Берсерк забытого клана. Рунические войны Захребетья

Алекс Нагорный, 2020

Вехи параллельной России… Продолжение истории жизни и приключений Феликса в параллельном или перпендикулярном мире. Герою предстоит отправиться в Захребетье, где он станет на защиту одинокого бастиона, что на передовом рубеже приграничной обороны от тёмных. Кто придёт ему на помощь? Вопрос сложный, так как друзей скорее всего он не увидит долгое время. Жизнь Рунного Мага в армейских условиях тяжела, если учесть его характер и возраст. Ну и не забывать про договорённости, выполнить которые он обязан, как и обещания самому себе…

Глава 2. Выяснение отношений…

Первая мысль, которая молниеносно родилась в моей головушке, заставила внутренне содрогнуться.

Я представил в ярких красках реакцию хозяина дома на этот цыганский табор, неожиданно появившийся на его пороге, и вторгшийся во владения спокойствия, тишины и умиротворения мира антиквариата. Ну и, конечно же, сопровождаемый всеми сопутствующими последствиями.

Вот никак не ожидал, что всё будет именно так. Артур наверняка сейчас пребывает в бешенстве, или скоропостижно рухнул в обморок, да и валяется среди обалдевших предметов антиквариата. Этот антиквариат запросто может обалдеть, так как видали уже нечто подобное. Знаем.

— Ну, вот как, так-то? — выразился я эмоционально, обращаясь сам к себе. — Сколько же барахла?! И это они далеко не все вещи и добро с собой взяли, — я вспомнил о сундуках, оставленных хозяевами в покинутых домах. — Ирония прямо! А ведь в самом поселении, с заброшенными тут и там хозяйствами, мне, Гриня, количество жителей таким большим не показалось, от слова «вовсе». Наверное, размеры площади деревеньки ввели в заблуждение, где все эти замечательные люди просто растворились на подворьях, создав обманчивое впечатление малочисленности. Мне — хана, Артур меня разорвёт на части! — достаточно самокритично приговорил я про себя. — И будет прав, кстати!

Вот только сейчас и дошёл до меня истинный масштаб происходящего, когда почти полсотни человек оказались на небольшой площади первого этажа дома, по сравнению с посёлком. Всё стало именно так, как и должно было быть.

Молодой Распутин молчал, следуя за мной след в след, при этом, как и я, изо всех сил стараясь не наступать на вещи прибывших селян.

Они, конечно же, селяне в смысле, постарались разложить их аккуратненько вдоль стен, но не всё у них так хорошо получилось, как хотелось бы сейчас мне и Гришке.

— Гринь, мне надо срочно отыскать в этом бедламе Артура с Николаем Фёдоровичем, — внёс я уточнение, переступая очередной узел с добром вынужденных эмигрантов. — Чую я, что дело может завершиться худо! Нас всех выставят за порог, и ручкой не махнут на прощанье! Н-да… — пришлось невольно сгустить краски, внимательно прислушиваясь к шумам, доносящимся абсолютно отовсюду. — Короче, Гришаня, давай, в свою комнату пробирайся, оружие моё захвати, и сложи там всё, — я протянул свой патронташ и кобуры, оставив при себе лишь шпагу. — Потом подтягивайся в нашу общую комнату, ну, в ту, где мы привыкли собираться все вместе, — я остановился у очередной двери, за которой услышал радостные нотки в общении новоприбывших жителей. — Если только она уже не занята новыми гостями, — поправился я, не отвергая и такое развитие ситуации. — И вся эта катавасия, Григорий, грянула из-за меня…

Мой оруженосец не реагировал ответными речами или репликами, по моему мнению, из-за пребывания в грёзах о своей девушке Василисе. Вот повезёт же человеку! Хоть какая-никакая, а радость от всего этого хаоса ему перепадёт.

Ну, что же теперь, себе голову пеплом посыпать? Право, не стоит! Нужно преисполниться оптимизмом и всего-то!

Буду проблему временного пребывания, что норовит возникнуть, с Артуром решать, да и готовиться к срочному поиску постоя для своего народа. Мой он теперь, и это уже свершившийся факт, подразумевающий ответственность определённого рода за их души. Сами-то они совершенно беззащитны в новых условиях жизни незнакомого города… Н-да… Вот так, как-то.

Раздумывая таким образом и делая известные выводы, я и дошёл до знакомой двери нашего уютного зальчика общих посиделок и совместных трапез.

