Берсерк забытого клана. Холод и тьма Порубежья

Алекс Нагорный, 2020

Вехи параллельной России… Продолжение истории жизни и приключений Феликса в параллельном или перпендикулярном мире. На сей раз герой оказался в гуще военных событий. Его ждут трудности призывников, уготованные всем невзирая на титулы. Как и всегда, он не сможет удержаться и возьмёт на себя ответственность за новых друзей, помогая им преодолеть тернии на сложном этапе службы во благо Империи. Наконец-то у героя появятся предпосылки влюбится, но его выбор станет шоком для всех, включая его самого.

Глава 1. Наш паровоз вперёд летит! Ну… Или тягла быстро катится…

Напряжённость прошедших дней лечения пострадавших сказалась на мне сонливостью. Я поставил статуэтку на полочку, поковырял ложкой немудрёную пищу и вырубился. А когда очнулся, то констатировал начало утра.

Подниматься сразу после пробуждения я не захотел и задумался, валяясь на лежаке и вслушиваясь в окружение под мерное покачивание вагона.

Я прекрасно осознаю, что мои скромные победы в пути мало что будут значить по прибытию на место службы. Ведь все люди, попавшие в агрессивную среду, будут стараться бросить все силы на своё собственное обустройство. Или на выживание в новых и враждебных условиях. И, возможно, что они предпочтут отрешиться друг от друга.

Но кое-какой авторитет я смогу заработать. Наверное.

Так я и валяюсь, погрузившись в размышления и заложив руки за голову. Но природа берёт своё и мне приспичило по маленькому. Придётся вставать и что-то решать с этакой напастью, доставляющей неудобство в коллективе с перевесом численности в пользу девушек.

Я сладко потянулся и бросил взгляд на полочку, куда поставил идола зелёной фурии. Правда, сейчас она без качелек и лавочек, зато вокруг горят несколько свечек и разложены какие-то подношения…

Н-да! Ничего не пойму! Девчата что, замутили алтарь сразу вместе с жертвенником? Вполне такое возможно, раз личный состав принял мой бессознательный бред за откровение, или за мольбу зелёному божеству.

А что я от них хотел? Ведь помогли же мои первые потуги в лечении ранений Рунными Вязями, перенятыми у Магистров Жизни Владлена и Софьи Павловны! Правда, я переделал их на свой манер, но это уже детали.

Тут я увидел Чукчу и обратил на него своё пристальное внимание.

Пройдоха уставился на крошки у подножия статуэтки и, наверное, решал какую-то дилемму. Причём, вид у таракашки серьёзный, голову он склонил и подпёр лапой-рукой, а усы подрагивают, отражая бурный поток мыслей, вихрем проносящихся в его буйной головушке.

— Рыжий, а Рыжий? — я тихонько отвлёк его, чтобы не разбудить остальных спящих в вагоне. — Чего под ноги зелёного идола пялишься? Да ещё и на философа смахиваешь, или на математика!

Таракашка повернулся ко мне и одарил таким взглядом, что мне его даже жалко стало. Показалось, что усатому не хватает последней капли, чтобы реально разрыдаться.

— Ф-ть… — он шмыгнул и промокнул несуществующую слезу краешком шарфика, сделанным из оторванной полоски платка.

— Ну, что с тобой, а усатый? — я добавил сочувствия в интонацию. — Да на тебе просто лица нет, хотя его и не было никогда, — подметил я очевидное. — Ну? Что на сей-то раз случилось?

Мелкий отвернулся от меня, ещё раз хлюпнул носом, и его тельце задрожало в немом плаче. Усы мелкого повисли вдоль туловища, отразив крайне высокую степень расстройства товарища.

Вот, блин! Беда, может, какая стряслась у фамильяра, а я и не знаю ничего, так как в отключке валялся, да и потом дрых напропалую несколько дней кряду.

