Я превращу твою жизнь в ад. Герадова ночь

Алекс Анжело, 2021

Переместившись в магический мир в тело своего двойника, я желала лишь одного – вернуться домой. Думала, что лишена колдовства, но у меня открылся редкий дар природника. А тот, кого считала врагом, стал ближе всех. Мне предстоит выяснить, что же случилось с предыдущей владелицей тела и почему она выпала из башни, и принять участие в Герадовой ночи – самом опасном соревновании года.

Глава 2

Отказ

В последнюю пару минут я думала о сущей ерунде — меня интересовала длина волос двойника на портрете в гостиной. Мысленно я сравнивала ее с короткой прической, с которой ходила на Земле, и с каждым переглядыванием моя уверенность крепла: надо обрезать волосы.

— Ты изменилась, дочь. — Бесцветные нотки в голосе и пристальный взгляд Картуса заставили вновь посмотреть на мужчину.

Отец Конкордии говорил необычно — с паузами, каждое слово будто имело вес и припечатывало собеседника к земле, расставляя по местам, кто хозяин, а кто раб.

Но внешний вид мужчины не выходил за рамки обычного: короткие волосы, собирающиеся у глаз морщины, правильный нос — мужской, с небольшой горбинкой в середине, — острый подбородок, покрытый легкой щетиной.

На удивление, я совсем не робела. После работы целителей, подлечивших меня по возвращении домой, в сознании царила поразительная ясность, лишь поэтому я не клевала носом, хотя ночь за окном рассеивалась, уступая место облачному утру.

— Я ничего не помню. И вас в том числе. — Я не дерзила, лишь констатировала правду.

Надеюсь, он не рассчитывал, что я кинусь к нему с объятиями? Это эгоистично, но я даже рада прохладным отношениям моего двойника с отцом.

— Да, мне докладывали. — Картус кивнул.

Гостиная пустовала, мужчина попросил всех выйти.

Неужели появление магии вынудило его примчаться в Холирал посреди ночи?

— Как это было? — неожиданно спросил он.

— Что?

— Пробуждение силы.

— Не знаю. Наверное, горько. — Я имела в виду не свои воспоминания, а горечь и обиду, которые испытала, когда зеленый огонек прильнул ко мне. — Магия словно ждала меня.

— Превосходно, — пробормотал мужчина себе под нос.

— Что?

— Природники в нашем роду — редкость. Сарманель был последним, но теперь нет. — Мне не понравился алчный огонек, зажегшийся в его глазах. — Великое разочарование стало наградой. Это как раз то, в чем мы нуждались.

— Я была разочарованием? — прямо переспросила я. — Вы же мой отец, как можно говорить подобное?

Голос звучал предельно спокойно и мирно, чтобы не накликать неприятностей.

Картус отвлекся от рассуждений вслух и сложил ладони лодочкой. Покачивая головой, он задумчиво уставился на меня, будто решая, что со мной делать.

— Да, я твой отец, — ни капли теплоты в голосе, — а ты моя дочь, и, возможно, жертва твоей матери была не напрасна.

— Какая жертва?

Мужчина потер руками виски, черты его лица заострились.

— Слишком много вопросов, девочка. — Он закинул ногу на ногу, принимая деловой вид. — Что там с некромантом? Удача сыграла нам на руку, когда он пришел под ту башню. Ты обратила его внимание на себя.

Его дочь погибла… Боже, как же мерзко!

— Думаю, он меня защищает. От Ивонны и остальных. — Слова дались тяжело. Частичная правда лучше — это был совет Горидаса, который я использовала против него же. Ни о воспоминаниях, ни о том, что Даниэль знал мое настоящее имя, советнику я не рассказала.

Откровенно говоря, я сомневалась в каждом своем поступке. Сердце жаждало некроманта, но разум вносил свою лепту и твердил: «Обожди, не торопись». Конечно, поступки Даниэля говорили о многом. Но прошло сколько? Всего сутки? За эти сутки мое отношение к нему переменилось кардинальным образом. Это вовсе не означало, что я собираюсь замкнуться в себе, вновь рьяно утверждать, что я Конкордия, но приглядеться, чуточку обдумать отношения между нами будет умнее всего.

— Защищает? — Мужчина недоверчиво хмыкнул. — Этот щенок определенно что-то задумал. Все не может быть так легко.

Меня передернуло от сказанного, но Картус не заметил.

— Конкордия. — Мужчина протянул руку к моему лицу, а я отпрянула. Картус не растерялся, ничуть не обидевшись на мое поведение. — Лефевр знает тайну, связанную с Райалинами. Старик не распространяется о том, что стоит на кону, но, судя по безуспешным попыткам подкупить некроманта, это нечто важное. Маги смерти, вечно с этими ублюдками проблемы. — Последняя фраза прозвучала подобно ругательству.

Я давно поняла, что Даниэль прекрасно знал, почему на него открыли охоту. Он говорил об этом Ивонне, когда та пыталась его соблазнить. Теперь та сцена казалась абсурдной, а действия сестры Конкордии — глупыми. Мы знакомы с Лефевром всего неделю, и я уже понимаю, что дешевые трюки с ним бесполезны.

— Что некромант говорил тебе? — Картус тяжело уставился на меня.

— Ничего, — выдавила я и, чуть подумав, добавила: — Мы лишь обсуждали Герадову ночь.

Теперь я была почти послушной. Человек передо мной — не ровесник, с которым я могу язвить и ругаться. Здесь нет права на ошибку.