Остановился и прислушался, следуя не низменному желанию развесить уши до чужих разговоров, а исходя из побуждений осторожности в сложившихся реалиях дня. Мало ли, кто там сидит и чаёк попивает.

Да и на сердце что-то вдруг стало неспокойно, а явной причины для такой реакции внутреннего голоса я пока не наблюдаю. Ведь оккупировавший дом деревенский табор с узлами — не в счёт. Так как с ним ясно всё, ну, в общем, понятно, более-менее. А вот предчувствие, что меня по обыкновению не подводит, что-то шалит, и плодит тревожные флюиды.

–… и заметьте, Николай Фёдорович, — я распознал вполне спокойный, даже чуть радостнее обычного, голос Артура. — Тот полк, что в деревне на затянувшийся постой встал, так и не смог понять, куда девается провиант из запасов полевой кухни! Представляете себе настрой отцов-командиров? На постое-то эти продукты к неприкосновенному запасу относятся, и хранятся на случай полевых выходов подразделений из полевого лагеря! Или для питания, при смене дислокаций, когда полк маршем следует. Посему, в амбар тот, что под склад выбранный, и не заглядывал двое суток никто, а тут… Вон оно что! — завершил антиквар предложение, на интригующей ноте.

— Кхе-х, тогда позвольте спросить, уважаемый Артур, — заговорил Татищев, явно заинтригованный услышанным. — И как же вычисли негодяя? Кто это был?

Небольшая пауза сопроводилась шуршанием одежды человека, подыскивающего положение в кресле поудобнее.

— Отдал я тогда распоряжение Рунным Магам, прикреплёнными к полку, артефакты расставить, — довольно пояснил Артур. — А караул с того поста убрать и расположить поодаль, магам же Вольным охрану передать наказал. И вот! Ночью-то случилась заварушка, и упырь-душегуб попался, который из мытарствующих демонов, что без цели шатаются, если убиенный хозяин приказа не отдаёт. Уничтожили его, конечно же, а магам велено было артефактов везде поставить, хоть и дороги они.

— Однако, позвольте, уважаемый Артур! — удивлённо произнёс Николай Фёдорович. — Упырь тот, с чего промышлял-то продуктами, а не убийствами? — задал он наверняка правомерный вопрос.

А я вдруг осознал, что понятия не имею о стереотипах поведения мытарствующих демонов, и даже не имею толики фантазии, чтобы представить, как же это мытарство может выглядеть. На ум только тот красный архидемон приходит, с рваными крыльями и в огненном мареве, стелющемся по телу.

— Тут-то всё и дело! — сокрушённо подметил хозяин дома. — Не успели спросить его, изничтожили исчадие хаоса от обиды да жалости к съестному, а более таковых мы не встретили, хотя и искали долго!

— Хе-х! — усмехнулся Татищев. — Байка это всё, да?! Разыгрываете вы меня, уважаемые! Признайтесь же, право!

— Хе-хе-хех… — я услышал старческий смешок. — Ну, конечно же, граф, ну конечно же! — сказал третий собеседник голосом Деда Ермака, и все трое за дверью рассмеялись.

Я же опешил от такого поворота и несколько мгновений стоял столбом, стараясь переварить нежданную новость, держась за ручку двери. Истукан неприкаянный завис основательно в лице моём.

Нифига-се! Я не понял ничего! Факт кричит мне о том, что Дед Ермак знаком с Артуром!? И не просто так, шапочно, а хорошо они знают друг друга. Новость на миллион, но, чёрт дери, откуда?

— Входи же, Феликс! — я услышал обращение Артура, и не к кому-нибудь, а к себе. — Мы давно тебя ждём, с самого приезда твоего нового населения поместья! Ну же, смелее, мой друг, входи же, не стоит стоять за дверью!

Я и вошёл, не отнекиваться же и не пытаться прикинуться отсутствующим перед двумя Магами Рун, один из которых Архимаг, к тому же. И не факт, что Ермак простой колдун, и не имеет приставки «Архи», подстать Артуру.

Вошёл и сразу почувствовал голод, так как в нос ударило многоголосье запахов свежайшей сдобы и домашней выпечки. Я от таких запахов не знал куда деваться, ещё живя в лесном поселении, и проходя там лечение. Там тогда Василиса выпечкой занималась, а мне выходить приходилось — иначе я имел огромные шансы слюной захлебнуться. Моментально и насмерть.

