По ту сторону заката

Алекс Кан

Проблема ядерного разоружения КНДР требует от России и Запада задействования возможностей своих разведок в получении достоверной информации. В дело включаются оперативно-боевые группы, оперативники «под прикрытием» и их агентура в стане противника. Кто получит ценный источник информации накануне очередного раунда международных переговоров и какие потери при этом понесет? Попробуйте заглянуть в закулисье этой борьбы.

Глава 4. Привет из прошлого

Время текло. Незаметно, как это всегда бывает, наступил Новый год. Затем день Защитника Отечества, 8-е марта — праздники, по которым сотрудники резидентур и работники в Центре собирались тесными коллективами в кабинетах, отмечали, пили, закусывали, травили байки. Затем разбредались по домам, где их ждало продолжение банкета уже в семейном кругу.

А наутро выслушивали нравоучения от своих жен, раздосадованных тем, что их мужья слишком много выпили, или что слишком поздно заявились домой. В общем, стандартная семейная жизнь служивых людей, к которой жены оперативников никогда не могли привыкнуть вполне.

Резиденты корейских резидентур были отозваны в Центр, оставив своим заместителям исполнение своих обязанностей. Илья Николаевич передал бразды правления резидентурой «главному по сотрудничеству» Владимиру Николаевичу. Сеульский же резидент, Олег Николаевич, оставил свое кресло заместителю Борису.

Борис, плотно работавший с агентурой и доверительными источниками, находящимися в оперативной разработке, не обрадовался свалившейся на него управленческой работе. С другой стороны, опыт руководства резидентурой представлял собой отличный задел для дальнейшей карьеры, со всеми прилагающимися возможностями и привилегиями. Тем более, это было ненадолго, и стоило поднапрячься.

Оба резидента были задействованы в Центре, возглавив работу по сбору и анализу информации о северокорейской ядерной программе. Координировали работу точек, сотрудников своего Управления в Центре и Управления Контроля Нераспространения. Вопрос об определении места их дальнейшей службы был отложен Директором, что называется, до лучших времен.

В общем, все задействованные в операции сотрудники резидентур и Центра рассчитывали на поощрение и продвижение по службе по ее завершению. Однако конечный результат, как все понимали, зависел от многих факторов. И лишь некоторые знали о том, что у этой операции есть и активная фаза.

Погожим апрельским субботним утром в московской квартире на улице Удальцова раздался телефонный звонок, потревоживший ее хозяина. С наступлением эры мобильной связи актуальность проводной телефонной связи отмирала, и хозяева аналоговых аппаратов стали забывать звук их звонков. Повторный сигнал вывел его из оцепенения, заставил убавить звук телевизора, отложить пульт на журнальный столик, и нащупать ногами домашние тапочки. Неспешным шагом он двинулся в сторону аппарата, пытаясь предположить, кто может звонить.

— Алло? — спросил хозяин квартиры.

— Добрый день! Простите, это Ваш автомобиль Хёнде номер 326? — спросил мужской голос.

— Да. А в чем дело? — спросил хозяин.

— Нет, ничего не случилось. Вы не могли бы немного сдать назад, чтобы я мог выехать? А то меня спереди прижали — боюсь кого-нибудь зацепить.

— Ааа… Ну, хорошо. Подождите, сейчас спущусь, — ответил хозяин, пытаясь дотянуться до окна, чтобы посмотреть во двор. Однако шнур аппарата оказался недостаточно длинным.

Хозяин квартиры положил трубку телефона и прошел в прихожую. Там, на столике, он нашел ключи от машины и от квартиры, переобулся в туфли, и уже было вышел к лифту, как вдруг остановился. «Откуда он знает мой номер телефона?» — мелькнуло у него в голове, — «На торпеде я номер не оставляю. Консьерж мой номер не знает…».

Ситуация всё меньше становилась похожа на обычный бытовой конфликт интересов. Хозяин авто вернулся в квартиру, прошел в спальню. Там, во внешнем корпусе, имитирующем прикроватную тумбочку, скрывался сейф. Хозяин открыл его, и вынул оттуда ПСМ — компактный самозарядный пистолет калибра 5,45. Очень удобное для скрытого ношения оружие. «Как быстро теряется чутье и осторожность, стоит лишь оказаться на кабинетной работе», — мелькнула в голове досадная мысль. Возвращаясь к двери, он подумал, не позвонить ли в дежурную службу и оповестить о необычном звонке. Но что-то удержало его от звонка. Он положил пистолет в карман плаща и снова вышел из квартиры. «Возможно, всё гораздо проще, и меня потом поднимут на смех», — подумал он. — Да и что может случиться днем в людном месте?»

Пока он ехал в лифте, в голову пришла мысль пригласить с собой консьержа. Под каким-нибудь безобидным предлогом. «Как минимум, это уже свидетель» — подумал он.

