Иллюзия Свободы. Том 1

Адельфина Призрачная, 2022

Том 1. Попасть в незнакомый город в странных обстоятельствах и пытаться в нем выжить? Да, это про меня. Я не знаю, как оказалась на снегу в незнакомом месте, но мне помогли. Незнакомка привела в пансионат, названный «Дом Мира», в котором я задержалась надолго среди других девушек. Это не город, а целая планета под названием – Андарион. Чужая, холодная и пугающая. Здесь все непривычно – одежда людей, будто из прошлого, нет машин, телефонов, реклам, техники. Люди выглядят счастливыми, но так ли это? Так много вопросов, на которые нет ответов. Повсюду тайны. Комендантский час, вечная зима, бури и та странная женщина в черном, гуляющая с волками… Никто ничего не объясняет, кроме молодого лекаря. Он стал мне другом, направил и защитил. Я полюбила его и с тяжелым сердцем осознаю – у нас нет будущего. Скоро система Андариона отправит меня в распределительный центр, где выберет супруга по случайному коду на руке. И тогда я больше не смогу бороться, не смогу выбраться из плена системы.

Глава 4: Клиника

Лекарь взял у меня кровь для анализа и сверки с базой данных. Так же настоятельно просил выспаться и ничем себя не нагружать в течение всего дня. Я пообещала, что выполню все условия, тем более мне и самой не хотелось с кем-либо общаться в Доме Мира. Лучше побыть в одиночестве.

Пока мы спускались вниз по лестнице, Эбен не сводил с меня глаз. Он вел себя не менее странно, чем остальные. Но был единственным, кто вызывал у меня симпатию и доверие.

— Береги себя, — заботливо попросил парень, — Все решится. Обязательно.

— Спасибо за поддержку.

— До встречи.

На этом мы разошлись. лекарь оставил меня, и я проследовала в общую комнату. За стенами кабинета, я снова почувствовала себя уязвимой. Казалось, что за нами постоянно наблюдают.

Девушки не заходили в спальню до вечерних сборов на ужин. Проявили деликатность, дабы не помешать моему чуткому сну. А я не противилась желанию отдохнуть. Усталость сильнее тревоги. Мне хорошо досталось в прошлом, о котором ничего не знаю.

Только к ужину удалось заставить себя оторваться от постели. Девушки попытались отговорить идти на общий сбор, но я все же встала и направилась к ширме, чтобы переодеться. В этот момент за спиной раздался шум. Я поняла, что девушки построились в ряд. Обернувшись, я увидела на пороге Деметру.

— Добрый вечер, сестры! — Голос старшей тих и холоден. Она осмотрела всех и перевела взгляд ко мне, — Эмбер, не затрудняйте себя сборами. Вы останетесь здесь. Роза и Виктория принесут для вас ужин в комнату.

Я кивнула, держа в руках праздничное синее платье. Но в этот раз и моя покорность не пришлась по душе женщине. Деметра сжала губы, добавив, — Чтобы до утра я не видела вас, снующуюся по коридорам. Это понятно?

— Как пожелаете.

— Замечательно!

Я не знала стоять на месте, или вернуться в кровать? Как правильно поступить в этот раз? В итоге так и осталась стоять, притворившись статуей. А когда надзирательница ушла, я вернулась в постель, нисколько не расстроившись из-за решения Старшей.

Я думала об Эбене. Может зря я так быстро ему доверилась и рассказала о себе? Мы ведь едва знакомы. И почему он? Единственный молодой мужчина сразу привлек мое внимание? Потому что выделялся среди женщин и возрастных мужчин или было что-то еще?

Не помню, как заснула. Только наутро обнаружила у своей кровати передвижной крохотный столик с едой. Наверное, я крепко спала, когда мне это принесли. Придется отнести назад. Для начала спросив, что вообще я могу делать, чтобы не оскорбить Деметру.

