Сюрприз для наследника трона

Алекс Игорь А.

Авторская «проба пера». Детективно-комедийная история с элементами автобиографии. Впервые издана в 1999 году изд-вом «ЭКСМО» под названием «Ворюга в лампасах», переиздавалась в изд-ве «ОЛМА-ПРЕССС» под оригинальным названием. Экранизирована Первым каналом (телефильмы «Перстень наследника династии», «Закон зайца») позднее права на ежегодную трансляции выкуплены Рен-ТВ. Краткое содержание. В преддверии международной выставки из Эрмитажа пропадает историческая реликвия, передающаяся в царском роду из поколения в поколение. Поскольку речь идет о национальном достоянии, дело огласке предавать нельзя. Задача стоит непростая: не просто вернуть раритет – но и сделать это незаметно.

ГЛАВА 5

Последующие два дня прошли как-то сумбурно и ничего особо нового и интересного не принесли. Ольга с утра до вечера пропадала в агентстве, а я был представлен самому и сидел дома, изредка выходя лишь за пополнением сигаретных припасов. Связь мы договорились держать через мой пейджер, но он молчал упорно, как партизан. От этого было слегка не по себе. Странное у нас какое-то партнерство получается, неравноправное. Неужели трудно позвонить? Ведь я человек обыкновенный, следовательно, любопытный. Кроме того, чего скрывать, к любопытству примешивалась изрядная доля беспокойства.

В тот вечер открытого совещания мы решили, что для дальнейшего расследования нам необходимо установить личности троицы, почивавшей с генералом ФСБ в ресторане «Слобода» за последние две недели. Решено было использовать для этой цели силы и возможности как агентства «Мишель», так и родной милиции. По моей протекции в команду заочно был принят на правах внештатного сотрудника мой старый знакомый, капитан Ситников. Он трудился в уголовном розыске одного из отделений милиции на юге Москвы. В свое время капитан подкидывал мне информацию для криминальной колонки, самым непостижимым образом умудряясь быть в курсе всех мало-мальски заметных происшествий в столице. Распивая в его кабинетике принесенный мною коньяк, я неоднократно пытался выяснить причину подобной осведомленности, но тот лишь многозначительно отмалчивался, иногда, впрочем, ссылаясь на хорошие знакомства в ГУВД. Я подозревал, что там у вездесущего капитана была пассия, имеющая доступ к сводке происшествий. Но особо никогда не налегал, принимая во внимание издержки милицейской профессии.

Зато я был твердо уверен в главном: капитан никаким боком не был связан с мафией, или, выражаясь казенным языком, организованной преступностью. Пару лет назад, задерживая молокососов, решивших рэкетнуть на местном вещевом рынке и сдуру устроивших пальбу средь бела дня, Ситников получил шальную пулю прямиком в область паха. В госпитале врач сказал, что мол, крупно повезло тебе, парень, еще бы чуть ниже — и можно было бы смело поступать в евнухи. С той самой поры при одном упоминании слова «бандит» глаза капитана наливались кровью и горели лютой ненавистью.

Я вызвался в самое ближайшее время возобновить с ним контакт. Ольга поставила одно условие — только после того, как ребята из агентства сделают все, что смогут. Я догадался, что это не что иное, как профессиональная ревность, и спорить не стал. Поэтому и сидел дома уже два дня, мучаясь от безделья и неопределенности.

Неоднократно пытался дозвониться Ольге на сотовый, но металлический женский голос, извиняясь, сообщал, что, по всей вероятности, абонент находится вне пределов досягаемости либо банально отключен. И где её только черти носят? Хотя поразмыслив хорошенько, я укрепился в мысли, что телефон она действительно просто-напросто выключила. Что ж, очень мило с её стороны.

В первый вечер я приготовил очередной праздничный ужин, не такой уже, правда, шикарный, но просидев над остывшими блюдами до трех ночи плюнул, наелся от пуза в одиночку, и завалился спать. Прозлившись до пяти утра, наконец чутко задремал.

Проснулся в одиннадцать, мстительно провалялся в кровати еще часа полтора. Перебирая в голове всевозможные варианты, безостановочно курил до тех пор, пока не кончились сигареты. Пришлось вставать и делать утренний променад до близлежащего магазина, пугая народ мрачной небритой физиономией с кругами под глазами.

По возвращении набрал номер прямого Ольгиного телефона в агентстве, но автоответчик бодро предложил оставить сообщение после звукового сигнала, мотивируя тем, что в настоящий момент некому подойти к телефону. Замкнутый круг.

Когда вечер второго дня грозился перейти в полноценную ночь и я, допив остатки коньяка, смотрел телевизор, раздался долгожданный писк пейджера: «Буду поздно, не жди меня, ложись. Ольга». Ну это уж дудки! Она что, издевается надо мной, что ли? Ничего, явится — поговорим, злорадно думал я, расхаживая по кухне с не зажженной сигаретой в зубах. Хотя, что греха таить, настроение улучшилась радикально. Жива, здорова, приедет — а это уже очень и очень немало при таких-то делах. Будем ждать. К тому — ха-ха — ключей-то у нее и нет.

Легкий стук в дверь раздался, когда я уже находился в состоянии глубокой дремы. Тем не менее с кровати вскочил как новобранец по команде «Подъем!».

— Ну что? — голосом сварливого мужа поинтересовался я, когда Ольга разделась и прошла в комнату. — И где мы шлялись столько времени?

