Соло на айфоне

Айдар Хусаинов

Смех – это радостное принятие истины. В новой книге Айдара Хусаинова собраны байки из жизни, которые помогут вам увидеть мир именно с его смешной, а, значит, радостной и счастливой стороны. Книга содержит нецензурную брань.

Дизайнер обложки Рим Валиахметов

© Айдар Хусаинов, 2021

© Рим Валиахметов, дизайн обложки, 2021

ISBN 978-5-4498-5210-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

***

Как-то встретил знакомого драматурга, рассказал, что пишу пьесу на такую-то тему, что идея такая-то. Через полгода он зовёт меня на премьеру своей пьесы. Угадайте, о чем в ней рассказывалось?

С тех пор он всем жалуется, что Айдар скрытный, никогда не скажет, над чем работает.

***

Брал интервью у милицейского начальника. Спрашиваю:

— А какие места в Уфе вам нравятся?

— У нас много красивых мест, — отвечает он. — Но куда бы я не пришёл, я все время вспоминаю преступления, которые там были совершены!

***

Поэт Ринат Юнусов говорил:

— Если тебе в 99 местах дали по жопе, иди в сотое, там тебя ждут!

***

Спрашиваю одного башкирского писателя:

— А ты почему с таким-то нашим коллегой не общаешься?

— А, он пиздарный! — отвечает писатель.

***

На птичьем рынке возле Авдона встретил чудесного кролика. Его в руках держит мальчик.

— Ого, — говорю, — какой кролик!

— Он очень вкусный! — с энтузиазмом восклицает мальчик.

***

Лет тридцать назад пришёл на выставку неизвестного мне молодого художника по имени Ринат Миннибаев. Смотрю — интересные работы, сделаны на особой фактурной бумаге.

Народу много, любопытствуют. Тут одна девушка спрашивает:

— А как эту бумагу делают?

— Берут обычный ватман и тщательно жуют, — говорю. — Потом сушат — художник сутки сидит на прессе.

— Не верю! — говорит девушка.

— А вот я могу подтвердить, — встрял какой — то молодой человек, который стоял рядом.

— А вы откуда знаете? — вскинулась девушка.

— Я автор, Ринат Миннибаев, — сказал молодой человек.

***

Один уфимец переехал на ПМЖ в Германию, работы не было и он устроился на мясокомбинат. Там он делал сосиски. Это не просто — надо было набить мясом кишку, а потом размять ее пальцами.

— Слушай, — говорит ему мастер. — Да ты талант! Обычному человеку надо полтора года, чтобы делать такие сосиски!

— Ну я же не зря кончал консерваторию по классу фортепиано, а потом пятнадцать лет работал в театре оперы и балета в Уфе, — ответил наш земляк.

***

Камиль Бузыкаев рассказывает:

— Я женился, как я тогда наивно думал, на самой молчаливой девушке в мире. Поскольку не мог вставить ни слова в разговор, пришлось научиться рисовать.

***

Приходил молодой человек устраиваться на работу. Говорит:

— А если я не справлюсь?

— Захочешь — справишься! — отвечаю.

— Ну это же от меня не зависит! — уверенно сказал он.

***

— Эх, Айдар! — вздохнул поэт Ринат Юнусов. — Как же тебе повезло, что твой организм водку не любит!

***

Музыкант Евгений Напалков из группы «Аннигиляторная пушка» мечтал познакомиться с легендарным композитором Римом Махмутовичем Хасановым. Часто дежурил возле дома, но вот Как-тоне везло.

Однажды он от полноты чувств заснул в подъезде, где жил композитор. Среди ночи его кто-то разбудил.

— Ты кто? — спрашивает.

— Музыкант, — отвечает Евгений.

— Я тоже, — говорит незнакомец.

— Выпить хочешь?

— Хочу! — говорит Евгений.

Выпили они, закусили, познакомились, поболтали и разошлись.

С тех пор Евгений Напалков рассказывает:

— В этом подъезде живут два прекрасных человека — композитор Рим Хасанов и музыкант Селиваныч!

