До встречи в апреле!

Айгуль Гилязова (2024)

— Признания в любви подобны эксперименту с котом Шрёдингера. Пока ящик закрыт, кот может быть и жив, и мёртв. Но вы отказываетесь открывать ящик, боясь обнаружить мёртвого кота. Однако, он ведь может быть и живым. — Или всё же мёртвым. — Если слишком долго держать кота в ящике, он со временем обязательно умрёт.

Глава 5

Дмитрий

Рабочие будни были в самом разгаре. Проведя планёрку, я вернулся в свой кабинет. Более молодые сотрудники называли наши заседания посвящённые обсуждению плана работы, мозговым штурмом, но я использовал привычное для себя слово"планёрка".

Вернувшись в кабинет, я сел за стол, и посмотрел телефон, оставленный на столе. Два пропущенных от Ангелины. Это было нечто странное, ведь жена давно перестала звонить мне в рабочие часы.

В кабинет без стука зашла секретарша.

Оксана работала у меня уже одиннадцатый год. Между нами сложились доверительные, почти дружеские отношения, но она по-прежнему обращалась ко мне по имени и отчеству, не позволяя себе вольностей. Это одно из ключевых качеств, за что я ценил её как сотрудника — Оксана умела вести дружеские беседы, при этом сохраняя официальный рабочий тон отношений и соблюдая нейтралитет.

— Дмитрий Алексеевич, звонила ваша жена. Она хочет узнать, почему вы не пошли к психологу.

Я вздохнул и выругался.

— Да чтоб её!..

Я совсем забыл о том, что Ангелина записала меня на очередной сеанс к Кириллу Николаевичу. Забыл скорее намеренно, чем случайно. Мне совсем не нравилось сидеть перед взрослым дядей и рассказывать ему о своих чувствах. Пока я бывал в его кабинете, всего на секунду меня посещал порыв поговорить по душам, но пары фраз с каждой стороны хватало, чтобы я начал ощущать себя как в открытом море при морской болезни — казалось, что эти мучения не стоят того, чтобы перебраться на другой берег… Или мне не так уж сильно хотелось на другой берег.

И придумала же Ангелина! Она всерьёз думала, что незнакомый старик сделает из меня идеального мужа?

— Если что, у вас было очень важное и срочное совещание, которое никак нельзя было пропускать. — Оксана с невозмутимым лицом озвучила миф, который она сочинила для моей жены.

Я взглядом поблагодарил свою секретаршу. Она просто сокровище для любого руководителя, поэтому помимо премиальных я к каждому празднику выдаю ей очень приличные ежеквартальные премии и иногда спускаю с рук опоздания. Ведь и опаздывает Оксана по уважительной причине — она одна воспитывает дочь погибшей в автокатастрофе подруги.

Оксана уже собиралась уходить, но я остановил её вопросом, заданным осторожным тоном:

— Про психолога ведь никто кроме тебя не в курсе?

Она кинула на меня осуждающий взгляд. Глупо было думать, что Оксана могла об этом кому-то рассказать, но я должен был в этом удостовериться. Не хватало ещё, чтобы подчинённые думали, будто у меня серьёзные проблемы с головой. Я должен был производить впечатление человека со стальным характером — у таких людей не может быть проблем, которые нужно решать с помощью мозгоправа.

— За кого вы меня держите? — Сказала секретарша вместо прямого ответа. Обычно она не комментирует мои личные дела, но тут позволила себе вольность. — Потрепаться по углам — это к Ангелине.

Намёк я понял сразу. Десять лет назад Ангелина работала на меня. Так мы с ней и познакомились. Когда наши отношения вышли за рамки профессиональных, я даже сам не знал, что мы с ней официально стали парой, зато об этом уже прознал весь офис. Причём с уст самой Ангелины.

Мой телефон снова зазвонил. Это была жена.

Оксана покинула кабинет, как только я ответил на звонок.

— Твоё срочное и чрезвычайно важное совещание уже закончилось? — Спросила Ангелина с неким сарказмом в голосе. Было ясно, что она догадалась о том, что Оксана лишь выгораживала меня, говоря ей о совещании. Но я продолжил играть роль:

— Да. Только что.

— Прекрасно! Потому что я перенесла твою запись на пять часов. Не опаздывай, в шесть Кирилл Николаевич заканчивает работу.

Я сморщил лицо.

— Ангелин, может, не сегодня? Я очень устал. — Скорее проныл, чем спросил нормальным тоном.

— Через три дня ты улетаешь в Краснодар, а у Кирилла Николаевича больше нет свободных окон. У него плотная запись. — Отчеканила жена. Я молчал, и она прежде, чем завершить звонок, добавила. — Не забудь. В пять.

Я посмотрел на часы. Половина четвёртого.

— Как же меня всё достало! — Закричал я и замахнулся, чтобы кинуть телефон об стену, но дверь кабинета снова открылась. На этот раз это был Слава.

