Я тебя не отпускаю

Айрин Лакс, 2022

Я согласилась на брак с тираном. Кажется, из этой клетки ни за что не выбраться. Но у судьбы на этот счёт свои планы. Однажды всё перевернётся с ног на голову. Я встречусь лицом к лицу с прошлым, с любимым мужчиной, которого считала погибшим. В очередной раз жизнь поставит меня перед сложным выбором: жить в стабильном, но деспотичном браке или рискнуть, чтобы снова поверить в любовь?

Глава 3

Варя

Мне приходится лишь проглотить обиду и отправить в душ, чтобы выскоблить из своего тела запах мужчины и следы секса.

С тревогой осматриваю себя в зеркале, ища синяки и отметины от жадных пальцев Рината.

Раньше всегда первая ночь с ним после длительной разлуки оставляла на моём теле карту порочных развлечений — засосы, укусы, отметины пальцев.

Если Вадим увидит на мне хотя бы пятнышко, если заподозрит в измене, мне не поздоровится. Ещё больше не поздоровится тому, кто попытался подкатить ко мне.

Сейчас я не понимаю, чего боюсь больше — гнева Вадима или того, что Ринат приведёт угрозу в исполнение.

«Я могу рассказать обо всём Вадиму!» — мелькает в голове ещё один вариант. Но этот вариант почему-то меня отталкивает больше всего.

Неужели мне придётся жить, обманывая супруга?

Не могу сказать, что полюбила Вадима. Так и не смогла его полюбить, с трудом переношу ночи в общей постели, до сих пор не считая огромную спальню — нашей.

Но всё это мелочи, мелочи по сравнению с тем, что за малейшую оплошность Вадим лишит меня самого дорогого — общения с сыном.

Вадим всегда ловко манипулировал людьми и их слабостями, а я давно передала ему в руки главный козырь. Ему стоит лишь намекнуть, и я выстраиваюсь по стойке смирно, выполняя всё, что от меня потребуется.

После принятия душа, я высушиваю волосы и заново наношу макияж из тех средств, что были в моей косметичке.

Ещё раз придирчиво изучаю своё отражение. Только на сей раз больше концентрируясь не на поиске отметин после секса, а на словах Рината: «У тебя классная фигура. До сих пор. Я думал, что за три года ты нарожаешь Вадиму кучу младенцев…»

Я так и не родила Вадима собственного ребёнка. Только вступив в брак с этим мужчиной, я вспомнила слова его бывшей супруги, Ольги, о том, что Вадим не решал свои проблемы, а просто взял чужого ребёнка — Ванечку.

У Вадима, одержимого идеей контроля, держащего в страхе и повиновении больше нескольких сотен подчинённых, обнаружился один недостаток — отсутствие контроля в мужском вопросе.

Вадим мог похвастать в мужской сауне немаленьким размером, но на этом преимущества его хозяйства заканчивались. В интимной жизни у Вадима были очень большие проблемы. Может быть, именно поэтому он так одержимо контролировал всё вокруг и меня, в первую очередь, привязывая и сыном, и работой, и оформлением фиктивной фирмы на моё имя.

Вадим Сазонов протягивал ко мне нити, ниточки, а кое-где и крепчайшие канаты привязанности, зависимости, чтобы мне и в голову не взбрело покинуть его.

Ринат пошутил, что у Вадима «на полшестого» и, сам того не зная, он оказался очень близок к правде.

Последний раз секс с Вадимом у меня был больше года назад, вернее, это была попытка заняться сексом. Опозорившись в очередной раз, мой бывший отчим, а ныне супруг, больше не пытался демонстрировать свою слабость в этом вопросе.

Он никогда не говорил со мной на эту тему, замалчивая проблему. Я знаю, что Вадим лечил своё мужское бессилие и бесплодие, но лечение не давало особенных результатов.

Где-то в глубине души мне было жаль Вадима чисто по-человечески. Я чувствовала его жажду, голод, патологически сильное влечение ко мне, но физически он не мог воплотить ни одно из своих желаний и, вероятно, сильно страдал по этому поводу. Но то было лишь в глубине души.

В реальности, когда у него последний раз не встал, я едва не сказала вслух: «Аминь».

Кто знает, может, именно поэтому в прошлом мама так легко приняла Вадима в нашу семью?

Только сейчас я понимаю, что их отношения были приятными, дружественными, очень лёгкими, словно ничего не изменилось после смерти отца и он был всегда на первом месте для мамы.

Я прочитала немало литературы по теме мужской эректильной дисфункции, узнав, что чем старше мужчина, тем чаще у него случаются досадные осечки.

