Элита «Эмпайр-Хай»

Айви Смоук, 2020

Добро пожаловать в мир элиты. Мир, полный невероятно красивых людей с ужасными душами. Мир, наполненный тайнами, частью которого я никогда не хотела быть. Однако моя мать влюбилась в одного из самых богатых мужчин города. И это стало самой жестокой ошибкой в ее жизни, которую она поняла слишком поздно. Я точно знаю, что ей не хотелось, чтобы он присутствовал и в моей жизни тоже. Потому что мой отец самый настоящий монстр. Но судьба распорядилась иначе. Единственный человек, на которого, как мне казалось, я могла положиться, был Мэтт. Он говорит, что моя новая семья ужасна. Неужели поэтому Мэтт хочет прятать меня, как свой маленький грязный секрет?

Глава 4

Пятница

Мэтт стоял, прислонившись к мерседесу Джеймса и рассматривал что-то в своем мобильном. После смерти дяди он каждый вечер приходил ко мне, и лишь это помогло мне все пережить. А если уж быть честной до конца, то после переезда в Нью-Йорк мне становилось легче только от того, что я просто видела его в коридорах школы. Без него я бы чувствовала себя разбитой и отчаявшейся.

Я быстро сбежала вниз по лестнице. Он оторвал взгляд от телефона как раз в тот момент, когда я бросилась ему в объятия.

Мэтт крепко прижал меня к себе и приподнял.

— Прости за прошлую ночь, — прошептал он мне на ухо. — Я пришел в квартиру мистера Пруитта, но он сказал, что тебя там нет. И отказался говорить, где ты находишься. Он даже не пустил меня на порог. А утром, уезжая, сказал, что ты будешь в школе.

— Подожди. — Я обхватила его руками за шею, чтобы иметь возможность смотреть ему прямо в глаза. — Ты дежурил у квартиры Пруиттов всю ночь? — Я посмотрела на темные круги у него под глазами.

— Я думал, что он обманывает меня, — сказал Мэтт. — Не хотел уходить и бросать тебя там. Не хотел, чтобы ты оставалась там одна. Я миллион раз набирал тот номер, с которого ты позвонила, но мне никто не ответил.

Миллеру вряд ли понравились все те звонки. Но меня не волновал Миллер. Или недовольство мистера Пруитта. Мне было на них наплевать. Мэтт провел всю ночь на улице перед его домом, потому что переживал за меня. Он готов был поддерживать меня, пускай и не мог обнять. Это было самое замечательное, что мне только приходилось слышать. В этот момент только это имело значение.

Мэтт протянул руку и провел большим пальцем у меня под глазами.

— Где ты была?

— Я думала, что это его квартира. Но утром он сказал, что я буду жить у него вместе с его семьей. Возможно, это была какая-то… запасная квартира? Я не знаю, как это принято у богатых людей.

Мэтт нахмурился.

— Зачем ему вторая квартира?

— Не знаю. Возможно, чтобы прятать там своих внебрачных детей?

Мэтт поморщился, услышав мой ответ.

— Я пошутила. Может, он просто арендовал ее на пару дней. — У меня больше не было желания говорить об этом. Я хотела, чтобы Мэтт отвлек меня так, как умел только он один. Но я заметила вопрос в его взгляде еще до того, как он его задал.

— Он… — голос Мэтта сорвался. — Он получил результаты теста на отцовство?

Похоже, ответ знали уже все в школе. Но, возможно, это были всего лишь слухи, возникшие после той сцены, которую мистер Пруитт устроил на похоронах. Мэтт единственный знал про тест на отцовство. И только он еще верил, что я могу оказаться… просто собой. Я не хотела, чтобы это менялось. Особенно после того, как узнала, какого мнения он был о Пруиттах. Он назвал Изабеллу «заразой». Считал ее токсичной. Причем не только ее, но и всю ее семью. Они все были одинаковые. Но не означало ли это, что и я теперь была заражена этим ядом?

Я глубоко вздохнула и вспомнила, что мне только что сказала Кеннеди.