Двери лифта открылись, и хозяин авто оказался на первом этаже. Но в комнате консьержа было пусто, дверь в помещение была заперта. Через стекло был виден стол и прочая обстановка. Всё было на месте, никаких следов вмешательства, ничего подозрительного. Хозяин авто помешкал, потом сжал пистолет в кармане плаща и вышел из подъезда.

У машины его ждал улыбчивый мужчина лет шестидесяти, одетый в стильную демисезонную куртку. Не менее стильная кепи и классические джинсы несколько контрастировали с массивными ботинками. Хозяин авто выпустил пистолет из руки и вынул ее из кармана.

— Здравствуйте! — приветствовал незнакомец.

— Здравствуйте! Это Вы звонили? — поинтересовался хозяин авто в ответ. Тон его приветствия был не очень любезен.

— Да. Спасибо, что откликнулись, — ответил незнакомец.

— А Вы говорили, что сложно выехать. Кажется, здесь достаточно свободного места, — осмотрел парковочную обстановку хозяин машины.

— Ну, знаете — я уже пожилой человек. Уже не такой ловкий за рулем. Хотел просто не рисковать, чтобы не зацепить Вашу машину, — ответил носитель массивных ботинок.

— Угу… Ну, хорошо — давайте сдам чуть назад, — предложил хозяин машины.

— Постойте, не нужно… — вдруг промолвил незнакомец, когда хозяин авто открыл дверь и собрался сесть в салон. — Я лишь хотел убедиться, что это Вы.

Хозяин авто замер у открытой двери и повернулся к незнакомцу:

— Хотели убедиться? — он сощурил глаза, пытаясь разглядеть в лице пожилого человека знакомые черты. Тревога снова вернулась. — Мы разве с Вами знакомы?

— Нет, нет — не трудитесь, — ответил незнакомец. — Мы никогда не встречались с Вами. Но Вас я узнал сразу.

Хозяин авто закрыл дверь, снова запустил правую руку в карман плаща и медленно подошел к незнакомцу:

— Вы узнали меня? Простите, но это, должно быть, какая-то ошибка, — нервно усмехнулся он, пожимая плечами и стараясь не выдавать волнения. Однако от незнакомца не ускользнула тревога, мелькнувшая в его глазах.

Незнакомец смотрел с улыбкой, слегка наклонив голову.

— Я хорошо знал Вашего отца, — наконец вымолвил он. — О! — оживился незнакомец, — Вы не против, если мы немного пройдемся здесь, по парку?

— Так машина тут ни при чем? — с каменеющим лицом промолвил хозяин авто. — Спектакль разыгрываете?

— Бога ради, простите… Это вынужденная мера. Я Вам всё сейчас объясню, — незнакомец был предельно вежлив и обходителен. И спокоен. Удивительно спокоен. И говорил ровным, абсолютно нейтральным тоном.

— Хорошо, давайте пройдемся, — недовольным голосом ответил хозяин авто.

— Вот и хорошо, — незнакомец подошел и широко улыбнулся, — врачи рекомендуют больше гулять и дышать свежим воздухом. А у вас тут такой красивый парк.

Слегка щурясь, он взглянул в небо, и жестом указал своему визави на дорожку с тыльной стороны дома, которая вела в парк. И двое мужчин, обогнув дом, неспешно пошли по узкой асфальтированной дорожке вглубь московского парка, расположенного в районе Раменки. Прохладное майское утро, сдобренное ночным дождем, было сырым и неприветливым. Некоторое время мужчины шли молча, пока не отдалились от домов на приличное расстояние.

Хозяин авто молча ждал продолжения разговора. Незнакомец сказал, что знал его отца. Но что за странный прием для знакомства? И для чего он пришел? Эти вопросы роились в голове и не находили ответа. Но задать эти вопросы повторно казалось слишком суетным актом. «Что ж, — подумал наконец он, — раз он пришел, значит, сам расскажет».

— Вы, вероятно, хотите знать, кто я и зачем появился столь странным образом? — вслух прочитал его мысли незнакомец.

— Вопрос риторический. Я Вас слушаю, — ответил его визави. — Если Вы знали отца, значит, знаете наши правила.

— О, конечно, конечно! — ответил незнакомец с той же спокойной сталью в голосе, даже с некоторым привкусом иронии. — Я знаю правила. Конечно, мой визит может показаться странным. Поэтому прошу простить меня. Но, поверьте — именно этими правилами я и руководствовался.

— Ну, хорошо. Итак, кто Вы, и что Вам нужно? — сухо спросил хозяин автомобиля.

— Действительно, я слишком отвлекся на предисловия, — решил сгладить неловкую ситуацию незнакомец. — Перейдем к делу. Я уже упомянул, что знал Вашего отца. Мы долгое время дружили, пока судьба не развела нас. Я работаю в той же организации, что и Вы, но официально являюсь сотрудником другой, частной компании. Понимаете, да? — спросил незнакомец.

— Простите, — ответил визави, — но не могли бы Вы представиться? Так будет лучше.

