Пижамные будды, или Пособие по выживанию для няни

Алекс Эрнст, 2021

В книге ведется повествование от лица няни, которое, по сути, являет собой зарисовки из жизни детского сада со всеми ее радостями, сложностями, интересностями. Стиль написания легкий, ироничный, читается на одном дыхании. Возможно, вы увидите свои картинки из детства, вспомните свои переживания и счастливые моменты. Книга открывает мир детей, который совсем не такой, каким его видят взрослые. Дети, порой, проявляют мудрость и сострадание, казалось бы, свойственные людям взрослым, умудренных жизнью. Книга оставляет приятное послевкусие солнечного и беззаботного времени детства и обращает взор к своем внутреннему ребенку, который никуда не делся. За простыми детсадовскими сюжетами скрывается глубина и простота, выныривая из которых, улыбаешься и заряжаешься отличным настроением.

Про блондина Лёню и любовь к детям.

Сегодня в группу вернулся один из близнецов по имени Лёня по фамилии Конев. Лёня Конев. Вырывалось все время Коня с ударением на первый слог. Но я была не далека от истины.

Блондин с кудряшками, голубыми бездонными глазами, ресницами вразлет. С характером, но улыбчивый. Лёня похож на увеличенного малыша. Ему чуть больше 2-х лет, а его комплекция внушает окружающим, что он старше и солиднее, примерно на год. Блондины с бездонными синими глазами никогда не внушали мне доверия. Леня подтвердил всю их коварную суть.

Во — первых, Лёня никого не слушается, вернее только свои желания и Людмилу Константиновну. Во — вторых, он тяжелый как теленок. В — третьих, не разговаривает.

Собирались на улицу. Четверых еще как — то одели, а Лёню… Вначале этого гулливерского малыша надо было изловить. По факту изловления надобно было переодеть. И тут Лёня обнаружил свое феноменальное качество — он умел вытекать из рук прямо на пол. Он весь становился мягко — жидким и шансов влить его в комбинезон попросту не оставалось.

После того как Лёня вытек у меня из рук пару раз, я перестала церемониться и сделала захват через пояс и подняла в воздух. В воздухе Лёня начал твердеть и пытался меня боднуть, включить сирену, а потом обслюнявил мою руку — щупальцу.

Я мокрая как из сауны уговаривала себя, что я все еще люблю детей, особенно 2-х летних, особенно всяких Лёней. Чувствуя себя метательницей детей, я ловко запихала Лёньку в комбез, в сапоги и шапку. На улице Леонид окончательно затвердел и обрел способность ходить, крепко схватив меня за руку.

Надо как — то научиться у этого сакрального малыша улыбаться, делать что хочешь и становиться жидкой при необходимости.