Вадим сделал мне предложение, когда ему было сорок семь лет. На момент свадьбы и первой брачной ночи ему исполнилось сорок восемь.

Сейчас ему уже пятьдесят один. И, если верить статистике, вероятность, что его достоинство начнёт работать, как надо, лишь уменьшается.

Не так уже не прав Ринат, называя меня недотраханной.

За три года брака с Вадимом мои розовые очки разбились почти целиком, зато возрос цинизм и укрепилась броня.

Я научилась прятать эмоции и чувства, это стало просто необходимо рядом с таким жёстким, давящим человеком, как мой отчим.

Однако встреча с Ринатом показывает, что не так уж крепок мой панцирь, как я себе нафантазировала.

Потому что бывший муж бьёт иначе: он до сих пор где-то глубоко во мне и разносит по телу вирус больной привязанности.

* * *

Закончив со сборами, я достаю телефон, чтобы свериться с расписанием и списком дел на сегодня. Нужно ещё успеть заскочить в химчистку и забрать из неё итальянский костюм Вадима.

В нашем доме полно прислуги и можно было поручить это кому угодно, но супруг «попросил», чтобы костюм забрала именно я. Ещё один повод заставить мой мир вращаться только вокруг его персоны.

Вернувшись в комнату номера, я застываю на пороге. Увидев тело переодевающегося Рината, не получается сдержать крик в лёгких:

— О боже! Что с тобой было?!

Я испытываю шок при виде тела Рината, испещрённого шрамами. Это карта повреждений, каждое из которых могло стать смертельным.

Ожоги? Скорее всего, да.

Но сердце замирает на несколько длинных секунд, когда замечаю глубокий, рваный шрам, начинающийся под левой лопаткой, переходящий через всю спину, и ползущий к низу живота.

Вероятно, конец этой пугающей дорожки прячется спереди у самого паха. Я не знаю. Ведь я не видела Рината полностью обнажённым ни три года назад, ни сегодня, когда он только приспустил штаны, чтобы вытащить член.

Но сейчас он переодевается, я успеваю заметить эту белесую, рваную дорожку и пытаюсь представить, в какие неприятности нужно было вляпаться, чтоб получить такие шрамы.

— Не хочешь рассказать о том, как ты заработал эти шрамы?

— Не хочу. Это в прошлом, — обрывает меня Ринат, доставая из шкафа футляр с костюмом. — Мои девять жизней всё ещё при мне.

— Куда-то собираешься?

— Ты уже собралась? Дверь — там, — грубо обрывает меня и швыряет на кровать мой телефон. — Я забил номер и подписал контакт «Сабуров». Будешь знать, кто звонит.

— Ты рылся в моём телефоне?

— Я не читал твою переписку со стариком. Не хочу знать, на какие фантазии вы дрочите онлайн.

— Пошляк. Ты никогда не был джентльменом, но сейчас твоя пошлость и грубость запредельны. Я удалю твой номер.

Мгновенно открываю контакт и стираю его.

Лицо Рината снова ожесточается.

— В моей телефонной книжке сохранены только нужные телефонные номера. Нет ни одного лишнего, причём, с мужским именем.

— Такая верная, что ли?

«Такой тотальный контроль!» — хочется возразить ему.

Но потом: иди к чёрту, Ринат.

Я подкрашиваю губы помадой, смотрясь в небольшое карманное зеркальце. Нарочно делаю это неторопливо, заметив, что Ринат наблюдает за мной искоса. Бывший муж не отрывает взгляд от моего рта, и его взгляд темнеет.

— Красивая помада. Тебе идёт.

— Будешь фантазировать на эту тему?

— Уже нафантазировал. В следующий раз трахну тебя в рот. В этой помаде.

— Мечтай больше, Бакаев-Сабуров.

Найдя номер такси, вызываю машину к отелю, поняв, что придётся подождать минут двадцать.

Мне нечего делать в номере отеля. Я прекрасно могу дождаться такси в роскошном холле, чтобы не иметь дело с грубияном, который раньше считался моим мужем.

Я бы обязательно ушла, громко хлопнув дверью, если бы в какой-то момент не поняла, что холодность Рината лишь напускная, а внутри него кипит вулкан страстей.

Его хватило на полчаса игры в холодного, равнодушного ублюдка. Но потом под налётом льда я заметила проблески прежнего Рината, знакомого мне бурными вспышками эмоций.

Теперь, зная это, мне не хочется уходить поспешно.

Ему тоже колко. Пусть колется.

Я медленно подхожу к мини-холодильнику и придирчиво изучаю полки, выбрав всем известную зелёную бутылочку Perrier.

