Ты будешь наказана

Ада Ридель

– Знаешь… – раздаётся где-то сверху. – Я думал отпустить тебя по-хорошему. Но после твоей выходки… Я принял окончательное решение. – Пожалуйста, только не здесь! Я сделаю всё, что ты хочешь, только… – Боишься? Будет для тебя уроком, – я никогда! Никогда не буду совать свой нос туда, куда меня не просят! – Почему? – срывается с губ. – Я ведь ответила на все твои вопросы… Раздаётся сдержанный смешок. – Во-первых, я не люблю незваных гостей. Во-вторых, ты вошла без стука. В-третьих, я же сказал, – усмехается. – Что ты будешь наказана.

Глава 8

Трясусь на стуле и поднимаю взгляд на того, кто сейчас вальяжно ходит вокруг меня. Как акула. Выжидает время. Упивается страхом. Моими адреналином и испугом. Чтобы напитаться. А потом напасть. Заглотить целиком.

И я не знаю, что делать.

Слёзы сами вырываются из глаз. Губы припухли от силы, с которой я их кусаю от волнения. Я вдохнуть рядом с ним боюсь. Ехала в машине, зажималась в угол. А он не обращал на меня никакого внимания. Ни разу не заговорил. И от этого становилось ещё хуже.

Особенно сейчас. Когда атмосфера накаляется. Он специально это сделал. Чтобы я больше нервничала.

— Ч-что вы с Димой сделали? — да, я боюсь за себя, но за своего парня тоже. Он ведь ни в чём не виноват… Оказался рядом со мной не в том месте и не в то время. — И с братом моим?

А ещё я видела у этих людей пушку. И это угнетает ещё больше. Я знаю — меня убьют не сразу. А его? Скажут, что он сообщник! Я и так видела, как хорошо его приложили к асфальту.

— С парнем твоим… Пока ещё ничего, — раздаётся за спиной. Обходит стул, останавливается рядом со мной. Вижу только ремень. Рубашку. Чёрные брюки. Боюсь поднять взгляд вверх. Увидеть эти карие, тёмные глаза. Испытать разные виды страха. Кажется, их тысяча. — Брат это был, да? Я его немного задел, но…

Руки приземляются на спинку позади меня. Берут в кокон. Давят. Из-за чего стул накреняется назад. Я не взвизгиваю. Затаиваю дыхание. Нет его. Лёгкие спирает. Когда он балансирует меня на стуле, а сам заставляет посмотреть в его лицо.

— Могу и добить. Ты ведь нарываешься.

— Что вы… — почему именно с этим человеком мне хочется рыдать в три ручья? Я знаю, почему. Потому что у него есть пистолет. И сам он не раз угрожал убить меня. А мы ведь знакомы всего два дня. — Он ведь жив? Скажите, что он жив…

Поджимаю губы. Мне становится не до шуток. Весь характер, который воспитала во мне мама — летит вниз. На дно. Нет его больше. Только пугливая маленькая девочка.

— Я всё расскажу, только не троньте, пожалуйста, — голос надрывается.

— Конечно, ты расскажешь, — безобразно усмехается. — Насчёт второго вот… Обещать не могу. Я ведь говорил, что не люблю незваных гостей. А ты второй раз пришла… Вот и думаю. Самоубийца или же мазохистка.

И то, и другое… Судя по моим действиям…

— А может, вы развяжете меня сначала? — спрашиваю с надеждой. Руки затекли. Верёвками обмотали так, что пальцев не чувствую. Заледенели. Кровь не приливает будто. — Я, правда, расскажу всё! Только не нужно никого трогать!

— У тебя связаны руки, а не заклеен рот, — отвечает холодно. Резко выпрямляется. Стул неожиданно наклоняется вперёд. Я взвизгиваю. Дух вылетает из дрожащего тела, и я едва не задыхаюсь, когда чувствую под ногами твёрдый пол. — Говори. Папку для Барона спёрла?

Арсанов садится напротив. Упирается в стол. Выпрямляет ноги, скрещивает их и выжидающе смотрит на меня.

— Да, — отвожу взгляд в сторону. — Он брата моего на наркотики подсадил. Я пошла к нему…

— Дальше, — перебивает.

Сглатываю.

— Я нарвалась. И чтобы он брата моего в полицию не сдал, сказал мне к вам прийти… Мол, раз я девушка, может, и не тронете…

— Какой он наивный, — издаёт смешок. — Особенно после того, что между нами было. Даже обидно. Напомнить, что ли?