Девушки спали. Соседняя кровать пустовала. Розмари покинула дом Мира на пару дней по требованию собрания. Без нее комната опустела, а у меня исчез огонек, который был поддержкой с самого начала. Я надеялась, что ей не сильно достанется из-за меня. Та женщина, Хельга, произвела двоякое впечатление. На первый взгляд она улыбчива и проста в общении, но позже я поняла — она очень властная и сильная. Перед Хельгой даже Деметра робеет. И ни мне, ни Розмари ее не обмануть.

Подъем и сборы прошли как обычно — в суете. Сегодня меня допустили к завтраку, а после одна из женщин Митаи попросила одеться к поездке. Эбен назначил прием. Нужно сделать снимок грудной клетки к полудню. Мысль о встрече придавала мне сил.

— Надо успеть до комендантского часа. Если задержимся, придется сидеть в клинике. Так что давайте, поторапливайтесь, Эмбер.

Я накинула на себя пальто, быстро перестегнула несколько пуговиц, а шарф накрутила вокруг шеи. Женщина в черном справлялась со сборами куда грациознее, чем я.

— Обувайтесь. Крепко перевяжите шнурки, — требовала Митаи, ровным голосом, — Иначе снова упадете и мне придется отвечать за ваши травмы.

— Ой, да, сейчас.

Я взяла варежки в зубы и наклонилась прочно стянуть шнуровку. В одежде сделать это непросто. Я вся раскраснелась.

— Митаи?

Откуда ни возьмись появилась Деметра.

— Да, сестра?

— Проследите, чтобы Эмбер не болтала лишнего молодому лекарю. Это важно. Нам не нужны новые проблемы.

— Конечно, как скажете!

— Благодарю!

Бросив беглый взгляд в мою сторону, Деметра удалилась так же быстро, как и появилась. Внутри меня разразилась буря и Старшая успела заметить этот пожар. Она показалась довольной. Теперь я не сомневалась, что Деметра в самом деле меня недолюбливает. Я даже подумала сказать что-нибудь ей вдогонку, но Митаи буквально силой развернула меня к двери и выпроводила на улицу, лишая возможности повздорить.

— Зачем она так?

— Что вам не нравится?

— То, как она говорит. Будто я враг.

— А вы враг?

Я промолчала.

— Она не обязана вас любить, как и вы ее.

— Но хотя бы относится с уважением можно?

— Эмбер, не болтайте попусту. Идемте за мной. И постарайтесь не отставать.

— Хорошо, — пробубнила я в ответ, — Постараюсь.

Митаи ускорилась, стараясь успеть в отведенный срок решить наш вопрос. Падал снег, а ветер то и дело трепал мои волосы. На улице около минус пяти. Достаточно тепло, но от ветра руки все же озябли. Позже я нашла в карманах пару спасительных варежек, запихнутых из-за Деметры наспех. Они меня спасли.

Мы прошлись по длинной каменной улице. Она более не была пустой, как в первый день. Я видела других сестер, а также мужчин. Все одеты одинаково странно для моего мира, но соответствующе городу в целом: этим высоким каменным стенам, огромным домам и скрывшимся из-за снега, горным вершинам вдалеке.

— Почему? — Я обратилась к женщине громко, и она обернулась ко мне, вздернув брови.

— Что случилось, сестра?

— Почему вы живете в доме Мира? Почему выполняете ее поручения? Я слышала, что Митаи свободны.

Она не попыталась остановить меня, как это делала Деметра. Напротив, Митаи чуть замедлилась, чтобы поддержать беседу. На лице женщины по-прежнему сохранялась маска равнодушия. Но тема явно была ей интересна.

— Вы должны понимать, что свобода понятие относительное, Эмбер. Я остаюсь в доме Мира не просто так. Все из-за дочери. Маргарита послушная сестра, она справляется. Но как мать, я не могу оставить дитя без присмотра.

Мы переглянулись. На мгновение мне показалось, что ее губы дрогнули.