Ринат хмуро отворачивается, застёгивая тёмно-синюю рубашку. Он выглядит так, словно собирается на важную встречу.

— Сабуров — твоя новая фамилия? Имя тоже новое выбрал?

— Хорошая фамилия. Нравится, как звучит.

— Как же Бакаев? Недостаточно хорошо звучит?

— Допрос, Сазонова? — выплёвывает Ринат. — Тебя устраивает, как звучит твоя фамилия? Лучше прежней?

— Надёжнее, — отвечаю, не моргнув. — Ты можешь сколько угодно ненавидеть меня и Вадима за наш брак, но за то время, что я знаю его, Вадим ни разу не засунул голову…

— В песок? — усмехается.

— В трусы.

Ринат застёгивает манжеты рубашки и, психанув, дёргает так, что рвёт дорогую ткань. Сбрасывает с плеч рубашку, надевая прежнюю.

Он явно не пропустил колкость и понял, что намёк касается него, но открыто не признаёт это.

— У Вадима много недостатков, но он не трус. Никогда им не был.

— Ты считаешь, что я трус?

— Не считаю, — заставляю себя сказать. — Так и есть.

Страшно произнести эти слова вслух. Но хочется посмотреть на реакцию бывшего мужа. Может быть, после этих слов его молчание прервётся и он выплеснет на меня всю правду о прошлом?

Но он хорошо владеет собой.

Ринат замирает на секунду, тяжело дыша, и медленно расправляет ткань на мощном теле ладонями. Я наблюдаю за каждым его жестом, заметив, как он быстро и резко сжимает и разжимает пальцы несколько раз, чтобы не вспылить ещё больше.

— Тебе меня этим не достать, — усмехается Ринат. — Ты ничего не знаешь.

— Разумеется, я ничего не знаю. Потому что Ринат Бакаев засунул голову в трусы и сбежал от проблем. Ему даже не хватило смелости пустить свой язык в дело и рассказать, в чём была причина исчезновения.

— Не фантазируй о моём языке, Варя. Я его между твоих ног запускать не стану. Не хватало ещё вылизывать тебе после старика, собирая песок.

— Не зарекайся, Ринат. Судя по тому, как ты на меня смотришь, тебе бы очень сильно хотелось запустить свой язык между моих ног и как можно глубже. Раньше тебе нравилось делать мне приятно языком.

— Лучше свой приготовь. Будешь ствол полировать. До мозолей.

Мы грубим друг другу и распаляемся ссорой, как две искры, находящиеся в опасной близости.

Ринат сам научил меня быть откровенной в моменты близости и произносить грязные словечки, которые подстёгивают воображение.

Сейчас я пускаю это умение в ход для другого.

Секс закончился, но можно вытрахать друг другу мозг.

Судя по накалу в воздухе, у нас это отлично получается. Обида не отпустила за прошедшие три года, только выросла в несколько раз.

Зачем Ринат снова появился в моей жизни, когда я похоронила его в мыслях?

Зачем пытается играть так низко и грязно?

Эти игры ни к чему хорошему не приведут. Прежде всего, это может обратиться на мне.

Я всегда жертвовала большим, чем Ринат.

Возможно, он попал в жестокие жернова судьбы, но в итоге лишь пострадало его и бизнес, причём временно.

Ведь сейчас дела у Рината идут лучше некуда, а я потеряла всё.

Однажды я выбрала Его и поставила на этот выбор всё, что у меня было…

* * *

Наконец, мне звонит диспетчер такси, сообщая, что машина уже дожидается меня внизу. Я выхожу из номера, Ринат движется следом.

Мы молча спускаемся по лестнице. Ринат мог бы преодолеть её намного быстрее меня, но он идёт рядом и даже придерживает передо мной дверь на выходе.

Вспоминает о хороших манерах?

Оказавшись на улице, я надеваю солнцезащитные очки. К Ринату слева подходит молодой мужчина, лет тридцати.

— Держи, — кидает ему ключи от машины Ринат. — Сегодня ты за рулём.

— Ринат, мы опаздываем!

— Значит, нужно поторопиться.

Ринат разворачивается лицом к подошедшему и спиной — ко мне, даже не прощается, нахал. Как же хочется приложить ему немного манер!

Я спешу в сторону чёрного Мерседеса, ждущего меня, и слышу, как ветер доносит до меня слова:

— Ты задержался. В аэропорт опоздаем, скорее всего. Твоя невеста будет недовольна, что ей придётся ждать…

Я едва не спотыкаюсь на идеально ровном асфальте.

Невеста?!