Миры и истории. Академия. Магия огня. Книга четвёртая

Алекс Кама

Главный герой цикла романов Алекса Кама «Миры и истории» Денис уже не растерянный, испуганный подросток, случайно попавший в цветные миры и мечтающий вернуться на Терию — к родителям, любимой девушке, в школу. Он — звезда атласской академии магии, чья сила растёт с каждым днём, вызывая зависть, страх и ненависть одних, даря бесценную надежду другим. Ведь все обитатели Атласа чувствуют, как что-то страшное наступает на цветные миры. Удастся ли спасти поглощаемую тёмными магами планету?..

Глава 7. Укрощение сильфа

— Ты, Зин, на грубость нарываешься.

(Владимир Семёнович Высоцкий)

В отличие от меня, измученного сомнениями, у Ветроши день явно удался. Когда я вернулся за ним к фонтану, то обнаружил полную идиллию: наставники смеются и сияют, как начищенные алюминиевые вёдра, а пернатый, разложившийся на крыле дракона, кажется, вот-вот начнёт им раскланиваться.

Целус увидел меня первым и в своём недержании восторга обошёлся без приветствий:

— Твой маленький друг — совершенство! Я никогда ничего подобного не видел! Он…

— Мастер, подождите… — попытался остановить его Эилиль.

Но Целус лишь нетерпеливо отмахнулся:

— Чего ждать, коллега? Вы ведь тоже никогда не видели никого похожего на Ветрошу! — кажется, наставника слегка потряхивало от переполнявших его эмоций. — Денис, ты знаешь, что он даже заклинаний не плетёт? Ему это не надо! Он то ли просит, то ли приказывает — и пространство его слушается! Воздух его слушается! Вот так всё просто! Благодаря нашему эвролу, друзья, я наконец понял, что такое настоящая магия!

— Хочу творю, хочу вытворяю! — прокваркал Ветроша.

Я подошёл поближе и осторожно заметил:

— Настоящая магия? Немного забавно слышать это от ректора факультета магии воздуха.

— О, мой дорогой! Ещё немного, и я вообще начну сомневаться, своим ли делом занимаюсь!

Эилиль с Тоутом рассмеялись. Целус поддержал их, но всё-таки добавил:

— Зря смеётесь! Вас тоже касается! Всё, чему мы с вами так долго учились и чему учим академикусов, этот эврол может сделать одним движением коготка!

Кивком головы! Взмахом крылышка! И много ли мы в сравнении с этим стоим?

— Да, коготки у него отменные! — сказал Тоут, потерев за правым ухом, что вызвало новый взрыв веселья наставников.

Интересно, о чём он? Ветроша ободрал ему череп? Даже знать не хочу!

— Думаю, Вы не правы, Целус. Вы все очень много стоите, — я правда так считал. — Стелла говорит, талант можно профукать, а вот трудолюбие — никогда.

— Можешь не стараться, я и так давно влюблён в твою Стеллу, — усмехнулся Эилиль.

Что на это сказать, я не знал, поэтому осторожно спросил:

— Если вы закончили с Ветрошей на сегодня, то, может, мы пойдём?

— Конечно! Благодатного вечера! — улыбнулся Эилиль.

Тоут только кивнул, шутливым жестом из двух пальцев показав Ветроше: «Я тебя запомнил!»

А Целус, прижав обе руки к груди — вернее, к бороде на уровне груди, глядя на Ветрошу, с придыханием попросил:

— Завтра здесь же, мой маленький гений! В то же время!

Ветроша кваркнул:

— Да-а-а!

И, слетев со статуи дракона, сделал круг над наставниками, а затем помчался нарезать зигзаги вдоль тропинки.

— Спасибо вам! — я изобразил головой что-то вроде поклона Эилилю, Целусу и Тоуту и пошёл догонять моего уже успевшего скрыться за поворотом летуна.

Нашёл его весело гоняющим по траве кукусиков. При этом зверьки, как всегда, вроде бы удирали от него со своим забавным визгом, но тут же вылезали снова, будто провоцируя… Детский сад!

— Чучела вы непуганые! — обозвал я кукусиков.

Но смотрелись их манёвры, если честно, очень смешно и мило. И тут мне вдруг пришло в голову, что есть ещё кое-кто, кому наверняка будет интересно познакомиться с Ветрошей.

Егорка!

— Ветроша! — позвал я пернатого.