— Маргарита ваша дочь?

— Это не секрет, Эмбер. Нам дозволено быть там, где пожелаем. Я нахожусь на своем месте. Еще вопросы будут?

— Да, — выпалила я, но в голове все смешалось. Еще этот ветер, дул так, что дыхание перехватывало.

— Хорошо, тогда если вы Митаи и можете выбрать, где быть, тогда почему Маргарита не свободна?

— Свободным нельзя родиться. Каждый должен пройти свою дорогу и пополнить личный послужной список. А вы, видно, сильно головой ударились, если не помните простых вещей.

— Не знаю. Если бы я помнила, как падала…

— Почти пришли, — резко поменяла тему женщина, — Клиника за тем поворотом.

— Хорошо.

Мы прибавили ход, а я замолчала, решив больше ни о чем не спрашивать. Я вспомнила Маргариту. Это та девушка, что танцевала на ужине. Веселая такая, лучезарная и выглядит счастливой. Воспринимать ее рядом с дамой в черном сложно. Но теперь зная, что они родственники, я заметила и внешние сходства.

Вот и клиника. Высокое здание за стеной поражало своей красотой. Около шести этажей, огромные окна в пол, мансарды и зимний сад под стеклянным куполом. Вокруг полно народу и есть подъездная дорога. Возможно, здесь все-таки кто-то использует машины? Визуально все выглядело потрясающе. От изумления я открыла рот и даже споткнулась.

— Сестра, не убейтесь до прихода к лекарю! — Подхватила меня Митаи.

— Очень постараюсь.

На мою улыбку женщина не ответила. И ладно. Остается надеяться, что внутри она чувствует, сопереживает и умеет посмеяться над шуткой. Я отряхнула платье от снега, и собралась. У входа неспешно прогуливались женщины и дети, а еще пара стариков спорили о чем-то, взмахивая руками. Изнутри, через большие окна, струился теплый свет.

Внутри клиники меня и Митаи окликнула доброжелательная девушка в длинном белом платье. Ее волосы были убраны в аккуратный пучок на затылке, а на носу красовались элегантные очки без дужек.

— Эбен ожидает вас, — улыбнулась незнакомка, протянув мне в руки толстую тетрадку, — Это ваша карта. Пройдите в гардеробную, переоденьтесь и можете подниматься на третий этаж. Вам потребуется сопровождение?

— Я ее сопровождение. — Ответила Митаи.

Женщина улыбнулась и вежливо кивнула.

— Хорошо. Обязательно наденьте рубашку поверх вашего платья и можете подняться вместе с сестрой.

Единственное, о чем я думала в этот момент — нам не дадут говорить. Митаи выполнит просьбу Деметры, а наша встреча с Эбеном станет носить исключительно формальный характер. Я в персональной тюрьме.

Гардеробная представляла собой совсем не то, что я привыкла видеть. Много отдельных кабинок, где можно было переодеться, сложить вещи в шкаф, а также умыться, поскольку на каждую кабинку приходилась своя раковина. Удобно.

Я надела на себя белую холщовую сорочку, умылась, убедилась, что выгляжу хорошо и направилась к Митаи. Та терпеливо ждала на выходе. Женщина молча взяла меня под локоть и повела наверх по широкой винтовой лестнице с широкими поручнями. Справа открывались шикарные виды на сад через огромное панорамное окно. Холодный свет улицы едва ли мог сразиться с теплым освещением клиники.

На третьем этаже сидели люди в ожидании своего приема, но у кабинета Эбена никого не оказалось. Моя надсмотрщица наконец-то отошла на шаг назад, кивнув, чтобы я постучалась. Я сжала губы и три раза стукнула по деревянной двери. Послышался голос мужчины. Нас пригласили войти.

— Добрый день!

— Добрый день, Эмбер! — Лекарь обратил внимание на женщину за мной, — Митаи. Проходите.

