Берсерк забытого клана. Тернии Великого Разлома

Алекс Нагорный, 2021

Бояръ-аниме. Вехи параллельной России… Второй из мифических предметов Рюрика Мирного, загадочный Скипетр Души Владыки Захребетья, близок к раскрытию своей тайны. Феликсу придётся возвратиться за Великие Хребты. И не одному, а с новыми соратниками в деле заговоров и интриг Великой Империи Руссии. На западе продолжается неприятная история с попытками смены правящей династии. Однако не всё идёт так, как запланировали заговорщики, ведь вмешательство нашего героя вносит серьёзные коррективы в их коварные замыслы.

Глава 4. Виват делегатам первого съезда величайших травников!

Моего появления в общей комнате бойцы отряда отъявленных заговорщиков ждали с нескрываемым нетерпением.

Прасковья, на минуточку, вообще ничего не понимает, поэтому смущённо топчется, почти в уголочке, и смотрит на дворян испуганными глазёнками, как на явление спасителя.

Посему, я решительно занялся разрядкой атмосферы всеобщей нервозности, сопряжённой с неопределённостью и неуверенностью за успех будущего мероприятия с проникновением в Рунную Академию….

— Господа и дамы, — проникновенно изрёк я, только-только переступив порог. — Мы переходим к самому главному! Сейчас эта милейшая женщина, — я указал небрежным жестом на смущённую Прасковью, — Эта уважаемая дама, сделает из вас абсолютно правдоподобных и нормальных бабушек, заведующих лечебными снадобьями на травках, и хранительниц тайных рецептур зелье-варения! — громогласно заявил я и сел на стул, поближе к бутербродам.

Народ моментально проникся и почти все закопошились…

Точнее, заговорщики обрадовались такой постановке первоочередных дел, относящихся к плану ближайших занятий по преображению внешностей.

Прасковья выпустила из рук коромысло, которое прихватила с собой, и аккуратно поставила его в дальний угол, от греха. Скорее всего это Дед Ермак попросил даму взять его с собой. То ли для антуража, то ли из-за моего необдуманного упоминания о Прасковье, как о профессионалке, коромысловичке-затейнице.

— Феликс, есть маленькая проблема! — Годунов младший подал голос, слегка смущённо и нерешительно. — Я не могу разоблачаться перед… Э-ээ… — тут он явно замешкался перед перефразировкой слова «простушка безродная».

Я его прекрасно понял, поэтому поспешил прийти на помощь будущему наследнику Имперского Трона Руссии.

— Скажи, высочество, а у тебя была кормилица? — я задал прямолинейный вопрос, исходя из интернетовских познаний о старинных династиях монархической принадлежности. — А?

— М-м-м, — Годунов младший призадумался. — Конечно! Алевтина Матвеевна, моя любимая няня и кормилица… — выражение печали проскользнуло по лицу Ивана. — Я очень люблю её и посей день, правда… — он сник. — Правда, она рано ушла от нас…

— Так! Высочество, хватит ныть, словно маленький мальчик, коленочку поцарапавший! — резанул я так грубо, что Годунов выпрямился в струнку, впрочем, как и все остальные. — Я пытаюсь донести лишь одно — нет никакой необходимости стесняться Прасковью… Прасковью… — я посмотрел на статную женщину. — А как ваше отчество?

–? — немой вопрос от женщины не стал для меня неожиданностью.

— Прасковья, а как вашего батюшку звали? — я перефразировал свой вопрос, придав голосу отеческий тон.

— Филаретом нарекли, — скромно произнесла сильная женщина, поникнув, словно я задел что-то сокровенное в её душе. — Не взыщи барин… — скупая слеза пробежала по её побледневшей щеке и упала на пол.

* * *

Тишина послужила усилителем звука, как катализатор для химической реакции, и удар скорбной влаги об дощатый пол, вырвавшийся из сердца сильной женщины, услышал каждый, кто явился свидетелем разговора.

Люди задумались о своём, а я вдруг подумал о том, что у меня нету отца…

Боль ударила меня в грудь калёным железом. Проколола насквозь — а и пусть, может я заслужил именно это? Чувство бессилия перед забвением? Где же черпать мне вдохновение? А?

Это риторика просто…

Но почему мне несносно смотреть на ту жизнь, что кружиться в людской темноте.

А я где? Я везде, и нигде.

Толку нет от стенаний и плача.

Я хочу прокричать — я неудачник, что пронзает копьём ту пустоту, наречённую ветром. Как мне больно. Спасибо всем, и даже за это…

Я ору в пустоту, а безмолвие шепчет — ты есть то, что что ты есть, будь же «кто», стань наконец человеком, а на месте твоём — я смирился бы с этим!

Жизнь сложна — но ты сможешь. Ты всё то, что, и как ты захочешь…

* * *

На меня накатила непонятная волна философствований, но я не показал этого никоим образом. Внешне, по крайней мере.

Встрепенувшись, словно собака после нежелательного купания, я решительно взял себя в руки и продолжил воплощать грандиозные планы. Точнее, я сконцентрировался на посильной помощи Ивану, нашему высочеству, у которого жизнь перевернулась от нахлынувших эмоций. Эти не совсем обычные люди практически побороли свою аристократическую натуру и начали поворачиваться лицом к народным массам, чему я несказанно рад. Честное слово!

Для этого нужно проявить жёсткость характера, став узурпатором чужих желаний, и поработителем масс, полностью раскрывая потаённые уголки своей харизмы победителя и везунчика, по жизни! Вперёд!

— Прасковья Филаретовна, — я резко вскинул подбородок. — Ещё раз обратите внимание на этих дам и господ, — мой профиль отразил полную уверенность в своём деле. — Приступайте к приведению их образов к правильным нормативам бабушек-знахарок!

Женщина робко глянула в требуемом направлении и смутилась. Ну что ты будешь делать? Ладно, я просто не стану обращать на это никакого внимания. Глядишь, а она и осмелеет, плотнее пообщавшись с молодыми господами, и старшим товарищем Артуром.

Конец ознакомительного фрагмента.