Академик Владимир Евгеньевич Соколов. Жизнь и научная деятельность в очерках и воспоминаниях

Коллектив авторов, 2017

Второе исправленное и дополненное издание книги посвящено лауреату Государственных премий, члену Президиума Российской академии наук, академику-секретарю Отделения общей биологии РАН академику В. Е. Соколову (1928–1998). Крупный ученый-биолог В. Е. Соколов внес существенный вклад в изучение систематики и филогенеза животных, эволюционной и функциональной морфологии и экологии млекопитающих. Фактически им созданы новые научные школы по изучению кожных покровов млекопитающих, хемокоммуникации животных. В. Е. Соколов разработал научные основы и определил направления работ по сохранению биоразнообразия в нашей стране. Перу В. Е. Соколова принадлежат около 1000 научных работ, включая 30 монографий. Велика роль академика В. Е. Соколова и как организатора науки. Более 30 лет он руководил крупнейшим научно-исследовательским учреждением страны – Институтом проблем экологии и эволюции им. А. Н. Северцова РАН; 13 лет возглавлял Отделение общей биологии РАН; 16 лет был заведующим кафедрой зоологии позвоночных и общей экологии Биологического факультета МГУ. В. Е. Соколов организовал целый ряд крупных комплексных биологических экспедиций в нашей стране, а также в Монголии, Вьетнаме, Перу, Боливии и Эфиопии. Собранные в книге материалы, состоящие из выступлений академика В. Е. Соколова в печати и воспоминаний его родных, друзей и соратников, раскрывают образ неутомимого труженика науки, естествоиспытателя и путешественника, умелого организатора и хорошего доброго человека. Для читателей, интересующихся историей биологии, биологов, зоологов, экологов и специалистов в области охраны природы.

С. М. Соколова. О самом близком человеке

Писать о человеке, с которым счастливо прожил около полувека и которого уже нет, тяжело и трудно.

Попытки написать воспоминание о человеке после смерти имеют свои недостатки, так как в памяти всегда возникают фрагменты образа человека, не всегда связанные со всей многогранностью личности. В связи с этим хочется вспомнить стихи С. Есенина:

Лицом к лицу — лица не увидать,

Большое видится на расстоянии…

Мне хочется рассказать о Владимире Евгеньевиче, о его чертах характера, о которых лучше всего знают члены его семьи.

Мы познакомились с Владимиром Евгеньевичем в Московском государственном университете им. Ломоносова, на спортивной площадке. Он тренировал женскую волейбольную команду Биофака (я училась на первом курсе, а Владимир Евгеньевич — на третьем). Он был превосходным спортсменом и обладал удивительными педагогическими способностями — умел организовать коллектив, сплотить его и воодушевить — обучал нас правильно пасовать, подавать мяч и т. д. Тренировки проходили в мягкой, интеллигентной форме. В этот период волейбольная команда Биофака занимала первые места.

Летом, в период ботанической практики, которая проходила в Подмосковье, он часто сопровождал нашу группу. Через два года мы поженились.

Во время учебы в университете он каждый год летом ездил в экспедиции на Дальний Восток и Южное Приморье — с сотрудниками Медицинской академии наук под руководством Е. Н. Павловского, потом на Черное море, Курильские острова по изучению биологии и промысла дельфинов, на Западный Тянь-Шань — изучал фауну и охотничий промысел.

Владимир Евгеньевич очень любил природу, хорошо знал биологию. У него была прекрасная школа, — еще мальчиком он ходил на экскурсии в лес и на охоту с профессорами Петром Александровичем Мантейфелем и Борисом Александровичем Кузнецовым, которые обучали его отыскивать следы животных, узнавать их повадки, различать птичьи голоса и т. д.

В становлении Владимира Евгеньевича как ученого, безусловно, сыграла роль его семья. Отец — Евгений Алексеевич, профессор Пушно-мехового института, мягкий, интеллигентный, чрезвычайно эрудированный биолог, прекрасно знающий историю России и искусство. Он привил Владимиру Евгеньевичу трудолюбие. С большой теплотой и любовью относился Владимир Евгеньевич к своей матери — Марии Ивановне, которая сумела развить в нем целеустремленность.

Владимир Евгеньевич очень любил университет, нашу Alma mater. Он начал работу в МГУ с должности ассистента и прошел путь до профессора, заведующего кафедрой.

Понимая, что развитие отечественной науки невозможно без воспитания научной смены, Владимир Евгеньевич уделял этому большое внимание. В течение многих лет вел практикум по зоологии, был достаточно строгим преподавателем — требовал знания материала, тщательного выполнения рисунков по заданной теме. К лекциям относился очень ответственно, — на лекциях демонстрировал фотографии, хорошо иллюстрированные отечественные и иностранные книги по специальности. Искренне радовался, если лекции проходили удачно. Умел заинтересовать студентов, поэтому все годы был большой конкурс, чтобы поступить на кафедру зоологии позвоночных животных.

Многие из его учеников стали кандидатами, докторами наук и превратились в ведущих ученых в области биологии и экологии.

Владимир Евгеньевич очень любил Институт эволюционной морфологии и экологии животных, который создал в его современном виде и в котором проработал более тридцати лет. Нам фактически звонили сотрудники до глубокой ночи, он никогда никому не отказывал ни в совете, ни в помощи. Очень многим людям пожилого возраста помогал устроиться на работу.

Владимир Евгеньевич собирал материал в многочисленных экспедициях. К ним он тщательно готовился, — был составлен список необходимых вещей для работы и путешествий, — вплоть до мелочей. В экспедиции всегда брались тяжелые рюкзаки и вьючные мешки. Очень любил оружие, особенно охотничье, хорошо в нем разбирался и аккуратно за ним ухаживал. Экспедиции проводились по всей нашей стране (Дальний Восток, Средняя Азия, Кавказ, Сибирь, остров Врангеля и т. д.).