Я не понимаю, о чём он говорит и что хочет напомнить. Мне не важно. Шкуру бы свою спасти.

— Папку отдала-то? — спрашивает с какой-то странной интонацией в голосе. Как будто, так и спрашивает: «Ты хоть на что-то способна?».

— Отдала… — шепчу. — Я не смотрела туда, честно. И ничего не знаю. Я случайно оказалась здесь. И не пришла бы во второй раз, если бы он мне не пригрозил!

Вряд ли мне поможет это спастись. Но попытаться стоит!

— Ты думаешь, мне есть до тебя какое-то дело? — прищуривается. Мышцы под рубашкой словно набухают. Становятся больше. Раздуваются. И это означает одно… Напрягается.

Неожиданно встаёт со своего места.

Тянется рукой за спину и выуживает из-за пазухи… Пистолет!

— Нет-нет-нет! — я тут же пытаюсь отползти назад. Передвигаю стул. Он же убийца! Самый настоящий! Это он сжёг того человека! И сейчас запросто пристрелит меня! — Я ведь вам всё рассказала!

И опять глупые слёзы вырываются из глаз. Катятся по щекам. Я мотаю головой, не желая в это верить.

Он наставляет дуло пистолета на меня.

— Я и не говорил, что отпущу тебя, — отрицает. — Живой так точно.

— Нет-нет, пожалуйста! — кричу. — Я ведь ни в чём не виновата! Прошу! Я сделаю всё, что угодно! Только…

Он подходит вплотную. Касается холодной сталью моего такого же холодного от нервов лба. Смотрит сверху вниз ледяными глазами.

— Правда? — неожиданно усмехается. Я не успеваю следить за его переменами. За его эмоциями, которые меняются одна за другой. — Всё-всё-всё?

Волчий оскал уродует до этого красивое лицо.

А я уже жалею, что говорю эти слова.

— Тогда… У меня для тебя кое-что есть. Смерть, например.

Я округляю от ужаса глаза. Когда его палец спускает курок. У меня останавливается и сердце, и мозг, и дыхание. Время вокруг замирает, и я понимаю… Конец.

Но боли не следует.

Арсанов неожиданно убирает ствол от моего лба. Пока по нему катится пот.

— Забыл, — кидает рассеянно. — Патроны же кончились.

Я не успеваю отойти от шока. Тело кидает в озноб.

Дверь неожиданно открывается, и в это время я слышу тихий смешок.

— Ты не вовремя, Арчи, — произносит. — Хотя…

Он резко переводит сверкающий азартом взгляд на меня.

— Уже не уверен…

— А давай, — резко начинает Арс после нескольких секунд раздумий. — Забирай её.

— Что? Куда? — и опять паника бьёт по всему телу. Я и сама не понимаю, как эти слова вылетают изо рта.

— На задний двор её, — на меня даже не смотрит. — Не хочу кабинет кровью марать. Его вчера и так еле вычистили.

Эти его слова звучат уже не так легко и игриво. До этого он пугал, глумился, а сейчас… Серьёзен, как никогда.

И что значит… Вчера?…

— Может, она пригодится, — я не знаю, что это за человек, только зашедший в кабинет. Арчи. Знакомое имя. Но он… Примерно мой ровесник. Нет? И я где-то его уже видела. Кажется, он из моего универа… — Не спеши так. Найдёшь же для неё дело.

Я не знаю, кто он, но слишком ему благодарна. Парень меня спасти пытается! И всё равно, что для своих целей.

— Отпустите, пожалуйста, я, честно, никому ничего не скажу… — поддакиваю ему. Мне умирать не время!

— Арчи, ну вот, — Арсанов досадно выкидывает пистолет в сторону. — Ты дал ей надежду. Это не интересно.

— Оставь, — настаивает парень. Темненький. И я его определённо знаю. А не он ли… Сглатываю. У него есть своя группировка, банда. Не знаю. Но в универе их многие боятся.

Господи, Влада! Думай о себе!

— Нет, ладно, я её не убью, но не отпущу, — его, словно озаряет. Поворачивается ко мне лицом. Ехидно усмехается. — Отведи её в мою комнату. Я уже нашёл для неё занятие. Она как раз… накосячила.

Мне становится нехорошо. Слёзы высыхают, а глаза распахиваются в удивлении.