— Ну, всё, всё! — я проникся состраданием к Рыжему. — Прекращай, давай, и говори откровенно, чего ты в таких растрёпанных чувствах пребываешь? — проявил я немного дружеской настойчивости.

Я приподнялся и уселся по-турецки на лежанке, в ожидании пояснений от Чукчи.

— Хозяина-а-а… — жалостливо протянул усатый и лихо спрыгнул с полочки.

Рыжий вцепился в краешек моей нательной рубахи и уткнулся в неё носом, начав постоянно вздрагивать.

Чувство жалости завладело мной, но я стойко выдерживаю паузу, предоставляя мелкому возможность немного успокоиться перед озвучиванием величайшей проблемы. Или вселенского горя… Ну, или чего там такое у него стряслось.

— Ф-ть… Твоейной бабе, выструганной из шпалы, всё при всё дают, аднака… ф-ть, — запричитал мелкий шмыгая носом. — А энта страхолюдина деревянчатая, дык ейная даже не живая вовсе… ф-ть, — поставил он меня в тупик своим откровением.

Тут до меня потихоньку начала доходить причина его удручённого состояния. Он что, ревнует?! К статуэтке? Да ладно! Или, может, есть что-то, на что я не обращаю внимание…

Но додумать до конца и придти к логическим выводам я не успел, прерванный продолжением словоизлияний расстроенного таракана.

— Всё ей — прямо всё-всё только ей! — промокнул слезу Рыжий. — Вкуснятину раскладывают, свечки магичныя жгут, — принялся он перечислять факты своей дискриминации. — А я! Я? Аднака! Весь живой и помогающий хозяине часто-часто! — он эмоционально уткнулся мне в грудь. — Силушку потерянную помогал набрать… Ф-ть… — пробубнил мелкий и замолк тихо рыдая. — Никогда не подводила моя начальника…

Я впал в ступор и чуть не задохнулся от переизбытка чувств, глотая воздух и гадая над своим ответом ранимому чудику.

Чем мне контраргументировать его посыл? Но я быстро понял, как с ним поступить, и чем мне крыть его козырную карту наезда! Отчасти правомерного, кстати, если не кривить душой-то.

— Ты же мой фамильяр! — вспылил я и тут же прикрыл рот рукой, осознав, что сделал это слишком громко. — Ну-ну-ну, всё-всё-всё… Бестолочь ты усатая! — добавил я уже тише и похлопал таракана, контролируя себя.

Раздавлю ещё! Хотя, он, вроде как, божество, и так запросто его расплющить не получится. Но я решил лучше перестраховаться и держать свои силы на контроле. От греха подальше, так сказать.

Усатый оторвал голову от рубашки и уставился на меня с надеждой во взгляде.

— Э-ээ, вот что, Чукча, а давай-ка поступим так, — я наморщил лоб, показывая Рыжему активную работу мысли над непростым решением его несчастного положения. — Пускай этот шедевр будет и твоим олицетворением, выполненным филигранной резьбой по шпале! — закинул я удочку к сглаживанию назревшей конфликтной ситуации. — Бери чего хочешь у неё! Все только обрадуются, тем более, она такая красивая, — я покосился на статуэтку, пытаясь и сам поверить в сказанное. — Ну, и начнут лучше верить в идола которого самолично выстругали в помощь мне, когда увидят исчезновение всяческих вкусных подношений с полки!

— Хозяина? — в обращении мелкого прозвучали нотки недоверия или скепсиса. — А наша Зелёная на начальника не будет обижаться?

— М-да… — я представил реакцию призрачной фурии на всё это безобразие и мысленно ужаснулся.

Вопрос ещё тот! В точку. Если честно, то я даже не знаю, как она на идола среагирует… Но Чукчу нужно подбодрить.

— Вот посмотришь, она всё отлично воспримет! С радостью даже, — добавил я, пытаясь сохранить уверенность в голосе и в выражении.

