Адепт

Адам Пшехшта, 2016

Варшава начала 20 века. Появившийся в городе анклав, населенный демонами из мрачных легенд, окружен стеной из серебряных прутьев. Дома там приобрели необычные свойства, а улицы меняют направления. Аналогичные образования возникли в Москве и Петербурге. Внутрь могут входить только царские патрули и лицензированные алхимики в поисках ингредиентов для экспериментальных зелий. Польский алхимик Олаф Рудницкий вместе с офицером элитной царской гвардии встает на пути смертельной опасности. А тем временем близится война. Магические поединки, экспериментальные лекарства и растущее напряжение в месте прорыва потустороннего мира приводят к финалу, которого никто не ожидал.

Глава V

Фары разрезали мрак, словно ножницы черный бархат, извлекая из тьмы силуэты зданий и клочки клубящегося тумана. Самарин решил не дожидаться утра. Впереди ехал автомобиль с мощными электрическими прожекторами, за ним шли в боевом порядке солдаты — два элитных взвода Кексгольмского пехотного полка под командованием капитана Варецкого. Самарин взял с собой только Матушкина, а Батурин остался у ворот Саска в качестве начальника поста. Как дополнительная охрана.

Несмотря на то что Рудницкий находился в центре колонны, он вздрагивал от каждого громкого звука. Ночь была не лучшим временем, чтобы наведываться в анклав…

Идущий впереди разведчик поднял руку, и через мгновение свет одного прожектора направили на мостовую.

— Гильзы и кровь, — громко доложил он.

Рудницкий тяжело вздохнул, когда Самарин позвал его энергичным жестом. Солдаты молча расступались перед алхимиком, воспринимая его так, словно он был офицером. Кто-то, скорее всего Варецкий, распустил слухи о его подвиге на Пекарской и предыдущих вылазках в анклав. Благоразумно опуская навыки стрельбы алхимика.

— Что думаешь? — спросил Самарин.

— Я не эксперт, — попытался отмахнуться Рудницкий.

— Пока у меня нет никого лучше, ты — эксперт, — отрезал россиянин. — Ну так что?

Рудницкий присел, разглядывая пятна крови.

— Похоже, что они подстрелили что-то или кого-то, — с неохотой сказал он. — Хотя не слишком тяжело, мало крови.

— И?

— Воодушевленные успехом, они пошли дальше. Возможно, не проявляя должной осторожности…

— Ты предполагаешь, что это осознанное действие местной фауны?

— Я ничего не предполагаю! — с гневом рявкнул алхимик. — Но та дама с голубой кожей, что мы встретили в анклаве, не выглядела как неразумное существо. Точно так же, как и то чудище с мечом.

— Ты преувеличиваешь, поскольку я не заметил…

— Правда? — прервал его Рудницкий со злостью. — Тогда ответь мне на вопрос: тот рогатый махал мечом, словно цепом, или он чуть не уложил за пару секунд нескольких опытных мечников?

— Если бы не особые свойства того оружия и сверхъестественная регенерация…

— Ну, конечно! — снова оборвал его на полуслове Рудницкий. — Только помни, что наши предшественники тоже не лыком шиты. И насколько бы пьяным ни был господин советник, солдаты, которые были с ним, могли сражаться, правда?

— Он прав, — Матушкин неожиданно поддержал алхимика. — У меня такое ощущение, как тогда на Кавказе. Лучше приготовиться…

Самарин смерил их обоих тяжелым взглядом, но не стал спорить.

— Ладно, пусть будет так, — наконец буркнул он. — Капитан Варецкий!

— Слушаю, ваше благородие!

— Удвоить разведчиков, приготовиться к битве!

— Слушаюсь!

Через минуту они снова двинулись вперед, в этот раз впереди идущие солдаты не только высматривали трупы, но и врагов. Пронзительный кровожадный вой разорвал ночную тишину, вызывая у Рудницкого ледяную дрожь. Алхимик нервно вытащил оружие.

— Готовсь! — рявкнул Самарин.

Разведчики бегом вернулись к главной колонне, солдаты молниеносно сформировали две шеренги. Первая опустилась на колено, давая второй возможность стрелять над их головами.

В конце улицы появилось около десятка теней.

— Пли!

Раздался двойной залп, потом еще один.

