Однажды в Выборге

Адалин Амберг, 2022

Внезапная снежная буря отрезала Выборг от остального мира, снег засыпал железнодорожные пути и дороги. Анита и Олег, когда-то близкие друзья, оказались запертыми на улицах старинного города. Она не может вернуться домой в Хельсинки. Он взял увольнение из военной части и на сутки стал предоставлен сам себе. Теперь, среди заснеженных руин некогда европейского города, им предстоит вспомнить собственную историю, так же разрушенную, но чьи отголоски преследуют обоих до сих пор. Вспомнить – и дописать к ней окончательный эпилог. Содержит нецензурную брань.

Глава 9

Анита, 14 лет. Первый поцелуй

Они впервые поцеловались, когда им было по четырнадцать лет.

Двадцать подростков столпились в длинной полутемной комнате, пристально следя за крутящейся пустой бутылкой от газировки «Крем-сода». Они играли в «бутылочку». В лагере уже давно объявили отбой, и ребята подскакивали от малейшего звука в коридоре, боясь нарваться на визит вожатого. Он пригрозил любому, кого застанет за «неподобающей игрой», облить прокисшим кефиром на вечерней дискотеке.

Анита нервничала, обливалась потом и жутко сердилась на соседку, которая решила организовать «бутылочку» у них в комнате посреди ночи. Еще бы! Среди присутствующих был красавчик Кирилл, объект ее длительных воздыханий. Похоже, Кристи настолько отчаялась привлечь его внимание традиционным способом, что решилась на самые крайние действия и доверила судьбу пластиковой бутылке.

Олег тоже пришел играть. Он стоял у стены позади всей группы, как будто скрываясь — насколько это позволял его высокий рост. Уже к четырнадцати годам он был наравне с шестнадцатилетними парнями, а когда надевал свою плотную толстовку, то его можно было спутать с вожатым. Угревая сыпь все еще украшала бледное лицо, и Аниту мутило при мысли, что с Олегом можно взять и поцеловаться — а вдруг в этот момент вскроется один из его угрей? Ее же стошнит на месте!

Но девчонок из лагеря это не смущало, ведь в целом «он такой высокий и симпатичный». Бутылочка уже дважды указывала на Олега, и дважды он выходил в круг с новой трепещущей пассией под приглушенное улюлюканье толпы.

Анита в игре не участвовала, она лежала на спине и пыталась уснуть, как кто-то вдруг потряс ее за руку:

— Эй, ты что, спишь? Тебя выбрали.

Девушка сильно зажмурила глаза и притворилась, что крепко спит, но руку затрясли еще активнее.

— Белоснежка, тебя сейчас поцелуют!

«Черт… Покориться своей участи или бороться?» — Анита открыла глаза, потерла их, будто едва проснулась, и демонстративно зевнула:

— Я не играю и хочу спать. Крутите бутылку еще раз.

— Да ладно тебе, давай разок, а?

Это произнес Кирилл, по которому сохла Кристи. Не дожидаясь ответа, он с нахальной улыбкой двинулся к кровати Аниты, бесцеремонно расталкивая окружающих. Ему было пятнадцать лет, он был очень худым, почти костлявым, но компенсировал это смазливо-красивым лицом в духе Ди Каприо и длинными волосами в хвостике. В более романтичной обстановке Анита, возможно, и согласилась бы его поцеловать, но только не здесь — в маленькой комнате под прицелом двадцати пар глаз.

Она резко отпрянула назад, ударившись о прикроватную спинку. Ее правая рука взмыла вверх, настойчиво указывая в сторону:

— Кристи поцелует тебя, окей?

— Что? — Кирилл озадаченно выгнул бровь.

Все обернулись к Кристи, которая фальшиво смущалась, изо всех сил скрывая радость. Она улыбнулась Кириллу, озадачив того еще больше. Анита подозревала, что парню не больно-то хотелось целовать ее соседку, но, слава богу, ему хватило такта не сопротивляться и даже пробурчать: «Ну, окей».

Остальные тоже не возражали насчет подмены — так было даже интереснее. Едва Кирилл шагнул в сторону Кристи, как та спрыгнула с кровати и решительно направилась к выходу из комнаты.

— Я не хочу при всех. Пойдем в коридор.

— Э-э-э, так нечестно! — запротестовали участники «бутылочки». Кристи обвела компанию суровым взглядом и прошипела:

— Чья комната, того и правила! Для меня можно сделать исключение. На нас с Анитой все риски, между прочим.

«Спасибо, что вспомнила», — Анита уныло наблюдала, как соседка выходит в тускло освещенный коридор, а за ней семенит Кирилл. Что ж, благодаря Кристи вечер не стал еще хуже, чем мог бы стать. И на том спасибо.

