Рекс

Алекс Орлов, 2011

Семья толстосума Юргенсона приобретает для дома элитную модель робота – слуги и телохранителя. Двенадцатилетняя дочь дельца невзлюбила умную машину, так как надеялась получить игровую модель, и теперь ее цель – уничтожить ненавистного робота. Однако попытки повредить машину приводят к неожиданным последствиям, и робот начинает вести себя очень странно. А затем и вовсе перестает быть роботом…

17

Ночью на Эндрю была атака. Четыре вируса, выстроившись в ряд, пытались взломать его скриптборд, однако им это не удавалось, несмотря на то, что они пришли по специальным сервисным каналам Глобалнета.

Эндрю уничтожил угрожавшие ему программы и уже в три часа ночи, после упражнения на беговой дорожке и душа, отключился до утра на восстановительный период.

В пять тридцать таймер запустил его главную программу, Эндрю подключился к штуцерам сервисного блока и, слив шлаки, загрузил новую порцию питательного раствора.

Снова проверив сетевой терминал, он опять обнаружил там те же четыре вируса, но вместе с ними и сообщение от «Сервис суперлогистик» об обновлении противовирусного софта.

Скачав обновление, он установил его, снова уничтожил вирусы и отправился принимать водные процедуры в ванную возле кухни на первом этаже.

Пока в его комнате не было удобств, но хозяин заверил Эндрю, что это скоро исправят.

— Дом-то у нас здоровенный, так что сделаем мы тебе душевую, не сомневайся. В крайнем случае поставим прямо рядом с твоими бачками. Тебе ведь все равно.

Но пока душ приходилось принимать на первом этаже, где уже в четыре утра начинался новый рабочий день и повар с помощницей-кухаркой готовил завтрак для хозяев, домовой прислуги и охранников, которых повар почему-то называл «шпионами».

Так же рано поднималась и горничная, «коллега Аннета», начинавшая убирать на первом этаже, поскольку хозяин, спускаясь утром к завтраку, любил, чтобы уже было чисто.

Ни с кем не встретившись, Эндрю вошел в душевую и тут заметил, что дверь не закрывается на защелку и слегка отходит. Однако это не показалось ему ни странным, ни опасным. Он тщательно помылся, вытерся принесенным полотенцем и, одевшись, вышел из ванной, едва не ударив дверью кухарку Клару и «коллегу Аннету».

— Извините меня, — сказал Эндрю, глядя на красные от волнения лица женщин.

— Извините, — повторил он, однако «коллеги» вдруг прыснули со смеху и побежали на кухню. Уже поднимаясь по лестнице, Эндрю услышал, как повар Фердинанд распекает коллег:

— Ну вы же взрослые бабы! А все туда же, в душе подглядывать!

Эндрю проанализировал эти слова, безопасности дома они не угрожали. Он вернулся в свою комнату и, не получив вызова, отключился до семи тридцати, когда поднявшийся хозяин спустился к завтраку.

Эндрю ждал от него вызова по сети или голосом, но хозяин уехал, не потревожив его, и робот снова отключился до одиннадцати часов четырех минут, когда завтракать спустились миссис Юргенсон и Тилли. Робот снова ждал вызова и дождался его спустя тридцать две минуты.

— Эй ты, робо-о-от! — кричала снизу Тилли.

— Я иду! — отозвался Эндрю, спускаясь по лестнице.

— Доброе утро, миссис Юргенсон, — произнес он, встретив хозяйку. — Вы сегодня чудесно выглядите.

— О, вот это прогресс! — удивилась хозяйка и с неопределенной интонацией добавила:

— Ну-ну…

И стала подниматься по лестнице, «поигрывая кормой», как писали специалисты с форума «Морских историй», куда Эндрю теперь время от времени заглядывал, чтобы иметь под рукой как можно больше подходящих методик.

Должно быть, авторы его софта и не подозревали, какие именно темы станут интересовать его хозяев.

— Эй ты, мужлан недоделанный! Не смей пялиться на мою маму! — потребовала Тилли, которая очень внимательно следила за слугой-роботом.

— Я не пялюсь на миссис Юргенсон, Тилли, я тестирую новую систему критериев. Итак, зачем ты меня звала?

— Я собираюсь пойти погулять в сосны с моим другом Триплексом и хочу, чтобы ты составил нам компанию.

— С удовольствием составлю компанию тебе и твоему другу Триплексу, — произнес Эндрю и, сделав шаг, открыл перед маленькой хозяйкой дверь.

Улавливая эмоциональный настрой девочки и держа в архиве анализ ее высказываний, слуга-робот понимал, что обязан навести с ней такие же хорошие контакты, как с хозяином и миссис Юргенсон.