— А-а-а, — отозвался он, делая вид, что вот-вот схватит за хвостик очередного кукусика, который, пища, как глиняная свистулька, улепётывал к ближайшему лопуху.

— Брось его! Дело есть! Тебе понравится!

Ветроша резко развернулся в мою сторону, а бедный кукусик затормозил у своего лопуха и даже взвыл от разочарования, обнаружив, что его больше никто не догоняет.

— Чего? — Ветроша подлетел ко мне и приземлился точно на плечо. — Сходим на факультет магии воздуха? Он очень необычный. Но чем-то похож на твой прежний дом…

— Где? — Ветроша аж затряс грудкой от возбуждения. — Где место, похожее на мой дом?

— Ты сам всё увидишь.

…Когда мы добрались до поляны сильфов с её огромными ивами, беседками и фонтанчиками, там было очень тихо. И ни души! Сложно представить, что это местечко обитаемо и через секунду может ожить. Да ещё как!

— Как же краси-и-и-во-о-о! Не так красиво, как у меня, но… Красиво-о-о! — промурлыкал Ветроша, вертя головой на все триста шестьдесят градусов. —

А почему здесь никто не живёт?

— Ошибаешься! Сейчас прилетят… Карлсоны.

Сказав это, я сунул два пальца в рот и от души свистнул. И тут же почувствовал, как Ветроша перелез мне на загривок и начал ввинчиваться под майку — прятаться. Тоже мне, великий маг, воин света…

Но подразнить его я не успел.

— Ветродуй припёрся!

Весёлый крик Егорки из ивовых ветвей словно эхом был подхвачен сильфами со всех сторон. Ветроша, услышав его, ускорился в самозакапывании ко мне под майку.

— Ветрош, не дури, вылезай обратно…

— Кхрррррбра! Кхрррррбра! — упрямо бормотал пернатый, упираясь клювом прямо мне в позвоночник.

И тут со всех сторон с крон деревьев, вычерчивая в воздухе пересекающиеся спирали, стайками начали слетать сильфы. Их было так много, что Егорку среди них я заметил только тогда, когда он молнией промчался прямо перед моим лицом, крикнув:

— Что встал, как пень усохший? Бурю гони!

А дальше произошло нечто неожиданное. Ветроша, ободрав мне спину коготками, я это почувствовал, за пару секунд умудрился вылезти из-под майки и, пытаясь не свалиться с моего загривка, задиристо заорал:

— Иди сюда, головопуз! Ушатаю!

— Ветроша, ты чего? — я попытался достать его из-за спины, но он увиливал от моих рук и продолжал орать своё:

— Ушатаю головопуза!

Откуда он знает такие слова? Хотя какие могут быть варианты?!

Сильфы тем временем прекратили свой полёт, притихли и зависли в воздухе со всех сторон вокруг нас, обмениваясь между собой озадаченными взглядами.

— Ого! — Егорка подлетел ближе.

— Иди сюда, квадрокоптер плешивый! Ближе! — процедил Ветроша, который разошёлся не на шутку, и начал забираться на мою голову, обдирая до кучи ещё и уши.

Тут-то я и услышал причину его злости:

— Как ты смеешь так разговаривать с моим другом, великим магом?

— Кто великий маг? Король ветродуев? — хихикнул Егорка.

— Конец тебе, огрызок мусорной кучи!

— Ветроша, да какая муха тебя уку… — начал я и тут же замолчал, увидев, как вдруг изменилось личико Егорки.

Он наконец увидел, кто вылез у меня из-за спины и теперь стоял прямо на макушке. Очевидно, в очень воинственной позе, потому что и вид, и тон сильфа изменились до неузнаваемости:

— Ваша светлость, я идиот! Я думал… Я не знал… Это такое счастье видеть Вас здесь! — суетливо тараторил Егорка. — Больше такого не повторится! Я Вас никогда не разочарую! Могу я представиться и представить моих друзей?

Егорка извиняется?.. Просит разрешения представиться? Он же в хамской лиге Митро! Мир перевернулся, не иначе.

Мой шок от произведённого Ветрошей эффекта был таким сильным, что я даже не сразу уловил, какая звенящая тишина наступила вокруг. Сильфы в этот момент, кажется, вздохнуть боялись или пошевелить хотя бы кончиком крыла.

