Дочь моего друга

Алайна Салах, 2021

– Здравствуй, Андрей, – растянув карамельно-розовые губы в широкой улыбке, произносит девчонка. – Ничего, что я так, по-простому? Или все-таки лучше Андрей Вячеславович? Вразумительных слов у меня нет, поэтому я молча киваю, пока в голове творится полная мыслительная мясорубка. Я лишил невинности единственную дочь лучшего друга. Тощая дюймовочка, которой я в восемь лет на день рождения принес куклу Барби, неделю назад голая стояла передо мной на коленях. Полный провал.

Глава 8

Андрей

— Андрей Вячеславович, к вам Мишина с договорами на подпись, — информирует голос секретарши в трубке.

Я закрываю смету, которую полчаса назад мне переслал Семен, и прошу ее впустить, пока мозг по инерции продолжает обрабатывать цифры. Сетка недорогих закусочных, разбросанных по всей Москве, включая удаленные районы — совсем не тот формат, которым я привык заниматься, однако я согласен с Галичем: масс-маркет приносит выхлоп ничуть не хуже, беря широтой охвата и высокой проходимостью. Меня смущает, что итоговая сумма затрат в смете в полтора раза превышает ту, которую я предполагал ранее. Тут есть над чем поразмышлять.

Раздается предупредительный стук, и на пороге возникает мой бессменный юрист, Мишина Виктория. Рядом с ней, возвышаясь на полголовы, стоит та, кого я меньше всего хочу видеть. Липучка. Вика теперь ее таскает с собой как личного писаря повсюду: на совещания, на понедельничные планерки и на личные аудиенции, как сейчас.

— Здравствуйте, Андрей Вячеславович.

Мишина со стопкой документов под мышкой, походкой уверенного ледокола идет к моему столу. За что мне нравится эта женщина — за отсутствие в ней женского: начиная от внешности, заканчивая образом мышления. Логика стальная, в разговоре — никакой воды и кривляний, и когда возникает необходимость деликатно обойти законодательство, Вика без лишних демагогий озвучивает возможные риски. Специалист на вес золота.

— Здравствуйте, Андрей Вячеславович, — это уже подает голос Яна, замешкавшаяся возле дверного проема.

И пусть в офисе у меня строгого дресс-кода нет — главное, чтобы сотрудники в мини и джинсах не приходили, Липучка одевается так, словно участвует в съемках для каталога делового стиля: застегнутая под горло рубашка, плотно сидящая юбка длиной до колена и черные шпильки. Вроде ничего вызывающего, но все равно хочется отправить ее домой переодеться.

— Садитесь, — киваю на кресла перед столом.

Юридический дуэт занимает свои места: Вика — по-деловому перекинув ногу на ногу, а Липучка — по-девственному сжав колени, после чего следует продолжительное обсуждение процентных неустоек, календарных сроков и приложений. Говорим в основном я и Виктория, Яна молчит и, сосредоточенно хмурясь, делает пометки в своем комплекте бумаг.

— Андрей Вячеславович, напоминаю, что завтра меня не будет и откорректированные договора на подпись вам занесет Яна Семеновна, — сообщает Вика, после того как мы прошлись по финальному пункту последнего договора.

— А сегодня у тебя времени не будет? Рано доверять такие вещи новому сотруднику.

Я не смотрю в этот момент на Липучку, но физически ощущаю, как голубые глаза мечут в меня кинжалы обиды. Ничего, пусть потерпит. Дочь ли она моего друга, знаю ли я ее с детства, трахались мы или нет, работа страдать не должна. Деликатничать в подобных вопросах, чтобы пощадить чьи-то чувства, — это тоже не обо мне. Полезла — соответствуй.

— У меня сегодня еще встреча в арбитражном с Федоровым на три часа назначена, так что я не успею, — не моргнув глазом, отвечает Мишина. — Яна Семеновна показала себя как толковый сотрудник, и ей по силам внести утвержденные коррективы. Если бы было иначе, я бы попросила ее заменить.

— Хорошо, если ты так считаешь. — В конце концов, у меня нет намерения топить Липучку. Я лишь хочу быть уверен, что работа не пострадает.

— Яна, — поворачиваюсь к девчонке, — завтра я буду в офисе в двенадцать. К этому времени бумаги должны быть у меня на столе. Имей в виду, что по второму разу я за сотрудниками не проверяю, поэтому убедись, что все сделала правильно. Суммы в договорах ты видела и степень ответственности тоже должна понимать.

С кивком Липучка встает со стула и тянется к моему столу, чтобы забрать бумажную стопку. Телефон, лежащий на нем, начинает вибрировать, но до того, как я успеваю переключить на него внимание, в ноздри проникает аромат белой розы, и глаза непроизвольно берут в фокус профиль белой рубашки. Ткань между пуговицами расходится, демонстрируя загорелую кожу и карамельно-розовый сосок.

Это, черт возьми, мода такая — не носить на работу лифчик?

Яна и Вика уходят, а я принимаю вызов, попутно размышляя об увиденном. И как мне быть, если и завтра повторится то же самое? Ну должна же девчонка головой думать, когда наряжается в офис, где работает два десятка мужиков. Помнится, и в день нашего предполагаемого знакомства она грудь упаковать не потрудилась, но то хотя бы был вечер, а не рабочие будни.