***

Пишу знакомой девушке в Москву:

— С поэтом Залесовым побывали на турбазе ««Айгир». Я снял с себя двух клещей, а он — целых пять.

Знакомая пишет в ответ:

— А что вы сделали потом с клещами? Надеюсь, выпустили их обратно?

***

В 2010 году я побывал в Казани на «Державинских чтениях». Нас — большую группу писателей — повезли на родину Тукая, в Арский район.

В автобусе один татарский писатель стал с воодушевлением рассказывать:

— Друзья! Мы въезжаем в город Арск! Это название происходит от татарского слова Арча! Это значит можжевельник! Здесь издревле жили татары!

— Позвольте! — встрепенулся сидевший рядом со мной писатель. — Это название происходит от слова Ар, что означает удмурт. Вот меня, к примеру, зовут Вячеслав Ар — Серги, и здесь издревле жили удмурты.

Татарский писатель встрепенулся, но промолчал, и мы поехали дальше. Побывали в музее Тукая, встречались с читателями, выступали на вечере. Когда ехали обратно, тот же самый татарский писатель с воодушевлением сказал:

— Друзья! Мы покидаем город Арск! Это название происходит от татарского слова Арча, что значит можжевельник! Здесь издревле жили татары!

Вячеслав Ар — Серги встрепенулся, но промолчал.

***

Едем со Светланой Гафуровой в машине.

— Света, откуда ты так хорошо знаешь дорожные знаки? — спрашиваю я.

— Ну как не знать, если я за каждый из них отдала пятьсот рублей! — отвечает Света.

***

Поэт Ркаиль Зайдулла даёт интервью. На все вопросы он отвечает:

— Потому что я татарин!

— Вы известны тем, что всегда говорите то, что думаете. А это почему? — спрашивает наконец корреспондент.

— Это потому что я мишар, сам уже готов высунуть язык и бить по нему! — отвечает Ркаиль.

***

Галарина сказала: «Это только хулиганы собираются в стаю. Вы когда — нибудь видели банду отличников?»

***

— А почему Зухра на тебя обиделась? — спрашивает Галарина. — Ты что ей сказал такого?

— То же, что и тебе — солнышко светит, ветер дует, дождь собирается, — говорю в ответ. — Только ты на это улыбаешься, а Зухра на стенку лезет!

***

Однажды я познакомился с пожилым башкирским журналистом. Агай многие годы жил в Средней Азии. Он рассказал, что работал в казахской, узбекской, киргизской, уйгурской и еще разных других национальных газетах.

— Вы что, знаете все эти языки? — удивился я.

— Достаточно знать сто слов! — засмеялся агай.

***

Мила, дочь художника Камиля Бузыкаева, проводит с отцом разъяснительную работу:

— Папа, если ты меня не нарисуешь, я до вечера буду выносить тебе мозг, пока ты не сделаешь, как я хочу!

***

— Ты, Айдар, не башкирский журналист, — сказал мне как-то Мустай Карим.

— Почему? — удивленно и несколько настороженно спросил я.

— Ты всегда приходишь вовремя! — засмеялся Мустафа Сафич.

***

Бабушка мне в детстве говорила:

— Зачем ты слушаешь эту иностранщину? А что, если они поют «инаннен куте»? (Это башкирское ругательство).

Самое смешное, что когда я узнал, о чем поют рокеры на английском своём языке, я понял, что бабушка была права.

***

Поэт Айрат Еникеев устроился на работу в «Башнефть», в пресс — службу. Пришлось нелегко — заботы и хлопоты с утра до вечера, да ещё начальство постоянно кричит. Наконец Айрат Марсович не выдержал и спросил:

— А почему вы постоянно оскорбляете мое человеческое достоинство? Начальник, москвич средних лет, весьма удивился такой наглости и ответил вопросом на вопрос:

— А как вы думаете, за что мы Вам платим 150 тысяч рублей ежемесячно?