Осмотрев стол, я увидел там именно то, что и рассчитывал — целый плетёный поднос пирожков с разными начинками. Вечно горячий самовар испускает пар из-под крышки, а из заварника доносится букет запахов разнотравья лесного сбора. Василисы нет, что естественно для разговора взрослых мужиков.

— К-х… К-хм… — я помассировал голосовые связки, кашлянув в кулак. — Господа, прошу простить меня за невольное знакомство с вашей беседой. — Решил я сразу извиниться, прежде чем продолжить. — У меня есть пара выводов и вопросов, основанных на них. Разрешите проговорить их?

Улыбки сошли с лиц друзей, и они стали серьёзнее, отреагировав на мой тон, тоже серьёзный.

— Да, Феликс, — кивнул Артур и полез в кармашек за пенсне.

— Слушаем тебя, — среагировал Николай Фёдорович и развернулся вместе со стулом ко мне.

Ермак и так меня прекрасно видел, сидя в кресле рядом с хозяином, так что Дед, с тем странным треугольником на лбу, остался на месте, просто придав более внимательное выражение своему лицу, наполненному мудростью прожитых лет.

Я прошёл на середину зала и остановился, поправляя рунную шпагу и формулируя из мыслей слова, а из слов предложения. Необходимо мне кое-что прояснить, прежде чем показывать радость встречи с Дедушкой Ермаком и его подопечными, временно расквартированными на первом этаже вотчины Артура.

— Благодарю вас, — проявил я вежливость с почтением и подкрепил фразу лёгким поклоном.

Присутствующие отреагировали на мой жест взаимностью, причём и встать не поленились, что заслуживает ещё большего почтения к правилам поведения аристократии. Ну, и вообще, как знак проявления уважения, мне их реакция понравилась.

— Господа, — приступил я. — То, что вы, уважаемый Артур, — я глянул на антиквара, и тот кивнул, — и вы, не менее уважаемый, Дед Ермак, — переведя взор на дедушку, я и от него получил знак подтверждения понимания и согласия с фигурой обращения. — Так вот, то, что вы, уважаемые, знакомы — для меня уже сложившийся факт, — озвучил я своего рода предисловие. — Скорее всего, вы имели возможность сталкиваться и, вероятно, даже смогли подружиться во время военной службы, это очевидно из обрывка весёлой истории, в которой я не всё понял. Замечу, что это дело второе, а вопрос мой следующий — не означает ли ваше знакомство того, что вся моя затея с переселением, как и получение себе в поместье жителей, рухнула? Ибо вы, как старые друзья или знакомые, договоритесь за моей спиной и всё переиграете? — я остановился, ожидая реакции. — Это, как вы наверняка догадались, лишь предполагаемый вариант развития ситуации, не более того. Однако вопрос есть, а ответ на него мне нужен, — пришлось добавить небольшое пояснение.

Я остановился в изложении после отражения сути самого первого и важного вопроса, а потом просканировал ментальное окружение.

Артур и Дед Ермак сразу же заблокировали доступ к мыслям, а у Татищева и так на лице всё написано, подчёркнутым изумлением от моей речи.

Пауза затянулась, а я пока не понял, о чём они думают, и не означает ли это моей правоты в подозрениях.

Так и стою, ожидая ответной речи, хоть от кого-нибудь из троих. Молчу, по очереди останавливая взгляд на каждом.

Артур надевал и снимал пенсне уже по третьему разу, а Ермак сосредоточился на навершии своего посоха, ну, или как там правильно этот набалдашник называется сверху палки, с которой он и во время чаепития не расстался. Татищев водит по столу пальцем, рисуя какие-то неведомые вензеля или знаки.

Я же, так и продолжаю стоять и самоотверженно ждать ответ, не меняя вызывающей позы.

— Э-хе-хе-х… Феликс, Феликс, — покачал головой Дед Ермак. — Обидный, очень обидный ты вопрос задал, молодой человек, — произнёс он, с огромной степенью укоризны в интонации. — Хотя, ты имел право так подумать, застав незнакомых, как казалось тебе, людей за дружеским разговором и травлей баек, — не стал он добивать меня ответным наездом и поправился в высказывании. — Граф, — обратился Дед к графу Татищеву. — Может, вы, Николай Фёдорыч, всё объясните Феликсу, как друг и как личный поверенный? Очень просим вас с князем об этом!