— Чего такой злой? — Спросил друг, а по совместительству подчинённый.

— Да ничего! — Выругался, а потом, успокоившись, ответил нормально. — Ангелина заставляет меня ходить к психологу. Считает, что это поможет нашим отношениям.

Слава только пожал плечами.

— Ради жены можно и не на такое пойти.

Я поморщился, словно испытал отвращение от его слов.

Таких, как Слава, надо ещё поискать — он уже полжизни был счастливо женат. Расскажи кому угодно, скажут, что таких пар в жизни не бывает. Если бы не знал Славу и Настю, я бы и сам сказал, что не существует пар, которые вместе с первого курса, а до сих пор ходят за ручку и называют друг друга «Дорогой», «Любимая».

— Ты забываешь, что не всем нравится быть под каблуком. — Ответил я.

— Ты забываешь, что существуют мужчины, которые любят своих жён. — Не растерялся друг.

Мы в молчании уткнулись друг на друга враждебными взглядами. Ещё пару фраз, и наша безобидная беседа перетекла бы в стычку, но мы потому и дружили двадцать лет, что умели вовремя останавливаться.

Слава передал мне папку, которую держал в руках.

— Тут основные идеи из планёрки. Посмотришь, как успокоишься.

В тот день я до этой папки не добрался, а на встречу с Кириллом Николаевичем опоздал. Когда я появился в его кабинете, он первым делом взглянул на часы.

— Я догадывался, что вы опоздаете, но не думал, что на полчаса. — Он смотрел на меня, готовый к колкому ответу, но я молча сел на уютный мягкий диван. — Дмитрий, если вы не хотите посещать сеансы, вам не нужно делать это по принуждению.

— Может, уже начнём? На сегодня я превысил свой лимит принятия наставлений, ещё одного не выдержу. — Ответил я.

— Мы уже начали. — Мне показалось, я увидел на лице психолога улыбку. — Но, если вам нужна конкретная тема, почему бы нам не поговорить о начале ваших отношений с женой.

— Ага. Мне сегодня как раз припомнили об этом на работе. — Пробормотал я недовольно. Кирилл Николаевич смотрел с готовностью слушать и не перебивать, и я несколько смягчился. — Мы с Ангелиной познакомились на работе. Тогда моя компания была совсем маленькой, нужды в кадровике не было, и я проводил собеседования сам. Ангелина показалась мне целеустремлённой и пробивной, такие кадры и нужны молодым компаниям. Я её нанял.

— Она стала хорошей сотрудницей? Оправдала ваши ожидания? — Задал вектор для моих дальнейших слов, когда я замолчал на дольше, чем нужно.

— Да, вполне. Ангелина хорошо справлялась со своей работой и даже привела крупного клиента. Компания была молодой, и крупные клиенты относились к нам скептически, поэтому я особенно отметил этот её вклад.

Закончив мысль, я снова замолчал, и Кирилл Николаевич снова задал вопрос. Он быстро понял, что, имея дело со мной, нужно выбрать тактику наводящих вопросов. Что ж, могу лишь похвалить — он действительно умеет находить подход к людям, подстраиваясь под них.

— Что же послужило причиной для её увольнения? — Спросил он. Я поднял на него недоумённый и слегка подозрительный взгляд. Тут психолог тоже быстро догадался о значении моего взгляда — я подозревал, не говорил ли он уже об этом с Ангелиной. Чтобы отвести мои подозрения, Кирилл Николаевич пояснил, как пришёл к такой мысли. — Я так понимаю, что Ангелина больше не работает на вас. Так что же послужило причиной тому, что она покинула должность, с которой хорошо справлялась?

— Она не поладила с моей секретаршей. — Дал я короткий ответ, понимая, что придётся пояснить. — Оксана работала на меня уже год, когда появилась Ангелина. Эти двое сразу не поладили. Обе бойкие, с характером и с противоположными идеями — они часто цеплялись. И очень громко. Но это не было проблемой до тех пор, пока Ангелина оставалась просто моей подчинённой.

— Что же стало потом?

— Потом всё стало плохо. — Вздохнул я. — Когда мы стали парой, Ангелина начала говорить, что я не должен позволять своей секретарше грубить моей девушке.

— Она просила вас уволить секретаршу?

Я кивнул.

— Не напрямую. Но намёки звучали.

— Я так понимаю, вы сделали выбор в пользу секретарши. — Произнёс нейтрально, без оценочного тона.

— Вообще-то, первым делом я подумал о том, что сильно сглупил, позволив себе спать с подчинённой. Я не думал, что она воспримет это слишком уж серьёзно.

— Так у вас не было намерения начинать отношения с Ангелиной?

— Мысли были. Но я узнал о том, что мы уже являемся парой раньше, чем эта мысль успела перерасти в намерение.

— Вы её любили? — Этот вопрос стал неожиданным, и мне пришлось подумать прежде, чем дать ответ.

— Я её уважал. Разве уважение не сродни любви?

