Отчаявшиеся души

Алевтина Сергеевна Чичерова, 2017

Когда ты чувствуешь, что Жизнь загнала тебя в угол и уже нечего терять, появляется тот, кто помогает тебе выбраться из пропасти твоего отчаяния. Содержит нецензурную брань.

Сомнения и страхи

— Просто потрясающе, Мика. Отработал по высшему разряду.

Ферид наполнил два бокала красной жидкостью, взяв один и надпив, он украдкой бросил взгляд на юношу, элегантно сидящего на бильярдном столе, сложив ногу на ногу. Улыбнувшись краешком губ, Батори подхватил второй бокал и легкой походкой направился обратно к Шиндо. Остановившись, он развернулся и прислонился к покрытому лаком деревянному краю стола.

— Выпей, — он протянул Микаэлю бокал.

— Благодарю, не нужно, — поспешил отказаться Шиндо.

— Не стоит упрямиться, попробуй, это коллекционное вино.

— Я за рулем, — коротко пояснил Мика.

Ферид ухмыльнулся и поставил фужер рядом на стол. Окидывая взглядом безупречный, обнаженный торс Микаэля, Ферид, отпив из бокала, отставил его и встал напротив юноши. Проводя одной рукой по его длинным стройным ногам, второй осторожно кончиками пальцев коснулся ключицы и, заскользив вверх к подбородку, совсем чуть-чуть приподнял голову Шиндо, слился с ним в глубоком поцелуе, одновременно вливая в рот Мики пьянящий, терпкий нектар и только дождавшись пока тот глотнет, отстранился назад.

— Нравится? — с самодовольной улыбкой поинтересовался Ферид.

— Да, — слабо улыбнувшись, ответил Микаэль.

— Держи, — Ферид снова протянул ему фужер и в этот раз Мика принял его из рук сереброволосого мужчины. Тонкие губы Батори расплылись в еще большей улыбке, когда Шиндо, коснувшись губами края хрусталя, сделал пару глотков. Какое-то время они молча наслаждались дивным, тонким вкусом французского вина, но спустя несколько минут, Ферид перевел взгляд на Шиндо.

— Скажи, тебе еще не надоела эта игра в благородство, а?

Устремив взгляд перед собой, Мика с отрешенным видом, отрицательно покачал головой.

— Интересно было бы взглянуть, ради кого ты так выкладываешься, — мечтательно протянул Батори, возводя глаза к потолку, а потом, чуть наклонив голову в сторону Мики, иронично спросил, — он хоть знает об этом?

— Я не стану ему ничего говорить… — произнес Мика, глядя на яркое ажурное светящееся бра, от которого на стены из темного дерева отходили лучики и, сливаясь с тенью, создавали подобие затейливого узора. По комнате пронесся и растворился в тишине смех Ферида.

— Решил взвалить все на себя, даже не сказав ему. Глупый поступок, — вздохнув, с ноткой разочарования в голосе молвил Ферид, — и зачем тебе все это? Чего ты хочешь добиться? В чем заключается твоя цель? — но видя, что Шиндо не желает отвечать, прищурившись, произнес, — а если после всего, что ты делаешь для него, он просто уйдет?

Его позабавил страх, что пронесся в голубых глазах, но он тут же снова сменился безразличием. Ферид продолжил:

— Ты ведь не сможешь держать его около себя. Если он захочет оставить тебя, что ты тогда будешь делать, Микаэль?

Ферид внимательно смотрел на юношу в ожидании ответа, который последовал через пару минут.

— Я ничего не буду делать. Если он так решит, пускай, — спокойно проговорил Мика, изо всех сил пытаясь скрыть свою душевную боль и терзания, не показать их Батори, который словно специально изводил его каждый раз этими разговорами, как будто ему было мало физических измывательств, он добивал его еще и морально, опустошая каждый раз все больше и больше.

— А если он не примет твои чувства? — снова задал вопрос Ферид с издевательской ухмылкой на лице.

— У меня нет к нему никаких чувств, кроме того, что мне стало жаль его, — с раздражением ответил Мика.

— Вот как, — разочаровано протянул Ферид, — будешь говорить, что дело исключительно в жалости?

— Да, — твердо сказал Мика.

— Интересно… Выходит, ты сам еще в полной мере не осознаешь этого… — фыркнул Батори, ему безумно нравилось доводить свою безмолвную, не смеющую возразить куклу до исступления. Лишь вдоволь наигравшись с ним, доведя до полного изнеможения, Ферид мог со спокойной совестью разрешить Шиндо уйти.

