В поисках Локи

Ади Сноу

Если бы я сам решил написать о себе книгу, ни за что бы не начал с этой истории! Гордиться тут особо нечем, от меня самого мало что зависело, по сути я попал в переплёт, и если бы не Тор и Ангрбода, так бы и застрял в теле шестилетнего ребёнка в далёком Мидгарде. Хотя, если бы не Тор и не Ангрбода, то меня не пытались бы убить, я не провалил бы заклинание портала и вообще ничего бы не было! Видимо, это книжка про них, а не про меня, что, вообще-то, обидно!Локи. Книга содержит нецензурную брань.

Пробуждение

Волчий сон

Сегодня особенно не хотелось просыпаться. Дэн спрятал голову под подушку, чтобы резкий бабушкин голос не мешал быстренько вспомнить подробности уже ускользающего сна. Сон был… из тех самых. Если их не вспомнить прям щас, пока лежишь в кровати — они утекают бесследно. И их жальче, чем утёкшее мороженое.

В этот раз сон был… офигенский! Дэн был в нём чудовищным волком — огромным, очень сильным, он чувствовал эту силу и наслаждался ею. А ещё в этом сне была голубокожая женщина — её он уже видел раньше. Но тогда казалось, что она выше Дэна чуть ли не втрое, а сейчас он легко валил её наземь одной лапой и кусал за шею. А женщина смеялась громко и хрипло. И они кувыркались на холодных камнях, в каком-то чернёном серебре — прозрачный лёд, хрустящий снег.

В глубине пещеры — огонь. В сердце волка — пожар! В смехе огромной воительницы — страсть, боль, и боль страсти, и пламень — всё одновременно. Она запрокидывает голову, нисколько не боясь железных когтей и острых клыков чудовища. Выстанывает надрывно: «Обещай мне! Обещай!!!» Дэн-волк подминает её под себя, капая слюной, рычит на ухо: «Обещаю, поверь мне!». Он под властью какого-то неведомого чувства, оно сжигает, оно странное — и ярость, и нежность, и стремление подчинить любой ценой, и желание лизать черноволосой женщине лицо и руки. Но что-то совершенно захватывающее и перекрывающее все чувства побеждает и…

⠀

Дэн высунул нос из под подушки, набрал полные лёгкие воздуха и замер, пытаясь понять своим детским умом — что это было? Эта женщина… она называла его по имени, и он знал её имя. Но эти имена остались во сне. Чёрт, ну почему на самом интересном месте!!! И зачем бабушка будит его, все равно он не ходит в детский сад, могла бы дать поспать человеку! Может он узнал бы как зовут воительницу, и что он ей пообещал. И вообще, во что они играли.

⠀ ⠀

— Уау! — взвыл он, приподнимаясь на четвереньки, и задирая всклокоченную голову к потолку. К сожалению, уже после пятого прыжка, имитирующего чудовище из сна, из кухни влетела бабуля.

Волосы Задиры ⠀

День выдался суматошный. Дэн пытался рассказать бабушке свой сон, а она только махала на него руками и не хотела слушать.

Вечером после школы и чего-там-бывает-после-школы прибежал брат, возбуждённый и весёлый, притащил пару новых книжек, проволоку, чтобы делать человечков и кучу рассказов о своих приключениях. Разумеется, сон ушел на задний план, какое там!

Дэн любил брата. Впрочем, его любили все. Он явно удался — сильный, весёлый, пел под гитару, пользовался авторитетом во дворе, заканчивал школу без троек и собирался учиться на геолога.

Только об одном жалел Дэн — когда он пойдёт в первый класс в следующем году, брата рядом не будет. Страшновастенько! Во дворе-то его никто не обижал, за проделки не били — боялись, есть заступник. Даже после того случая со свечками…

Дети играли в зарослях, под присмотром болтающей и вяжущей стайки бабушек на двух составленных буквой Г скамейках. Ну, присмотром в полной мере это нельзя было назвать, но периодически до кустов доносились оклики — эдакая поимённая перекличка, и отвечать надо было сразу. Заиграешься, буквально из ниоткуда возникнет суровая и весьма озлобленная бабуля, за шкирку потащит домой, не обращая внимания на оправдания и слёзы. Позор! Да и потом уже не выйдешь, не пустит, в наказание. Зато, если отвечать вовремя, то есть шанс, что не загонят домой и после наступления темноты. Вязание к вечеру откладывалось, ну а тем для разговора у старушек было на сто лет вперёд.