Я сжала губы в полоску, удрученная сложившейся ситуацией, но сам Эбен словно не замечал никакой неловкости. Он был сдержан и спокоен, взял из моих рук тетрадку и достал какую-то свою папку из стола.

— Показания по крови еще не готовы. Остальное в норме. Сделаем снимок, чтобы удостовериться, что кости целы, а заодно аппарат проверит голову. Возможно внешних поражений и нет, но вы могли удариться при падении.

— Делайте, что требуется.

Странно, но парень вел себя так, будто мы ни о чем не договаривались. Я знала, что присутствие Митаи меняет многое, но Эбен даже не намекнул на то, что помнит обо мне. Может вчерашний разговор показался ему полным бредом?

Молодой доктор сделал пару записей, протянул мне листы бумаги и попросил расписаться. Я поставила роспись в первом документе, затем открыла второй лист и увидела запись.

«Скажи, что у тебя сильно разболелась голова после снимка. Будь убедительна. Другого варианта остаться наедине нет».

Машинально я подняла на него взгляд, почти автоматом проставила роспись и накрыла второй лист первым. Митаи сидела в другом углу кабинета и не могла видеть запись.

— Готовы?

— Угу.

Лекарь протянул мне открытую ладонь, и я вложила в нее свою руку, поднимаясь со стула. Все тело слегка трясло. От холода или от нервов, не разобрать…

Эбен провел меня в круглую прозрачную капсулу высотой около двух метров. Стекло заиграло тысячами огоньков и схем прямо по внешней и внутренней поверхности. Все данные были абсолютно не знакомы мне, но лекарь ориентировался в них прекрасно. Установил команду и отошел к странной конструкции, неподалеку от камеры. Парень поднял руку вверх и попросил задержать дыхание. Всего секунда и по мне прошла зеленая яркая линия.

— Готово! Можете покинуть капсулу.

Вдох, выдох, волнение накрыло с головой. Я вышла из аппарата и тут же сползла по стенке. В ушах стоял звон, я, четко следуя инструкции, прошептала о том, что у меня сильно болит голова.

Эбен тут же оказался рядом, дал понюхать какую-то странную жидкость.

— Давайте присядем! Вот здесь.

Шум в ушах почти исчез, а я должна была притвориться слабой. Молодой доктор усадил меня на стул и почти сразу обратился к Митаи.

— Плохая реакция. Я оставляю ее на стационар. Нужно понаблюдать за Эмбер до завтра.

— Не думаю, что это возможно.

— Почему? Вы хотите подвергнуть опасности жизнь сестры?

Эбен серьезно посмотрел на Митаи.

— Деметра настоятельно рекомендовала привести Эмбер назад.

— К сожалению, решение принимать не вам и даже не Деметре. Я направлю данные о местоположении сестры дома Мира Хельге. Снимок не показал наличие повреждений, но состояние Эмбер не стабильно. Ей требуется комплексное обследование.

— Сложная ситуация, Эбен. Боюсь, что я не могу вернуться назад без девушки.

— Повторюсь, не в ваших силах повлиять на ситуацию. Пожалуйста, не мешайте мне выполнять свою работу.

Эбен был строг, а я изо всех сил старалась ни на что не реагировать. Вчера мне по-настоящему стало не хорошо, но сегодня я полна сил. И доктор, поначалу казавшийся холодным, все же помнил о нашей договоренности.

— Я поняла вас. Где могу получить документы на госпитализацию Эмбер?

Женщина в черном уступила. Неохотно. Я впервые увидела ее эмоции. Недовольство, обеспокоенность и смятение читалось по сжатым губам, морщине между бровей и в напряженных скулах. Не такие уж и свободные Митаи, как говорила Розмари. Если эта женщина робеет перед Деметрой и считается вольной, то что говорить об обычных сестрах?

Эбен помог мне прилечь на кушетку, а следом подошел к Митаи.

— Идемте за мной. Мы с секретарем подготовим все необходимые бумаги.