***

Когда меня назначили главным редактором газеты «Истоки», нашлись люди, которые стали говорить:

— Покойный Филиппов хотел Дениса Лапицкого, он должен был стать его преемником.

— Лапицкий все равно не стал бы работать, — отвечал я оппонентам в интернете.

И тут откликнулся сам Денис.

Он написал мне:

— Вы всех обманываете, когда говорите, что я не стал бы работать главным редактором!

— Помилуйте, — пишу ему в ответ. — Вы же сами на второй день после моего назначения пришли ко мне с заявлением об уходе в «Баштрансгаз»!

— Ну вы же понимаете, что от такого предложения не отказываются? — возмущённо ответил мне Лапицкий.

***

Фотограф Николай Критский выкладывал в фейсбуке фотографии уфимцев.

— Каки они у вас мрачные, — написал я ему.

— Вы ошибаетесь, уфимцы очень милые люди! — отвечал мне Николай.

Наконец он сделал выставку и продал первую фотографию, о чем написал в блоге.

— А вот вы продаёте фотографии людей, а если они не согласны с этим? — тут же ему написали в ответ.

— Не согласны — уберу, — написал Николай. — А вообще от этих уфимских правозащитников уже тошнит!

***

Я пришёл на работу в «Молодежную газету» и провёл там интернет. На следующее утро редактор Виктор Савельев собрал коллектив.

— Товарищи, Айдар Хусаинов распространяет порнографию через интернет! Что будем делать? — сурово спросил он.

— С чего вы взяли, что это он? Интернетом все пользовались! — удивился коллектив. Савельев не нашёл, что сказать и закрыл собрание.

Через две недели он опять собрал коллектив.

— Давайте разберёмся, как пишет Айдар Хусаинов, — сказал он.

Коллектив молчал, только кто-то сказал:

— Он же писатель, чего с ним разбираться?

И тут встала корреспондент Светлана Нургалеева.

— В своём репортаже из театра Айдар Хусаинов написал: «Это был практически лукуллов пир духа!» Так говорить нельзя, это аморально и неправильно! Или лукуллов пир, или пир духа, одно из двух, практически! Так она бушевала минут двадцать. Савельев сиял, а кто-то из коллектива сказал про Свету:

— Далеко пойдёт!

Так и вышло — она сменила имя и фамилию, теперь ее зовут Екатерина Некрасова.

***

Жил в Уфе в семидесятые годы журналист Марган Мерзабеков.

Чем — то его обидел первый секретарь Башкирского обкома партии Мидхат Закирович Шакиров. И вот Мерзабеков решил о нем писать повсюду, в том числе в вышестоящие органы.

Прошли годы. Уже сняли с работы Шакирова, уже не стало КПСС, а потом Советского Союза, уже Шакиров умер, а Мерзабеков все писал и писал о том, какой же это негодяй.

Вот так журналист нашёл себе тему на всю жизнь. До последнего дня стоял он на защите правды.

***

В Уфе и Казани порой попадаются люди, которые говорят о том, что между нами нет различий, мол, два крыла одной птицы, и все тут!

Я изучал биографию Сергея Довлатова и вдруг обратил внимание на его приятеля, питерского писателя Валерия Попова. Так вот, Попов всю жизнь жил с начальством очень хорошо, а Довлатов конфликтовал. И что вы думаете? Попов родился в Казани, а Довлатов в Уфе!

***

Когда Раиль Сарбаев стал премьер — министром Башкирии, все мои друзья и знакомые стали меня поздравлять:

— Ну ты же тоже зианчуринец, ты же зианчуринский, как он, а??

Слушал я их, слушал, а когда они устали возбужденно радоваться, сказал:

— Ну да, я зианчуринский! А толку-то?!

***

В магазин вошли три ребёнка лет пяти — девочка и два мальчика. Спросили мороженое, выбрали из витрины. Мальчик и девочка взяли по маленькому мороженому, а второй мальчик взял просто огромный пломбир.

— Почему ты берёшь такое большое мороженое? У тебя лишний вес, тебе же вредно! — сказал я.

Мальчик задумался, тяжкое недоумение отразилось на его лице.

