Годы опавших листьев

Алана Гор, 2023

1908 год. Мечтающая стать актрисой юная Серафима Шереметьевская сбегает от деспотичного отца. Она едет в пригород Санкт-Петербурга, Гатчину, к своей сестре Наталье Вульферт, но оказывается у закрытой двери. Сестра пропала, а окружающие загадочно молчат. Исчезновение Натальи окутано тайной, попытки разгадать которую затягивают Симу в водоворот приключений. Благодаря актерскому таланту она обманом попадает в хранящий свои темные секреты дом китайского посла. Судьбоносная встреча с сыном посла Тао и неожиданно вспыхнувшая любовь ставят Симу перед трудным выбором. Сложно представить чем грозит участникам этой истории открывающаяся правда и какую цену они готовы заплатить за свое счастье.Вымышленные герои и события плотно переплетаются в романе с реальными. Все совпадения – не случайны, все отличия – вымысел автора. Что есть что читателю предлагается, при желании, разобраться самостоятельно, углубившись в историю России и Империи Цин начала двадцатого века.

Пролог

1936 год

Харбин

На гладкой темно-вишневой поверхности массивного деревянного комода, служившего домашним алтарем, в окружении букетов из ярких бумажных цветов, фарфоровых статуэток, чаш, наполненных рисом, с воткнутыми в него палочками благовоний, притаилась маленькая, потертая и потускневшая от времени фигурка Будды.

Тонкая женская рука аккуратно приподняла фигурку и легонько встряхнула. Внутри послышалось шуршание. Уже немолодая, но все еще красивая китаянка, с глазами полными слез, бережно поднесла будду к губам и нежно его поцеловала. Затем резко подняла руку над головой и с силой швырнула фигурку на пол.

Глиняный будда разбился. На полу, в осколках восточного божества, остался лежать золотой православный крестик с тонкой цепочкой.

Китаянка медленно шла по непривычно опустевшим улицам. Порывы ветра поднимали с земли и кружили в воздухе сухие кленовые листья.

В безлюдную тишину неожиданно резко ворвался колокольный звон. Казалось, весь город собрался у недавно построенного Софийского собора. Публика, состоящая в основном из остатков русской эмиграции, со скорбными лицами крестилась и входила внутрь.

В середине собора, утопая в цветах, в гробу лежала женщина. Нескончаемой вереницей подходили желающие проститься с усопшей.

Китаянка, покорно дождавшись своей очереди, что-то беззвучно прошептала и вложила в скрещенные на груди руки золотой крестик. Сделав шаг назад, она упала на колени, опустив голову к самой земле.

Публика учтиво обходила застывшую у гроба фигуру.

Толпа на площади замерла в ожидании. Наконец, двери храма распахнулись. Гроб понесли наружу. Кто-то захлопал, его поддержали криками “браво”. Аплодисменты переросли в самую настоящую овацию, сопровождающую в последний путь любимицу публики Харбина, самого русского города в далекой восточной стране под названием Китай.