В тот вечер пару детишек забрали рано, осталось трое — Дэн, Задира — толстенькая девчонка из соседнего дома и сосед Дэна по площадке, Тощий. Эти двое были не так ужасны. Особенно Задира, с её блестящими волосами и мощными кулаками. Вообще, с точки зрения Дэна, все дети были ужасны. Сам он научился читать два года назад и у него в голове не укладывалось, как можно быть такими тупыми. Впрочем его взаимно не любили — маленький зазнайка с вечной улыбкой превосходства и слишком умными шутками. Но не трогали. Побаивались. А сам Дэн ничего почти не боялся, кроме бабули. От бабули брат спасти не мог.

Впрочем, в защиту чести братьев, стоит отметить, что бабулю боялся весь двор.

⠀

Еще три дня назад троица притащила из подвала огромный лист оргалита, он был стеной водружён в кустах, между убежищем и дислокацией бабушек. И теперь Дэн торжественно извлек из подземного тайника завёрнутые в целлофан свечки. ⠀

— Ты спички принёс? ⠀

— Да! — выдохнул Тощий. ⠀

— Давай сюда. Задира, проверь бабусек. ⠀

⠀

Задира, взмахнув гривой, метнулась, под её ногами громко захрустели ветки, мда, так себе дозорный, но уж какой есть…

⠀

— Всё чисто! — отрапортовала она героическим шёпотом. ⠀

— Отлично, держи ухо востро, на всякий случай! ⠀

Дэн прикопал свечки, пошевелил, вроде устойчиво. ⠀

— А он точно влюбится? Точно-точно?⠀

— Давай волосы. ⠀

Задира, кусая губы от волнения, протянула бумажный кулёчек. Тощий ёрзал и посапывал носом, переминаясь в нетерпении. Дэн аккуратно развернул.

⠀

— Это его? ⠀

— Ага. Сегодня выдернула!

⠀

— А твои? Повернись, — Дэн потянулся к заветному шелковому золоту.⠀

— Эй, не лезь! Я сама! — она быстро накрутила на палец пару волосков и дернула.

⠀

— Э, нет, так не пойдет — нужны с затылка! — быстро придумал Дэн, — дай я!

⠀

— А вот и нет! Никто не коснётся моих волос! ⠀

Дэн нахмурился. Он так же как и Тощий, так же как и, наверное, все мальчишки во дворе, хотел подержать в руках Задирины роскошные кудри. Но она почему-то никому не давала их трогать. Затея со свечками тоже не помогла, впрочем, не в привычках Дэна было опускать руки. Однако, обидно. Зачем вообще человеку такие волосы, если их нельзя потрогать? А хочется, жуть как хочется… Эх, вот была бы она лысой… Он представил толстые веснушчатые щёки и оттопыренные уши девчонки, не прикрытые роскошью волос, и еле сдержал смех, уж так нелепо это выглядело! Прижал подбородок к груди, чтобы утаить широкую улыбку.⠀

⠀

Ритуал с горем пополам был завершён. ⠀⠀

На следующий день Задира гулять не вышла. Не вышла и через день. В выходные дети увидели, как она в платочке садится в машину с родителями. Лицо у неё было зарёванное.⠀

Во дворе Задира появилась нескоро. И первый, к кому она подошла, был Дэн. Злая, как мегера, она сжала свои большие кулаки и покраснела так, что веснушки совсем пропали на круглом лице.

— Ты что же сделал, гад? Ты что за маг такой? Я проснулась, а на подушке пепел! Теперь меня никто никогда не полюбит! А я всем мальчишкам расскажу, что это ты виноват, они тебя прибьют! ⠀

— Ой-ой! — притворно испугался Дэн, — То есть, мне без брата на улицу не выходить? Или может потом ему рассказать? А ты чего злишься-то так, у тебя от злости лицо как помидор! Я тебя, между прочим, спас — все ж хотели тебя за волосы дёргать, а теперь ты можешь чувствовать себя в полной безопасности! И голову мыть удобно… ⠀

— Да я ж тебе! — взвыла Задира, багровея еще больше, срываясь с места и замахиваясь на обидчика, но Дэн уже улепётывал со всех ног, хохоча.