— Примкнуть штыки!

Тусклый блеск штыков развеивал мрак. Самарин вытащил саблю и возглавил контратаку. У немногочисленных еще живых созданий анклава не было шансов, они гибли пронзенные, рассеченные и задавленные численным превосходством. Рудницкий двинулся за солдатами, довольный, что в этот раз ему не нужно принимать участие в битве.

Внезапно что-то его напрягло, краем глаза он заметил какое-то движение. В окне ближайшей каменицы промелькнула тень. Луч прожектора лизнул стену здания, и Рудницкий разглядел длинный ствол, нацеленный в находившегося возле автомобиля Самарина.

— Окно! Третий этаж! — закричал алхимик и нажал на курок.

Пуля, совершенно случайно, поскольку у алхимика не было времени целиться, попала в окно выше, и падающие осколки стекла спугнули таинственного стрелка. Тень исчезла.

— Что случилось?! — спросил подбежавший Самарин.

— Я видел там кого-то с оружием!

Полковник направил нескольких солдат в каменицу, а сам остался снаружи, нервно наблюдая за окнами.

— Невозможно! — сказал он. — Если только уцелел кто-то из людей Брагимова. Но почему тогда этот кто-то прячется от нас?

— Может, он в шоке? — предположил Варецкий.

Капитан расставил посты и приказал направить лучи прожекторов на каменицу.

— Кто знает? Однако…

Из каменицы вышел один из солдат, в руке у него была винтовка с оптическим прицелом.

— Нашли на подоконнике, — сказал он.

— Снайпер, — буркнул Самарин.

— Что? — не понял его алхимик.

— Стрелок, экипированный винтовкой с оптическим прицелом, — пояснил Варецкий. — Якобы во время последней бурской войны снайперы нанесли англичанам огромные потери. Но тут, в Варшаве?

— В анклаве, — сухо поправил его Самарин. — Ты видел, что он делал? — спросил он у Рудницкого.

— Мне показалось, что он целился в тебя…

— Наверное, так и было. Это стандартная практика, сначала убрать офицеров, — подтвердил Варецкий.

— Откуда такое странное название?

— С английского «снайп» — это бекас. Снайпер — это охотник на бекасов, их всегда считали лучшими стрелками.

— Может, уже займемся нашими проблемами? — рявкнул полковник с грозной миной. — Поскольку, если против нас не только местная фауна, но и люди, нужно решить, не лучше ли вернуться. До того как наши потери сделают невозможным наше возвращение.

— У солдат, что пошли с Брагимовым, было такое оружие? — поинтересовался Рудницкий.

— Точно не было, — ответил Самарин. — После бурской войны кто-то из наших написал меморандум о подготовке снайперов, но, насколько мне известно, пока это только теория. А если у нас нет снайперов, то нет и оружия для них.

— Тогда кто это был? До этого времени в анклав пускали только лицензированных магов и алхимиков, и очень сомнительно, чтобы они владели особыми военными навыками, — заметил капитан. — К тому же все они вернулись.

— Олаф? Что ты думаешь? — спросил Самарин.

— А я знаю? С одной стороны, это полный абсурд, однако, с другой…

— Что?

— Демоны вышли из анклава, несмотря на то что барьер препятствует этому. Это факт. Разве это не означает, что существует какой-то другой проход? И если это проход, то может ли он действовать в обе стороны?

О чудо, Самарин не протестовал против понятия «демоны». То ли привык, то ли сам пришел к выводу, что что-то не так. Так или иначе, это не подняло настроение алхимику. Последовательный отказ от концепции, что живущие в анклаве существа могут быть чем-то бо€льшим, чем просто животными, вопреки всякой логике, вселял в него чувство безопасности.

— В таком случае идем дальше! — принял решение полковник. — Если тут есть кто-то разумный, кто-то, кто знает, как можно выйти из анклава, то выход должен быть недалеко.

— Это почему? — удивился алхимик.

— Потому что пару минут назад нас атаковала стая этих псевдоволков. С десяток. А я никогда не слышал, чтобы они воевали большими группами. Они не собираются в стаи. Ну и этот стрелок… Нужно обязательно выяснить, кто он такой и откуда тут взялся. Если в анклаве начнут действовать снайперы, то ни один патруль не вернется без потерь.