А Егорка особнячком висел в воздухе прямо перед нами с молитвенно сложенными ручками и взглядом ребёнка, которому показали ремень, но всё же надеющегося, что всё как-то обойдётся.

— Что это было? — спросил я в пространство, подняв руку и пощекотав одну из лапок Ветроши, которыми он держался за мои волосы, чтобы он понял, что мой вопрос адресован ему.

Пернатый молчал и на щекотку не реагировал.

А Егорка, судя по немигающему взгляду, направленному поверх моей головы, смотрел прямо в глаза гипнотизирующему его эвролу.

— Егор! — позвал я. — Егорка! Ау!

— Да-а-а, — хрипло ответил сильф и икнул, по-прежнему не отводя своего взгляда.

— Что происходит?

— Это же эврол! — прошептал Егорка. — Настоящий эврол!

— Знаю, и что?

— Ты не говорил, что у тебя есть эврол! А я никогда ещё не видел живого эврола! Почему ты никогда не говорил, что твой напарник — живой эврол?

— Мы с ним недавно… Но, если ты не видел эвролов, как узнал, что это он?

— Все сильфы знают про эвролов, — ответил Егорка, горестно сглотнув. — Это у нас память крови. И я… Я не знаю, что теперь делать. Его светлость никогда меня не простит! Я тупица и неудачник!

— Его светлость тебя простит! — с некоторой иронией заявил я, всё ещё не понимая причину такой реакции.

Его светлость? Я снова пощекотал лапку на голове:

— Ветроша! Ветро-о-ош! Отзовись, прошу тебя!

— Чего? — сурово спросил пернатый, перетоптавшись у меня на макушке.

— Давай ты перестанешь пугать моих друзей! Я вообще-то хотел вас познакомить… Надеялся, вы станете друзьями.

Молчание.

Сильфы напряжённо смотрели на нас сотнями пар глаз.

Я сложил руки лодочкой и поднял их максимально высоко надо лбом:

— Спускайся уже! Прошу тебя!

— Ну раз ты просишь, — со вздохом произнёс Ветроша (и откуда только этот покровительственный тон у него взялся?) и аккуратно спрыгнул прямо мне в ладони.

— Знакомьтесь, — обратился я к сильфам, прижав Ветрошу к груди и придерживая за алое пузико. — Это Ветроша. Ветроша! — тут я, на секунду отняв руку от его животика, махнул ею вокруг нас. — Это сильфы, дети ветра. Егорка у них главный.

— Спорный выбор главного, — пробурчал Ветроша. — А в остальном… Мне очень приятно! — и тут же начал вполне дружелюбно раскланиваться с осторожно подлетающими к нему по очереди сильфами.

Впрочем, когда дело дошло до Егорки, пернатый снова замер и красноречиво замолчал.

— Ну хватит уже, Ветроша! — шепнул я ему на ушко, почесав пузико. — Пора дружить!

— Он хамло! — шепнул мне в ответ пернатый, продолжая испепелять воинственным взглядом зависшего в ожидании прощения Егорку.

— Иногда! — усмехнулся я. — Но добрый. Он совсем как Митро… Ты же любишь Митро?

Ответить мне Ветроша не успел, потому что Егорка решил не ждать милостей от природы и сделал новый примирительный заход:

— Простите меня, Ваша светлость! Клянусь, я забуду все грубые слова, какие знаю! Я больше никогда не обижу Вас и великого мага! Ни делом, ни словом, ни взглядом! Клятва сильфа!

— Посмотрим! — после паузы ответил Ветроша и тут же медленно обвёл взглядом толпу колыхающихся вокруг сильфов. — А чего ждём, ребята? Время кататься на буре!

Только он это сказал, тут же откуда ни возьмись налетел и взмыл над ивами ветер — тёплый, ласковый, но очень сильный. Восторженно завизжавшие сильфы тут же устремились в его завихрения. Все, кроме Егорки.

— Хорошо, — сказал наконец Ветроша. — Будем друзьями! Но я прошу помнить: ты дух стихии воздуха, могущественной, светлой, чистой! И тебе, рождённому этой стихией, ни в коем случае нельзя её позорить!

Личико Егорки, тут же прокричавшего радостное: «Да-а-а!», просветлело, а на голубых щёчках появился румянец.

Он что, покраснел? Сильфы умеют краснеть?

— А тебе разве не нравится моя буря? — игриво спросил Егорку Ветроша, кивнув на визжащих в порывах ветра сильфов.