Зеркала

Дэн никак не мог понять, почему, несмотря на его весёлый нрав, находчивость и смекалку, у него нет настоящих друзей. У других ребят — масса недостатков! Серый подловат и трусоват. Сикорски — обжора, его бабушка хвасталась, что маленький внучок съедает на завтрак шесть яиц! У Лары с первого этажа всегда влажные ладони и от неё плохо пахнет. Тощий — злюка и обожает потешаться над теми, кому досталось, вот и над Задирой он ржал больше всех, конечно за её спиной — так быстро бегать, как Дэн, он не умеет. Да и жадничали многие и ябедничали… но почему-то все всегда держались вместе. Вместе придумывали очередные дурацкие занятия — поливать муравейник, плевать на стену, кто выше, отрывать лапки паукам косеножкам, покупать стручки и траву, расплачиваясь листиками, играть в «да и нет не говорите», в вышибалы и прятки. А Дэн всегда чувствовал себя непринятым. Нет, поначалу Дэновы затеи всегда воспринимались на ура! Дык они того стоили. Прокопать тоннель в подвал! Организовать ферму по производству бабочек из гусениц! Построить настоящее убежище в кустах! Устроить бабушкам на посыпанном щебнем пятачке перед Г-скамейками шоу «Мы ищем таланты». Его хвалили и любили… ровно до того момента, как что-то шло не так.

— Ну, что, Черныш, — говорил сочувственно брат, открывая дверь, — чё опять хнычешь?

И Дэн, шмыгая носом, рассказывал, что ребята понапрасну взъелись на него, совсем понапрасну! Ну кто ж мог знать, что Сикорски засыпет в тоннеле, гусеницы окажутся настолько ядовитые, что Ларку повезут в больницу, благо хоть Серый с Тощим отделались сыпью и болью в подмышках! Что шмели, такие толстые и добрые, оказывается не жалят только Дэна, а Задиру очень даже жалят… Что бабушки недолго будут умиляться песенкам и стишкам, потому что щебёнка из-под башмаков самого Дэна, закрутившегося волчком в веселой пляске, полетит в их слезящиеся от умиления глаза, хорошо хоть, почти все старушки в очках! И, да, кто ж мог предполагать, что влетит почему-то не ему одному, а всем.

Брат никогда не ругал своего Черныша. Он сочувственно хлопал его по плечу, и говорил:

— Ну, не вешай нос, чудище! Конечно, легко не облажаться, пуская струю в муравейник или торгуя листиками! Чем круче затея, тем выше риск! Ах ты ж, мой долбаный гений!

Дэн вытирал нос, смеялся и обнимал брата, тот наклонялся и громко чмокал его в макушку. Потом брал на плечи и подпрыгивал, а Дэн пригибал голову, чтобы не врезаться в потолок, и хохотал, захлебываясь от счастья.

Если же дверь открывала бабушка, то увидев зарёванную физиономию внука, для начала отвешивала ему подзатыльник, а потом подтаскивала к зеркалу и тыкала носом со словами: «Ты посмотри на себя! Ты на кого похож? Ты что ж меня позоришь?»

Дэн не знал, на кого он похож. На бабушку и брата он похож не был, равно как и на мать. Ничего общего. Вот разве нос поначалу был такой же маленький и курносый, а лицо — круглое. Ну так это у всех младенцев. На отца он походил… совсем чуть-чуть. Если приглядеться. И, хотя яркие глаза и острый профиль были у обоих, разницу Дэн чувствовал, и злился, когда их сравнивали. Немного утешало то, что отец злился еще больше.

А вот зеркала Дэн любил. Почти также сильно как огонь. Особенно с тех пор, как почувствовал в себе Нечто. То, что он скрывал, но не удержался и выпустил, тогда — во время магического ритуала со свечками и волосами.

Оставаясь один, он приоткрывал дверцы шкафа и трюмо так, чтобы образовался зеркальный коридор, зажигал свечу и всматривался в глубину. Он всё чаще ощущал ветер, почти слышал голоса и смех, пламя свечи трепетало, сердце бешено колотилось. Именно там, в зеркалах, Дэн смог рассмотреть странные знаки, которые снились ему раньше. Во сне они были нанесены на плоские камни, он вытаскивал их из мешочка и раскладывал. Но тогда ему не удалось как следует вспомнить всё утром — бабуля с криком сдёрнула с внука одеяло и за ногу стащила с дивана. Вот никак ей не нравилась его привычка лежать в постели, когда уже проснулся.