Владимир Евгеньевич был организатором и постоянным участником Монгольской экспедиции (объездил всю Монголию). Экспедиционные маршруты пересекали Эфиопию, Вьетнам, Перу, Боливию, Мексику и т. д.

Целеустремленность и самоотдача в работе сочетались у Владимира Евгеньевича с отзывчивостью и мягкостью характера.

У него было развито чувство ответственности, научной интуиции, способность впитывать все новое. Владимира Евгеньевича отличала необычайная широта научных интересов. Он вникал во множество самых разнообразных проблем — его интересовали водные млекопитающие, особенности строения кожи и желез животных, вопросы хемокоммуникации, экологии и охраны окружающей среды, рационального использования природных ресурсов, сохранения и расширения сети биосферных заповедников, поведение животных, влияние радиации на растительный и животный мир после Челябинской и Чернобыльской катастроф, охрана животных мира и т. п. Во всех этих проблемах он принимал непосредственное активное участие.

Владимир Евгеньевич очень любил детей и находил с ними общий язык, был прекрасным отцом и дедушкой. Он учил их играть в волейбол, кататься на лыжах, заниматься гимнастикой. Часами занимался с внуком — рассматривали марки, монеты, книги о животных. Научил внука стрелять. Когда Женечка подрос, стал брать его в экспедиции и требовал от него работы и подчинения режиму, принятому в экспедиции.

Владимир Евгеньевич любил домашних животных. В течение последних тридцати лет у нас жили западносибирские лайки. Первая лайка Майн прожил в нашей семье 19 лет. С ним Владимир Евгеньевич неоднократно ходил на охоту. Я помню эпизод, когда мы осенью поехали на Глубокое озеро, и наш пес потерялся. Его искали пять часов, а затем мы вынуждены были уехать. Вся семья не находила себе покоя — потеряли члена семьи, Владимир Евгеньевич каждый день ездил искать пса. И наконец нам позвонили из Москвы, чтобы мы немедленно забрали найденную собаку, так как она всех кусает. Оказывается, Майн нашел в лесу лосей, погнал их и ушел за 10 км. Через неделю он пришел к дачному поселку, худой и голодный. Его пригрели, накормили, решили оставить себе и привезли в Москву. Но пес проявил характер, никого не признавал; позвонили в общество охотников, что найдена лайка. Так мы вернули свою собаку. Уже будучи больным, Владимир Евгеньевич поехал за много километров от Москвы в деревню, чтобы взять щенка — лайку.

Владимир Евгеньевич был увлекающимся, эмоциональным человеком. Очень любил петь русские, цыганские и студенческие песни. Любил остроумных людей. С удовольствием слушал, работая, хорошую музыку, романсы. Любил смотреть по телевизору спортивные передачи: соревнования по лыжам, волейболу, бокс, хоккей. Любил застолье (особенно дома); в течение многих лет мы собирались университетской компанией, пели, танцевали, делились впечатлениями об экспедициях.

У него была удивительная особенность характера — осваивать все новое. В молодости увлекался фотографией, прекрасно фотографировал (природу, животных), проявлял и даже вирировал (создавал разные оттенки фото). С появлением киноаппаратов — научился снимать кино; а затем овладел видеотехникой. В экспедиции, в поездки — всюду брал с собой видеоаппаратуру.

У Владимира Евгеньевича были золотые руки — он все умел. С удовольствием делал какую-нибудь бытовую работу как отдых от умственного труда, мастерил рамки для картин, работал в саду. За свою жизнь мы с Владимиром Евгеньевичем посадили много деревьев. Любил он и мастерить всякие поделки из древесины — вырезать стамесками, выжигать и т. д.

Владимир Евгеньевич много читал. Литература была разнообразной: научная, классическая (очень любил А. П. Чехова, А. С. Пушкина и т. д.); для отдыха — детективы английские, отечественные, военно-приключенческие, фантастика. Увлекался книгами выдающихся русских путешественников: П. П. Семенова-Тян-Шанского, Н. М. Пржевальского, Г. Е. Грум-Гржимайло, В. А. Обручева и т. д.

Владимир Евгеньевич любил свою страну и этой любовью руководствовался в интернациональной деятельности. В течение многих лет он был вице-президентом международной программы «Человек и биосфера», членом комиссии ООН по вопросам окружающей среды и развития, вице-президентом Международного союза биологов.

У Владимира Евгеньевича было множество друзей за рубежом. Его отличала способность располагать к себе людей, легко находить общий язык с людьми разных специальностей. За рубежом много выступал с лекциями — по биологии, охране окружающей среды, результатам исследований по влиянию радиации и т. д. После смерти пришло много писем-соболезнований в адрес РАН.

Последний год жизни был трудным: борьба с болезнью и стремление сделать как можно больше. Дома и в больнице Владимир Евгеньевич много работал, заканчивал книги «Кожный покров млекопитающих», «Тушканчики Монголии» и т. д. Болезнь не сломила его, до последних дней он не склонил головы перед ней. Его мужество достойно восхищения. И только очень волновался, если я заболевала или опаздывала к нему в больницу…

Все годы, прожитые вместе, я постоянно ощущала дружеское плечо, на которое можно опереться. Мы прожили долгую, полную ярких впечатлений жизнь. Я благодарю судьбу за то, что долгие годы прожила с ярким, талантливым человеком. Я счастлива, когда вижу черты его характера в дочери и внуке.