— Потому! — наконец выпалил он и обрадованно пошёл к выходу.

— Уфимец растёт! — подумал я вослед.

***

— Иосиф Давидович, а как вы общаетесь с болгарами? — спросил я поэта Гальперина. — Вы же языка не знаете!

— А я дружески киваю! — отвечает Гальперин.

Кто не знает — мотать головой из стороны в сторону по болгарски значит «да», а кивать значит «нет».

***

Галарина приехала из Питера.

— Ну как, ты встретилась с Тарасом Бурмистровым? — спрашиваю.

— Да-а! — махнула рукой Галарина.

— А что так? — удивился я.

— Да он все время говорит: «Айдар гений, Айдар гений»! — сказала Галарина и махнула рукой, дескать, что с вами поделаешь.

***

Еду как-то в троллейбусе по Садовому кольцу в Москве. Только приближается остановка, пассажир передо мной вытаскивает сотовый и Что-то говорит. Я заинтересовался, прислушался.

— Зиночка, проехали Садово — Триумфальную, — сказал пассажир. Жене, оказывается, докладывает свою дислокацию.

***

В советское время в Уфе проходили учения гражданской обороны. Местные товарищи увлеченно эвакуировали предприятия, осваивали бомбоубежища на территории республики. Все прошло на отлично.

Состоялся банкет. Слово представили старенькому генералу из Москвы. Он откашлялся и негромко сказал:

— В реальных боевых действиях достаточно одной бомбы и все мосты упадут. Вы никуда не выберетесь. Уфа — это большое кладбище.

***

— Почему тебя все любят? — спрашиваю знакомого поэта.

— А я в Уфе башкир, в Казани татарин, а пока еду — то тептяр, то мишар, то чуваш! — отвечает он.

***

Мой брат после армии проездом заглянул в ДАС, дом аспиранта и студента МГУ, к друзьям с психфака МГУ. Сидят, на гитарке играют, умные речи ведут. Мой брат после армии отдыхает душой.

Тут взваливаются в комнату два гопника. Начинают вести себя по хамски, девушек тянут за руку, в общем, очень неприятно стало.

Тут мой брат попросил вежливо прекратить безобразия. Одет он был в гражданку, и два гопника тут же стали на него быковать.

Ну брат и заехал обоим промеж глаз.

Нужно было видеть их недоумение!

***

Вдруг случайно на улице встретил Шамиля Валеева. Поздоровался, чувствую, меня не слушают.

— Извини, — говорю, — я и забыл, что прохожу у тебя по разряду городских сумасшедших.

— Я тебя услышал, — блеснул глазами Шамиль.

***

Идем как-то с Володей Глинским. Навстречу один башкирский писатель.

— Вот, Айдар, ты башкир, а похож на русского. А вот Володя русский, а похож на башкира. — говорит он. — Почему же так получается, а?

— Это потому что он не пьет, — сказал Володя.

***

Захожу в мечеть, а там на входе два ящика для сбора пожертвований. Вытаскиваю купюру, слышу голос из — за спины:

— Молодой человек, подождите!

Подбегают два бородатых товарища в халате.

— Не надо туда бросать, нам отдайте!

— Эге, ребята, — отвечаю. — Это все-таки не вам!

И бросил деньги в ящик.

***

Знакомая девушка жаловалась на судьбу, спрашивала, как быть.

— Напиши двадцать рассказов, станешь писателем, — отвечал я.

Прошло двадцать лет. Столько рассказов она так и не написала, писателем не стала, но и вопросом, что делать, больше не задается. Ясно же — сделать ничего нельзя!

***

Лет пятнадцать назад я пришел на какую — то пресс — конференцию. Девушка за столом регистрации подняла сердитое уфимское лицо и спросила:

— Вы кто?

— Своих поэтов надо знать! — вдруг раздался голос за ее спиной и к столу подошел уфимский журналист Сергей Фуфаев.

Я смущенно поздоровался. Было очень приятно, что меня знают.