— Я Сандрес. И всегда буду Сандерс. Но да, он мой биологический отец. — Я пожала плечами, как будто это для меня ничего не значило. И все же мы оба понимали, что это не так. Теперь все изменилось. Я готова была поклясться, что Мэтт стал даже иначе смотреть на меня. Хотя, возможно, все дело было только в моем разочаровании, которое я испытывала в тот момент.

Он погладил меня по волосам.

Его прикосновения успокоили меня. Придали мужества задать ему вопрос, ответ на который он точно должен был знать:

— Он женат? У него есть другие дети?

— Только его жена и Изабелла.

— Ты не знаешь, давно они женаты?

Мэтт покачал головой.

Изабелла была старше меня. Скорее всего, мистер Пруитт уже был женат на ее матери, когда моя мама забеременела. Значит, он изменял своей жене. Знала ли об этом мама? У меня возник комок в горле. Все это было уже неважно. Я не желала становиться частью его семьи. Он сам не хотел меня и сказал об этом маме.

— Мэтт, я не хочу жить с ними.

— И не будешь. Моя мама согласилась встретиться с адвокатом твоего дяди и с миссис Алькарас сегодня днем. У нашей семьи прекрасный адвокат, и он будет с ней. Они что-нибудь придумают. Тебе и ночи не придется провести в той квартире.

Я услышала это в его голосе. То, что он говорил о Пруиттах, было правдой. Он их ненавидел. Мне показалось, что теперь, возможно, он стал немножко ненавидеть и меня. Но об этом не хотелось думать.

— Спасибо, что обратился за помощью к своей маме. Интересно, что они в конце концов решат. А сейчас я бы с таким удовольствием уехала подальше отсюда. Джеймс точно не возражает, что ты одолжил у него машину? — Меня это на самом деле не особенно тревожило. Я даже надеялась, что Мэтт поцарапает его машину или оставит на ней вмятину. Ведь Джеймс вел себя, как настоящий засранец. Незадолго до смерти моему дяде пришлось выслушивать оскорбления Изабеллы. И в этом была вина Джеймса.

— Он не возражает. Но в своей записке я пошутил. Мы не поедем на его машине. — Мэтт обнял меня за плечи и повел через маленькую парковку. — Мы просто немного прогуляемся.

— И куда мы пойдем? — Я даже обрадовалась, что нам не придется ехать в машине. Свежий воздух всегда помогал мне развеяться. Пускай воздух на Манхэттене и нельзя было назвать свежим.

Мэтт улыбнулся и повел меня к Центральному парку.

— В одно из моих любимых мест.

Он словно прочитал мои мысли.

Какое-то время мы шли молча. Наконец он отпустил мои плечи и сжал мою ладонь. Я была счастлива прогуляться по Центральному парку вместе с ним, не скрывая наших отношений от всего мира. Но при этой мысли мне вдруг стало не по себе. Совсем не хотелось возвращаться в школу и притворяться там, будто мы не пара. Только не сегодня, когда весь мой мир разваливался на части. Я чуть крепче сжала его ладонь.

— Закрой глаза, — сказал он.

Я рассмеялась и посмотрела на него. Улыбка Мэтта была такой заразительной. Глядя на него, я без особого труда могла прогнать от себя все нехорошие мысли.

Он закрыл мне глаза ладонью.

— Только не открывай их. — Его губы легко коснулись моих губ. — Я сейчас.

— Стой, что?

Он убрал руку с моего лица.

Я потянулась к нему, но пальцы схватились за пустоту.

— Мэтт?

Мне никто не ответил. Я стояла, крепко зажмурившись, пускай в тот момент мне и хотелось открыть глаза. Я доверяла ему. Он вернется. Но секунды плавно перетекали в минуту, и в душу закралось сомнение. Мне вспомнилась наша встреча в актовом зале. Тогда я думала, что это какой-то ужасный розыгрыш. Он напугал меня в тот раз до полусмерти. И сегодня я ощущала себя примерно так же. Сердце стало биться быстрее, и я почувствовала, как накатывает паника. Мэтт оставил меня одну посреди Центрального парка. Не угрожала ли мне какая-нибудь опасность?