Чукча вроде поверил, взглянув на статуэтку чуть иначе. Наверное, он увидел в ней олицетворение богини, дарующей ману небесную для избранных тараканов, и усы у него выпрямились.

— Ну, вот и славно! А что у нас нового? — я поспешил сменить тему и осмотрелся. — И напомни, где теперь моя одежда? — продолжил я, не найдя ничего из вещей рядом.

Чукча же моментально оказался на полке рядом с идолом и теперь решал, что ему слопать первым. Таракашка затеял считалку, как мне показалось. Усатый показывал на всё по очереди и что-то бормотал.

— Чево, хозяина? — он отвлёкся, остановившись на кусочке чего-то копчёного. — Моя теперича радостная аднака, и опт… апит… Тьфу-ты! Ап-ти-ми-сти-ч-на-я! — мелкий досказал окончание фразы по слогам и удостоил меня вниманием.

— Отвлёкся? — уточнил я. — Чукча, про одежду я спрашивал.

Узурпатор пришёл в себя окончательно, заметно повеселел и спрыгнув ко мне уселся напротив готовясь смаковать подношение идолу прихваченное с полки.

— Аднака, начальника, — начал он отвечать деловым тоном. — Маленькая госпожа и та, что ранетая в руку была, дык они забрали…

Его начавшийся доклад прервало появление Элеоноры, а точнее, её головы, просунувшейся за занавеску сверху в мой закуток. Она надо мной, оказывается, теперь спит.

Девчонка осмотрела меня сонным взглядом, не скрывая удивления.

— Феликс, а с кем ты сейчас разговариваешь? — задала она предсказуемый вопрос, не увидев исчезнувшего Чукчу. — Вроде, нет никого, а бредить ты не должен, раз на поправку так быстро пошёл, — дополнила она вопрос итогом своих наблюдений.

Она свесилась так сильно, что я забеспокоился насчёт её нестабильного положения.

— Элеонорочка, я просто размышляю вслух на тему исчезновения одежды, — я подтянул своё одеяло до торса, прикрыв подштанники. — Кстати, ты не смогла бы пролить свет на её судьбу?

Она среагировала на это действие лёгкой усмешкой и лихо кувыркнулась вперёд, держась руками за край своей лежанки. Филигранно исполнив акробатический трюк, Элеонора оказалась передо мной, сидящей на топчанчике.

Вот блин! Мелкая, а боевая и незнающая о существовании стеснения. Прямо Роксанку нашу блондинистую напомнила. Э-ээ… Только в чуточку уменьшенном варианте, и не такую белокурую.

Молодая княгиня Врангель помассировала своё лицо ладонями, прогоняя остатки сна, а я подумал о том, что шуметь сейчас совсем не нужно. Ведь до начала службы осталось совсем чуть-чуть, и эти дни последние, чтобы выспаться перед нескончаемой чредой ранних армейских побудок.

Девушка уже начала открывать рот для исчерпывающего ответа по затронутой теме, но я опередил её.

— Ч-шш! — я приложил палец к губам, помня о её громком голосе. — Только тишину соблюдай, Элеонорочка, — кивнул я на занавеску и улыбнулся, глядя на неунывающую девчонку. — Пусть там подольше поспят.

— Э-мм… Хорошо, — быстро согласилась мелкая. — И вот что, Феликс, — она продолжила шёпотом, прислушавшись к моей просьбе. — Те, кому положено, ну, наши дежурные девчата, — серьёзно пояснила Элеонора. — Так они уже давно проснулись и заняты приготовлением завтрака. А вот насчёт одежды… Х-м! — как-то загадочно хмыкнула княгиня. — Сюрприз тебя ожидает!

Озадачив меня интригой, девушка исчезла из закутка, не позволив попросить её поторопиться и задать наводящие вопросы, моментально родившиеся у меня.