Ну и какая судьба ждала в Уфе человека, который знал своих поэтов?

Разумеется, его побили какие-то негодяи, потом на него много раз подавали в суд, выгнали с работы и он был вынужден уехать в Москву.

***

Когда я перевёл на русский язык эпос «Урал — батыр», я его раздал всем своим друзьям и знакомым — чтобы они высказались, вдруг Что-то не так.

Один башкирский писатель мне тогда сказал:

— Наконец — то я прочитал его.

Другой обрадовался:

— Наконец — то я понял, о чем он написан!

Писатель и переводчик Газим Шафиков огорчился:

— Теперь мой перевод все забудут! — сказал он.

***

Прошло десять лет. Однажды на большом собрании писателей наша известная литератор и общественный деятель Марьям Буракаева долго меня ругала за перевод. Она нашла в нем ошибку.

Я эту ошибку поправил за две минуты. Просто проглядел. Такое бывает.

Прошло ещё пять лет, и другой известный литератор Салимьян Бадретдинов мне написал:

— Айдар, в твоём переводе есть досадные ошибки!

Правда, в чем конкретно эти ошибки выражаются, он так и не сказал.

Так что я жду, когда пройдёт ещё десять лет и кто-то из моих коллег снова меня покритикует.

***

На УФЛИ я процитировал слова Иосифа Гальперина о том, что границу надо пересекать в толпе.

Александр Залесов тут же ехидно заметил:

— Однако границу с Болгарией он пересёк один!

***

Когда я только-только поступил в сельхозинститут и переехал в Уфу, гулял по улице Ленина с одним знакомым, который тоже недавно стал уфимцем. Мы разговаривали о том, о сём, и вдруг он заторопился.

— Куда это ты? — удивился я. Он замялся. Наконец, после долгих расспросов он сказал, что ему надо на автовокзал.

— А что ты там собираешься делать? — ещё сильнее удивился я. Он опять замялся, покраснел, на лице его заиграла целая рок — группа чувств.

— Да я… в туалет… туда езжу… — нехотя, с трудом себя заставляя, сказал он.

— Ну ладно, — сказал я. — Пойдем, провожу тебя. Только давай пойдём через вот этот переулок, так ближе. Хорошо?

Мы свернули с улицы Ленина, прошли десять шагов под арку, и я показал ему… общественный туалет (это было возле МВД, кому интересно). Как же он был счастлив!

***

Как-то все встречные и поперечные мои знакомые стали меня спрашивать:

— Как ты думаешь, кому дадут премию имени Салавата Юлаева?

Одному я улыбнулся, с другим пошутил, третьему пожал плечами. Когда ко мне подошёл пятнадцатый человек, я сказал:

— После Рината Камала можно давать кому угодно!

***

Мы с Наной Эристави учились вместе в Литературном институте на одном курсе. Однажды на перемене вдруг решили поиграть в города.

— Ли, — сказала она.

— Это что за город такой? — удивился я.

— В Ирландии, — ответила она.

— Исянгулово! — сказал я тогда.

— А это что за город? — удивилась она.

— В Башкирии! — сказал я.

Но в Ирландии городов оказалось больше, так что я все равно проиграл эту игру.

***

Как-то меня пригласили в Сербию, погостить в писательской резиденции. Оказалось, что никто из моих коллег не говорит по русски, ну и я ни слова не знал по сербски. Три дня я сидел и слушал застольные разговоры, а на четвёртый день вдруг понял, что они сказали буквально вот что:

— У нас говорят — пьёт, как русский. А этот русский совсем не пьёт!

И я автоматически сказал:

— Это потому, что я пью как серб!

***

Приехал я в одну деревню, а там один бабай мне говорит:

— Что-то ты не похож на башкира!

— Это потому, что вы впервые в жизни видите умного, талантливого и образованного башкира! — ответил я.

***

Разговариваем с моим другом Володей Глинским. Володя говорит:

— Ты меня все время упрекаешь!

— Я тебя ни в чем не упрекаю!

— Нет, ты меня упрекаешь!