Дверь захлопнулась. Я осталась одна в пустом кабинете, наедине с тихим равномерным пикающим прибором-капсулой.

Я пробыла в кабинете одна около получаса, реагируя на каждый шорох за дверью. Передо мной лежала медицинская карта, но я переборола любопытство, пусть и желала ознакомиться с записями лекаря.

Когда за дверью послышались уверенные шаги и в комнату вошел Эбен, я облегченно выдохнула.

— Эмбер, еще раз здравствуй! — Произнес брюнет приятным спокойным голосом, — Не волнуйся, здесь тебе ничего не угрожает. Останешься на некоторое время в клинике.

— Митаи ушла? Деметра попросила ее сопровождать меня, — начала я неуверенно, прощупывая его желание говорить со мной, — Особенно здесь, в кабинете. Старшая не хотела, чтобы мы общались.

— Предсказуемо верный ход с ее стороны.

— Почему? Разве мне не разрешается общаться с лекарем?

— Деметра не знает твоего прошлого и предпочитает перестраховаться. С ее стороны это правильная стратегия, пока не станет понятно откуда ты и где числишься.

Парень улыбнулся, присел на свое рабочее кресло и открыл мою карту. Там почти не было записей, только цифры и знаки. Похоже на код. Эбен заметил мой интерес.

— Можешь прочитать?

— Я никогда не видела, чтобы записи вели в цифрах. У нас так не делают.

Эбен удивлен. Он даже не пытался это скрыть и смотрел на меня так, будто я сейчас скажу, что пошутила.

— Ты не узнаешь код?

— Нет. Я никогда подобного не видела. Читаю исключительно буквы.

— Удивительно. Это… Ах, ладно.

— Что-то не так?

— Нет, просто… Да, ты ведь из другого времени.

— Я ведь говорила, что не верю в подобное?

Мы переглянулись. На лице доктора появилась легкая улыбка. Парень смотрел в мои глаза с теплотой, а я в этот момент почувствовала некоторое стеснение.

— Я схожу с ума, Эбен?

— Нет, Эмбер. С головой все в порядке, а вот история твоего пребывания в Андарионе запутанная. На самом деле, я получил анализ крови. Пришлось соврать Митаи, ты уж прости.

Я выжидающе промолчала. Лекарь достал из стола еще одну тетрадку, положив ее поверх карты.

— Потяну время, потому что такие данные я не могу передать Хельге, — Парень сжал губы в полоску, изучая красные цифры не листе бумаги, — Это ее точно не устроит.

— Что-то не так?

— Да. Ты не числишься ни в одной базе. Тебя нет ни в одной картотеке. А это невозможно. Разве что… Ты могла быть в гарнизонах. Я не проверял только там.

— Это значит…

— Ты будто из воздуха появилась. Есть еще вариант, но с тех земель люди в Андарион не попадают.

Мы переглянулись, я заправила локон за ухо и тяжело вздохнула.

— Я уверен, для всего найдется объяснение. Нужна легенда для совета, чтобы для тебя определили лучшее будущее.

— Я хочу домой.

— Это невозможно…

— Что же мне делать?

Я не смогла усидеть. Поднялась с места и заходила из стороны в сторону, нервно запустив руки в волосы. Эбен встал следом и в какой-то момент тормознул меня, легко коснувшись рук. Мы встретились глазами, я закусила губу.

— Мы что-нибудь придумаем.

— Если я расскажу Хельге правду, может она поможет?

— Присядь, хорошо?

Я не хотела садиться, но лекарь силой потянул меня вниз на кушетку, присев рядом. Моей руки Эбен не отпустил, как будто я могу сорваться и убежать. Но о побеге я мечтала в Доме Мира, а не здесь.