— Она прекрасна! — выдохнул Егорка.

— Тогда почему ты, друг мой, ещё здесь?

— Его светлость назвал меня дру-у-уго-о-ом! — заорал предводитель сильфов, стремительно взмыв вверх. — Спаси-и-ибо!

Ну, можно сказать, познакомились…

— Ветрош, а откуда ты знаешь про сильфов? Что они, духи стихии и всё такое?

— Я гений! Ты забыл? — на полном серьёзе ответил Ветроша.

И тут же смешливо закваркал, когда увидел, как я удивился.

— Шучу. Тоут рассказывал. Ещё шутил, что сильфы — короли своих обещаний.

— Это как? — удивился я.

— Это так. Обещают и делают, — тут он хихикнул. — Ну а если обещают, но не делают, значит, пошутили.

В тот день Ветроша ещё дважды продлевал сильфам бурю, чем вызывал такой взрыв восторга, что от их визгов с вибрирующих деревьев листья сыпались. А когда я помахал, дав им понять, что нам уже пора, карапузики тут же слетелись ближе к земле и всей толпой проводили нас до самого выхода на тропу.

— Вы вернётесь к нам, Ваша светлость? — спросил Егорка.

— Да, Вы вернётесь к нам? — эхом прошелестели остальные сильфы.

— Конечно! — Ветроша поклонился всей крылатой демонстрации. — Как будет время вне занятий, я сразу к вам! Устроим «парад дронов» над облаками.

— Йууухоооууу! — счастливо завизжали сильфы, плавно устремившиеся ввысь, будто отпущенные с привязи воздушные шарики. — Его светлость назвал нас дронами!

— Но я не… — начал было Ветроша, но сообразил, что сильфы его, пока летают, не услышат.

— А ты откуда про квадрокоптеры и парады дронов знаешь? — спросил я у него.

— Я, по-твоему, в яме живу?

— Нет, но…

— Я читаю! — огрызнулся Ветроша. — Каждый день. Не тебя одного пускают в библиотеку.

Интересно, чего он там ещё начитался!

…На следующее утро после пробежки и завтрака меня ожидал сюрприз: Ветроша заявил, что сам полетит на занятия. И пока я раздумывал, как на это реагировать, расположившийся по центру дивана Митро хихикнул:

— Наш карапуз вырос! Сморкач ему больше не нужен!

Я не успел понять, как это произошло: в то же самое мгновение мячик взлетел в воздух, как выпущенный из катапульты, несколько раз там крутанулся, а потом упал обратно на диван, но в угол и неловко — с размаху и лицом вниз.

— Фто ты фделал, полофёнок!

Это Митро? Ругается из положения «лицо в матрасе»?

Наконец ему удалось вывернуться:

— Ты обалдел, краснопуз?

— Перестань, — отчеканил растопыривший лапки на подоконнике Ветроша, — обзывать Дениса сморкачом! Друзья так не поступают!

— А так? Так поступают? Ты мне нос хотел сломать! — возмущённо копошась, прокричал Митро.

— Успокойтесь оба! Вы чего? — ещё не хватало, чтобы на моём диване подрались говорящий мячик и волшебная птичка!

— У тебя нет носа! — сорвался на крик Ветроша. — А если бы и был… Если бы я хотел его сломать, ты бы в дверь улетел! А не в поролон!

— Ах, ты ж перьевая…

— Стоп! — я встал точно между ними. — Парни, вы чего? Вы же бро!

— Чего? — спросили спорщики дуэтом, разом повернувшись ко мне.

— Ну, братья! Вы не ссориться должны, а быть горой друг за друга! Как настоящие бро!

— И за тебя мы должны быть горой! — выдал Ветроша. — Ты нам тоже бро!

— Отлично! Мы все друг другу бро! Поэтому брейк, ладно? Перестаньте ругаться!

— Если хамства не будет, то ладно! — милостиво ответил пернатый.

— Да пошёл ты туда, откуда пришёл! — а вот Митро решил не мириться.

— Видишь? — Ветроша ещё шире расставил лапки и задрал крылья (выглядело это, как руки в боки). — Безнаказанность даёт силы хамству! Только отпор воспитает хама! Только отпор!

— Сам ты хам! Клуша неощипанная! — выкрикнул Митро. — Денис, ты кого к нам притащил? Зачем он нам нужен? Хорошо же жили!