— Ну хорошо, как я тебя упрекаю?

— Ты говоришь — не пей!

***

Светлана Гафурова написала рецензию на мою книгу «Соло на айпаде». Получилось так: «Сергей Довлатов писал смешнее, чем Айдар Хусаинов, потому что боролся против коммунизма».

***

Янина Свице пишет Светлане Гафуровой:

— Света, я не могу долго читать вашу ФБ ленту. Она мне напоминает жизнерадостную истерику.

***

Поэтесса Тамара Ганеева написала воспоминания о поэте Рамиле Янбекове:

— Когда мы с ним работали в журнале «Агидель», он часто приходил ко мне, рыдал от отчаяния, жалуясь на свою несчастную судьбу. Я боялась, что от моего сочувствия он совсем расклеится, поэтому ни разу его не пожалела.

Я ему говорила:

— Я вот баба, и то терплю, а ты, гнилой лапоть, чуть что, сразу реветь начинаешь!

***

В школе мне часто говорили:

— Айдар, тебе не кажется, что ты слишком много думаешь о себе?

Этот вопрос ставил меня в тупик, я не знал, что ответить.

Прошли годы. Я закончил два института, издал с десяток книг и приехал в родное село. Мне казалось, что я нашёл ответ.

Однако оказалось, что люди, которые задавали мне этот вопрос, или умерли, или спились, или все ещё сидят в тюрьме.

Так мне и не удалось поделиться с ними своими мыслями.

***

Муж одной знакомой пришёл домой счастливый.

— Представляешь, — говорит, — мне выдали паспорт, а там написано, что я по национальности NN. Но ведь я ZZ! Как я на них кричал! И вот мне поменяли паспорт! — с гордостью показал он краснокожую книжицу.

— И тогда я поняла, что мой муж дурак, — с горечью рассказывала потом знакомая. — И что вся родня с его стороны — тоже дураки! Среди них не было никого с высшим образованием! Как же я раньше этого не видела?

***

Пришёл на выставку художника Адиса Агалетдинова. Спрашиваю у него:

— Адис, а вот у тебя в каждой картине есть масонские знаки. Это означает, что ты масон?

— Да нет, — махнул рукой Адис. — Просто я заметил, что когда есть такие знаки, работа лучше продаётся!

***

Я сажаю картошку с пяти лет. Сперва просто бросал в лунку (не просто так, а отрезанной частью вниз), потом боролся с сорняками, потом собирал. Таскал неподъемные ведра и мешки, жарился на солнце и мерз холодной осенью. Бывало, убирал под снегом, засыпающим землю мелкой крупой. Летал даже за тысячи километров чтобы только убрать ее, родимую. Не считаю уже ежегодных поездок за полтысячи км.

И никакого прогресса в этой области не наблюдается. Как прежде, лопата, мозоли на руках и дикая усталость.

К чему я об этом?

На днях беседовал с одной дамой, преподавателем института. Она рассказывала, как в общежитии, где живут студенты, их обворовывают, бьют и насилуют.

— И ничего сделать нельзя! — заключила она.

***

Мы ехали по Сербии в машине с коллегами — писателями. Вдруг я увидел какие-то развалины.

— А что что такое? — спрашиваю.

— А это американцы шахту разбомбили в 1999 году, — говорит один писатель.

— Нет, это русские в 1945! — начал возражать другой. Видимо, решил пошутить.

— Если бы это были наши, тут на сто вёрст в округе были бы развалины! — сказал я.

***

Ходил купаться. На берегу Караидели сидит мужик, поёт песню:

— Умом Россию не понять,

Надо благодарно принимать.

***

— Мустафа Сафич, каково это — быть знаменитым? — спрашиваю Мустая Карима.

— Понимаешь, Айдар, — отвечает он, — не успеешь выбить человеку квартиру, он за орденом приходит. И ещё обижается, что все так медленно движется.

***

Тележурналист Шаура Гильманова училась в Казани. Пошла подрабатывать на Татарское радио. Заведующий промышленной редакцией Леонид Букштейн сказал ей:

— Делай передачу.

