Тео

Азад Амирбеков

Рассказ повествует о приключениях людей и микробов, которые живут на этих людях. Главные герои произведения бактерия и руфер.

Микровойнас

В это время в гости зашла пара микробов, один из которых немного хромал.

— Здравствуйте, дорогие соседи!

— Здравствуйте! — вместе поприветствовали Бионтыч и Сальмонеллочка.

— Вот мы решили прийти к вам гости, поболтать, да посмотреть на наших гостей из носоглотки.

— Проходите.

— Разрешите представиться. Меня зовут Микровойнас, а мою жену Икна.

Бионтыч встал и начал знакомить соседей со своими гостями.

— Это Теофраст, сын великого Эшериха, а второго нашего молодого гостя зовут Темос.

— Нам очень приятно познакомиться, — призналась Икна.

— Сын великого Эшериха в наших краях. Весьма рад нашей встрече, юный друг! — произнёс хромой. — По приказу твоего отца и я много раз шёл в атаку против патогенных микробов. Я служил в кожных войсках. Мы когда-то охраняли кожные покровы нашего хозяина Игната Захаровича от воздействия внешних агрессивных факторов химического и биологического происхождения. Случалось, что я по несколько месяцев не снимал с себя костюм химзащиты, призванный уменьшить воздействие химических веществ и компонентов, содержащих антибиотики. Мы тогда в спешном порядке ликвидировали химическое воздействие веществ, содержащихся в мыле, шампуне, кремах и других гигиенически опасных людских товарах. Наша военная база находилась в волосистой части головы хозяина, но нас могли перебросить в случае необходимости в любую точку, где требовалось наше вмешательство. Мы с семьёй находились в постоянных командировках. То нас отправят ликвидировать агрессивное воздействие очередного отравляющего крема хозяина на кожу лица, то на кожу рук, где скопилось большое количество дурно пахнущих веществ неизвестной нам природы. То мы ведём борьбу с химическими веществами на коже ног хозяина. В общем, где мы только и не находились. Генеральный штаб Верховного Центра микромира решал, куда нас направить в очередной раз для ликвидации вредных воздействий химических веществ, которые использовал в своих гигиенических целях наш Игнат Захарович.

— А как вы преодолевали такие огромные расстояния? Например, вы находитесь сейчас в области головы хозяина и вдруг вас отправляют служить на кожу ног? — любопытствовал Тео.

— Если нам нужно переместиться на небольшие расстояния, то мы двигались на военных микробусах повышенной проходимости. Эти машины ездят на чистой АТФ и развивают очень большую скорость.

— Что такое АТФ? — спросил Темос.

— АТФ — это аденозинтрифосфорная кислота, при окислении которой выделяется огромное количество энергии. Эту кислоту нам поставляют по договору о сотрудничестве секретные клетки иммунной системы нашего хозяина. Говорят, что АТФ для военных микробов доставляют из ядер клеток организма хозяина. Ядерная АТФ у нас находится под строгим контролем, но мне один раз удалось-таки привезти домой немного этой кислоты для моего старенького гражданского микробуса. Что я вам скажу, друзья мои: езда на местном топливе и гонки на ядерном АТФ — это огромная разница. Я тогда уже находился на пенсии, скучно дома, думаю, погоняю на новом топливе. Когда я достал эту кислоту из тайника, залил в топливный бак и газанул, то я думал только об одном: как бы мои тормоза не подвели меня в предстоящей гонке по поверхности кожи Игната Захаровича, который в то время мирно спал на скрипучей кровати. Я тогда просто летал на своей старенькой машине, подаренной мне в день поступления в военную академию моей бабушкой. В тот день меня несколько раз пыталась остановить кожная дорожная полиция, но всё оказалось безуспешным занятием. Я тогда гнал свою старушку по полной для поднятия настроения себе и окружающим. Сотрудники кожной полиции несколько раз стреляли по мне из своих дурацких пуколок. А мне всё одно. Я отслужил в самых горячих точках, был несколько раз ранен, я знал, что эти на вид грозные вояки на полицейских машинах ничего этого не видели. Я тогда остановился, когда израсходовал всю кислоту. В баке моём пусто, но этот факт обрадовал патрульных, которые подошли к моей машине и весело представились: «Кожная полиция, инспектор Скинос. Смотрите, пожалуйста, на сканер: мы вас сейчас будем идентифицировать». Я весело обернулся в сторону полицейского сканера, установленного на их машине. После сканирования, электронный голос какого-то технического устройства стал рассказывать, кто я такой. Начал он с моего имени, потом перешёл на мой индивидуальный номер, потом на мой род деятельности, где служил, воевал. Железный голос несколько минут перечислял названия моих военных наград и прочее, а закончил он тем, что известил всем, что перед ними сейчас не полковник, а пенсионер по имени Микровойнас. «Микровойнас, почему вы нарушаете правила движения?» — спросили меня. И я ответил так: «Послушай, сержант, на моём теле нет ни одного места без шрамов, а у тебя лицо без единого намёка на внешнее воздействие, прямо как у ребёнка. Мы очень разные с тобой. Поэтому мы вряд ли поймём друг друга. Сержант, делай то, что должен делать и не заводи с полковником Микровойнасом мирных поучительных бесед. Понял, сынок?»