— Чего я не осознаю? — строго спросил Микаэль, обратив взор васильковых глаз на Ферида.

— Кто он для тебя? — Ферид прямо посмотрел на юношу.

Мика отвернулся, он знал ответ, но озвучивать его Батори не считал нужным.

— Ответь мне, — настойчиво произнес Батори.

— Никто, — решительно заявил Шиндо, не поворачиваясь к Фериду, так как не желал видеть этот насмешливый взгляд.

— А может быть дело вовсе не в жалости… — задумчиво произнес Ферид и, сверкнув глазами, добавил, — возможно, ты просто думаешь, что, спасая его искупишь свою вину перед сестрой и это вовсе не жест доброй воли, а эгоистичная попытка оправдаться перед самим собой? Что скажешь? — Ферид беззаботно улыбаясь, смотрел на Микаэля, чьи губы дрожали и слезы вот-вот были готовы вырваться наружу, мальчик сдерживался из последних сил.

— Это не так, не правда, — дрожащим голосом возразил Мика, желая лишь одного — скорее убраться из проклятого дома.

— На сегодня все, — Ферид отставил пустой бокал и прошелся по комнате. Пока парень одевался, Батори с легкой улыбкой наблюдал за ним.

— Я надеюсь, принимая звонки от меня, ты не отказываешь в обслуживании другим клиентам? — осведомился он, когда Мика уже был готов покинуть бильярдную, стоя у двери.

— Нет, я извиняюсь и прошу перенести встречу на попозже. Всего доброго, — учтиво ответил Шиндо и скрылся за дверью.

— Когда же ты сдашься? — бордовые глаза блеснули.

Слова, сказанные сегодня Феридом, касательно Юичиро, все еще звучали в Микиной голове, они словно яд проникли в мозг, отравляя сознание и душу, поселяя в них зерна смятения и тревоги. Мчась по ярко-освещенному шоссе, чтобы хоть как-то отвлечься от дурных и навязчивых мыслей, юноша включил легкую музыку. В подобные моменты логичнее всего было бы врубить что-нибудь такое с тяжелыми звуками ударных и воем гитар от чего начисто снесло бы голову и расплавило мозги и все забылось само собой, только беда в том, что Шиндо чисто физически не переносил подобные композиции, а потому в машине звучал мелодичный, успокаивающий джаз и он, увы, не позволял Микаэлю оставить тягостные рассуждения.

Уже более трех месяцев прошло с того самого дня, когда Мика приютил в своем доме Юичиро. Первый раз, увидев этого мальчика в холле «Хакуя», он сразу понял, что этот парень просто не сможет здесь работать, он слишком чист и невинен для того, чтобы окунуться в этот мир порока и грязной, продажной любви. На собственном опыте и опыте других, с кем ему довелось сталкиваться, Мика прекрасно осознавал — стоит лишь начать и эта клоака навсегда засосет тебя, как топь утянет в свою зловонную жижу, не позволив больше выкарабкаться на свет. Она загрязнит твою душу и осквернит тело, и ты перестанешь быть тем человеком, каким был всю свою прошлую жизнь. С омерзением будешь смотреть в зеркало и в его отражении видеть низкое, мерзкое существо. Отброс, ненавидимый и презираемый окружающими людьми и в первую очередь самим собой за то, что дошел до такого, вынудив себя пасть так низко.

Что-то нашептывало тогда Микаэлю, что этот глупый мальчишка просто сбился, принял неправильное, спонтанное решение. В его душе еще не успел угаснуть огонек, который сам Шиндо уже утратил. Ему до безумия стало жаль эту заблудшую душу и Мика решил во чтобы то ни стало постараться воспрепятствовать этому падению в пропасть, и ему, как ни странно, удалось. Юу освободился, избежал этого кошмара, только сам Мика еще глубже увяз в нем, но его это не беспокоило. Такая жизнь устраивала Шиндо, он привык к ней и своему положению в обществе, полностью смирившись с ним, ведь это был его личный выбор, сделанный много лет назад.