Она сделала. Букштейн ей и говорит:

— А почему она на русском языке? Делай на татарском. Делать на русском у меня есть евреи.

***

— Айдар, я огорчена, ты начал пить, — сказала мне мама.

— Почему ты так думаешь? — удивился я. — Я увидела у тебя бутылку коньяка и бутылку водки, — сказала мама.

— Я тебе расскажу, откуда они взялись, — сказал я.

В прошлом году я написал статью про известного тележурналиста Шауру Гильманова. И вот я прихожу на телевидение. Мне навстречу идёт Шаура Гильманова и говорит:

— Айдар, как я рада вас видеть, зайдите ко мне. Я захожу в ее кабинет, она говорит:

— Никто никогда так хорошо обо не писал, вот вам в подарок бутылка коньяка.

Я стал отнекиваться, но она стояла на своём. Пришлось взять.

На следующий день я опять попал на телевидение. Мне навстречу опять попалась Шаура Гильманова и сказала:

— Айдар, как я рада Вас видеть, зайдите ко мне. Я удивился, но зашёл. Она сказала:

— Айдар, никто и никогда не писал обо мне так хорошо! Вот вам в подарок — бутылка водки!

Я опять стал отнекиваться, но она стояла на своём.

На третий день я опять зачем — то пришёл на телевидение. Снова мне навстречу попалась Шаура Гильманова. Однако на этот раз она прошла мимо, даже не поздоровалась. Вот откуда у меня две бутылки.

Мама после моего рассказа вздохнула с облегчением и успокоилась.

Прошёл год.

— Айдар, я огорчена, ты начал пить! — опять сказала мне мама.

— Почему ты так думаешь? — удивился я.

— Я увидела у тебя бутылку коньяка и бутылку водки, — сказала мама.

— Ну, мама! — сказал я. — Это же прошлогодние две бутылки!

***

Шёл по улице, встретил Зухру Буракаеву. Она удивилась:

— Айдар, теперь при встрече со мной все знакомые перебегают на другую сторону, у меня ведь вдруг появилась репутация оппозиционерки! А ты почему так не делаешь, неужели не боишься?

— Понимаешь, Зухра, — сказал я, — все дело в том, что после выхода книги «Соло на айпаде» никто не верит, что ты моя сестра!

***

Как-то спорили со Светланой Гафуровой о роли мужчин и женщин. Наконец я сказал:

— Дорогая Света, все дело в том, что ты за мужчинами признаёшь только одно — грубую физическую работу на благо женщин!

— Нет, это неправда, ты ошибаешься! — стала разоблачать меня Светлана.

Так мы и не пришли к единому мнению.

А сегодня она написала в фейсбуке: «Лучший пост Айдара Хусаинова в этом году таков — «Весь день копал картошку»!

***

В шестидесятые годы Александр Касымов очень переживал по поводу возможной ядерной войны. Наконец он написал письмо Илье Эренбургу. Странным образом письмо дошло до адресата. Это стало ясно, когда пришёл ответ.

— Войны не будет, это пропаганда! — писал Эренбург.

Это письмо успокоило Касымова и он стал внештатным сотрудником ««Вечерней Уфы».

Вскоре появилась возможность побывать в Москве. Касымов пришёл на квартиру к Эренбургу, долго вытирал ноги о половик, но так и не решился позвонить. Ему не хотелось терять уверенность в завтрашнем дне, ведь живой классик мог ему не понравиться.

***

Камиль Бузыкаев купил книгу «Соло на айпаде». Принес домой. Дочь Мила его спрашивает:

— А в этой книге про меня написано?

— Да.

— Значит, это хорошая книга!

***

Когда Светлана Гафурова работала в «Башинформе», Шамиль Валеев ей сказал:

— Светлана Марселевна, я запрещаю вам писать о городских сумасшедших! — О ком тогда писать? — удивилась Светлана Гафурова.