⠀

Явление воронов

Дэн ползёт, нет, летит, свиваясь в кольца, с наслаждением бросая свое тяжёлое чешуйчатое тело вперёд. Перевоплощения так захватывают! Змеиная форма имеет недостатки, но пьянит как глоток хмельного мёда. Разве человеческое тело может так обвиться кольцами вокруг дерева, заглотнуть целиком зазевавшуюся птицу, или с огромной скоростью шуршать по камням и острому льду? Разве сможет оно обнять свою возлюбленную всю, целиком, от крепких лодыжек до шеи? А этот раздвоенный язык, который чувствует во сто раз острее, чем и пальцы и язык человека вместе взятые… Он и осязает, и пробует на вкус.

Дэн-змей рассчитывал произвести впечатление, и добился своего — прекрасная великанша подскакивает на месте, выставив перед собой меч — что-то страшное стремительно врывается в пещеру, сметая ледяные карнизы мощным извивающимся телом. ⠀

— Ах милая, — лукаво шипит змей, в мгновение оплетая хвостом её правую руку, сжимая, заставляя выронить меч, — потом ведь плакать будешь, когда поймёшь, кого зарубила!

⠀

— Ты! — выдыхает она, мгновенно расслабившись, — ах ты, сукин сын! Ты когда-нибудь перестанешь меня удивлять?

— Только когда ты мне надоешь, — шелестит змей, всем телом лаская свою избранницу, наслаждаясь её хрипловатым раскатистым смехом, таким счастливым, таким…

Щебет утренних птиц неуместным шумом врывается в уши. Дэн чувствует, что не может удержаться во сне, сон рвётся, тончает, растворяется. Эх, всё… Привет утро, привет привычный мир!

Дэн так и не рассказал тогда никому про волчий сон. Сейчас он сам удивлялся, как он мог хотеть про него рассказать?

Сны приходили всё чаще и чаще. Они были короткими, обрывочными. Но Дэн учился их запоминать. Эти обрывки его прошлой жизни (а он почему-то твёрдо знал, что это его жизнь!) приходили не в хронологическом порядке, скорее наоборот. Первые сны были самые смутные и они здорово пугали. У некоторых было неприятное послевкусие, его хотелось смыть, и Дэн долго сидел в ванной, включив воду и подставив пальцы под струю, пока бабушка не начинала дубасить в дверь, Вот и хорошо, что они не запомнились!

⠀

Сейчас сны были разные… но даже после жутковатых, например того, где Дэн, почему-то одетый в платье, прятался под огромным деревянным столом, а вокруг него так и летали исковерканные тела, раскидываемые стремительными ударами кого-то, кого он не видел из своего укрытия, или того, где он с замиранием маленького птичьего сердечка, трепеща от ужаса и ликуя от собственной дерзости, со всех крыльев улепётывал от огромного чудовищного орла — даже после этих снов, ощущения были вкусные! Смывать их совсем не хотелось! В одном из снов он увидел вроде как Задиру. Лысая и гневная, она кричала на него, а он шутил, смеялся, но чувствовал стыд, и, кажется, там он придумал, как исправить содеянное.

А наяву не смог. Пытался, да ещё как пытался! Призывал огонь, знаки (руны, теперь он знал, что это руны), долго сидел перед своим зеркальным коридором, но у него ничего не получалось. Вот разве что в первую попытку почернела бабушкина герань, потом лопнули струны на гитаре брата, а сегодня в соседнем доме, где жила Задира, вырубило электричество, а на балкон Дэна прилетели два огромных ворона.

Один из них сразу начал каркать.

— Ой, подождите, я сейчас, не улетайте! — Дэн метнулся на кухню. Прошлым летом он как раз выхаживал на балконе воронёнка, и знал, что эти птицы любят мясо.

Вороны и не думали улетать. Когда Дэн вернулся с угощением, они о чём-то перекаркивались.