Сперва по отношению к Юичиро, Микаэль испытывал очень нежное и трепетное чувство, как к своему подопечному, которому он теперь был обязан помогать и поддерживать, следить за тем, чтобы его жизнь протекала тихо и спокойно, но с течением времени стало что-то меняться. Мика сам не понимал, как он еще может испытывать подобное чувство к кому-либо. Ведь за последние четыре года он, казалось, возненавидел людей, воспринимая всех без исключения как врагов, которые тешат своих благоверных словами о любви и клятвами в верности, а сами подло и цинично расхаживают по притонам, чтобы удовлетворить свои садистские и извращенные животные фантазии. Которые считают, что за деньги они могут получить все и быть властителями над теми, кто ниже них по статусу, и они могут издеваться над этими людьми и грязно использовать.

Очутившись на дне, вникнув в темную сторону этого прогнившего мира и, неся свою собственную боль, Мика уже не рассчитывал, что кто-то в этой жизни будет способен заставить его почувствовать ее сладость. Все больше и больше юноша ловил себя на мысли, что Юичиро стал занимать в его сердце несколько иное место, нежели просто друг или тот, кого он спас. Он вспоминал о нем все чаще, находясь вне дома и при этих мыслях его душа наполнялась волнующим, радостным чувством. Впервые за четыре года Мика рвался домой. Стоило ему уйти на очередной вызов, он словно исчезал и становился той самой тенью, в которую превратил себя сам, а вернувшись и увидев Юу, его душа возрождалась ото сна и ликовала, а улыбка сама по себе появлялась на лице.

После смерти сестры, Мика не мог обрести покой, он метался точно раненая птица под давлением собственного самобичевания, что словно бетонная плита тянула его вниз, погружая все глубже и глубже в черный, беспросветный омут горя. Он жил изо дня в день, коря себя и проклиная, а теперь, с недавнего времени, что-то изменилось. В его жизни появился человек и рядом с ним Мика пусть и ненадолго, но забывал о той боли и чувстве вины. Тяготы становились не такими болезненными и мучительными. Еще не успевший угаснуть, окутавшись тьмой, огонек в душе Юичиро обогревал и Мику, успокаивая его израненную душу и только будучи рядом, он чувствовал, что еще жив и в нем постепенно просыпается надежда.

Этому беззаботному парню Юичиро даже в голову не приходит то, что Мика такой добрый и нежный именно благодаря его присутствию, это он делает его таким. Ведь он помогает Микаэлю вспомнить то, каким он был до того дня, пока он не лишился всех, кто был ему дорог и этот мир не стал ему безразличен.

И все же, как бы не было замечательно нынешнее положение вещей, была и своя ложка дегтя в бочке меда. Определившись в своем отношении, Мика с прискорбием осознавал, что Амане воспринимает его только как друга со всей теплотой, однако совсем не так, как этого хотелось бы Шиндо и это причиняло ему невыносимую боль.

Он неистово желал, чтобы Юичиро узнал о его чувствах. О том, что он стал для него не просто другом, а уже кем-то большим, но, невзирая на это желание, Шиндо до жути боялся открыться, прекрасно помня страх и ужас в глазах Амане, когда он пришел к нему после того, как спас от Рихито. Юу, конечно же, сам согласился на это, но… Тогда он не до конца все осознавал, просто совершил ошибку и теперь после пережитого, если Мика признается ему, вдруг он испугается, оттолкнет его, а этого Шиндо сейчас боялся больше всего. Он просто ждал, поскольку ничего другого ему собственно и не оставалось.

— Ты уже вернулся, Мика? — сидя на диване, спросил Юу, переведя взгляд с экрана телевизора на Шиндо, когда тот вошел в гостиную и устало привалился плечом к притолоке.

Эти обычные слова, произнесенные Юичиро, заставили Микаэля улыбнуться.

— Привет, Юу, да, я уже дома, — мягко ответил Шиндо.

— Слушай, — Юичиро слегка сдвинув брови, произнес, — я тут тебе ужин приготовил. Пришел домой, заглянул в холодильник, а там пусто, абсолютно ничего готового. Вот подумал, что ты наверняка придешь поздно и…

— Спасибо, Юу, — сердце Мики забилось и он ощутил, как теплая волна пьянящего чувства разливается по телу, но видя озабоченность в зеленых глазах, поспешил спросить, — что-то не так?

— Я нашел рецепт в интернете, думал тебе понравится, а потом отвлекся и… в общем, почти все сгорело, — буркнул Аманэ, отводя взгляд в сторону, Мика только с умилением посмотрел на расстроившегося парня.

