Путь ветра

Айгуль Галиакберова (2023)

Безоблачный мир Пети Мурзина, словно пушинку ветром, сдувает ветер перемен. Несчастье унесло жизнь близкого человека и, казавшийся когда-то надёжным, мир рухнул. Он слишком рано взрослеет и задаёт себе вопросы, на которые ищет ответы. Не изменяя самому себе, он неожиданно меняет взгляды других людей. Книга о правде и честности. О смелости идти своим путём. Путём ветра.

Глава 4

Заканчивался урок труда, а с ним и последний урок этого дня. Ребята ёрзали на стульях; перешёптываясь, обсуждали, куда пойдут после школы. Прозвенел звонок, все вскочили и, побросав инвентарь в стеллаж, выскочили из кабинета. Заглянула завуч:

— А, Мурзин, Семёнов, вы здесь. Вы-то мне и нужны. Возьмите лопаты у завхоза: надо почистить снег на заднем крыльце. Сейчас должны привезти продукты в столовую, а там всё в снегу. И дворник наш, к сожалению, лежит с простудой. Хотя, сдаётся мне, что это и не простуда вовсе, а запой. Помогите, мальчики.

Семёнов нехотя пошёл в сторону каморки завхоза. А Петя остался стоять на месте.

— Я не пойду, — заявил он. — Мне сейчас некогда. Меня мама ждёт, ей на работу уходить. В нашем дворе чистить тоже некому.

Глаза завуча практически вылезли из тонких оправ очков. Она не привыкла, что с ней спорят, и не ожидала такого от Мурзина: он слыл парнем спокойным и безотказным.

— Как это ты не пойдёшь? — в голосе задребезжали колокольчики недоумения. — Ты что, отказываешься? Мурзин! Ты знаешь, где лопаты! — И завуч развернулась на каблучках, чтобы гордо удалиться от неугодного ученика, не в её правилах на такую вошь время тратить.

— Я не пойду, — спокойно и твёрдо повторил Петя. — Мне некогда.

— Ах так! Ну тогда я расскажу директору, как ученик восьмого класса сорвал поставку продуктов и что в столовой не из чего готовить!

Петя молчал. Завуч начала распаляться: ей трудно было пережить непослушание ученика, да ещё не какого-то элитного, а самого простого. Тут неожиданно на помощь Пете пришёл трудовик Иван Дмитриевич, уже преклонных лет мужчина:

— Анна Николаевна, но ведь Мурзин объяснил, что ему некогда. Почему педсовет считает, что ребёнок должен выполнять работу человека, который получает за это заработную плату?

— Иван Дмитриевич, и вы туда же? Значит, бабулькам за пирожок он готов чистить, а родной школе помочь нельзя. Так и быть, его покормят. Я распоряжусь! — завуч чисто по-женски старалась ужалить в незащищённое место, как оса.

— Ну уж, Анна Николаевна, здесь вы совсем не правы. Чем занимается Мурзин после школы — это его личное дело, и в его взаимоотношения, как вы выразились, с бабульками, лезть не надо. Унижать парня кормёжкой тоже не стоит, он у вас ничего не просил. Зачем же вы так?

Завуч не стала больше слушать; развернулась и, громко стуча каблуками, вышла из кабинета. Семёнов помялся, потоптался и ушёл чистить крыльцо. Петя сложил инструменты в стеллаж и подошёл к трудовику, заполняющему журнал.

— Спасибо, Иван Дмитриевич. Спасибо, что поддержали, — тихо сказал Петя.

— На здоровье, сынок. Внимания на неё не обращай, ты всё правильно сделал, по совести. Только ведь клевать она тебя будет, карга. Таким, как ты, Мурзин, тяжело в жизни приходится, будь готов к этому. Не любят честных. Любят тех, у кого деньги, и тех, кто как Семёнов. Хотя он парень тоже неплохой.

— А как же быть тогда? — так же тихо спросил мальчик. Он поразился, найдя в старом учителе защитника. — Почему честность не любят?

— Потому что честным быть трудно, сынок. Ты посмотри вокруг, все же врут: о том, сколько зарабатывают, о том, что думают, даже о чём мечтают, боятся сознаться. И сами не видят обмана. Люди заворачиваются в своё враньё, как в одеяло, греются этой ложью.

— Что же делать?

— Жить, Петя, жить. Самое главное, чтобы твоя правда в сердце тебе светила. Не позволяй её заплевать и замарать. Желающие въехать на чужом горбу в рай всегда найдутся. Слушай себя.