Я стала считать про себя. Пыталась сосредоточиться на чем-нибудь еще, кроме звука шагов, который постоянно доносился до меня. Мэтт, куда же ты пропал?

Когда он неожиданно поднял меня на руки, я вскрикнула и распахнула глаза.

— Ты совсем не умеешь ждать с закрытыми глазами, — сказал он.

— Ты бросил меня.

— Я тебя не бросал. Просто нужно было кое-что быстро забрать. А теперь еще раз закрой глаза.

Я выполнила его распоряжение, и он куда-то меня понес. И чем дальше он шел, тем приятнее становился запах. Вечером я почти ничего не ела и сегодня утром позавтракала наспех. Я надеялась, что мой желудок не будет так позорно урчать, как вчера.

Мэтт остановился и опустил меня на землю. Он закрыл мне глаза ладонью и развернул.

— Это самый лучший вид во всем городе, — сказал Мэтт, убирая руку от моего лица.

Я открыла глаза и улыбнулась. Мы стояли на маленьком мостике, и перед нами простиралась водная гладь.

— Когда я был маленьким, то любил приходить сюда с родителями и кормить уток. Иногда мы задерживались в парке допоздна и обедали в том ресторане. — Он махнул рукой над водой и указал на маленькое симпатичное здание. — Больше всего мне нравилось гулять по Центральному парку после захода солнца. По вечерам во дворе ресторана зажигалось множество разноцветных фонариков. Они отражались в воде, как звезды. Глядя на них, я чувствовал, что этот город становится для меня по-настоящему родным.

Дом Мэтта никак нельзя было назвать уютным. Но он жил в пригороде. Поэтому я могла понять, что он имел в виду. Если у тебя есть возможность смотреть на звезды, то неважно, где ты находишься: они дарят тебе ощущение тепла и чего-то близкого. Примерно то же чувство я испытывала, когда выбиралась на пожарную лестницу в квартире дяди. В те минуты мне хотелось вернуться домой в Делавэр, где я могла любоваться звездами. А теперь? Я даже не знала, где теперь мой дом. При одной только мысли об этом на глаза наворачивались слезы. Квартира дяди стала для меня домом. Но я лишилась и этого.

— Я знаю, что ты потеряла своих близких, — сказал Мэтт. — Но это не значит, что у тебя никого больше не осталось.

Я почувствовала, как мои глаза наполнились слезами.

— Бруклин Сандерс, — сказал он и опустился на одно колено.

Мое сердце учащенно забилось.

— Мэтт, что ты делаешь?

Его идеальное лицо растянулось в широкой улыбке.

— Согласна ли ты… — Он завел руку себе за спину.

Он что, в самом деле собирался сделать мне предложение? Он спятил? Нам было всего по шестнадцать лет. Мы не могли обручиться!

–…стать моей девушкой? — спросил Мэтт.

— Да что с тобой такое? — сказала я со смехом. — Ты напугал меня до полусмерти.

Он так и не поднялся с колена, и я положила руки ему на плечи.

— Это не ответ. — Он пристально смотрел на меня. — Знаю, мы с тобой уже некоторое время встречаемся, но я так и не предложил тебе этого официально. Ты согласна? Стать моей девушкой?

Мэтт был самым чудесным человеком на свете.

— Да, — ответила я, улыбаясь так сильно, что у меня заболели щеки. Но, взглянув на него, я поняла, что мне нужно было от него нечто большее. Я едва справлялась со всем, что обрушилось на меня за это время. К тому же прежде он причинял мне боль. Я не хотела, чтобы это повторилось. — Но только если ты пообещаешь не разбивать мне сердце. Потому что оно и так уже разбито, и я не смогу… — Я глубоко вздохнула. Мне совсем не хотелось сейчас расплакаться. Мэтт был таким чудесным, и я не могла разрушить это мгновение. — Я не переживу, если и ты разобьешь его.

— Я никогда не сделаю этого. Ты навеки моя, Бруклин. — Он улыбнулся мне, выглядя таким же счастливым, как и я.