Микровойнас улыбнулся всем присутствующим в доме Бионтыча и продолжил рассказ.

— Сержант хоть и был молодым, но он быстро понял, что со мной бесполезно говорить о чём-то. Он составил какой-то документ, призванный, наверное, привести меня в чувство. Я до сих пор не читал его опус. Свою машину я тогда бросил там же и зашагал дальше очень довольный собой и окружающим миром, который меня и создал таким, — закончил свою историю полковник в отставке.

— Микровойнас, расскажи всем про тех чудовищ, которые обитают в волосах нашего хозяина. Ведь там находилась твоя военная база, — включилась в разговор жена полковника.

— Там действительно живут вши огромных размеров. Иногда они к нам забредали, хотя мы постоянно опрыскивали периметр нашей военной базы веществами, отпугивающими любых насекомых и других маленьких существ. Я вам скажу сразу: эти монстры могут растоптать любого микроба в одно мгновение. Поэтому надо быть осторожным, если вдруг окажешься в тех неприветливых местах, — добавил старый вояка.

— Вот видите, — начала Сальмонеллочка, — а вы думали, что я всё нафантазировала. Я их видела своими глазами, когда собирала там чешуйки перхоти.

— Это сущие пустяки ваши вши-динозавры. Может, я ошибаюсь, но я думаю, что гораздо сложнее и опаснее бороться с существами равными по силе и размерам, а также имеющими такой же интеллектуальный потенциал, как и у тебя. Война с патогенными микробами — вот что страшнее всего остального. Однажды я стал участником грандиозной схватки между нашими и патогенными в районе указательного пальца нашего хозяина. Тогда на своей кухне Игнат Захарович случайно порезал себе палец руки кухонным ножом, когда он нарезал огурцы для овощного салата, которым он обычно закусывал. Игнат Захарович тогда сразу промыл свой раненый палец водой, но не стал перевязывать его, лишь присел за кухонный стол и стал выпивать водку. Ну мы тогда с иммунными клетками попытались как можно быстрее закрыть рану. Наша задача в этом деле заключалась в недопущении патогенных микробов к месту пореза, дабы они не смогли вызвать воспалительный процесс в ране. К нам в тот день прислали с учебной части группу новобранцев, которые ещё толком и не знали, что делать в подобных случаях. Столько грязи нам пришлось оттащить от глубокой раны, что мне на ум приходили смутные мысли о том, чтобы заняться на пенсии сельским хозяйством.

Когда мы с группой молодых курсантов-микробов завершили свою работу, то я предложил новому пополнению присесть возле края раны и понаблюдать, как работают иммунные клетки. Грязь, засохшая кровь, живые и мёртвые патогенные микробы — все это поглощалось гиперактивными отрядами белых кровяных клеток. Некоторые из них лопались от переедания, а их внутреннее содержимое мгновенно проглатывалось рядом стоящими иммунными клетками. Когда они замечали, что инородных тел много, то быстро призывали на помощь ещё большее количество своих воинов, которые буквально вылезали из близлежащих кровеносных сосудов. Благодаря подкреплению нам удалось нормализовать жизнедеятельность на этом участке. Молодым микробам я приказал держаться подальше. Если бы тогда кто-нибудь из нас провалился в эту открытую рану, то его точно сожрали бы ненасытные лейкоциты.

Микровойнас на минуту остановился и продолжил.