— А как слушать себя?

— Ну а как ты до этого делал?

— Я не знаю, я не думал…

Трудовик устало улыбнулся, сощурив глаза. По лицу побежали морщинки-лучики.

— Предложили тебе дело, любое, пусть даже в магазин сходить или вон снег почистить, — не торопись с ответом, спроси себя: «Хочу ли я этого?» И ответ придёт, ты сразу его почувствуешь и поймёшь, надо ли тебе это. Вот и слушай себя, свои ответы. Они не подведут.

— А как быть, когда надо что-то делать, а не хочется? — мальчику очень нравилась эта беседа.

— То же самое — слушать себя. Ведь именно так ты сейчас поступил с Анной Николаевной, просто ты не понимал своих мыслей. Помни, что у тебя всегда есть выбор — делать или нет. Иногда можно уступить, если ты считаешь, что так будет лучше. А порой важно настоять на своём.

Петя молчал, осмысливал услышанное. Иван Дмитриевич смотрел на него с нежностью и сочувствием. На таких, как этот мальчик, и держится мир. Но как же таких мальчишек треплет за это жизнь. «Да пребудет с ним сила», — подумал он, глубоко вздохнув.

— Жизнь порой напоминает ветер, сынок. Он ведь тоже бывает разным. В знойный день охлаждает, в морозный — холода добавляет. К нему можно относиться по-разному. Можно ненавидеть, а можно видеть в нём дорогу к новому, к переменам. Ведь именно ветер пригоняет тучи с дождём, но именно он и отгоняет их от солнца, даря земле свет. Так и наша жизнь похожа на ветер: можно нести в мир холод и неудобства, а можно одаривать теплом и приносить дожди в засушливое лето, — пожилой учитель улыбнулся своим рассуждениям, — Но ветер не выбирает каким ему быть, а человек может, если будет жить по своей правде и дуть в то направление, которое подсказывает ему сердце.

Петя слушал Ивана Дмитриевича, затаив дыхание. Словно тот делился с ним самым сокровенным, открывал тайну. Ему казалось, будто пожилой учитель даёт ему ключи для того, чтобы открыть сундук с сокровищами. Он боялся пошевелиться, чтобы не нарушить возникшую магию.

Мужчина замолчал, глядя в окно на падающий снег. Думал о том, отчего же некоторые вещи мы понимаем только тогда, когда исправить уже ничего невозможно. Но может быть у таких как Мурзин получится жить в согласии со своим сердцем. Может быть, путь ветра в его душе будет направлять его на верную дорожку. Всё может быть, жизнь умеет преподносить сюрпризы. Он улыбнулся, глядя на ученика:

— А теперь беги, сынок. Мать заждалась, поди.

Перед сном мальчик прокручивал разговор с пожилым учителем, соглашался с ним, мысленно кивал и улыбался. Нутром чуял, что тот прав. Его грела мысль, что он не один «инакомыслящий».

В последнее время Петю часто посещала мысль, что мир фальшивый, что родители врут детям. Вот, например, говорит мама Алёшке: «Слушайся воспитателя, не дерись, не отнимай чужого. Будешь хорошим мальчиком — все будут с тобой дружить, Дед Мороз подарок принесёт». А получается, что все стараются дружить с такими, как Шишкарёв, и Дед Мороз Алёшке принесёт новые валенки и шоколадку, а вредной девчонке, у которой мама — главный бухгалтер, подарит дорогую куклу, мешок сладостей и ещё кучу всякой мелочи.

Почему взрослые говорят, что надо быть хорошим? Для кого надо быть хорошим и почему именно «надо»? Где и кем прописана такая обязанность, кто установил границы хорошести? Почему если человек дерётся, отстаивая своё, значит, он плохой? Кто сказал, что драться нельзя, и почему ему поверили?

Петька вообще считал, что иногда дать в морду — единственный выход. Не все понимают слова. Прокручивая в голове мириады «почему», он решил, что будет хорошим для себя. Это для него главное — быть честным с собой. Если он считает, что нужно поступать определённым образом, то так и поступит. А мнение Шишкарёвых отныне для него на последнем месте.

Завуч, конечно, в долгу не осталась. На уроках физики, которую преподавала её дочь, Мурзина ежедневно спрашивали и ответом часто были недовольны; в журнале запестрили тройки, хотя Петя был твёрдый хорошист. Досталось и Ивану Дмитриевичу — минус квартальная премия и придирки на педсовете. До увольнения не дошло: заменить учителя было некем.