Девушка вновь устроилась на кровати с намерением отвернуться от публики и попытаться задремать, как дверь вдруг со скрипом распахнулась, и комнату залил пронзительно яркий свет. Толпа охнула, дружно закрывая глаза ладонями. Мерзкий тонкий голос произнес с издевкой:

— Так-так, кто-то возжелал прокисшего кефира!

В круг вышел вожатый в спальных штанах и халате, едва прикрывавшем его голый торс. Он даже не пытался скрыть торжествующую улыбку, когда осматривал «место преступления».

— Завтрашняя дискотека войдет в историю сезона! «Бутылочка», да еще посреди ночи, — из складок халата он достал толстую тетрадь записей из лагеря и деловито пролистал несколько страниц. — Не будем терять время и выберем героев для завтрашнего шоу. Так, чья же это комната…

Пока вожатый толкал свою речь, Анита зарылась в одеяло и вновь притворилась спящей, якобы вовсе не участвуя в происходящем. Вот только вожатый так не считал. Не отрывая взгляда от тетрадки, он воодушевленно произнес:

— Нет смысла притворяться, Анита. Я видел, что ты не спала.

— Гаденыш, — процедила девушка в подушку.

Она попалась! Если бы Кристи не ушла, то взяла бы вину на себя (она обещала!), но сейчас соседке повезло целоваться с Кириллом где-то в коридоре, а расплачиваться за все придется ей, Аните. Она же не может обвинить в игре собственный отряд! Они обольют ее чем-нибудь похуже, чем тухлый кефир. Ох, ну и долг же она предъявит Кристи до конца смены…

Анита села на кровати под взором всех присутствующих, точно индийская принцесса на слоне, и гордо буркнула:

— Браво, вы меня поймали. Можем теперь спать?

— О нет, подожди, — ехидно улыбаясь, вожатый осмотрел пустую бутылку, которая все еще указывала на Аниту, — Кто тебя должен был поцеловать, принцесса, а?

Девушка захлопала ресницами, боковым зрением осматривая комнату на наличие Кирилла. Конечно же, его здесь нет. И, судя по возникшей тишине, никто не желал занять его место под струей кефира на дискотеке.

Вожатый театрально поджал губы и развел руками в стороны:

— Одна ты у нас храбрая, дорогая Анита. А потому обе порции кефира достанутся твоей красивой голов…

— Я крутил бутылку.

Вожатый удивленно обернулся, а Анита вытаращила глаза — из толпы в середину круга шагнул Олег и громко повторил:

— Я крутил бутылку, и она указала на Аниту.

— Чудесно! — вожатый захлопнул свою злополучную тетрадку. — Завтра вечером у вас, ребята, будет возможность закончить начатое. Если еще останется к этому аппетит!

— Зачем ты вызвался?

Анита и Олег стояли посреди открытого танцпола в окружении всего лагеря, точно преступники на эшафоте. Ждали, когда принесут кефир.

В отличие от Олега, который надел на себя потертый и растянутый спортивный костюм, Анита вырядилась в красивое сиреневое платье с блестками и завила волосы в крупные кудри. Даже «на эшафоте» ей не хотелось терять марку и выглядеть, как провинившаяся и готовая к покаянию малолетка. Нет, она «погибнет» гордой красавицей, которая не выдала соседку и ребят из отряда.

— Чтобы не оставлять тебя одну.

На танцпол выставили четыре трехлитровые банки с пузырящейся массой. Девушка завороженно смотрела на мутную желтую жидкость — она обволакивала пушистые белые сгустки, перемещая их по стенкам банки, точно облака по небу.

«Сейчас это окажется на моей голове».

По телу пронеслась волна дрожи. Анита с усилием сделала глубокий вдох и тут же почувствовала омерзительно кислый запах из открытых банок. Кровь ударила ей в голову, и девушка покачнулась. Только сейчас до нее дошло, во что она влипла.

На танцпол вышел вожатый ее отряда и скомандовал:

— Рычаг на единицу!¹

«Вот урод, — подумала Анита, пребывавшая на грани обморока. — Он еще шоу решил из этого сделать!»

Четыре парня из старших отрядов подняли по одной банке и встали у Аниты с Олегом за спинами, подняв сосуды над их головами. Девушка сжала зубы, стараясь не расплакаться. На нее в упор смотрела группа девочек, которые явно разделяли ее ужас — их лица напряглись и побледнели, глаза были широко раскрыты. Парни же, наоборот, были веселы как никогда. Подбадриваемый их свистами и криками, вожатый драматично произнес:

— Анита и Олег из отряда №8, вы обвиняетесь в организации и соучастии непростительного на территории лагеря мероприятия, за которое к вам будет применена высшая мера наказания. Кефир пройдет по вашим телам дважды, — под громкий хохот толпы он и сам согнулся в приступе смеха, но тут же взял себя в руки, — пока вы окончательно не провоняете. Да смилуется Бог над вашими грешными душами!