Вернулась она очень быстро со всем необходимым. Брюки, жилетка и всё то, что даровал Артур для поездки и соответствующее принятой моде. Всё моё новое и слегка модернизированное пока в вещах, находится в стойле у Братана и под его надёжной охраной.

Я мельком осмотрел костюм и не заметил видимых изменений, а Элеонора так и продолжила хитро улыбаться.

— Элеонорочка, я что-то мандражировать начинаю, а где сюрприз? — не удержался я от вопроса, торопливо натягивая брюки.

Девушка просунула руку за занавеску и достала короткую накидку мага. Испытывая гордость, она развернула изделие, похожее покроем на манто, только с капюшоном и меховым воротником и продемонстрировала мне.

Я сразу понял, что такое сюрприз. На плечах расположены две когтистые лапы, как у тех магов-вольников, что я видел постоянно в Ставрополе. Типа, такой отличительный и статусный атрибут крутых бойцов, сделанный по типу погон. Один выполнен из лапы Злыдни, а другой из Крылатого Гарпия, которых мы укокошили. Ого! Да я крутой!

— О-оо! — не стал я сдерживаться и довольно улыбнулся, демонстрируя счастье с гордостью и не разочаровывая мелкую. — Это круто! — озадачил я необычным возгласом девчушку. — В смысле, это очень воинственно и здорово! — поправился я. — А как вы так их уменьшили?

— Ну… — Элеонора стеснительно отвела глаза. — Есть некоторые рунные секреты, в аккурат к таким случаям, — добавила моя собеседница, намекнув на себя и испытав гордость. — Наша группа, что с Ефимом в домик смотрителя наведалась, вся такими знаками отмечена. Армейские маги, что с эшелоном следуют, изучили место боя и восстановили события, прежде чем трофеи распределить, — продолжила она пояснения. — А мы и решили, что эти части можно в скупку не отдавать, а сделать отличительные атрибуты, которые мы честно заслужили. Ты же тоже не против?

— Отлично! Вы всё правильно сделали, — согласился я, уже заканчивая облачение. — Слушай, я отойду кое-куда, и быстро вернусь.

Мелкая немного покраснела и прикрыла рот кулачком, что бы сдержать смешок.

— Там есть небольшое помещение, которое Ефим выделил под… Ну, ты понял, — раскусила она моё желание свалить до ветра. — Хорошо закрывающееся, и с умывальником. Так что, можешь особо не волноваться и пользоваться.

— Обязательно, — я обрадовался прозорливости Ефима и его понимания ситуации. — Кстати, Элеонор, а где все военные и маги их? И вообще, они разбирались с этой ситуацией на полустанке? — я подумал, что уточнить эту деталь не помешает.

— Все в голове эшелона, к которому наши уцелевшие остатки состава прицепили. Краем уха я слышала, что это спланировано всё было. Диверсия — однозначно! — пояснила она, вставая с лежанки. — Ладно, я тоже себя в порядок начну приводить, а ты Ефима проведай, — добавила она и опять с интригой в мимике и в интонации. — Только сильно не удивляйся, — улыбнулась мелкая, не удержавшись, и исчезла за занавеской.

Я остался один, озадаченный информацией о Ефиме, но гадать смысла не увидел и решительно встал. Покинув свой закуток, я осмотрел наш вагон со спящими призывниками и призывницами.

Как и сказала Элеонора, у импровизированного продуктового склада наблюдается оживление, но без особого шума. Несколько девчат и Эдик заняты готовкой чего-то из картошки и солонины, общаясь шёпотом. А Ефим ещё спит, или дремлет на своём месте у самого выхода в тамбур вагона.

Я сделал шаг в их направлении и почувствовал изменение в движении состава. Эшелон наверняка замедляется, если вообще не готовится к очередной остановке. Ну и отлично! Можно пока умыться и немного потерпеть, а потом и выйти на воздух, если разрешат старшие офицеры военного поезда.