— Ничего, что-то ведь да осталось и я полагаю, плохим оно не будет, — мягко улыбаясь, произнес Мика. Но он ошибался, то, что ему преподнес Юу было ужасным не только на вид, но и на вкус. Давясь каждым следующим куском непонятного блюда, Мика поклялся, что Юу больше к кухне не подпустит ни под каким предлогом, пусть будет хоть с голоду умирать. Это было невозможно есть, только Мика виду не показывал, поскольку брюнет сидел напротив и внимательно следил за реакцией Шиндо, поэтому Мика просто не мог разочаровать его, вынуждая себя делать вид, что это самая вкусная пища в его жизни. Как можно быстрей поглотав ее и поблагодарив Амане, он поспешил заварить себе кофе, чтобы заглушить этот вкус.

Как бы ему не было противно сейчас, Мику радовал тот факт, что Юу сделал это для него. Сидя на диване и попивая горький напиток, они вдвоем смотрели телевизор, точнее смотрел его только Юичиро, Мика же в этот момент был погружен в собственные размышления.

Украдкой поглядывая в сторону Амане, он пытался понять, когда? В какой момент Юу перестал быть для него просто другом? Как справиться с этой тяжестью и не дать сердцу разрываться на части?

Как же ему хочется обнять его, прижаться, подарить свое тепло, сказать, что он самый дорогой и близкий ему человек и кроме него Мике больше никто не нужен, он стал дорог его сердцу и без него Мика уже не может представить своего существования. Он смог заполнить его пустую жизнь.

Ему хочется излить душу, высказаться, забыв обо всем, но непреодолимая преграда сдерживает его. Страх, ужасный страх сковывает сознание и не дает свободы действий. Страх напугать, страх быть непонятым и отвергнутым, мерзкий страх отказа, который, вероятнее всего, и последует.

Мика просто сидит и единственное, что может себе позволить — это короткие, полные любви и трепета взгляды, о которых Юу, видимо, и не догадывается…

Размышления и бурю скрытых страстей Шиндо прервал телефонный звонок, на этот раз звонили Юичиро. Отставив чашку с зеленым чаем, брюнет взял мобильный с тумбочки около дивана и, приняв вызов, поднес его к уху.

— Да, слушаю. А, привет Шиноа, — беззаботно произнес Юу, не замечая, как парень рядом с ним вздрогнул и, замерев, весь обратился в слух.

— Давай не сегодня, а в другой раз? — коснувшись указательным пальцем подбородка, предложил Юичиро. На другом конце линии, видимо, поспешили согласиться, поскольку Юу улыбнулся и прежде чем отключиться, сказал напоследок:

— Договорились. Ну, пока. Увидимся.

Потом он бросил телефон рядом с собой и как ни в чем не бывало, уткнулся в экран.

— А кто тебе сейчас звонил? — всеми силами пытаясь придать своему голосу непринужденность, поинтересовался Шиндо, хотя его сердце от волнения готово было выпрыгнуть.

— Так, девчонка одна с работы, тоже консультант, — не придавая этому значимости, бросил Юу. Происходящее в передаче его волновало сейчас куда больше, чем глупый ничего не значащий звонок. Чего нельзя было сказать о Мике, его-то этот звонок не на шутку взволновал.

— Понятно. И что она хотела? — с тревогой Мика взглянул на Юичиро, внутрь закрадывалось мерзкое, разъедающее чувство.

— Предложила сходить в торговый центр, только мне сегодня неохота, я отказался, — надпивая из чашки, ответил Амане.

Мысленно Микаэль облегчено вздохнул, но менее тревожно ему не стало.

— Мне кажется, я ей нравлюсь, — вдруг с каким-то мечтательным видом, произнес Аманэ и это откровение как острый, кривой нож полоснуло сердце Шиндо.

— Т-ты уверен? — с волнением спросил Мика.

Юу пожал плечами.

— А-а, почему ты мне не рассказывал о ней? — осторожно спросил Микаэль с надеждой, что это ничего не значащая ерунда и о ней даже не стоит говорить. Но ответ Юу буквально убил его.

— Разговор не заходил, — спокойно ответил тот, — да и к тому же тебя часто нет дома, а когда возвращаешься, видно, что ты очень устал, потому я и не лезу с разговорами. Тебе и своих забот хватает.

— Это не важно! Я должен знать! — резко заявил Мика и тут же осекся, понимая, что сглупил, поскольку Юу смотрел на него с крайним удивлением.