***

Светлана Гафурова часто меня критиковала. Ну, будем честны — ругала. Будем ещё честнее — не она одна. А сегодня Светлана мне сказала:

— Айдар, как я тебя понимаю!

— А что случилось? — удивился я.

— Понимаешь, Айдар, — вздохнула она, — С тех пор, как я начала писать байки, столько людей на пустом месте на меня обиделись!

***

— Мне было пятнадцать лет, у меня не было девушки, не было друзей, я был одинок. Тогда я и начал писать стихи.

— И что, стихи помогли тебе найти девушку и друзей, избавиться от одиночества?

— Нет, но благодаря стихам я к этому привык.

***

Мы с Зухрой Буракаевой познакомились в 1990-м году, когда ехали поступать в Литературный институт. В общежитии Слава Ананьев спросил у нас:

— А вы кто?

— Мы башкиры, — сказали мы с Зухрой.

— А чем вы отличаетесь от других народов?

На этот вопрос было трудно ответить, поэтому мы пожали плечами. Наступило 16 сентября. С утра мы с Рамилем Зиннатуллиным поехали в город и где — то на Рижском вокзале на последние деньги купили килограммов пять сосисок. Вернувшись в общежитие, мы отдали их Зухре и сели праздновать ее день рожденья.

В комнату набилось огромное количество людей. Было весело и шумно.

На следующее утро я зашёл к Зухре и сказал:

— Зухра, свари пару сосисок!

— А ничего не осталось! — ответила она.

А в коридоре в этом время пьяный Слава Ананьев кричал:

— Пошли к башкирам!

Видимо, он уже понял, в чем же наше отличие.

***

Первым, с кем познакомилась Зухра Буракаева в Литературном институте, был поэт Александр Белокопытов. Он строго спросил у неё:

— Ты комсомолка?

— Да, — испуганно пролепетала Зухра.

— Взносы будешь платить мне! — грозно сказал Белокопытов. — Я комсорг Литинститута!

И до третьего курса Зухра и другие наши студентки из национальных групп платили ему взносы, пока Белокопытов по пьяни не разболтал, что он никакой не комсорг, а деньги просто пропивает.

***

В начале семидесятых годов после концерта Радика Гареева в его гримерку зашёл представительный мужчина и стал им восхищаться.

— Ты хорошо поешь, Радик! — сказал он. — Я дам тебе квартиру в центре Уфы!

— А вы кто будете? — удивился Радик Гареев.

— Меня зовут Мидхат Шакиров! — сказал мужчина.

Прошло пятьдесят лет. В гримерку одной певицы вошёл представительный мужчина и стал ей восхищаться.

— Ты прекрасно поешь! — сказал он. — Я дам тебе квартиру в центре Уфы за миллион!

— А вы кто будет? — удивилась певица. — Меня зовут Эдуард Ижбаев! — сказал мужчина.

Певица отдала ему миллион, но квартиру так и не получила.

***

Когда я поступал в Литературный институт, у нас было собеседование в ректорате. Ректор Сидоров меня спросил:

— Ты из Башкирии?

— А откуда вы это знаете? — удивился я.

— У нас учились Сабир Шарипов и Риф Туйгунов, — засмеялся Сидоров. — Только от вас приезжают мужики, здоровенные как медведи!

***

В 2002 году в составе делегации общественников я поехал в США. Все они были руководители разных НКО, а когда спросили меня, я сказал, что поэт. Они пожали плечами, дескать, из чего это следует?

Через дня три — четыре у нас состоялась встреча с руководителем программы от США. Приятная дама стала спрашивать, какие у нас ощущения. Все наперебой стали восторгаться и благодарить, а я сказал:

— Вы знаете, я живу один в роскошном номере и плачу около двухсот долларов в сутки. Для меня это почти полугодовая зарплата, это меня очень огорчает. Нельзя ли нас селить хотя бы по двое?

Дама сказала, что подумает, а мои товарищи по делегации после собрания набросились на меня с упреками и негодованием:

— Как ты мог такое сказать! Они подумают, что мы жадные, что хотим денег!

Конец ознакомительного фрагмента.