Искривления Времени 2

Алекс фон Кунст

В результате военного переворота первым президентом Советского Союза стал не Горбачев, а совершенно другой человек из числа военных. Это сразу резко изменило расклад политических и военных сил на планете. И хотя многим людям на Земле новый лидер СССР, сменивший Горбачева, прежде казался симпатичным и даже мирным, теперь он стал совсем другим! Герои книги, продолжая путешествия в искривлениях времени, всерьез напуганы последствиями своих прежних вмешательств в мировую историю. И поэтому теперь они предпочитают оставаться просто сторонними наблюдателями. Один из героев книги, пользуясь своей способностью путешествовать в прошлое, лично обращается к великому физику и нобелевскому лауреату Альберту Эйнштейну с просьбой объяснить происходящее. Соответствует ли законам физики одновременное существование в параллельных мирах двух стран с абсолютно одинаковым названием «Советский Союз», одна из которых не развалилась при Горбачеве, а осталась на карте планеты?!

История вторая

(продолжение истории из первой книги)

Адольф Гитлер, фюрер

Антарктида, в кабинете Гитлера, весна 1946 года

В ближайшую же пятницу ровно в 14 часов 14 минут и 14секунд, выйдя из столовой берлинского Университета имени Гумбольдта, опять помолодевший на 12 лет, и ставший опять 11-летним мальчиком, студент Иван Павлов, как и прежде, совершенно неожиданно оказался в прошлом… на этот раз в кабинете Адольфа Гитлера… спрятанном в Антарктиде. Где буквально на глазах мальчика Ивана, знакомого фюреру по их прежним встречам в берлинском бункере, происходило следующее.

Бывший фюрер немецкой нации Адольф Гитлер стоял у огромного, во всю стену, окна своего кабинета на немецкой военной базе в Антарктиде, и наблюдал за тем, как к нему медленно, крадучись приближаются четыре военных корабля под флагами США. И хотя фюрер знал, что стекло окон его убежища снаружи выглядят как обыкновенный антарктический лед, он немного занервничал.

— Мартин, — позвал шепотом фюрер.

— Да, Мой Фюрер! — тотчас же отозвался и подошел человек, комплекцией и голосом, очень напоминающий Партайгеноссе нацистской партии Мартина Бормана.

— Вы не могли бы соблаговолить потратить Ваше драгоценное время, чтобы объяснить мне, что делают здесь, в Антарктиде, эти янки?! — спросил довольно раздраженно Гитлер у человека, комплекцией и голосом, но не лицом, очень напоминающего Бормана, и сделав нетерпеливый жест в сторону американских кораблей, — Неужели мне не будет теперь покоя даже на краю земли в этой Богом забытой Антарктиде…?!

— Вас интересуют эти янки или вообще янки, Мой Фюрер? — переспросил Борман.

— Эти, — ответил коротко Гитлер.

— Они ищут Вас, Мой Фюрер, — вздохнул и развел руками в стороны Борман, а затем, понимая, что Гитлер ждет от него пояснений, добавил, — Янки, как кстати, и Сталин, не верят, что Вы погибли там, в осажденном русскими войсками Берлине. Они не поверили, что Ваш труп там был настоящий.

— И правильно делают, что не верят! — раздраженно вскричал Гитлер, — Что им еще остается делать?!! Что, скажите мне, им делать, если эти полные идиоты, которым мерзавец и отщепенец Гиммлер поручил в апреле прошлого года симитировать мое самоубийство в берлинском бункере и последующее сожжение моего праха, не сумели создать правдоподобную картину?! Что, спрашивается, остается делать лидерам великих держав, которым не были предоставлены стопроцентные гарантии моей смерти?!Их следователи оказались, замечу Вам, Мартин, ничуть не хуже наших! И не надо было считать их всех за дураков!!! Они, вообще, как это ни прискорбно признавать, оказались ничуть не глупее нас, немцев, великой нации, которой просто… просто… не повезло на завершающем этапе Второй мировой войны, — договорил Гитлер, тщательно подбирая слова.

— Именно так, Мой Фюрер, приказано нашим людям, интерпретировать в будущем мировую историю и итоги Второй мировой войны, — ответил с почтением Борман и добавил, — мы навязываем миру нашу версию итогов войны «… великой немецкой нации просто не повезло на завершающем этапе Второй мировой войны…».

— Что значит «интерпретировать», Мартин? Что значит «мы навязываем»? — спросил устало и почти не раздраженно Гитлер, — Вы же сами прекрасно знаете, что, по сути, все так и было! Вернее… вернее… так все сложилось вопреки нашей воле и нашим планам. Наверное, мы, наци, чем-то сильно прогневили Бога?!

— В этом, Мой Фюрер, я нисколько не сомневаюсь, — ответил с достоинством Борман, добавив, — Я всегда говорил Вам, Мой Фюрер, что бесчеловечное отношение к евреям, к этой древней и очень высокоинтеллектуальной нации, принесет нам в будущем много настоящих проблем и даже может привести нас к поражению в войне!

— Надеюсь Вы, Мартин, помните, что я ответил Вам, на Ваши философствования на тему гуманизма по отношению к евреям? — спросил нетерпеливо Гитлер.

— Конечно, Мой Фюрер, — ответил Борман, перелистывая свою записную книжку, — Вот! Я нашел дословную запись того Вашего высказывания: «Никто, кроме немцев не может считаться расой господ, расой, избранных небом…».

— Хватит, Мартин! — вскричал, схватившись, как от боли, обеими руками за голову, бывший фюрер немецкой нации, — Прошу Вас, не повторяйте цитаты, подтверждающие мои прежние заблуждения! Я ошибался! Да! Прошу Вас, Мартин… Вы же умница, Мартин. И Вы должны прекрасно понимать, что политическая линия и, тем более, пропаганда, далеко не всегда соответствуют действительному положению дел. Я вынужден был так говорить.

— Что же Вас вынудило произнести эти слова, Мой Фюрер? — спросил довольно иронично и несколько устало Борман.

— Не что, а кто. Немцы, — ответил ему бывший фюрер немецкой нации, — Вернее, моя забота о светлом и процветающем будущем немцев. Мне самому, как Вы знаете, ничего не надо: ни денег, ни бриллиантов, ни даже территорий, которые мы стремились завоевывать! Это все делалось ради моего народа…

При этих словах фюрер сделал жест рукой, напоминающий желание потрепать по плечу Бормана, стоящего радом. Но, видимо, Гитлер все-таки не решился это сделать или посчитал этот жест слишком сентиментальным. Потому что он остановил свою руку на полпути и засунул ее по привычке в карман френча…