— Вставай, — сказала я со смехом.

Мне хотелось, чтобы он поскорее обнял меня. Но вместо этого он достал то, что прятал все это время за спиной. И я с облегчением вздохнула, когда увидела, что это была не коробочка для ювелирного украшения.

— И раз уж ты теперь стала членом моей семьи, я подумал, что тебе стоит перенять кое-что из наших семейных традиций. — С этими словами он передал мне сверток из фольги. — Знаю, ты предпочитаешь здоровое питание. Но иногда нужно просто съесть что-нибудь вкусненькое. А остатки всегда можно скормить птицам.

Я приподняла край фольги и рассмеялась.

— Сомневаюсь, что утки станут есть хот-дог.

— Но они любят хлеб. — Мэтт оторвал кусок от булки своего хот-дога и бросил его в воду. Одна из уток тут же подплыла к нему и подхватила его своим клювом.

Я улыбнулась, глядя на круги, расплывавшиеся по воде от того места, куда упал кусочек булки. Утка поплыла прочь в поисках новой еды.

— Тебе нужно поесть, — сказал Мэтт. — Пожалуйста.

Я снова посмотрела на него. И впервые увидела, как сильно он за меня переживал. Я заметила, как пристально он разглядывал темные круги у меня под глазами. Вполне возможно, что я даже похудела за это время. Последние несколько дней были просто ужасными. Я улыбнулась, пытаясь приободрить его, а потом откусила кусок от своего хот-дога.

— Ничего себе! Это так вкусно!

Мэтт рассмеялся.

— Я подумал, что тебе это может понравиться.

— Где ты их купил? — спросила я, оглядываясь назад на пустую тропинку в парке.

— У лучшего продавца хот-догов. Он находится вон там. — Мэтт указал в противоположном направлении, но из-за деревьев я ничего не увидела. — Мне хочется показать тебе столько всего интересного в этом городе. Держись со мной рядом, и совсем скоро Нью-Йорк станет твоим домом.

Я попыталась спрятать улыбку и еще раз откусила от хот-дога. Я хотела бы всегда быть рядом с ним. Проблема заключалась в том, что трудно находиться вместе с человеком, которому нельзя появляться с тобой на людях.

— Так ты рассказал обо мне своей маме?

Мэтт кивнул.

— И как она отреагировала?

Он улыбнулся.

— Хорошо. Мама видела тебя на похоронах. Она сказала, что ты милая.

Сама не знаю почему, но я ожидала более бурной реакции с ее стороны. Его родители не могли одобрить мою кандидатуру. Но потом меня вдруг осенило. Мэтт рассказал своей матери обо всем уже после того, как произошел тот скандал. И все уже считали меня дочерью Пруитта. Внезапно мне сразу же расхотелось есть.

— Но мы в основном обсуждали, как вызволить тебя из дома Пруиттов, — продолжил он.

— Подожди, разве твои родители не дружат с ними?

— Честно говоря, нет. Раньше у них был общий бизнес, но потом они рассорились.

Как интересно.

— Твоя мама единственная, кому известно о нас?

Я была счастлива, что он наконец-то хоть кому-то рассказал об этом. Но немного задело, что признался он во всем только после того, как понял, что я могу оказаться в родственной связи с монстром. Причем с богатым монстром. Да, мне льстило, что Мэтт решил прогулять сегодня уроки вместе со мной. Но я не была круглой дурой. Он передал записку Кеннеди, чтобы нас не увидели вместе. И мы сейчас гуляли в Центральном парке, так как здесь точно не встретили бы никого из одноклассников. Все это было так неправильно. Мой желудок сжался в тугой узел. Сейчас я была его девушкой, но днем в школе уже перестану быть ею. Мэтт продолжит скрывать ото всех свою любовь ко мне.

— Я рассказал Робу. На самом деле, это он вчера одолжил машину у Джеймса, чтобы мы смогли найти тебя. К тому же он слышал наш с тобой телефонный разговор, так что особого выбора у меня не было.