Ольга помедлила с ответом и посмотрела на меня. Глаза у нее горели самым настоящим охотничьим блеском.

— Расскажу — не поверишь!

— Поверю, — заверил я.

— За эти дни удалось установить личности всех троих персонажей. Я весь отдел наружного наблюдения на уши поставила. Зато результат — обалдеешь!

— Да что ты все — «не поверишь — обалдеешь!», — взорвался я. — Я тут места себе не нахожу, не знаю что и думать, а ты мне голову морочишь рекламными лозунгами. Давай по существу!

— Ладно, слушай, — вникла она в мое состояние. — Первый, тот, что в галстуке на пузе — известный вор в законе по прозвищу Василь. Весьма, к слову, авторитетный и имеющий вес в Москве. Живет в Одинцовском районе в четырехэтажном коттедже, адрес установлен. Второй — активный деятель российского движения монархистов. Целый князь, представляешь? — тут она осеклась и искоса глянула на меня. Увидев, что я весь внимание, продолжила:

— Девица же, ублажавшая генерала в загородном отеле — только со стула не падай, невеста их светлости, тоже из дворян. Ну как тебе?

— Спасибо, хреново, — прибауткой ответил я, не найдя более достойного ответа. — Вот это компашка подобралась — идейные враги, практически. Должны быть снедаемы классовой рознью.

— Однако дружат, — продолжила Ольга. — Обедают вместе и имеют, судя по всему, какие-то общие дела. Иначе какой смысл в этих полуконспиративных встреч?

— Слушай, а фээсбэшник-то что за фрукт? Про него, надеюсь, не забыли?

— Это, сам понимаешь, оказалось самым трудным — спецслужба, как никак, на кривой козе не подскочишь… Единственно, что я знаю, и то со слов отца, когда-то пересекавшегося с ним, это то, что до капиталистической революции он был заместителем начальника управления КГБ по идеологии. Когда их разогнали, его не только не турнули, но, по сведениям отца, перевели с повышением в Главк, которому вскоре поручили заниматься оргпреступностью. Так что два его сотрапезника могли быть ему знакомы, и не первый год. Серьезный, в общем, дядька, много знающий про всех и вся.

Слушая Ольгу, азартно излагающую подробности о своих раскопках, я, каюсь, впал в некоторые сомнения. Мне, по роду своей профессии, приходилось сталкиваться и с генералами, и с министрами, всегда втайне завидуя положению, которое занимают эти, в общем-то обыкновенные на вид пожилые дядьки со своими недостатками и причудами. Просто в один прекрасный момент я понял, что пословица «Не место красит человека, а человек место» в данной среде трактуется с точностью до наоборот. За редким, конечно, исключением. Но ведь и правил без исключений не бывает…

— Оля, — наконец пришел я в себя. — Скажи мне вот сейчас, только откровенно: ты уверена, что это дело окажется нам по зубам? Ты отдаёшь себе отчет, с кем нам придется схлестнуться?

Если бы она ответила сразу, я бы, наверное, перестал ей доверять. Лично меня мой жизненный опыт научил тщательно осмысливать крупномасштабные решения, прежде чем их принимать. Этот принцип неоднократно помогал избежать неприятных ситуаций. С удовлетворением я увидел, что Ольга надолго задумалась.

— Ты знаешь, — наконец медленно заговорила она. — Еще совсем недавно я практически сразу ответила бы, и не задумываясь. Но тогда со мной был отец. Я за ним чувствовала себя, как за каменной стеной.

Хотя ответ был уклончив, в целом он меня удовлетворил.

— Кстати, как его самочувствие?

— Без изменений пока. Ни встреч, ни звонков… Даже передачи не разрешают.

Лицо её омрачилось. Я решил ободрить соратницу.

— Оля, все образуется, надо только верить в это.

Несмотря на избитость реплики, она несколько помогла. Ольга успокоилась, и я уговорил её съесть ужин, по — быстрому разогрев его в микроволновке. Когда пили некрепкий чай, Ольга пытливо взглянула мне в глаза:

— Сам-то что думаешь? Неужели бросать?

— Знаешь, — заговорил я, тщательно подбирая слова. — Я думаю, разумнее всего будет поступить следующим образом: мы продолжаем расследование, заручившись поддержкой моего приятеля-капитана. Он, конечно, не генерал, но тоже кое-чего стоит. Попробую связаться с ним завтра же. Нужно только обсудить вопрос его гонорара.

— Это не проблема, — кивнула Ольга. — В разумных пределах, естественно.

— Само собой. От преступного элемента он не берет — причина тебе известна, а от честных граждан вроде нас с тобой, думаю, не откажется. Работать ему придется большей частью во внеслужебное время, так что расклад вполне оправданный.

Второе. Мне не дают покоя случайности, произошедшие с пятерыми операми «Мишеля», которые начинали раскрутку этого дела. Здесь точно что-то не так. Могу поспорить на квартиру в Бутово.

— Тебе её еще заработать надо, — слабо улыбнулась Ольга. — Но здесь ты, конечно, прав. Я и сама об этом много думала — среди них ведь не было слабаков или трусов, все профессионалы высшей пробы.

— И конечно никому из сослуживцев они никогда ничего не расскажут, — подхватил я. — Следовательно, этим нужно заняться мне.

Конец ознакомительного фрагмента.