Одиночный выстрел

Алекс Орлов, 2009

Где-то на слаборазвитой планете, в далеком феодальном мире влачит жалкое существование невольник по прозвищу Молчун. Он не говорит, не слышит и ценен только тем, что может исправно вращать ворот водочерпалки в условиях, где не выдерживают другие невольники и тягловый скот. Но неожиданно случилось незначительное событие, заставившее Молчуна «проснуться», спасти своих хозяев и вновь стать на просторах Вселенной тем, кем он был когда-то…

26

Вечером вместе с двумя гвардейцами Григ был отряжен ухаживать за лошадьми, сгребать при свете фонарей навоз, давать животным овес и воду.

Своему жеребцу Григ принес оставшийся от ужина кусок сахара, и в благодарность за это конь прихватил хозяина губами за ухо. Было щекотно, Григ засмеялся.

— Не балуй его, а то не ты на нем — он на тебе ездить будет, — предупредил один из гвардейцев.

Потом они взялись за работу и примерно за час сумели накормить животных и собрать в кучу весь навоз — оставалось выбросить его за борт.

— Давай передохнем, — предложил Ришар-Торопыга, и они уселись на тюки прошлогодней соломы, годившейся только на подстилку.

— Эй, Григ, а это правда, что ты человек из земли иностранной?

— Правда.

— А какой земли?

— Пока не помню — хворый я.

— Хворый?

Гвардейцы недоверчиво переглянулись. Только что Григ таскал колоды с овсом, и не видно было, чтобы устал.

— Просто я еще не все про себя помню, — пояснил он, видя недоверие товарищей.

— И давно не помнишь?

Ришар похлопал по морде высунувшуюся в проход лошадь.

— Люди говорят — три года, но сам я не помню.

Гвардейцы снова переглянулись и покачали головами. Им случалось быть в боях и получать раны, но чтобы надолго терять память — такого случая они не припоминали.

— А это правда, что ты Бакрута голыми руками побил? — спросил другой гвардеец, заранее предвкушая интересный рассказ.

— Да не побил вовсе, только меч отнял, и все дела.

— Ишь ты, все дела! Да Бакрут у нас один из лучших, длинный, жилистый, за ним на поспеешь, а кинжалом он три дюймовые доски разом прошибает. Во как, а ты говоришь — только меч отнял.

— Ты, Григ, не спи ночью, — посоветовал Ришар, поднимаясь с тюка. — А то Бакрут тебя зарежет, он обид не прощает.

— Да, — подтвердил другой гвардеец. — Не спать самое лучшее, а то до берега не дотянешь.

Закончив с уборкой, солдаты начали расставлять корзины из-под соломы, и в этот момент в проходе мелькнула чья-то тень. Ришар со вторым гвардейцем забеспокоились.

— Ты это, Григ, расставь корзины сам, дело-то не трудное, а мы отлучимся по нужде.

— Идите, — ответил новичок и понес вдоль стойл стопку корзин.

— И фонари прихвати! — с палубы крикнул Ришар.

— Прихвачу.

Малозаметный силуэт отделился от подпорного столба и, прячась от света, стал двигаться в сторону Грига, пока тот неспешно расставлял корзины, в которые следующая смена уборщиков должна была складывать потраченную солому и навоз.

Шаг, еще шаг, еще… Незаметный в тени человек продолжал подкрадываться, сжимая в руке верный кинжал.

Пахнуло свежим навозом.

«Все бы вам гадить», — мысленно выругался Бакрут.

Вот и цель. Осталось замахнуться, нанести удар, скинуть тело за борт — и никаких следов. Море все покроет.

Бакрут поудобнее перехватил кинжал, сделал еще полшага и… потерял цель. Желтоватый полумрак, так хорошо скрывавший его в конюшне, сыграл с ним злую шутку — расплывчатая цель совершенно растворилась.

«Да куда же он подевался?» — спросил себя Бакрут, перебирая по рукояти пальцами. Он уже собрался пройти чуть дальше, как вдруг его кисть попала в плотный захват. Бакрут вскрикнул, выронил кинжал и попытался освободиться, но тут его горло сдавили с такой силой, что он увидел далекие звезды.

— До берега недалеко, если умеешь плавать — шанс у тебя будет, — сказал Григ и ослабил хватку, чтобы Бакрут мог подышать. — И мой тебе совет: окажешься в воде — сразу снимай сапоги. Понял?

Бакрут моргнул веками.

— И не нужно кричать, иначе я тебя прирежу — даже в воде.

Григ продемонстрировал Бакруту его собственное оружие, клинок тускло блеснул перед бывшим хозяином, словно прощаясь.

Вскоре послышался плеск воды, и ожидавшие неподалеку Ришар-Торопыга и его товарищ вернулись к конюшенной надстройке, чтобы забрать фонари.

На новичка, ясное дело, они уже не надеялись. Возможно, он был хорошим человеком, но связываться из-за него с Бакрутом никто бы не стал. Но каково же было удивление гвардейцев, когда они нашли новичка невредимым.

— Григ? Ты это… — Ришар едва не потерял дар речи. — Мы шли тебе помочь, а ты сам справился?

— А чего там справляться, работа-то пустячная…

— И то верно. — Ришар с товарищем переглянулись.

— Куда эти фонари девать?

— Давай мы заберем…

Гвардейцы взяли у Грига лишние фонари и двинулись вдоль борта к жилому трюму.

Один за другим они спустились в душноватое помещение, где тлело еще несколько подвесных фонарей. Григ вернулся на свою скамью, снял шляпу и пояс с оружием, которого у него раньше не было.

В трюме повисла тишина, все знали, что Бакрут пошел посчитаться с обидчиком, хотя он, понятное дело, об этом не объявлял. А теперь новичок вернулся с его оружием — значит, Бакрута ждать уже не следовало.

— Ну все, смена вернулась, значит, всем спать! — объявил сержант, и в трюме один за другим стали гаснуть фитили.

Григ зевнул и, сняв сапоги, улегся на свою скамью. Он знал, что этой ночью ему ничего не грозит, и оттого испытывал облегчение.