— Что значит…

— И рот ей заклей, — строго бьёт словами. — Задолбала говорить. Я вернусь часа через два. Нужно кое-что решить. Барон же папку получил… Хочу посмотреть, как он провалится, когда узнает, что в ней не то, что его интересует…

Я смотрю в широкую спину и не могу поверить в услышанное. Как?! Неужели я отнесла ему не то, что хотел Барон? Арсанов меня надурил? Поэтому оставил папку в прошлый раз на видном месте? О, нет… А вдруг он подумает на меня? И тогда Барон и меня и брата…

Нет-нет-нет!

Но мужчина всё же уходит. Я взволнованно и со страхом поднимаю взгляд вверх. Глаза у парня голубые. Смотрят равнодушно. Даже с каким-то презрением.

И мне становится страшно. Опять. Когда я перестану ощущать это чувство? Никогда?

— Вы ведь…

— Куда же ты только лезешь?! — выплёвывает. Хватает меня за плечо и заставляет встать. А меня ноги не держат. Но приходится. Потому что Арчи буквально тащит. Открывает двери, выкидывает меня из кабинета. — Умалишённая. Залазить к Арсанову в дом… Я не удивлён, Влада.

— Постой, — я резко останавливаюсь, но он тут же тащит меня за собой. Я шиплю от боли, но всё же произношу: — Ты меня знаешь?

— Хрень не неси.

Я не понимаю, о чём он! Да, он мог меня знать из универа, но мы ни разу не пересекались! У нас пары в разных корпусах! А вот Вика… Мы с подругой учимся на одном потоке. Но только вот я на четвёртом курсе из-за потери памяти, а она — на втором. У нас иногда были совмещённые пары, но…

Это никак не влияет на то, что он знает моё имя!

— Тебе повезло, что у брата сложный период.

— Брата? — я смотрю на человека, что ведёт меня за собой. Так это… Младший брат убийцы? Они совершенно не похожи! — Сложный период? А я здесь причём? Мне плевать! Он меня только что чуть не застрелил!

— Не убил бы, — огрызается. — Говорю же. Период сложный. Депрессия. Называй, как хочешь. Так бы он тебя и спрашивать не стал — сразу застрелил. Я удивлён, почему он не сделал это при первой встрече.

Парень открывает дверь комнаты и рывком толкает меня внутрь. Едва не падаю на колени. Лечу вглубь, спотыкаясь о ковёр.

— Я бы на твоём месте, Влада, на рожон не лез. Арс злится. Но тебе везёт. Что он быстро всё забывает.

Я смотрю на него снизу вверх. Наблюдаю за тем, как голубые глаза мажут по мне безразличным взглядом, и парень закрывает с громким хлопком дверь. Оставляет меня одну. Наедине с собой. С мыслями, которые терзают всю душу.

А я не понимаю, что происходит.

Арс настолько не любит гостей? Настолько, что готов был меня убить? Даже если бы я пришла просто так?

Господи, не верю… Я уже ни во что не верю! Боюсь каждого шороха, слова. Зачем я вообще сунулась в этот адский дом? Меня здесь взяли силой, угрожали и едва не убили!

И самое время хватать ноги в руки и драпать отсюда, но…

Я осматриваюсь по сторонам. Просторная комната, сделанная в чёрных тонах. Наверное, как и душонка этого мужчины. Чувствую, он без колебаний убил бы меня, если пистолет был бы заряжен. Чёрт… Я не знаю. Но мне нельзя здесь сидеть.

Я прекрасно помню его слова.

Владу нужен хирург. Что бы это значило? Он его застрелил?! Ранил?!

Не знаю!

Но и убегать отсюда — наживать ещё больше проблем. Он ведь придёт, найдёт. Разозлится ещё больше. И тогда мне не поможет никакой Арчи… Вообще не понимаю, почему он меня спас. Сострадание? Что это было?

Но он так со мной общается… Будто знает меня. Кто-то из его друзей рассказал? Кажется, я видела одного. С Димой.

О, нет… Дима же! Ему тоже сейчас плохо! А что он вообще подумал насчёт этой ситуации?!

Катастрофа! Он может лежать всё ещё там, на асфальте в крови! И не дай Бог с переломанными конечностями…

И что теперь делать? Убегать, наживать ещё больше проблем, или же… Ждать и надеяться, что когда Арс вернётся… У него будет хорошее настроение?