— Ну тогда вперед, — вздохнул Рудницкий.

Следующие полкилометра они прошли без каких-либо проблем, хотя алхимик был уверен, что несколько раз замечал расплывчатые тени. Их видели и другие, поскольку солдаты дважды открывали огонь, однако наблюдающие за ними существа не оставляли после себя никаких следов, и на мостовой не обнаружено и капли крови.

— Вот черт! — буркнул Варецкий после очередной стрельбы. — Я могу поклясться, что видел кого-то в боковой улочке. Разве что это галлюцинации. Господин алхимик?

— Сомневаюсь, — ответил Рудницкий. — Я не слышал, чтобы кто-то видел тут какие-то галлюцинации. Вот только туман обманчив. К счастью, скоро начнет светать.

— Поскорей бы. Иначе еще немного и…

Капитан не закончил мысль и побежал. Один из разведчиков подал сигнал «Стоять!» Рудницкий неохотно последовал за ним. Что бы ни случилось, точно не обойдется без экспертизы Олафа Арнольдовича.

— Тела, — доложил солдат. — Это люди из аварийного взвода.

— Уверен? — быстро спросил Варецкий.

— Так точно, ваше высокоблагородие! Этих двоих я лично знаю, это Ванька Трифонов и Сережа Годулин.

Алхимик обернулся, услышав шаги Самарина. Полковник внимательно оглядывал трупы, потом подозвал его жестом.

— Ты мог бы достать пули из тел? — попросил он. — У тебя же есть при себе какие-то инструменты?

Рудницкий скривился, ему не улыбалось проводить вскрытие прямо на мостовой, в присутствии коллег убитых.

— Это обязательно?

— Обязательно. Посмотри, кто-то их застрелил, и это следы не от серебряных пуль. Серебро слишком мягкое, чтобы раны имели такую форму.

— Уверен?

— Нет, поэтому и прошу тебя о помощи. Поскольку теоретически кто-то мог поймать шальную пулю. Однако…

— Не похоже, — заметил Варецкий. — Они не воевали, они убегали. Тут входное отверстие на шее и нет выходного. Словно кто-то стрелял в него сверху. Тут пуля прошла на вылет. Такое маловероятно в случае с серебряной пулей.

— Все зависит от пробы серебра и что добавлено в сплав, — вмешался алхимик. — Никто не делает пули из чистого серебра.

— Поэтому лучше проверить.

— Ну ладно, только пусть солдаты отойдут. Мне нужно немного места и свет.

Варецкий кивнул и отдал соответствующий приказ. Алхимик надел резиновые перчатки и принялся за дело. Он не заморачивался обследованием тела, просто разрезал там, где, по его мнению, застряла пуля. Через мгновение он вытащил кусочек металла, Варецкий помог ему ополоснуть его от крови.

— Стандартная пуля, — буркнул Самарин. — Свинец с мельхиором. Ни следа серебра…

— Можешь проверить, что за винтовка?

— Нет, тут нужен эксперт, лабораторные исследования. Ясно только одно, что оружие военное.

— Значит, снайпер?

— Снайпер, — хмуро подтвердил полковник.

— Ну что, идем дальше? — спросил Варецкий.

— Да, собери людей, — приказал Самарин.

— А тела? — неуверенно спросил алхимик. — Что с ними?

— Придем за ними позднее, днем. Сейчас все равно не сможем забрать всех, у нас только один автомобиль.

Предположения Самарина сбылись полностью: улица на протяжении ста метров была устлана трупами. Солдаты, гражданские, женщины… Похоже, советник Брагимов пригласил на экскурсию всех, кого только смог. Большинство имели следы клыков и когтей, несколько лежали в лужах крови без видимых внешних повреждений. Были и тела с огнестрельными ранами.

Идущий впереди Варецкий внезапно прицелился в темноту. Как и солдаты рядом с ним.

— Там что-то шевелится! — закричал капитан.

— Не стрелять! Это женщина! — заорал Матушкин.

Алхимик одним движением сорвал высокий ворот платья незнакомки, проверил пульс.

— Жива, — удивленно сказал он. — Ранена, но жива.

— Можешь что-то… — начал Самарин.

— Могу. Свет! И отступите, к чертовой матери! Я должен ее раздеть, и мне не нужны зрители!

