачтли — захватывающая игра. Нам следует её посмотреть. Сидя на трибунах, мы отдохнём, а заодно поволнуемся за игроков, — сказал Текалотль.

— За кого же ты собираешься сегодня поволноваться? — спросила Китлалполь.

Текалотль спросил проходившего мимо них юношу:

— Кто сегодня состязается в тлачтли?

— Лучшие игроки Теночтитлана выйдут против сборной команды Тескоко, — ответил прохожий.

— Отлично! — воскликнул Текалотль. — На такой игре обязательно будет присутствовать Мотекусома. Вряд ли у меня может появиться лучшая возможность встретиться с правителем ацтеков. Мне обязательно надо побывать на игре. Но я не могу оставить вас в чужом городе. Так что на игру пойдём все вместе.

— Вот только хватит ли для нас места на трибунах? — засомневался Мекатли. — Смотрите, сколько людей решили посмотреть игру.

— В Теночтитлане большой стадион. Места хватит на всех, — уверил Текалотль.

— Наверно, игра в тлачли — дорогое удовольствие, — заметил Мекатоли.

— Я заплачу за вход на стадион, — пообещал Текалотль.