Железная птица алого цвета

Алевтина Афанасьева

Вы слышали, как поет океан? Он навевает мысли о дальних странах, он тесно связан с судьбами людей из страны, укрытой где-то за горизонтом. Если вам близка романтика воздушных пиратов и вы верите в истинную любовь, то этот сборник рассказов придётся вам по душе.

8

Новый день начался привычно: на городском рынке. Не следовало нарушать обычного графика, чтобы выдавать себя. Заполненная керамикой повозка остановилась под сенью деревьев недалеко от небольшого фонтана. Альд улёгся на землю, чтобы заняться своим любимым дело: изучать прохожих. День предстоял ленивый, из-за жары на рынке не было покупателей, только торговцы лавочек неспешно готовились в работе. Выждав немного, Шэри оставила верного пса охранять товар, а сама исчезла в одном из переулков.

Приветливо звякнул колокольчик и небольшой магазин «Домашняя утварь» распахнул двери перед девушкой. Может, в лавке тётушки Айха когда-то и продавалась эта самая утварь, но сейчас здесь мало что напоминало о ней. Когда был жив дядя Шэри, дела шли успешно, но потом всё покатилось по наклонной. Тётушка и при жизни мужа не особо интересовалась магазином, а после и вовсе всё пустила на самотёк. Годы брали своё, она становилась сварливее, тяжелее характером, оттого ни одна из помощниц так и не смогла ужиться в магазине. Тётушка Айха была так сварлива, что даже хорошее жалованье не помогало удержать новичков. Так и занималась сама магазином, от случая к случаю обновляя ассортимент, наводя порядок на полках, иногда находила просроченные коробки с консервами, горевала, что нужно выбрасывать так много, а после раз за разом повторяла этот круг.

Шэри переступила через ящики около входа, чуть не споткнулась о поваленный стул, ударилась бедром о приоткрытую дверцу тумбочки и только проскользнув дальше, почувствовала себя в относительной безопасности.

— Тётя, ты тут?

— Кто там?

— Тётушка Айха, это я, Шэри.

Послышались тяжёлые шаги, и спустя пару минут со второго этажа спустилась владелица магазина Айхаярикана Доманска. В халатике и огуречной маской на лице она выглядела вполне по-домашнему и не походила на суровую женщину, какой её считали в округе. Увидев Шэри, Айхаярикана приветливо заулыбалась:

— Здравствуй, цветочек мой. А как же ты вошла?

— Добрый день, тётушка. Было не заперто.

— Хм, а мне казалось, что я запирала. Впрочем, ничего страшного, брать здесь нечего. Иди скорее, я обниму тебя!

Шэри не успела возразить, как оказалась в объятиях. Тётушка похлопывала её по спине и шумно вздыхала:

— Какая же ты щупленькая, моя хорошая! Не голодная ли? У меня есть вкусная картошка с рыбой. Пойдём, накормлю!

— Спасибо, но пока я не голодна.

— Ох, ты моя худышка! Ну, как знаешь, если надумаешь, только скажи. Ты же знаешь, что твоя тётка тебе во всём поможет. Что у тебя случилось, дорогая моя?

— Мне нужно кое-что, — осторожна начала Шэри, зная, что улыбчивость тётки вот-вот исчезнет с её лица.

— Разумеется, просто так ко мне никто не приходит, — тётушка Айха тяжело опустилась в кресло. — Зайти, проведать меня — это для тебя слишком сложно. Не так ли?

— Тётя, я была у тебя три дня назад!

— Почти год прошёл!

— Ты знаешь, что я торгую здесь и мне не всегда удобно бросать товар. Сегодня такой день и я решила заглянуть…

— Ты совсем не любишь свою тётку! — продолжала нудеть Айха. — Почему я от чужих людей узнаю, что в твой огород упал самолёт?

— В огород?! Вот это новости! — Шэри прыснула со смеха, не сдержавшись. — Да он рухнул так далеко в лесу, что я даже не отважилась посмотреть.

— Мне Танита сказала, что ты едва жива осталась, и самолёт задел крылом дом. Снёс крышу и теперь нужен большой ремонт. Вот ты и пришла ко мне за помощью.

— Глупости всё это. Как только люди такое придумывают? К тому же, откуда Танита знает об этом? Она-то ко мне не заходила даже.

— Да кто её знает, — отмахнулась тётушка, не желая расставаться с интересной сплетней, подаренной Танитой. — И как тебе этот преступник? Надеюсь, он тебя не обидел? Ты так далеко живёшь и совсем одна, никто не может защитить тебя, если что-то случится. Бедняжечка моя!

— Тётушка Айха, вы меня не слышите? — нахмурилась Шэри. — Я не видела ни его, ни самолёта, и уж тем более мне никто не угрожал!

— Ах, может быть и так. Всё равно будь осторожна, дорогая моя. Тебе следовало бы перебраться жить сюда, поближе ко мне. Всё же родня. Почему отец позволил тебе остаться одной в старом доме?

— Потому что там прошло моё детство, тётушка, там жили родители. Это хорошее место. Очень важное для меня, — Шэри из последних сил старалась говорить без раздражения, и в тоже время искренне, всё ещё надеясь, что тётя услышит её. Конечно проще всего было взять и уйти сейчас, но тогда ей не удастся получить нужное.

— Да, конечно, это чудесно. Детство, — немного рассеянно кивнула тётушка и поправила сползающие с лица огурцы. — Замечательная пора.

Поняв, что разговор уходит не туда, Шэри решила повернуть всё в нужное себе русло.

— Мне надо зайти в подвал, — довольно резко перебила она. — Можно взять ключи?

— В подвал? Да, хорошо. Да, ты помнишь, где они лежат? — совершенно не смутившись резкой перемене темы, поинтересовалась тётушка. — Тогда занимайся своими делами. Я в подвале не была давно и не собираюсь туда спускаться, там ноги переломать можно на этой дурацкой лестнице! Иди, мне пора снимать маску! — тётушка Айха развернулась и, тяжело ступая, поднялась на второй этаж, оставив племянницу в покое.

Шэри перевела дух и отправилась в подвал. Там хранились ценные вещи, оставшиеся со времени, когда дядя был жив. Оборудование для ремонта автомобилей, запчасти и разного рода жидкости — для промывки и поддержания мотора в рабочем состоянии, инструменты и детали, десятки видов шурупов и болтов, шланги и пилы. Множество всего! По наполнению подвал мог сравниться с небольшим магазином для механиков. Если бы тётка только знала, что хранится у неё под носом, давно распродала бы всё. Сейчас Шэри была рада, что вещи остались в сохранности. Раньше многое из этих вещей казалось ненужным хламом, но, только начав самостоятельно разбираться в механике, девушка поняла, что многое из этого может ей пригодиться.

Конец ознакомительного фрагмента.