Улыбчивый гражданин полез во внутренний карман куртки, извлек оттуда удостоверение красного цвета и развернул его перед лицом владельца автомобиля. Тот успел разглядеть знакомые реквизиты красной книжицы, и по его лицу прокатилась волна облегчения. Правда, фамилию и имя он прочитать не успел — очень уж каллиграфическим почерком они были выведены и сливались в массу вертикальных черточек с аккуратным правосторонним наклоном. А хозяин авто не захватил с собой очки…

— Уверяю Вас — Вам не о чем беспокоиться. Немного терпения, пожалуйста, — незнакомец был вежлив и спокоен.

— Ну, хорошо. Я Вас слушаю, — ответил сдержанно хозяин авто.

— Я выполняю личное поручение Сергея Николаевича, — сказал незнакомец.

— Какого Сергея Николаевича? — не понял его визави.

— Ну, как какого? Директора, разумеется, — парировал незнакомец. — Я его внештатный помощник. Вы не найдете информации обо мне даже с учетом уровня Вашего допуска к гостайне.

Хозяин авто остановился, и на его лице читалось смятение.

— А что мешает Сергею Николаевичу самому сказать мне всё, что необходимо? И почему, в таком случае, мы разговариваем здесь, а не в кабинете? — спросил хозяин авто.

— Видите ли — дело весьма деликатное. Наша с Вами организация проводит операцию в одной стране в Северо-Восточной Азии — Вы наверняка понимаете, о чем я. Так вот, — продолжил незнакомец, стараясь не дать визави вставить слово, — Сергей Николаевич хотел бы иметь достоверную и своевременную информацию обо всех решениях руководителей операции, что называется, изнутри. Нет, дело не в том, что он не доверяет своим подчиненным. Но знаете — у нас же иногда случается так, что руководителю докладывают не обо всем. Особенно, когда случаются какие-то накладки. На практике не всегда всё идет по плану. А операция серьезная, с большим риском осложнения международных отношений. Поэтому такой доверительный канал информации крайне необходим. Согласны? — бросил «затравку» незнакомец.

— Допустим, — ответил визави.

— А разговариваем мы не в кабинете потому, что сама тема разговора очень деликатная. Впрочем, как и само Ваше задание. Поэтому я предпочел встретиться без лишних глаз. Да и, собственно говоря — какая разница, где говорить? — улыбнулся незнакомец. — Здесь даже приятнее: свежий воздух, никакого официоза. Да! — снова оживился он, — Так вот, Сергей Николаевич спросил меня, кому можно поручить это ответственное задание. Надеюсь, Вы понимаете, кого именно я ему рекомендовал?

Визави не успел отреагировать, поскольку его мозг был загружен обработкой только что полученной информации.

— Я ему сказал: «Конечно! Я даже не могу себе представить более надежной кандидатуры. Я знал его отца, поэтому полностью уверен в его сыне». Да и для Вас выполнение этого задания было бы серьезным подспорьем в карьере. Вы же представляете, что значит быть доверенным лицом самого Директора? О такой возможности мечтает каждый сотрудник, особенно, руководящего состава.

— Да, но почему он сам мне об этом не сказал? — спросил визави.

— Ну, Вы же должны понимать, насколько это щепетильное дело. Подобные вопросы не принято задавать лично, тем более, Директору. Для начала необходимо понять, как настроен человек, насколько он считает приемлемым для себя выполнять такое особое поручение. А уж если сотрудник готов быть полезным руководителю в таком качестве — такой офицер и руководитель достоин особого доверия. Как говорят англичане, «разведка — грязное дело, поэтому им должны заниматься истинные джентльмены», — улыбнулся незнакомец, однако тут же осёкся, заметив чрезмерную задумчивость своего собеседника. «Пожалуй, последняя фраза была лишней, про грязное дело», — решил он про себя.

Хозяин авто молчал, находясь в некотором замешательстве. Как-то слишком уж сложно всё складывалось. Фактически, в простонародном понимании этого задания, ему предлагалось «стучать». Да и не только в простонародном — в профессиональных кругах такие действия тоже не считались сколь-нибудь благородными. Поэтому сотрудников управления внешней контрразведки недолюбливали, особенно, во время нахождения в загранкомандировках, где было много соблазнов, где было легко попасть в какую-нибудь неприятную или сомнительную историю. И даже если подоплека такой ситуации была безобидной и иногда чисто бытовой, контрразведчики всегда изучали её с точки зрения вербовочной уязвимости. Такова уж была специфика решаемой ими задачи. «Впрочем, — подумал он, — таковы правила игры, и „чистеньких“ тут нет. Хочешь добиться успеха — играй на любом поле. Не можешь победить чисто — победи грязно. Или заставь других воевать за себя».

— Я не вхожу в постоянный состав штаба операции, привлекаюсь только периодически в качестве эксперта, — ответил хозяин авто, выйдя из оцепенения.

Конец ознакомительного фрагмента.