— Митро, но, может, Ветроша прав… Разговаривать нужно…

— Да пошли вы оба! Облезлые кукусики вам бро! — с этими словами мячик плюнул в нашу сторону, скатился с дивана и рванул к двери, которая безропотно перед ним открылась и сразу же закрылась, как только он оказался снаружи.

— Ветроша… — я повернулся к пернатому. — Я, конечно, благодарен тебе за защиту. Но мы с тобой сейчас обидели Митро, понимаешь? Нашего бро! Он вот такой, но он ради нас полез бы в огонь и в воду…

Воинственный Ветроша на глазах превращался в нерешительного и робкого.

— Но он же должен понять, что мы ради него тоже полезем куда угодно! — он посмотрел на меня с надеждой и, едва не плача, добавил. — Я же хотел, как лучше! Что мне теперь делать?

Я понял, что немного сержусь:

— Знаешь анекдот? Это такая смешная история. Поссорились пернатый и колобок, а затем решили подраться. Пернатый говорит: «По клюву не бить!» Колобок: «По морде тоже!»

— Не смешно! — отчеканил Ветроша.

— А, по-моему, смешно. Или вот ещё один. Парень говорит: «Ненавижу, когда девушка плачет во время ссоры. Если она не умеет ссориться, куда лезет?»

Ветроша пару минут смотрел на меня, не мигая, а потом нахмурился и спросил:

— Это я, что ли, девушка?

— Ну, ты ещё со мной поругайся! — я злился всё сильнее: теперь надо думать, как их помирить. — Я пытаюсь разрядить обстановку!

— Пока ты её только заряжаешь!

— Ну да, я виноват. Ветрош, иногда лучше сначала прикинуть последствия… Ладно, он поймёт. А если нет, мы ему объясним, как мы его любим. Всё будет хорошо. Сейчас меня ждёт библиотека. А тебя — трио твоих поклонников-магов… Ты уверен, что сам до них доберёшься?

— Уверен, — вздохнул эврол, по мордашке которого отчётливо было видно, о чём или, вернее, о ком он сейчас думает.

Точно не о магах.

Впрочем, переживания Ветроши по поводу ссоры с Митро его успехам никак не помешали: наставники настолько были им довольны, что, кажется, при десятибалльной шкале отметок за успеваемость (если бы в академии вообще была такая шкала) они ставили бы ему сто.

Я как-то решил спросить Эилиля, насколько Ветроша талантливее меня. Наставник с улыбкой ответил:

— Ты не хочешь об этом знать!

Я возразил:

— Хочу!

— Не-е-ет! — улыбка Эилиля стала ещё шире. — Поверь мне.

Сильфы превратились в Ветрошину армию фанатов.

Он действительно стал залетать к ним каждый день — пусть даже всего на пять минут: навертит им ветряных круговоротов и… назад, на занятия. Как Дед Мороз с подарками в детском саду. Только Новый год у сильфов благодаря ему был каждый день…

Но я был рад, как быстро Ветроша стал своим среди обитателей Атласа и академии. Я же прекрасно помнил, что эвролы — уроженцы тёмных миров.

И с самого начала очень боялся, что кто-то начнёт воспринимать пернатого как врага. Огорчала лишь их ссора с Митро.

Мячик с того дня так и не появлялся у нас в апартаментах. К фонтану и полосе препятствий тоже не прикатывался. Мы не говорили об этом с Ветрошей, но, думаю, оба понимали, что одинаково сильно переживаем.

При этом я был благодарен Митро за то, что даже в разгар ссоры он не сказал Ветроше: «Тебе здесь не место, тёмный!»

Да, поговорить с ним нужно. Если честно, я скучал…

Но тем временем тренировался, читал — даже больше, чем раньше! — и с нетерпением ждал, когда Фарро позовёт меня на практическое занятие по базовой магии огня. Очень хотелось всё, что я вычитал и уже представлял в теории, попробовать на практике. Ну, или хоть что-то.

Когда наконец этот день настал, и я, потягивая утренний сок, увидел в расписании заветное: «Практика по базовой магии огня», то чуть не захлебнулся от восторга. Наконец-то!

Даже на полосе препятствий в это утро мне наподдавали больше, чем обычно. Так что я потом минут десять в лечебном фонтане отмокал, высунув наружу только нос, потому что думал не о битве на мечах и кулаках, а лишь о том, как я — я! — создам свой первый огонь.