Солдаты выполнили приказ, до того как кто-то из офицеров смог подтвердить его. Рудницкий разрезал одежду женщины. Внезапно тишину разорвал быстрый топот — возвращался один из разведчиков.

— Ваше высокоблагородие! Ваше высокоблагородие! Там есть люк в канализацию! Открытый, — доложил он.

— Ну, теперь мы уже знаем, каким образом эти монстры сбежали, — сказал Самарин. — Олаф!

— Что?

— Я оставляю тебе автомобиль и несколько солдат, забирай раненую и возвращайся.

— А ты?

— Я иду в каналы.

— Там решетка. И серебряные прутья в стене выше должны отпугивать этих созданий.

— Похоже, не всех, — сухо ответил россиянин. — Так или иначе, нужно это проверить. Бери автомобиль и уходи!

— Будь осторожен, — буркнул Рудницкий. — Я не горю желанием оправдываться перед твоей теткой.

Самарин похлопал его по плечу и исчез в темноте.

— Становись! — крикнул Варецкий.

Солдаты выстроились в две шеренги.

— Как она? — к алхимику подошел Матушкин. — Перенесет транспортировку?

— Должна, пуля застряла под ключицей, но не повредила артерию.

Они уложили раненую на заднем сиденье, Рудницкий занял место рядом с водителем. Машина тронулась. Алхимик посмотрел на часы: до рассвета оставался час. «Может, и повезет, — подумал он. — Может быть…»

* * *

Рудницкий взял скальпель, и гладкую кожу оттенка липового меда рассекла узкая красная линия, появилась кровь. Женщина не отреагировала, она все еще была без сознания. Алхимик осторожно засунул в рану щипцы, чтобы вытащить пулю, скривился, чувствуя, как разрываются ткани от металлического инструмента. Не сразу ему удалось ухватить кусочек металла. Осторожно он вытащил пулю, потянулся за тампоном, пропитанным отваром из шалфея, ладана и мирры. Выругался, когда из раны брызнула кровь. Тампон не помогал.

Он кинулся к шкафчику, схватил емкость с нитратом серебра. У химического прижигания были свои минусы, но оно действовало быстро и эффективно. Он посыпал рану белым кристаллическим порошком. Кожа незнакомки сразу же почернела, вокруг разнесся запах гнили. Женщина открыла глаза, пронзительно закричала и начала дергаться, почти разрывая ремни, которыми была привязана к столу. Рудницкий потянулся к шкафчику за морфием, с размаху всадил ей укол в бедро. Не подействовало. Через мгновение лопнул один из ремней, за удар сердца — второй. Оба широкие, солидные. Казалось, не уничтожаемые. Осталось еще три.

Рудницкий кинулся за хлороформом; отклонил голову, пропитал марлю жидкостью и приложил к лицу пациентки. Лопнул следующий ремень, женщина высвободила руку. Алхимик еще раз посмотрел на этикетку, ошибки не было: Chloroformium anaestheticus.

Раздался металлический грохот, когда на пол упала емкость, куда алхимик положил вытащенную пулю. Она покатилась под шкаф, но Рудницкий смог заметить ее цвет. Серебро. Незнакомку не снайпер подстрелил, а один из солдат Брагимова…

Массивный операционный стол зашатался: женщина подняла резким движением тело и разорвала кожаный ремень, словно он был сделан из бумаги. Рудницкий формировал защитный круг. Неловкими, трясущимися от страха руками. Нитрат серебра. Серебро…

— Олаф Арнольдович! — мягким, нежным голосом обратилась к нему женщина. — Мы не должны плохо относиться друг к другу…

Она вытянулась на столе небрежным, кошачьим движением. Прекрасная и голая. Ее ладонь прошлась по идеально сформированному бедру, напоминающему изгибами греческую амфору. Солнечные лучи, проникающие через окно, окружили женщину сияющей аурой, подчеркивая и так необычную чувственность, совершенство черт, гладкость кожи, изящество жестов.

— Вы намусорили, — сказала она со снисходительной улыбкой, показывая на круг из белого порошка. — Не лучше ли убрать?

— Точно, лучше, — согласился алхимик. — Только для кого?

Она гневно зашипела, видя, как он создает следующий барьер, в этот раз из соли.

Конец ознакомительного фрагмента.