Он вышел следом за Тилли, спустился с крыльца и сказал:

— А знаешь, давай поиграем!

— Поиграем? — скривилась Тилли. — А во что ты умеешь играть?

— В мяч.

— Да? А в совочек и песочек тоже умеешь?

Заметив заторможенную реакцию робота, Тилли счастливо расхохоталась, привлекая внимание двух секьюрити, которые стояли в разных концах двора.

— Настоящий друг детей должен уметь играть в «граммофон», в «сшибалочку», в «солдата-демократа», в «волшебное облако» и в другие такие же игры. А ты — в мяч! Отстой твой мяч, понял?

— Нет, Тилли, не понял.

— Тормоз, — покачала головой Тилли и, сунув руки в карманы куртки, направилась по газону туда, где проходила ее личная тропа, петлявшая между подстриженными кустарниками и искусственными каменными горками.

Эндрю за ней едва поспевал, поскольку отвлекался на составление карты местности и анализ происходящего. Он также готовился к встрече с Триплексом и предполагал, что это сверстник Тилли, скорее всего мальчик, с которым она играет.

Вскоре они подошли к затерянной в малом парке кирпичной постройке, возле которой стоял охранник.

— Доброе утро, мисс Юргенсон.

— Привет, Тит.

— Вы сегодня не одна? — спросил Тит, кивая на Эндрю.

— О чем ты говоришь, приятель? Это всего лишь заводная кукла, которая умеет говорить и играть в мяч. Я права, робот?

— Отчасти, мисс Юргенсон, — кивнул Эндрю, продолжая собирать информацию.

— Видишь, — кивнула на него Тилли. — Он соглашается. Как там наш дружок?

— Под утро выл…

— Понятно. Это он жрать просит, но доктор Пюхель сказал, что ему нужно сбрасывать вес. Поэтому пусть терпит.

— В шесть утра я давал ему колбасу. Теперь пора дать кашу…

— Перетопчется. Сначала погуляем, а потом кашу, — сказала Тилли, видя, как пес ломится в дверь, отчего та ходила ходуном.

— Но он будет нервничать, мисс Юргенсон, а с вами провожатый. Давайте хотя бы намордник наденем.

— Никаких намордников, Тит, к тому же этот парень супергерой и ничего не боится. Я права, Эндрю или как там тебя?

— Я действительно не испытываю чувства страха, мисс Юргенсон, но я действую по принципу рационального реагирования, — ответил робот-слуга, стараясь говорить как можно более понятным языком.

— Не, ну ты слышал, Тит, чего этот целлулоидный умник сказал? Думаешь я хоть чего-нибудь поняла?

— Я и сам не очень разобрался, мисс, — усмехнулся Тит, с интересом посматривая на странного робота, который, по его мнению, был похож на перекачанного учителя литературы.

— Открывай! — скомандовала Тилли. Охранник распахнул дверь и вовремя подхватил за ошейник стокилограммового култшира, который при виде чужака лязгнул зубами.

Охранник защелкнул на стальном кольце поводок и вручил Тилли рвущуюся собаку.

— Вперед, Триплекс! Мы идем гулять! — баском скомандовала та, и пес, еще раз взглянув на Эндрю, засеменил по тропе в сторону выездных ворот. А Тит включил рацию и произнес:

— Чики, мисс Юргенсон идет гулять в большой парк.

— Понял тебя, Тит, мы выходим.

Эндрю это тоже услышал, и постепенно у него начала складываться схема охраны дома.

Тем временем Тилли почти бежала за псом, который волок ее по тропинке, а Эндрю внимательно следил за ними, опасаясь, что не в меру активный пес может повредить девочке.

Вскоре они прискакали к воротам, одна из створок приоткрылась, и стоявший на воротах охранник кивнул хозяйской дочке, но та этого даже не заметила. Сегодня она целиком была поглощена составлением очередного плана — как избавиться от ненужного ей Эндрю.

Вот и сосны с подровненной под ними травой, убранными иголками и облагороженными кустиками, которые нет-нет да попадались в этом холеном парке.

Тилли знала, что здесь ее будут сопровождать по крайней мере два охранника, поскольку большой парк не имел ограждений. Обычно они «паслись» поближе к окружной дороге, являвшейся границей владений Юргенсонов. Однако охранники не могли помешать реализации ее плана, да и вообще еще вопрос — захотят ли они вмешиваться.

Голодный Триплекс огрызался на каждое замечание, на каждый рывок поводка. У него было отвратительное настроение, и сегодня Тилли это радовало.

«То, что нужно», — подумала она, выходя на небольшую полянку, где Триплекс мог как следует разогнаться.