Его голос не казался мне сердитым. Но Мэтт явно избегал снова говорить слово «любовь». И меня это встревожило. И, кажется, я знала, почему это произошло. Мое сердце стучало слишком быстро. Я не хотела, чтобы он пошел на попятную из-за того, что я оказалась дочерью Пруитта. Мне не хотелось ничего менять. Однако все и так уже изменилось. Я поставила перед ним условие, что стану его девушкой, только если он не разобьет мне сердце. Возможно, он тоже собирался выдвинуть условие. Например, что мы продолжим наши отношения, если мне удастся отделаться от Пруиттов.

— Ты сказал Робу, почему держишь наши отношения в секрете?

Мэтт посмотрел на меня, нахмурив брови.

— Ты же знаешь, я не могу.

Если честно, то я не знала. В этом и заключалась вся проблема. Я знала, что Изабелле была известна какая-то тайна. И, если бы она открылась, это навредило бы Джеймсу. Но больше ничего.

— И Роб не спросил почему?

— Думаю, он решил, что это из-за… ну, ты понимаешь. Разницы в материальном положении.

Разницы в материальном положении? Меня почему-то разозлила эта его попытка воспользоваться научным термином. Он как будто только что признался, почему все-таки рассказал обо мне своей маме. Потому что теперь между нами не было этой самой разницы в материальном положении.

— Ты хотел сказать, потому что я бедная, а ты — богатый? — Я отступила от него на шаг. — Ты дал ему понять, что тебе стыдно быть со мной?

— Это не…

— Нет, именно так ты и поступил. Именно так он подумал. А как же иначе?

— Послушай. — Мэтт схватил меня за руку и прижал к своей груди. — Мне нужно еще немного времени. Но я обещаю, что со всем разберусь. — Он обхватил ладонью мою щеку. — Я никогда не буду тебя стесняться. Я ведь люблю тебя.

Я просто не могла и дальше сердиться на него после того, как он сказал мне такое. Я боялась, что он больше не признается мне в любви. Но он снова сделал это.

— Мне понравился этот хот-дог, — сказала я и снова откусила от него, пытаясь немного потянуть время. Мэтт сказал своей маме, что постарается избавить меня от опеки мистера Пруитта. И он уже сказал, что пока наши отношения должны оставаться секретом. На самом деле, ничего не изменилось. За исключением того, что у меня появилось новое жилье и, возможно, новая фамилия.

Мэтт рассмеялся.

— А что еще тебе нравится?

— Этот вид. — Я показала на воду.

Глупое идеальное лицо Мэтта с его идеальной улыбкой снова перевесили чашу весов в его пользу.

— И все?

Я улыбнулась ему.

— Нет.

Я прикусила нижнюю губу и притворилась, что задумалась. Но размышлять было не о чем. Я по-прежнему любила его, даже если нам придется скрываться от всего мира еще несколько дней. Или несколько недель. Главное, чтобы не несколько месяцев. Я заглянула в его карие глаза цвета шоколада.

— Ну хорошо. А еще я точно люблю тебя.

Он наклонился и поцеловал меня.

Я просто не могла сердиться на него, ведь мне так хотелось этих поцелуев! Вкус корицы на его губах успокаивал меня. Только бы это ощущение продлилось подольше! Рукой я обхватила его за шею.

Он простонал мне в рот и отстранился слишком быстро.

— Мне не хочется прерываться, но нам нужно заглянуть еще в одно место перед тем, как мы вернемся в школу. На третьем уроке у меня тест, и я не могу его пропустить. — Прежде чем я успела ответить, Мэтт схватил меня за руку, и мы побежали через Центральный парк.

* * *

Чтобы добраться до второго пункта назначения, нам понадобился автомобиль. Поэтому мы вызвали такси. На этот раз Мэтт уже не просил меня закрывать глаза. И пока машина сворачивала то на одну улицу, то на другую, я вдруг поняла, куда мы направляемся.

Когда такси затормозило перед кладбищем, я с трудом сдерживала слезы.