— В королевскую ночь я залью этот кефир ему в штаны, — процедил Олег, хмуро наблюдая кривляния вожатого. Он не выглядел испуганным, скорее раздраженным, тогда как у Аниты все поплыло перед глазами от ужаса.

Приступ дрожи сотряс ее тело, и в этот момент сильная рука Олега сжала ей ладонь. Девушка вцепилась в нее в ответ. Их пальцы до боли переплелись, и на короткий миг Анита вновь почувствовала твердую землю под ногами.

Толпа громко засвистела. Вожатый трагично вздохнул и смахнул с глаз несуществующие слезы:

— Любовь перед лицом смерти — что может быть прекраснее? Рычаг на двойку!

Аните повезло. Она отключилась прежде, чем вонючая жидкость добралась до ее носа и губ. Последнее, что она помнила о той «казни», — это влажный холод на макушке, сдавленное от страха горло и рука Олега, стиснувшая ее ладонь еще сильнее в момент, когда мир перед глазами померк.

Девушка очнулась в своей кровати в длинной футболке и укрытая одеялом до самого подбородка. Ее волосы были влажными, но не воняли. Неужели она столько времени провела в отключке, что ее успели помыть и переодеть?

Олег сидел на соседней кровати и смотрел в темное окно. Его волосы тоже были мокрыми, а растянутый спортивный костюм сменили джинсы и белая футболка. Анита обвела глазами комнату — они были одни.

— Сколько я проспала?

Парень встрепенулся, повернул голову и быстро пересел на ее кровать. Положил руку поверх одеяла.

— Ты как? Тебя выключило на три часа. Сейчас одиннадцать вечера, но никто не спит, все в общем зале.

— Я перенервничала. Только и помню, как все поплыло, — Анита сильно потерла глаза и села на кровати, прислонившись к стене. — Ты как?

— Я в порядке. Это дерьмо жутко воняло, и мне пришлось отмываться почти полчаса. Тебе они только волосы намочили. Когда ты начала падать, из банки даже половины кефира не вытекло.

— А кто меня… ну, отстирал? — девушка неловко поерзала и уставилась на свое одеяло с цветочным узором, словно в поисках зашифрованного ответа.

Олег усмехнулся.

— Не бойся, не я. Кристина с девчонками потащили тебя в душ. Сказали, что не допустят, чтобы ты очнулась с кефиром на голове.

— Кристи мне по гроб жизни обязана за все, что я пережила, прикрывая ее задницу.

Олег со зловещей ухмылкой накрыл ее ладонь своей:

— Я не шутил, когда говорил, что залью кефир в штаны вожатому в последнюю ночь. Хочешь поучаствовать?

— Я над этим серьезно подумаю.

Анита улыбнулась и сжала его руку в ответ. Ее умиротворяло присутствие Олега, самого постоянного человека в ее жизни с самых ранних лет. Когда вокруг царил хаос, взрывались и сталкивались эмоции, а неясное будущее вызывало лишь назойливую тревогу, Олег виделся ей якорем, за который всегда можно уцепиться и сохранить присутствие духа.

Она произнесла:

— Спасибо, что был рядом. Тогда. И сейчас. Я бы рехнулась одна. Я не думала, что все окажется настолько… стремным.

Он не сразу ответил, медленно водя пальцем по коже на ее ладони. Когда Олег уходил в свои мысли, его лицо становилось серьезным и даже взрослело. Девушка вдруг подумала, что он и вправду «симпатичный».

— Два года назад мне хотелось сказать тебе то же самое, когда мы стояли во дворе, на похоронах мамы. Но я не решился.

— Почему? — тихо спросила Анита. Почему-то казалось, что сейчас не следует говорить громко.

Парень подсел еще ближе, заслонив собой свет лампы на прикроватной тумбочке. Его синие в полумраке глаза неумолимо затягивали, словно водоворот в океане. Но там, на глубине, Анита не чувствовала страха.

— Потому что… не мог поверить, что ты сама меня обняла. Впервые.

Снова закружилась голова, но такое головокружение девушке даже нравилось. Она подняла руки и мягко запустила пальцы Олегу в волосы, притянула его к себе, от чего они слегка столкнулись лбами.

— А теперь веришь?

— Сейчас я не до конца верю в происходящее, — впервые их лица оказались настолько близко.

— Сейчас поверишь.

Она потянулась вперед и поцеловала его. Сначала неуклюже, скользнув только по верхней губе, но уже через несколько секунд их губы нашли друг друга и они вместе повалились на кровать.

Примечания

1

«Рычаг на единицу!» — фраза из сцены казни на электрическом стуле из фильма «Зеленая миля».