На следующий день в офис я возвращаюсь, мягко говоря, не в духе. В клубе ночью один резвый кавказец приложил пьяного посетителя стулом, и тот попал в больницу с сотрясением. Менты снуют повсюду, пресса накатила — они обожают такие сюжеты, особенно когда в драках приезжие фигурируют. Всю смену охраны пришлось уволить, чтобы в новостях объявили, что владелец принял оперативные меры. На деле парни и не виноваты — я видео с камер посмотрел — там за секунду все произошло. Один удар, и поддатый хиляк выключился.

Попросив Киру сделать кофе, иду в свой кабинет и через приоткрытую дверь маркетологов слышу:

— Ты с подкатами своими аккуратнее. Галич узнает — кастрирует.

— Ну так батя ее в офисе через день бывает. Я ее, кстати, в своем фитнесе пару раз видел. Попочка что надо у нее, и растяжка что надо. Гнуть по-разному можно.

Твою мать. Вот знал, что от присутствия Липучки сразу начнутся проблемы. Запрета на романы в офисе у меня нет, но это ж дочь Семена. Кирилл, тот, что зад Яны обсуждал, кадр ценный, и замену ему подыскивать не хочется.

— Чужие задницы обсуждайте после работы, — говорю с порога и смотрю на главного ловеласа, застывшего с кружкой. — Кирилл, еще раз возле Галич увижу тебя — можешь обновлять резюме на Хедхантере.

Возвращаюсь в кабинет и опускаюсь в кресло. На часах всего лишь двенадцать, а я уже столько геморроя умудрился хапнуть. Камеры дополнительные надо поставить, вопросом охраны заняться. Пока ребят из «Метелицы» придется в клуб перекинуть. И девочка Яна проблем добавляет одним своим присутствием. Точно я конфликт партнерский поимею. Надо ее убирать, и поскорее.

Я в очередной раз пересматриваю видео с камер, когда раздается короткий стук в дверь и знакомый звенящий голос:

— К вам можно, Андрей Вячеславович?

— Проходи, Яна. Мне Кира о твоем приходе уже сообщила.

Слышится цокот каблуков, над столом нависает тень, пахнущая белой розой, и передо мной приземляется свежеотпечатанная стопка.

— Я несколько раз все проверила, ошибок быть не должно.

Отрываю взгляд от ноутбука и смотрю на Яну. Сегодня она в черной рубашке, застегнутой наглухо, но зрение не обманешь. У меня в кабинете не холодно, но я отчетливо вижу, что она без лифчика. И снова я должен взять на себя роль воспитателя, мать вашу. Ну не звонить же в отдел кадров и не перепоручать разговор с Липучкой им.

— Яна, сядь.

Липучка смотрит на меня с удивлением и, попятившись назад, садится.

— У меня замечание касательно твоего внешнего вида.

— А что с ним не так?

Дожил, е-мае С двадцатилетней девчонкой разговор о ношении белья должен вести. Что следующее? Поставлю в офисе аппарат с прокладками?

— Яна, в твоем виде меня устраивает все, кроме того, что на тебе нет бюстгальтера. Уверен, не только мне это очевидно. Исправь это к завтрашнему дню.

Яна краснеет так густо, что я почти испытываю к ней сочувствие, которое, впрочем, быстро сменяется вспышкой раздражения. Это же я по ее милости трачу время на обсуждение всякой женской хрени, которую руководитель обсуждать не должен. Чем она думала?

— Я думала, плотные рубашки…

–…не спасают, — подсказываю ей. — Хождение в таком виде на работу неприемлемо, ты сама должна понимать.

Оттого, что день выдался тяжелым и разговор мне, мягко выражаясь, неприятен, голос звучит заметно раздраженно. Подтверждение я вижу и на лице Липучки: брови насупила, плечи распрямила, губы подрагивают.

— Я всегда так хожу. Мой размер позволяет. К тому же у меня чувствительные соски и кружевная ткань их натирает.

Она выдает это на одном дыхании и с вызовом смотрит мне в глаза. Фраза «чувствительные соски» эхом резонирует в мозгу, воскрешая воспоминания, которые мне почти удалось стереть: я тяну розовую вершину зубами, Яна выгибается подо мной и стонет. От стремительно приливающей крови к члену хочется стиснуть зубы. Охрененно, Смолин. Середина рабочего дня.

— Пока ты работаешь у меня в офисе — реши что-нибудь. Ну или рассмотри вакансию, которую я тебе предложил. Возможно, в офисе Москва-Сити они готовы закрывать на это глаза.

— Я вас поняла, Андрей Вячеславович, — сухо произносит Яна. — Не думала, что это проблема, но если вы так считаете, то я завтра же это исправлю. Еще будут замечания?

— Нет, можешь идти.

Яна, гордо неся голову, покидает мой кабинет, а я вместо звонка Илье, с которым мы договорились встретиться у него в ресторане, незапланированно набираю Арину. Слишком тяжелый выдался сегодня день. Надо вытрахать из него это напряжение.