Горный Ирис

Алекс Югэн, 2023

На востоке Москвы происходит череда загадочных и жестоких, абсолютно бессмысленных убийств. Милиция и спецслужбы в тупике. И не только они. Граф Армэль, могущественный волшебник из параллельного мира, посылает на Землю демона-хранителя с одной единственной задачей: не дать убить обычного 11-классника. Или не совсем обычного?

Лиса и Ворон

Вечером того же дня. Москва, р-н Ивановское.

Воронов отвлёкся от своих мыслей и выглянул в окно. Клонился к закату первый день из его вынужденного отпуска. Обычно он старался не брать и выходные, увлечённо расследуя очередное заковыристое дело. Да и делать в пустой квартире было абсолютно нечего. Уже пятнадцать лет Воронов был сиротой — с тех пор как ужасная автокатастрофа забрала жизни обоих его родителей и чуть не убила его самого. По крайней мере, ему так рассказывали. Память так и не вернулась, несмотря на все усилия врачей. С тех пор он жил «с чистого листа», позабыв старых друзей и почти не нажив новых.

Почти. Его одиночество разбавляла Лиса — разбитная безбашенная байкерша, держащая собственный тату-салон. Рыжая бестия с зелёными глазами и роскошной грудью. Не женщина — мечта. Валькирия. Такая и хулиганов отгонит, и тебе в следующий момент наподдаст, придись ей что не по нраву. Именно она нашла Воронова в ночь аварии и домчала до ближайшей больницы на своём железном коне. Именно она была единственной, кто навещал его в больнице, помогая придти в себя после несчастного случая. Но они так и не съехались. Вернее, попытались лет десять назад.

Через месяц оба поняли, что совместный быт убьёт их отношения. Алиса не выдержала первой. Запустила в бойфренда грязным носком, найденным в который раз не в корзине для белья, забрала свою косуху с конфедератским флагом во всю спину и хлопнула дверью. Во дворе взревел мотор её «Royal Enfield», и она укатила. Через три дня она позвонила из какого-то Бузулука — предупредила, что пропадёт на несколько месяцев и попросила повесить табличку «закрыто» на дверь тату-салона. Однако вернулась она уже через пару недель, осунувшаяся и со страшными ожогами на запястьях… На все расспросы об ожогах Алиса отвечала односложно и переводила разговор на другую тему. Что бы там ни случилось, это так и осталось тайной. С тех пор они жили по-старому, не пытаясь съехаться вновь.

В пику мрачных прогнозов всех бабушек его двора, за эти пятнадцать лет Воронов так и не спился, живя всё-таки работой. Круг его интересов был широк и узок одновременно. Лейтенант мог обнаружить познания почти в любой сфере, но все они были получены при охоте за преступниками. Мир за пределами уголовного розыска для него, казалось, не существовал. Воронов общался с огромным количеством людей, и зачастую принимал в них большое участие, но, закрывая дело, забывал, увлечённый новой загадкой. Когда не хватало дел в своём участке, он просил Мещанинова задействовать связи и подкинуть что-то из соседних округов. В конечном счёте, от этого выигрывали все.

Тощий оперативник покосился на ящик тёмного «Эфеса». Мещанинов всё же вручил награду, но не удержался и заодно с этим — шоколадную медаль. Пиво так и осталось нетронутым.

Охоту на Ликвидатора лейтенант воспринял как личный вызов. За полтора месяца этот таинственный маньяк стал его одержимостью, его «белым китом». Впрочем, Воронов достаточно быстро отчаялся поймать преступника по горячим следам и стал разматывать клубок совсем с другой стороны — с событий 80-х годов. Он поднял (не без помощи обширных знакомств Мещанинова) даже секретные архивы спецслужб, наткнувшись на дело о пропаже некоего Семёна Абрамовича Русских. В приложенных отчётах и протоколах пару раз упоминался Ликвидатор. Потом Воронов заметил ещё одно дело, датированное чуть позже — о помещении неназванного сотрудника в медицинское заведение, вроде психбольницы строгого режима. Часть документов была изъята, но и в оставшихся Ликвидатор тоже мелькал, хоть оперативник так и не понял, к кому именно относился позывной. Заведение было рассчитано всего на одного пациента. Такое впечатление, что и организовано специально ради него. Лейтенант попытался узнать больше, но добился неожиданного эффекта. Его изыскания пресекли, а Мещанинов ещё неделю ходил бледный и отмалчивался.

По странной случайности Воронов припомнил один случай, взятый от скуки из соседнего округа. Речь шла о превышении необходимой самообороны персоналом психбольницы. Дело казалось совсем скучным, но в процессе вскрылись документы о переводе пациента из ниоткуда. То есть, с одной стороны, он 19 лет содержался в специализированном учреждении, как того требовало его состояние. А с другой — и не было никакого такого учреждения. Получалось, что пациент появился из пустоты, чтобы через пару недель быть «нейтрализованным» при нападении на санитара. Тот, к слову, тоже еле выжил. А ещё имя погибшего. Воронов всерьёз полагал, что Иванов Иван Иванович — калька с западного «Джон Доу». То есть неизвестный.

— Окей, — задумчиво произнёс лейтенант, обращаясь к резиновому утёнку с головой Зигмунда Фрейда. — Вопросы следующие. Первое. Этот псих и есть наш Ликвидатор?

— Кря! — нажал он на жёлтую спинку.

— И я так думаю. Второе. Зачем держать его на пилюльках целых девятнадцать лет? Союз распался, заводы и военные части — заброшены, а ради него — целая больничка?! Что же это за пациент такой… важный?!

— Кря-кря!

— Вот и я в непонятках. И самое главное. Какое отношение это имеет к нашим убийствам, помимо того, что, по городской легенде, тот псих тоже отрубал жертвам кисти?

Утёнок хранил молчание.