Мэтт понимал, как важно мне было попрощаться с дядей, я очень сильно переживала из-за того, что не смогла присутствовать на второй части похорон. И он решил это исправить.

Я старалась держать себя в руках, когда Мэтт открыл передо мной дверь такси. И когда он вел меня между могильных плит, держа за руку, пока мы не оказались около свежей могилы. Мне хотелось упасть на колени, но я не стала этого делать.

Если бы не Мэтт, я бы точно так и поступила. Я бы разрыдалась. Сидела бы на могиле дяди и разговаривала с ним, как часто разговаривала с могилой мамы. Потом я бы еще поплакала. Пообещала бы вернуться в скором времени. А главное, попросила бы прощения за то, что свои последние недели на этой земле ему пришлось потратить на заботу обо мне. Я была ему обязана всем.

Но Мэтт был здесь. Поэтому я ничего этого не сделала. Просто смотрела. Смотрела на могильный камень и говорила себе, что должна держаться. И все же в конце концов горе взяло верх. Я была недостаточно сильной. Я очень скучала по дяде. Очень. И сожалела о том, что почти все время, что жила у него, тосковала по маме и совершенно не ценила его. Он так и не узнает, как я была ему благодарна за то, что он единственный согласился заботиться обо мне. Так никогда и не узнает.

Мэтт ничего не сказал, только обнял меня и не дал упасть. Он позволил мне выплакаться в свой школьный пиджак, на котором остались мои слезы и сопли, и даже не поморщился. Когда я сидела на могиле матери, мне казалось, что я осталась одна на всем свете. Я ожидала, что и сейчас испытаю похожее чувство. Но ничего подобного не произошло. Потому что я была не одна. У меня был Мэтт.

Я закрыла глаза, пытаясь сдержать слезы, и ухватилась за первую мысль, которая могла бы меня отвлечь. Пускай эта мысль и не приносила особого удовольствия. Мама не хотела, чтобы я узнала, кто мой отец. Дядя тоже старался держать это в тайне от меня. Даже миссис Алькарас стремилась оградить меня от того, что творилось под крышей дома Пруиттов. И сейчас, у могилы дяди, я ощущала себя полностью опустошенной. У меня никак не получалось остановить потоки слез, лившихся по моим щекам. Но чувство страха было даже сильнее, чем горе. Я не знала, почему они так старались защитить меня от родного отца. Его дочь была холодной и жестокой. И, судя по всему, мистер Пруитт был таким же. Но что, если могло произойти нечто еще более ужасное?

Пока что главная неприятность, связанная с моим переездом к Пруиттам, заключалась в том, что я буду еще реже видеться с Мэттом. Он уже не сможет тайком по ночам пробираться ко мне в комнату. Или приходить на обед. К тому же я буду жить с Изабеллой… из-за которой мы и не могли рассказать всем о наших отношениях. Она пыталась отнять у меня Мэтта. А он был единственным, кто помогал мне все это пережить.

Но мне не нужно было ничего этого говорить Мэтту. Он и так все знал. И он так старался. Я просто должна была подождать. Хотя никогда не умела этого делать. Не умела тратить время впустую. Потому что мне вечно его не хватало.

Я расплакалась еще сильнее. Оплакивала дядю. Маму. И свою собственную судьбу. Потому что именно в этот момент я осознала, что провела все это время впустую. Я воспринимала жизнь как нечто само собой разумеющееся. А этого ни в коем случае нельзя делать. Я попусту растратила время, проведенное с дядей. В том месте, которое я еще могла называть домом. Больше у меня такой возможности не будет. Как не будет и той жизни, которая хотя бы отдаленно напоминала нормальную. Она исчезла, прежде чем я успела по достоинству ее оценить. И теперь в обозримом будущем мне придется жить в семье, которую я ненавидела. В семье, у которой могли быть тайны пострашнее, чем просто жестокость. В семье, от которой меня старались оградить все, кто меня любил.

— Он знал, что ты любила его, — сказал Мэтт, целуя меня в макушку. — Он знал.

Мне было стыдно признаться ему, что плакала я в основном из-за того, что просто боялась.