— Мы уже говорили об этом, но повторю. Ты должна с ним сблизиться. Дай мальчишке все, что он захочет. — Взгляд мужчины скользнул по моей фигуре, будто он смотрел не на дочь, а на ночную бабочку в переулке, предлагающую свои услуги. — Если ты узнаешь необходимую информацию, всего этого фарса со свадьбой не будет. Сарманель не захочет терять второго природника рода.

— Мне надо знать, что именно искать.

— Не беспокойся, когда Лефевр расскажет, ты поймешь, что это оно. На этом все. — Картус деловито поднялся на ноги. — Удачи на играх, доченька. Когда ты справишься с заданием, тебя ждет награда.

— А если не выйдет? — порывисто спросила я, впервые за весь разговор позволив эмоциям вырваться наружу.

Картус жестоко улыбнулся:

— Об этом лучше не думать.

Мужчина, одернув пиджак, направился к выходу из гостиной. Я поднялась. Дрожь, прошедшая по телу, была последствием испытанного напряжения. Мне до боли хотелось воззвать к открывшемуся дару, проверить свою силу. Но я не могла. Мне уже объяснили, что магии необходимо время. В какой-то степени это напоминало батарейку нового телефона, которую надо несколько раз полностью зарядить и разрядить, чтобы он дольше держал заряд. Так же и с магией — я не привыкла использовать ее, она не привыкла ко мне, и точный уровень способностей пока не узнать.

— И еще одно… — Картус остановился. — Сарманель решил, что Горидасу надо наблюдать со стороны, чтобы не спугнуть некроманта. Скорее всего советник переселится в город или снова отправится в столицу. Но мои люди всегда в городе, поэтому помни, я тоже за тобой приглядываю. Осторожность превыше всего.

За дверью раздались шаги — вместе с отцом Конкордии прибыли охранники, которые ждали его в коридоре.

Он уходит?

Я морально приготовилась к тому, что Картус задержится, но, судя по щелчку замка входной двери и повисшей тишине, мужчина действительно ушел.

Рухнув на диван, я попыталась до мелочей запомнить нашу беседу — фразы, интонации, выражения лица. Кажется, моя покорность не убедила его. Или слежка — обычная предосторожность?

Картус приехал напомнить о себе, обозначить цель и пригрозить.

Диван продавился, и я открыла глаза, увидев Горидаса. Мужчина приложил палец к губам, призывая к молчанию, а в следующее мгновение по комнате пронесся вихрь. Но ветер ничего не рушил и не сметал, стихия обследовала каждый уголок, и вскоре в руку советника лег артефакт размером с большую монету.

Магический металл использовали лишь мастера, и он имел характерный, едва приметный голубоватый оттенок, который и выдавал в кругляше артефакт.

Горидас не выглядел удивленным, воздух у его рук будто уплотнился, а после мужчина хлопнул в ладоши, и на пол упал расплющенный кусок металла, уже потерявший магические свойства.

— Он записывал наши голоса, — разрушил тишину советник.

— Нас слышали?

— Нет. Артефакт запоминает звуки. Кто-нибудь из людей Картуса его бы потом забрал.

— Ясно. Жуткий тип. Ты правда уедешь?

— Да, — без промедления ответил Горидас.

Возможно, это к лучшему — пропадет надобность во лжи. Горидас давал дельные советы, помогал, но и сам многое умалчивал, отчасти поэтому я прислушалась к наставлениям Даниэля.

Мы замолчали, сидя на маленьком диванчике. Наши ноги едва не касались друг друга. Еще пару дней назад место Горидаса занимал Лефевр и мы обсуждали план игры. Уже не ненависть, но и не симпатия — вот что я тогда испытывала к некроманту, хотя отчаянно защищалась гневом, глубоко внутри понимая, к чему мы идем.

— Эмма, — прерывисто выдохнул Горидас.

Сияние светильников мигнуло, и свет в гостиной померк. Мы окунулись в сумерки.

Я видела перед собой привлекательного мужчину. Больше всего цепляли его ясные, синие, как летнее небо, глаза. Собранный, уверенный, менее загадочный и опасный, чем Даниэль, но у Горидаса Ритерда тоже имелись свои плюсы — взрослее, спокойнее, он не напоминал дремлющий вулкан, готовый вот-вот разразиться лавой, и не проверял меня на прочность в первую нашу встречу. Я попыталась отыскать новые преимущества советника, но мозг отказывался играть за другую команду.

«Я вижу, как он на тебя смотрит», — как наяву, услышала слова некроманта, будто упрек.

Да, теперь я тоже вижу…

Синие глаза сосредоточились на моем лице, а я чувствовала, как неминуемо краснеют щеки. Потрясение, неверие, озадаченность. Ну не похожа я на прекрасную деву, разбивающую сердца. То ли совпадение, то ли шутка.

Я совершила ошибку — долгое молчание равносильно согласию. Горидас не стал медлить, порывисто наклонился, и его губы едва не коснулись моих, но натолкнулись на тыльную сторону моей ладони.

— Не надо. — Мой голос звучал твердо и решительно.

Как же неловко!

Мне свойственно сомневаться во многих вещах, но, как выяснилось, только не в симпатии. О любви говорить еще рано…

Лицо Горидаса окаменело. Отстранившись, он поднялся на ноги. В гостиной словно похолодало, атмосфера налилась свинцом, но я ничуть не жалела о своем отказе.

— Я вновь вернусь в столицу. Так будет лучше. Буду следить за ситуацией, — отчеканил советник и, не глядя на меня, продолжил: — Мы не знаем, чем все обернется. Возможно, я предложу тебе поплыть со мной в Риттерин. Времени достаточно, тщательно подумай над ответом.

Гостиная опустела, я осталась одна — растерянная, потрясенная и немножечко злая. Все от меня чего-то требовали, и это выматывало больше всего.