На обращение Ермака к Татищеву, в том числе и за себя, хозяин отреагировал положительно, и снял пенсне.

— Да, Николай Фёдорович, просим, — подчеркнул антиквар согласие с просьбой Деда. — И бумаги заодно покажите Феликсу, для пущей уверенности, и для избавления его пытливой, подозрительной натуры от дурных мыслей. Хе-х.

Завершил он свою просьбу ухмылкой в мой адрес.

Но не обидной такой ухмылочкой, а скорее, выражающей некую досаду моим подозрением, хотя бы и обоснованным отчасти.

Татищев поднялся с кресла и, демонстрируя вселенское спокойствие, с важностью, прошёлся до вешалки с верхней одеждой, в аккурат под которой стояли его любимые саквояжи с рабочими бумагами. Забрав один из них, он вернулся к столу и занял стул, призвав меня взмахом и взглядом.

Естественно, что я немедленно подошёл, не заставляя повторять приглашение дважды. Интересно же, и вообще, важно всё это, и требует срочного прояснения раз и навечно.

— Э-мм… Вот что, Феликс, я делаю скидку на твою молодость и горячность, — заговорил Николай Фёдорович, доставая увесистую папку с бумагами из специальной секции саквояжа, прикрытой крохотным замком. — А так, я замечу, что работу свою я знаю хорошо, и так же хорошо ее делаю. Кроме того, ты заимел слово уважаемого человека, когда делал ему предложение, — намекнул он на Деда. — Посему, его знакомство с Артуром не в счёт. Итак…

Пока уважаемый поверенный убирал в сторону чайные принадлежности и раскладывал бумаги по стопкам, я прислушался к себе, проанализировал настрой, и не почувствовал никакой вины.

— Вот что я скажу вам, господа, — меня зло взяло. — Наивного праздновать и доверчивого — это совсем не про меня. Правильный вопрос я задал, и всё! Знаем мы кучу примеров из жизни, когда за спиной третьего, двое друзей переигрывают любой договор. Так что, вот херушки, простите за выражение. Не пробьёте вы меня господа на вину. И не сверлите глазами — всё без толку, — прокомментировал я своё настроение и склонился над бумагами.

Сам же я ничего не разберу в этих завитушках старинной письменности, но вида не показываю, хмурюсь как знающий, и жду реакцию старших товарищей на свою экспрессию в высказывании.

Молчанка и тупое рассматривание завитушек мне сразу разонравились.

— Поясняйте, граф, поясняйте, — я прекратил ожидание. — Что это? — спросил я, взяв первую попавшуюся стопку.

— Дык, прошу прощения, князь, — стушевался Татищев. — Сиё — подушные открепляющие грамоты.

— А это? — я взял другую бумагу, украшенную сургучовыми печатями.

— Э-мм, позвольте-ка, — Николай Фёдорович надел пенсне и взял бумагу в руки. — Это решение земельной коллегии на перевод покидаемых земель в свободные для торгов.

— Это? — я взял следующий документ.

— Грамота, закреплённая подписями выездного…

— Для чего? Говорите короче, мне не нужны поимённые подробности тех, кто ставил подписи, — я продолжил, отчего-то не успокаиваясь.

Граф понял, что со мной что-то происходит и последовал совету. Прокашлялся для начала, обернулся на Артура, покосился на изумлённого Ермака и глянул на меня.

— Это свидетельство о принятии задатка в сто золотых рублей, — продолжил граф, осознав, что шутить я не имею никакого желания и требую, а не интересуюсь, отчёта. — В счёт начала уплаты подушного долга по податям с рассрочкой на пять лет.

А как он хотел? Что я мимо пропущу все вопросы со своим населением? Ну-ну!

— Сумма общая какова?

— Около тысячи… — пояснил Татищев.

— Закройте вопрос сразу, как только появится более-менее свободная сумма, — отдал я распоряжение. — Не стоит растягивать. Я вижу, что с бумагами всё нормально справлено, теперь, — я присел наконец-то за стол. — Теперь я прошу вас, граф, уделить внимание поиску места постоя на зиму. Определить количество провианта подушно. Сколько всего человек прибыло?

— Сорок восемь.

— И собака, — добавил я.

— Какая ещё собака? — изумился Татищев вместе с Дедом Ермаком, в один голос причём. — Не было у меня животных, — забеспокоился об ошибке граф и активно зашуршал документами и своими черновыми записями.