⠀

— Вот, держите! — сказал Дэн.⠀

Тот, что был поменьше, быстро ухватил кусок, второй строго посмотрел на него сине-черными бусинами глаз, наклонил голову и внезапно очень понятно произнес:

⠀

— Мы что сюда — жрать прилетели?⠀

⠀

— Не, ну мясо же!⠀

— Мы на задании, Муни!⠀

⠀

— Ну мы же нашли его, можно пожрать!⠀

⠀

— Не факт, что это он…⠀

⠀

— Он-он… да ты посмотри на него!⠀

⠀

— Смотрю. ⠀

⠀

Ворон действительно смотрел. Пялился. Пронизывал взглядом. Дэн стоял с открытым ртом и хлопал глазами. Ворон внезапно хрипло рассмеялся:

⠀

— Знаешь, а может ты и прав! — он ловко ухватил второй кусок мяса из рук мальчика, подбросил его в воздух и проглотил, — но в таком случае, наш обманщик сам себя обманул. Он даже не знает, кто он.

⠀

Отличная новость

Ключ громко заворочался в замке.

Вороны ухнули вниз с балкона, и резко взмыли, не попрощавшись.

Вот гадство! Как не вовремя! Он не успел ничего спросить, но он вспомнил этих воронов, конечно! Они не были друзьями… кажется, но и врагами не были. И там, в той жизни, он точно так же подкармливал этих проглотов, насытившись, они охотно болтали с ним, и даже помогали, хотя не обязаны были, ведь они служили не ему… они служили… Дэн в отчаянии топнул ногой. Он почти вспомнил имя — сильное и славное, оно крутилось на языке, но опять как будто что-то мешало, как будто у него не было допуска к именам. Запрет. Блокировка. ⠀

«Он сам не знает, кто он!» — насмешливо сказал ворон.⠀

«А вот и нет, глупая ты птица! — мысленно прокричал он зло и весело, — я знаю! Я не отсюда, я давно живу, я умею превращаться, превращать других, и наводить морок… я умею плавать рыбой и летать птицей, я люблю прекрасную голубокожую женщину… и она любит меня. Любила… А теперь ненавидит, из-за… Из-за…»

Опять барьер.

⠀

— Чего это меня не встречает мой любимый брат? — раздался радостный вопль из прихожей.

⠀

«Из-за моего брата!» ⠀

Дэн аж подпрыгнул! Он вспомнил брата из снов! Тот не был похож на нынешнего внешне, но тоже был защитником, лучшей крышей, его боялись все, это ж он мочил тогда врагов, когда сам Дэн прятался под столом… на свадьбе! Это было восхитительно! Мощная «невеста» с рыжей бородой, оторвав подол роскошного платья, размахивала огромным молотом, сверкая глазищами и грохоча раскатистым смехом, громовым смехом, вселяющим ужас в сердца врагов и надежду в сердца друзей. Брат закручивал вокруг себя пространство битвы — как стихия, как бедствие — гром и молнии, смех и разящий молот. Молот… Молнии…

⠀

— Э, Черныш, — нынешний брат махал рукой перед ошалелыми глазами Дэна, — ты чего, мои самокрутки нашёл что ли?⠀

— Я.. я зачитался, а потом прилетели говорящие вороны… и, вот что — мне нужен огонь!

⠀

Грубая шутка застыла на губах брата, рука послушно протянула коробок спичек мелкому… не такому и мелкому, Черныш как будто вырос, карие глаза полыхали изнутри зелёным, он схватил коробок и рванул в свою комнату.

⠀

***

⠀

Две чёрных птицы опустились на плечи величественного золотоглазого стража.⠀

— Мы нашли его! — прокаркал тот, что поменьше.

⠀

— Где он? Почему я не вижу его?⠀

— Это был отчаянный шаг, мощное заклятье! — изрёк второй, — нам нужно доложить Всеотцу. Твоей вины нет, Хеймдалль.

⠀

— А, ну и хорошо! — сразу успокоился страж, — Тор на меня уже волком смотрит, говорит, всевидящий, значит врёшь мне, гад! И всё за молот хватается. Вынь ему да положь братца.

⠀

Но вороны уже не слышали его, они спешили к Одину с отличной вестью: Локи в Мидгарде. Он ничего не помнит. И он невинный человеческий ребенок.