— Чего тут особенного, ну пригласила она меня пару раз погулять и что?

— О-она, в-вы с ней… — запинаясь только и произнес Мика. Эти слова, брошенные Юу, словно калёным железом обожгли Шиндо.

— Эй, Мика, чего ты? Почему ты так реагируешь? — видя смятение в голубых глазах, встревожился Юичиро.

— Ничего, — Мика попытался привести свои нервы в должное состояние спокойствия и умиротворения.

"Рано паниковать. Ведь это она влюблена, а Юу возможно и нет…. Успокойся, кретин. Возьми себя в руки."

Мика натянул привычную улыбку, которая с клиентами получалась отлично, а сейчас это больше походило на нечто вымученное и страдальческое, но он постарался сделать ее правдоподобной и с самым невинным видом, спросил.

— А тебе она как, нравится?

В ожидании ответа Мика напрягся, будто от этого зависела его жизнь.

— Не знаю. Я не думал об этом. Она, похоже, неплохой человек, — он улыбнулся, — странная немного со своими тараканами, а так… — протянул Юу, пожимая плечами.

Мика сидел ни живой, ни мертвый, ему казалось, что мир рухнул. Все его тайные надежды обращаются в прах, медленно уносимый тремя ветрами, именуемыми разочарование, неоправданность и боль осознания. Однако, один маленький луч надежды все еще не желал покидать Микаэля, ведь, судя по всему, Юу еще не до конца определился в своих чувствах, следовательно, ничего серьезного в этом нет и, возможно, он воспринимает ее просто как друга, тогда шанс на взаимность и расположение Юичиро у Микаэля еще остался.

Шиндо смертельно устал, а тут еще такое, окончательное выбившее его из седла. Его трясло, а к горлу подступала изнуряющая тошнота, снова эта чертова пелена перед глазами и легкое головокружение. Мика откинулся на мягкую спинку дивана и прикрыл глаза. Он ужасно измотался за сегодняшний день, нервы были на взводе.

— Мика, с тобой все в порядке? — озабочено спросил Юу, увидев ненормальное состояние друга.

— Да-да. Все отлично, — попытался успокоить его Шиндо, тем более, что все действительно было не так страшно, он уже привык к подобным вещам и ему не хотелось беспокоить Юу.

Мика встал с дивана и направился в свою комнату. Выдвинув верхний ящик прикроватной тумбочки, он достал из него конвалюту и быстро проглотил пару таблеток, наспех разжевав их. В душе он молил Бога только о том, чтобы лекарства подействовали как можно скорее и не случилось что-то более ужасное.

В последние дни его состояние ухудшилось. Необходим был отдых, пусть небольшой, но все равно стало бы легче, только при сложившихся обстоятельствах Мика не мог себе его сейчас позволить. За прошедшие месяцы сумма задолженности Фериду практически не изменилась. Договориться с владельцем притона было невозможно, он выставил условия и Мике пришлось их принять. Начать торговаться уже нельзя, Батори не тот человек, если попытаться он может вообще все переиграть, притянув Юичиро к исполнению контракта, а значит…

Мика оперся руками о тумбочку, нависая над ней, пытаясь сконцентрироваться, обдумывая сложившуюся непростую ситуацию.

— Мика.

Шиндо вздрогнул и обернулся. На пороге его спальни стоял Амане и с тревогой глядел на него.

— Юу, я… — Мика не договорил, раздался телефонный звонок. Микаэль достал мобильный из кармана джинсов и, взглянув на дисплей, поспешил ответить.

— Ждите, я скоро буду, — со всей присущей ему кроткостью и вежливостью сказал Шиндо и отключился.

— Ты опять уходишь? — серьезно задал вопрос Юичиро.

— Да, — попытался улыбнуться Мика, хотя сейчас ему это было нелегко.

— Мика, я понимаю, работа и все такое…. Но я считаю, тебе сейчас не нужно уходить. Ты должен остаться дома. Пожалуйста, откажись.

— Юу, не переживай. Со мной все хорошо, — беззаботно проговорил Шиндо и, пройдя мимо Амане, с трудом сдержал порыв обнять его. Оказавшись в прихожей, он быстро набросил куртку и вышел.

Как бы гадко сейчас не было Микаэлю, но настроение было приподнятым, ведь невзирая ни на что, Юу беспокоится о нем, а это само по себе, что-то да значит.