— Послушай, к Хельге обращаться нельзя. Просто следуй простым инструкциям. Помни, что ты на планете Андарион. Город называется так же. Почему мы не на Земле, о которой ты, как ни странно, помнишь? Прошлое печально. Наши предки уничтожили экологию Земли много веков назад. Переселенцы воссоздали самую подходящую картину осознанной жизни и развития на Андарионе, используя, превосходящие то время, технологии. Многое из того, что ты здесь видишь — имеет рамки.

— Рамки?

— Да. Город тоже. Поэтому никогда не пытайся бежать, хорошо?

— Значит я не просто далеко от дома. Я чертовски далеко? Это не реально.

— Твоя реальность зависит от того, во что веришь. Просто, подтверждай, что знаешь Андарион. Знаешь с рождения, просто почти все забыла. Хорошо? Ты справишься. Я помогу.

— Почему я не могу сказать все, как есть?

— Опасно. Тебе никто не поверит, а если и так, то заставят пройти множество проверок. Далеко не факт, что все так, как ты думаешь.

— К чему ты клонишь?

— Даже если ты захочешь рассказать о прошлом Земли, то все его знают поверхностно и далеко не в хороших красках. Много лет прошло и те, кто обладают властью, стирают образ планеты с равенством наций. Прошлое только черное и больше никакое. Есть книги, рассказывающие об устройстве жизни землян, но доступны только те, что говорят о катастрофах. Остальные недоступны простым смертным.

— Ты читал их?

— Да. Конечно.

Видимо я побледнела, потому что лекарь суетливо отошел в сторону, наполнил стакан водой из кувшина и подал его мне. Я с жадностью отпила холодной жидкости и тяжело вздохнула. Последствия падения или аварии, которой не помню, все еще оставляют отголоски на самочувствии.

— Может я зря тебе рассказала о себе? Ты ведь был на том собрании среди тех, кто решал мою судьбу.

Эбен хмуро улыбнулся.

— Что бы ты хотела услышать? Теперь мы повязаны обещанием друг другу, верно?

Брюнет протянул мне ладонь для рукопожатия, и я ответила, протянув свою. Сомневаться в лекаре у меня не выходит. Удивительно, но я с первых минут знакомства попала под его очарование. С ним спокойно.

— Тебе придется подстроится под этот мир. Быть его частью, быть Эмбер из Андариона.

— Кто она, Эмбер из Андариона? — Спросила я себя риторически, — Думаешь она справится?

— Идем, проведу тебя в палату, отдохнешь немного. Я что-нибудь придумаю, поищу по гарнизонам. Может найдется зацепка? Для Хельги придется постараться.

Эбен подал руку и помог подняться на ноги. В этот раз голова закружилась по-настоящему. Я действительно все три дня чувствовала слабость и могла особо не притворяться перед Митаи, что со мной что-то не так.

— Почему ты помогаешь?

Мы стояли так близко, что я прошептала свой вопрос. Эбен шумно сглотнул, взял меня под локоть и отвернулся к выходу, медленно направляясь вперед.

— Не умею бросать девушек в тяжелой ситуации.

Ответил скомкано, похоже разволновался. Я сама подвела его к неудобному ответу. Чего ждала? Объяснения по пунктам с плюсами и минусами дружбы с гостьей из прошлого? Может он сам мне симпатизирует?

Мы прошли по коридору вперед вдоль суетливых пациентов и медицинских сестер. Затем поднялись по лестнице выше. Мне не хотелось оставаться одной, но просить Эбена сидеть со мной как с ребенком было бы верхом эгоизма.

Эбен открыл комнату ключом. Палата предназначалась для одного пациента. Соседей не будет. Интерьер простой: белая кровать, узкое окно в пол и небольшой шкафчик. А еще бонус — личная уборная.

— На полках есть сменная одежда. Обед разносят в три. А пока можешь просто отдохнуть.

— Когда мы снова увидимся?

— Скоро комендантский час, я проведу обход и смогу заглянуть к тебе после.

Эбен посмотрел на меня, кивнул и неуверенно добавил, — Если захочешь.