— Ну что, Эндрю, будешь со мной играть? — с усмешкой поинтересовалась Тилли и огляделась, проверяя, далеко ли охранники. Но их видно не было — должно быть, отошли к самой дороге.

— Конечно буду, Тилли. А во что мы будем играть?

— В мяч, конечно, ты ведь ни во что другое играть не умеешь!

— Но у нас нет мяча, — совсем по-человечески развел руками Эндрю.

— Ничего, справимся. Стой тут, на этом месте, а мы с Триплексом отойдем еще на несколько шагов.

Эндрю остановился, а пес, словно что-то почуяв, встряхнул головой и коротко гавкнул.

— Пойдем, Триплекс, пойдем, маленький, сейчас поиграем, — сказала ему девочка, а Эндрю подумал, что это странно — называть маленьким пса такого размера, ведь он великоват даже по меркам самых породистых култширов. Эндрю уже справился об этой породе, посетив в Глобалнете нужный ресурс, и мог бы прочитать об этих собаках небольшую лекцию.

— Ну вот, мистер робот! — крикнула Тилли, дойдя до края полянки и повернувшись к Эндрю вместе с собакой. — Сейчас поиграем!

Сказав это, она отстегнула поводок, а затем, ткнув пальцем в сторону робота, крикнула:

— Порви его, Триплекс! Чужой, Триплекс! Фас!!!

Пес на мгновение растерялся. Ему еще никогда не позволяли сделать то, для чего он был предназначен, но потом он сорвался с места и понесся на указанную цель, предвкушая, как вонзит клыки в эту податливую плоть.

Эндрю поначалу тоже был озадачен, он видел, что пес мчится в его сторону, однако до последнего момента не исключал варианта, что это все же игра. Однако расстояние до култшира стремительно сокращалось и количество вариантов быстро таяло.

— Убей его! — завизжала Тилли, подпрыгивая на месте.

Триплекс сделал последний прыжок, его челюсти лязгнули в воздухе, а затем попали в капкан из крепких пальцев, сомкнувшихся на его морде.

Полет култшира был прерван, он шлепнулся на подстриженную траву, намереваясь тут же вскочить, чтобы высвободить морду, однако его шею придавили коленом, и пес оказался крепко зажат, ему едва удавалось дышать.

— Отпусти его, урод! Отпусти немедленно! — закричала Тилли и побежала высвобождать любимца. В свою очередь, на помощь хозяйке уже мчались находившиеся неподалеку охранники. Они выскочили на полянку с пистолетами наготове, когда Тилли стояла перед Эндрю со сжатыми кулачками и продолжала требовать, чтобы тот отпустил начавшего поскуливать пса.

— Видите ли, мисс Юргенсон, если я отпущу пса, он может нанести мне повреждения — у култширов очень крупные зубы, они весьма коварные собаки.

— Ну и пусть он тебя сожрет! Ты никому здесь не нужен!

— Не могу с вами согласиться, мисс Юргенсон, — не меняя тона, продолжал Эндрю, удерживая пса, который все еще брыкался. — Я нашел общий язык с вашим отцом и вашей матерью. К тому же за мою модель были заплачены сто семьдесят тысяч ливров, в то время как самый породистый щенок култшира стоит всего десять тысяч ливров. А ваш пес далек от идеала.

— Что ты этим хочешь сказать, придурок?!

— На любой выставке у вашего Триплекса было бы мало шансов пройти даже во второй круг, поскольку его окрас не соответствует стандарту, да и уши, судя по форме, были обрезаны на месяц позже, чем требовалось.

— Ну а вы чего стоите?! — набросилась Тилли на охранников. — Не видите, что он обижает мою собаку!? Стреляйте в него, у вас же пистолеты!

— Что вы, мисс Юргенсон, — замотал головой один из них. — Хозяин нас за это не похвалит, к тому же этот парень ничего вашей собаке не сделал. Давайте поводок, мы заберем Триплекса.

— Да? А больше вы ничего не хотите?! А между прочим… между прочим он ко мне приставал! Он — педофил! — закричала Тилли, указывая на Эндрю пальцем.

— Мисс Юргенсон, но этот парень робот, — развел руками охранник. — Ну какой он педофил? Но, если вы настаиваете, мы сейчас же сообщим об этом вашему отцу…

И охранник сделал вид, что собирается включить на телефоне вызов.

— Ладно, не нужно звонить папе! — сдалась Тилли и, швырнув на траву поводок, зашагала в сторону дома. Но затем повернулась и, неизвестно к кому обращаясь, прокричала:

— Этот вопрос еще не закрыт! Мы к этому еще вернемся!