Подойдя ближе к дежурным, я встретился с улыбающимся Эдиком и благодарными взглядами девчат, отвлёкшихся от готовки.

— О! Феликс! — Эд встал и обтёр руку о фартук, прежде чем протянуть её мне. — Наконец-то ты в добром здравии! — добавил он эмоционально, но так же шёпотом. — Вот тут умывальник, — он показал мне нужную дверь. — А мы тут… Да вот, собственно, ты и сам видишь, — он указал на продукты и чуть смутился.

Я не пойму, чего он так? Может, ему совестно за приватизацию моих продуктов питания? Так, я, вроде, давно дал согласие на это.

— Всё нормально, — поспешил я с ответной репликой. — Здоров, благодаря вашим стараниям, ну, и за идола спасибо. Я сейчас, — я прошёл мимо ног Ефима к импровизированному санузлу нашего вагона.

— Да-да, конечно, — ещё больше повеселел Эдуард.

Я вошёл в крохотный закуток с рукомойником и тут меня прострелило.

Одна малюсенькая деталька запоздало мелькнула в голове, как чистой воды несуразица. Связано это с ногами Ефима, торчащими из-под мехового одеяла. Что же с ними не так?

Я открыл дверь и выглянул, офигевая ещё больше. Нет! Мне не показалось и я, наверное, побледнел, так как Эд с девчонками уставились на меня с нескрываемым беспокойством.

— Последствия слабости от потери жизненных сил, — внёс я пояснение для них, чем немного успокоил.

Они кивнули с пониманием и вернулись к работе, а я захлопнул дверь и впал в лёгкий ступор.

— Чукча! — крикнул я и мысленно и злым шёпотом. — Бегом сюда, усатый разбойник! Живо!

Таракашка не стал доводить меня до греха и резко появился на полке с мылом у самого рукомойника, а я еле удержался от конкретного ора.

Взяв себя в руки, я помассировал виски, пытаясь сформулировать словесное выражение крайней степени своего негодования.

— Ээ-э, Чукча, друг мой и соратник, — начал я спокойно, и сдерживаясь от более радикальных действий.

— Слушает моя, хозяина! — козырнул усатый, продолжая стоять по-военному.

— Вот скажи мне, будь ласков, — начал я еле сдерживаясь. — У тебя, ваша усатость, ноги различаются? — огорошил я его нестандартным вопросом.

Чукча скрупулёзно осмотрел себя, подолгу останавливаясь на конечностях, и пришёл к какому-то заключению.

— Да, хозяина, разные они, аднака! — выдал он совершенно очевидный результат.

— Угу… — я кивнул и приоткрыл дверь. — А у людей, какими они должны быть?

— Тожа! Разными! — не подвёл он меня незнанием человеческой анатомии.

— Такими? — я мотнул головой за дверь.

Чукча выглянул наружу, дошёл до изучения стоп Ефима, торчащих на всеобщее обозрение, и нервно сглотнул.

Разгильдяй молниеносно упал на колени и сложил все лапы по образу молящегося. Усы его задрожали и прижались к тельцу.

— Начальника! — вымолвил он дрожащим голосом. — Это не моя виноватая! Прости мою! А-а-а-а! — выдал он поток эмоций и шарахнулся лбом об кусок мыла в мыльнице. — Ай!

Я захлопнул дверь и впился гневным взглядом в Фамильяра.

— Вот что, алкоголики магические, — прошипел я, мысленно готовясь к нелицеприятному разговору со старым воякой, у которого ноги теперь одинаковые. — Если не исправите… — не мудрствуя лукаво, я занёс над Чукчей кулак. — Ну, ты понял. Марш с глаз моих, полтора дюйма безответственности и порока с хаосом! Ничего нельзя без контроля оставить… Тьфу! Сухой закон для тебя и Калигулы введён! Довели, млин, до белого каления! Инициативники, да с помощниками хреновыми! Да об коромысло вас…