— Спрашиваешь? Ты мой первый друг в Андарионе. Я хотела бы увидеться снова.

Громкий и четкий ответ вызвал такую же внезапно довольную улыбку лекаря, которую парень тут же попытался спрятать. Мы сумбурно попрощались, и юноша исчез за дверью.

Оставшись одна, я почувствовала холод одиночества. Сложно принять новую реальность и осознать расстояния, которые отделяют меня от родных мест. А еще, если Эбен прав, то я единственная живая среди всех, кто остался в памяти. Родные, близкие, друзья не существуют уже сотни лет….

В это сложно поверить. Теперь все изменится, в жизни случилось персональное короткое замыкание. Начался новый этап бытия, в котором есть место любви и ненависти. Всего три дня, а я уже пахну как цветок дома Мира, трепещу перед Деметрой и готова писать тайные письма привлекательному молодому доктору? Ощущение, будто прошлая жизнь, это остров, а нынешняя океан. Только бы не утопиться.

В считанные минуты за окном стемнело, вьюга завертела снежную крупу, создавая зимнее подобие тумана. Я сидела у окна, наблюдая, как люди исчезают с улиц, прячась от ревущей непогоды. Всего около полудня, а будто ночь. Я подышала на стекло, хотела нарисовать сердечко или звездочку, как в детстве, но не сделала этого. Матовый пар отобразил цифры, написанные кем-то до меня. В этот момент в дверь палаты постучались. Это был Эбен. И он не дождался приглашения, приоткрыв дверь. Я поднялась на ноги, скрыв исчезающую стекольную запись.

— Чем ты занята? Не помешаю?

— Я сидела у окна. Снаружи разыгралась настоящая непогода.

— Да, я видел, — парень бросил хмурый взгляд в сторону улицы, подошел к окну и зашторил его, — Комендантский час. Не сиди больше у стекла, простынешь.

Эбен аккуратно взял меня за предплечье и потянул в сторону кровати.

— Лучше побольше отдыхать. Снимок показал ушиб грудной клетки. Ничего серьезного, но ты не даешь себе восстановиться. Попробую направить Деметре запрос на одобрение твоего пребывания еще на сутки.

— Деметре? Смеешься? Она будет против. — Пробубнила я, подложив себе под голову пару подушек, чтобы оставаться полусидя.

— Ей придется пойти на мои условия. Мы пока не знаем, как распорядится Хельга насчет тебя. Оставит в доме Мира или отправит на распределение. До этого времени Деметра для тебя больше наставник, нежели Старшая.

— Зачем мне быть в доме Мира? За два дня там я не увидела ничего, кроме бестолкового шатания и подчинения.

— Это от того, что ты не числилась сестрой, — улыбнулся Эбен, — В домах Мира девушки получают хорошее образование и воспитание. Тебе это пригодится.

— А если распределение?

— Будешь жить в семье.

Эбен произнес это как-то сухо. Я тоже скривилась, понимая, о чем идет речь.

— Это как-то связано с номерами на руке? Я уже слышала о семьях и распределении. Вы практикуете браки по принуждению?

— Распределение не принуждение, Эмбер.

— Как же? Оно и есть! Заставлять девушку выходить замуж за незнакомца это дикость!

Я негодовала. А лекарь будто не замечал моих эмоций. Он напрягся и абсолютно спокойно ответил.

— Любой брак продукт большой работы системы Андариона. Обучение в Домах Мира, распределение и сам институт брака не подлежат порицанию общества. Для твоего понимания в новом состоянии подобное выглядит дикостью, но только потому, что ты не видела положительных примеров. Система Андарион свела неудачные браки к минимальному проценту. Не более восьми к ста за световой год.

— Но, если люди не любят друг друга?

— Тогда они учатся любить.

Мы встретились взглядом и замолчали. Оба. Как будто единовременно получили дозу терпения и горького смирения. Теперь мне придется жить в этом прекрасном мире покорности.