Теперь уже Кириллу Николаевичу пришлось задуматься над ответом.

— Не существует определения слову «любовь», поэтому нельзя однозначно сказать, на что похоже это чувство.

Я ухмыльнулся — на этот раз весело, а не с издёвкой.

— А вы хорошо умеете уходить от ответов.

Кирилл Николаевич в ответ также улыбнулся.

— Профессия требует. — Его улыбка продлилась не долго. — Ангелина сама решила уйти или вы поспособствовали этому решению?

— Последнее. — Кивнул я. — Я не хотел лишаться такого сотрудника, но ситуация была безвыходной. Оставил бы её в компании — мне приходилось бы вставать на её сторону всякий раз, когда она рассорится с кем-то из коллег. Разорвал бы отношения — прослыл бы в своей собственной компании кабелём.

— Как она восприняла новость о том, что ей придётся уйти?

— Нормально. — Пожал я плечами. — Я озвучил ей известную отговорку о том, что не желаю, чтобы моя женщина работала, и она решила, что это даже романтично… Кажется, надо было сказать, что я не хочу, чтобы моя женщина работала на меня. А то она слишком буквально поняла мои слова.

— Вы считаете, то, что ваша жена не работает, вредит вашим отношениям?

Я понимал, что Кирилл Николаевич не раздаёт оценку моим мыслям, но всё равно испытал неловкость от его вопроса. Как мужчине прослыть мужланом? Очень просто! Скажите, что женщина должна работать, и на вас посыплются обвинения. Я завуалировал ответ так, будто говорю не о жене, а в целом размышляю вслух:

— Я считаю, что у женщины должна быть если не работа, то хотя бы увлечения. В отсутствии других забот она начинает развлекаться тем, что проедает мужу плешь. У неё остаётся слишком много времени, чтобы замечать все его изъяны и высказываться об этом. К тому же, человек без увлечений — не важно, мужчина или женщина — попросту скучный.

Кирилл Николаевич и я молчали. Потом он вернул беседу в привычное русло обсуждения истории развития наших с Ангелиной отношений.

— Как скоро вы решили, что хотите создать с Ангелиной семью? — Спросил он.

— Примерно на пятый месяц её активных намёков о том, что наши отношения пора вывести на новый уровень. То есть через два года.

— То есть вы сами не думали о том, чтобы сделать ей предложение? — Спросил уточняющим тоном.

— В тот период я в целом не думал о создании семьи. Это было то время, когда решалась судьба компании — она должна была либо взлететь, либо навсегда остаться в числе второсортных. Поэтому я был целиком и полностью сосредоточен на расширении бизнеса. — Не только Кирилл Николаевич умеет уходить от прямого ответа. У меня тоже имеются кое-какие навыки.

Психолог поправил очки. Я подметил ещё на прошлом сеансе, что он выполняет это движение, когда фиксирует в своей голове мои слова, вычленяя из них какой-то смысл, который он мне не озвучивает. Теперь, видя это его непроизвольное действие, я понял, что услышанное дало ему пищу для размышлений, и сам начал думать о том, что бы значил мой ответ. Но не успел прийти к ответу, потому что Кирилл Николаевич задал следующий вопрос:

— Дмитрий, вы были счастливы с ней в тот период?

Теперь мои мысли переключились на поиск ответа на его вопрос. Пришлось подумать и вспомнить свои ощущения десятилетней давности.

— Думаю, да. — Ответил я. — Мне было с ней комфортно. В то время она была другой — не такой раздражительной. Чересчур напористой, что помогало ей в работе, но мешало взаимопониманию между нами, но я видел, что она старается больше прислушиваться ко мне. И мне с ней действительно было интересно — у нас были общие темы для беседы, и потому мы могли разговаривать часами…

Я замолк, мысленно сравнивая то, что было, с тем, что есть сейчас. Как будто прочитав мои мысли, Кирилл Николаевич задал вопрос:

— Теперь всё иначе?

— Теперь я не узнаю в жене прежнюю Ангелину. Общего между нами ничего не осталось, а обсудить вдвоём мы можем разве что успехи дочери на развивающих занятиях. С годами она изменилась и теперь пытается изменить и меня тоже. Из-за чего я и сижу на этом чёртовом диване. — Последнее предложение произнёс тоном ругательства. Тут даже не требовалось быть психологом, чтобы понять, что я не сильно рад бывать в этом кабинете.

Я посмотрел на часы: было двадцать минут седьмого.

Удивительно, но я и не заметил, как прошли пятьдесят минут. И до того момента, как мы не заговорили о том, что не заставляло меня чувствовать себя как гусь в кастрюле с кипящей водой, у меня не возникало желания смотреть на часы.

— Кажется, я вас задержал сегодня. Заплачу по двойному тарифу. — Сказал я, встав с дивана.

— Не стоит, Дмитрий. Я даже рад, что вы задержались и не стали убегать по звонку. — Ответил Кирилл Николаевич добродушным голосом.