— Вы просто не слышали, мои дорогие друзья, какой там стоял шум от чавканья белых иммунных клеток, — увлечённо рассказывал полковник в отставке. — Они тогда очень быстро создали защитный вал, затем пришли строительные клетки-тромбоциты. Те за считанные минуты натянули белковые канаты на рану и стали вязать их вдоль и поперёк, образуя причудливые узоры. Потом они выпустили какие-то вещества, которые перекрыли утечку крови. Восстановительные работы шли полным ходом. А нам дали приказ патрулировать края раны для предотвращения попадания или проникновения различных инородных тел или патогенных микробов. Огромное количество иммунных клеток охраняло рану изнутри. Со временем нашими общими усилиями удалось нормализовать обстановку вокруг и внутри раны нашего дорогого Игната Захаровича, которого теперь мы всё реже видим трезвым. После очередной попойки наш артист театра умудрился вляпаться в грязь недалеко от своего дома. Рана, которую мы так бережно залатали, теперь просто забилась уличной грязью. Но нашему хозяину было совершенно невдомёк, насколько он усложнил ситуацию. Когда из этой чёрной грязи полезли патогенные микробы и попытались попасть внутрь незажившей ещё раны, вот тогда мы поняли, что нам их не одолеть. Я быстро доложил обстановку нашему совету безопасности. Через некоторое время к нам подоспела группа быстрого реагирования с самыми эффективными на тот момент средствами подавления. Группа с ходу вступила в бой с патогенными, которые улучили возможность проникнуть в рану и начать питаться там более вкусными частями тела хозяина. Иммунная система перебросила в место раны голодных лейкоцитов-обжор, натасканных поедать болезнетворных микробов.

— В школе по предмету «Микробы и иммунные клетки» нам объясняли, что иммунная система специально выращивает таких лейкоцитов. Этих клеток почти лишают источника пищи, лишь изредка им подбрасывают отдельных патогенных микробов, которых они моментально целиком проглатывают. Когда иммунная система получает сигнал о проникновении патогенных микробов в рану, то иммунный совет даёт приказ на выпуск голодных лейкоцитов-обжор из заточения. Тогда эти белые тела устремляются в место раны и начинают там мгновенно поедать болезнетворные микроорганизмы. Сами лейкоциты-обжоры тоже лопаются, когда они переедят этих микробов, — поддержал разговор Тео.

— Именно так, мой юный друг, — подтвердил Микровойнас. — Так всё и было на самом деле. Чем больше лопались белые кровяные тельца, тем больше их пребывало на место их гибели. Участок, куда приходили лейкоциты, был усеян трупами их собратьев, которые погибли в этом страшном бою. Среди наших воинов тоже оказалось много потерь, но мы сдержали эту внезапную атаку болезнетворных. В этом деле нам сильно помог наш хозяин. Игнат Захарович, когда вернулся домой, смыл остатки грязи и погибших микроорганизмов в раковину своего умывальника. Мы тогда вздохнули с большим облегчением и приняли участие в восстановлении целостности кожи на месте раны. Со временем рана зажила, и мы перестали видеть наших союзников в борьбе с патогенными микробами. Я имею в виду лейкоцитов и других клеток иммунной системы. Вот такая у меня история для вас. Но такие моменты случаются у нас не редко, особенно после приобщения нашего хозяина к спиртному работ у нас прибавилось.

— Ходят слухи, что скоро озвучат приказ для всех обитателей организма хозяина о том, что все желающие могут покинуть тело Игната Захаровича, — тихо заявила Сальмонеллочка. — Его пристрастие к наркотикам и спиртному ничего хорошего для нас не предвещает. Он болен, и его дни уже сочтены.

— Об этом нам и не хочется думать, — продолжала жена Микровойнаса Икна. — Мы так привыкли здесь жить, хотя в последнее время стало очень тяжело терпеть выходки нашего хозяина. Злоупотребление спиртным, приём наркотиков и неоправданное самолечение антибиотиками сделали наше здесь существование просто невыносимым.

— Благодаря его новому увлечению сауной, я несколько дней хожу сам не свой. Вначале он сидел в парилке, а затем резко выбежал из этого пекла и прыгнул в ледяную прорубь, — возмущался Микровойнас. — Я думал тогда, что попал в какое-то чистилище для грешников, в котором всех мучают огнём и холодом. У меня до сих пор боли во всём теле. Сильнее все-таки меня добили не жуткие быстротечные перепады температур, а песня, которую пел наш хозяин с каким-то мужиком, выпивая пиво. Я уже не помню, к счастью, все слова этой невыносимой песни, но там говорилось о тяжелой женской доле в сельской местности, где нет работы, зато есть ядерный самогон. Этот мужик, с которым пил Игнат Захарович, его друг детства. Тот вечер я запомню на всю оставшуюся жизнь.