— Маленькая, — отмахнулся я. — Щенок ещё. Далее, — я поднял над столом ладонь, останавливая расспросы о живности. — Далее, определите участки с готовящимися и готовыми фундаментами. Затем распределите их по семьям. Организуйте фронт работ и оплату для переселенцев. Подсчитайте количество и планируйте оптовое приобретение готовых срубов, ну таких, раскатанных по брёвнам и готовых к сборке. Только по нашим размерам, — я хладнокровно перечислял всё, что накопилось в мыслях. — И рабочую одежду обеспечьте, негоже в платьях работать. Фуфайки, что ли, купите.

— Что, прости? — не выдержал и Артур.

— Да, поясни нам, Феликс, что купить? Я не понял, — развёл руками Николай Фёдорович.

— Ну, ватники! — я сам не понял, чего они так реагируют. — Аа-а! Дайте листок! — я протянул руку в требовательном жесте. — И карандаш, да этот… Спасибо.

Затратив минут пять, я изобразил нормальную фуфайку и ватные штаны. Костюм-ватник, короче. Что мне, оказалось, выполнить проще простого. Даже пометки сделал, как, куда и что.

— Минутку! — прозвучал над ухом голос Ермака, внимательно следящего за моими художествами. — Я кликну Василису, — сказав это, он просто щёлкнул пальцами.

Через минуты четыре прибежала девушка и всмотрелась в эскиз. Задала пару правильных вопросов и задумалась.

— Дедушка, и вы, господин Феликс. Ваты у нас нет, а вот пуха в подушках — уйма, — пояснила она единственную проблему. — Материал найдём, и сами всё пошьём. Я пойду? — она сцапала и прижала к груди моё произведение от кутюр.

— Иди, — кивнул дед Ермак. — Ступай, внученька, да бабонек озадачь там.

Я же внутренне подумал, затем представил во что превратятся эти эскизы. В голову только моднячие пуховики пришли, сделанные в реалиях этого времени, и заставили улыбнуться. Сердце отпустило, и я сжалился над всеми.

— Ну, Николай Фёдорович, и вы, уважаемые, — обратился я ко всем. — Надеюсь, у вас отпали вопросы о моём интересе ко всему происходящему, особенно касающегося моих людей? Это риторика, так что не отвечайте, — махнул я рукой, оборвав начало высказываний Артура.

Ермак неожиданно подошёл ко мне вплотную, положил руку на плечо и глянул в глаза своим излюбленным взором умудрённого жизненным опытом человека.

Вдруг дедушка изменился в лице, усмехнулся и улыбнулся, похлопав меня по спине и плечу. А потом отошёл, не сказав ни слова. Ну и ладно!

— Граф, вы сегодня отдыхайте, а завтра приступайте к своим делам, — посоветовал я Татищеву и встал из-за стола. — Надеюсь, никто не злится на меня?

— Да нет, Великий Князь, — заговорил серьёзный Артур, без тени иронии и абсолютно серьёзно, с почтением даже. — Мы всё поняли и принимаем тот факт, что были не правы. Это твоё население и ничьё больше, а наше знакомство, — он глянул в сторону Ермака. — Это просто знакомство, и ничего более. Хотя, мы друзья, если говорить точно. Ты сам нас прости, — завершил он и кивнул, обозначив поклон.

Я поклонился в ответ.

— Нет проблем, — повёл себя я вновь как небывало, уже откровенно радуясь. — Так что с постоем-то?

Я воспользовался моментом и заговорил о насущной для себя проблеме, пока что не видя решения и не зная подробностей о состоянии дел с этой задачей на данный момент.

— Да решено всё уже, — пожал плечами Артур. — Второй этаж бабоньки в порядок приводят, от пыли там избавляются, влажную уборку делают полностью на этаже. Скоро всё тут опять станет свободным, На первом-то этаже, — обрадовал он меня несказанно.

— Ну и славно! Я, в таком случае, пойду к воскрешению готовиться, — обозначил я завершение общения на данный момент и озвучил ближайшие планы.

Дед Ермак вскинул бровь и, выражая бескрайнее удивление, глянул на хозяина дома.

Артур отмахнулся, а жестами и мимикой показал, что пояснит позже Ермаку местные заморочки. И меня тоже успокоил, выразив пантомимой, что проговорит нашу легенду и предупредит Деда, согласуя ответы на возможные вопросы обо мне.

Конец ознакомительного фрагмента.