— Да, мы все в тот вечер оказались в одинаковых условиях, где нас хотели выжить с поверхности кожи, — добавил Бионтыч. — Многие тогда из наших не выдержали таких испытаний и оставили этот мир. Я тоже слышал, что нам в скором времени придётся покинуть тело нашего хозяина и искать себе новый дом, где будет комфортно жить. Микробы — кочевой народ. Мы живём там, где нам удобно находиться, где есть еда и возможность дать потомство. Сейчас наше существование на теле хозяина становится всё хуже, но мы здесь ещё можем остаться на какое-то время. Здесь привычно, все друг друга знают, у нас руководство, которое адекватно реагирует на наши проблемы. Переходя на тело другого хозяина, нам придётся приспосабливаться к новым условиям существования, которые, я надеюсь, будут отличаться в лучшую сторону. И всё-таки на новом месте мы встретим других руководителей и других жителей, к которым нам придётся тоже привыкнуть. Мы умеем приспосабливаться почти к любым условиям, но я не об этом хочу продолжить свою речь.

Бионтыч нахмурился, о чём-то задумался, сделав небольшую паузу, а затем продолжил свою речь:

— Я недавно смотрел фильм вместе с нашим хозяином на его огромном плазменном телевизоре. Картина повествовала о смысле жизни человека на планете Земля. Автор фильма ярко демонстрировал положительные качества людей, их достижения в различных областях: науке, технике, культуре, медицине. Очень долго шёл рассказ о том, чего достиг человек. Но я для себя не смог понять одно: зачем вообще люди живут на этой планете? Их сородичи-обезьяны распространяют споры и семена растений, тем самым участвуют в появлении новых организмов, которые в свою очередь являются источником пищи и домом для многих других живых существ. Но что делает человек на Земле? Кто его прислал сюда? Вопросы, на которые я не смогу дать ответ. И это всё к чему веду? Я думаю, может наш хозяин стал на путь погибели, потому что не знает смысла жизни его на этой огромной планете, где все остальные живые существа знают, зачем и для чего они здесь. Микробы обитают на теле человека для того, чтобы он не погиб в этом мире. Если, например, не будут работать микробы в его кишечнике, то человек, в принципе, не сможет нормально жить. Мы создаём для него, как и для всех других существ на Земле, подходящие условия жизни, потому что в этом наше предназначение. Ни для кого не секрет то, что, занимаясь этой работой, мы и сами получаем пищу и всё то, что нужно нам самим. Я повторюсь: наше предназначение — создавать условия для всех живых существ, чтобы они в свою очередь создавали своей жизнедеятельностью условия для существования других организмов. Человек же заботится только о себе. Если он сажает дерево или разводит каких-то животных, то это для себя, чтобы ему было что поесть или где отдохнуть. Я всё больше убеждаюсь, что человек изменится, когда у него не будет другого выхода, как повернуться лицом к реальности, которую он упорно не желает замечать. Может нам действительно избавиться от него? Ведь мы спокойно можем жить и работать на других живых организмах, которых ещё, хвала Всевышнему, пока достаточно.

— А как же мы можем избавиться от людей? Я, честно сказать, уже привыкла к нашему хозяину. Мне его очень жаль. Он для нас долгие годы являлся нашим домом, — тревожным голосом произнесла Икна. — Может у нас получится вылечить его от недугов, из-за которых мы все страдаем?

— Его болезни психического плана. Здесь мы бессильны, хотя наш Верховный Центр имеет связь с клетками мозга Игната Захаровича. Но нервные клетки вряд ли станут слушать поучительные воззвание от представителей микромира, — продолжил Бионтыч. — Это болезнь имеет масштабный характер. Человечество не знает своё предназначение на планете. Некоторые люди безуспешно пытались найти смысл жизни на Земле, но все они уходили в какие-то дебри.

— Может люди случайно попали на нашу планету? Может их дом находится в другом месте, где они знали, для чего они там живут? — подключился к разговору сын Эшериха.

— Всё может быть, Тео. Возможно и то, что в один прекрасный день люди найдут свой дом, который когда-то покинули по какой-то неведомой причине. Тогда они точно все снова станут счастливыми. Я думаю, что мы тоже вместе с ними полетим к ним домой в качестве уважаемых гостей. Мы же столько времени угождали им на нашей планете, делали всё, чтобы они здесь не чувствовали себя чужими. Я уверен, что они будут скучать там, у себя на родине. И если у них там не будет таких существ, как мы, вряд ли они смогут приготовить вкусный сыр пармезан, который появляется на свет именно благодаря жизнедеятельности земных микробов, — гордо произнёс Бионтыч.

Конец ознакомительного фрагмента.