Ты будешь наказана

Ада Ридель

– Знаешь… – раздаётся где-то сверху. – Я думал отпустить тебя по-хорошему. Но после твоей выходки… Я принял окончательное решение. – Пожалуйста, только не здесь! Я сделаю всё, что ты хочешь, только… – Боишься? Будет для тебя уроком, – я никогда! Никогда не буду совать свой нос туда, куда меня не просят! – Почему? – срывается с губ. – Я ведь ответила на все твои вопросы… Раздаётся сдержанный смешок. – Во-первых, я не люблю незваных гостей. Во-вторых, ты вошла без стука. В-третьих, я же сказал, – усмехается. – Что ты будешь наказана.

Глава 1

За спиной раздаётся щелчок. Я резко оборачиваюсь, сама не понимая, как услышала этот звук из-за бешено стучащего сердца.

— Кто же пожаловал ко мне в гости? — незнакомец, что входит в свой кабинет, не смотрит на меня. Взгляд вниз.

Щёлкает зажигалкой и глядит завороженно на ярко-красный огонёк. Но тут же убирает палец с колёсика и погружает предмет в карман.

Переводит всё внимание на меня.

А я и пошевелиться не могу. Прирастаю к полу.

Меня поймали. И теперь либо обратно возвращаться к Барону без нужной ему папки, или же… отправиться в полицию. За решётку.

Меня застали на грабеже. Всё потому, что я совершенно не знаю, как это делать!

— Ну, чего замолкла? — взгляд холодных карих глаз впивается в мою фигуру.

Хозяин дома делает шаг вперёд. А я пячусь назад. Хотя и некуда. Там стол, который я переворошила, но так и не нашла нужных бумаг.

— Скажи, может, подскажу, где лежит.

Он усмехается.

— Я… — мне и сказать нечего. Абсолютно.

Вы не так поняли?

Да я роюсь у него в столе! Проникла его в дом!

И всё, чтобы младшего брата спасти, да самой в проститутки не отправиться!

— Говори, говори, — поторапливает.

Подходит ко мне вплотную. Буквально вжимает в стол. Чувствую его над собой, как он впечатывает своими бёдрами мои ягодицы в мебель.

Одним присутствием давит на меня своей энергетикой.

Я так ошеломлена, что не понимаю, как он оказывается так близко.

Опускаю ладони на его грудь и принимаю одно важное и самое правильное решение…

Бежать!

— Простите, — я пытаюсь его оттолкнуть. Не выходит, но всё равно ухожу в сторону, чтобы выбраться из его оков.

И я это делаю. Чуть не падаю, задеваю его ногу случайно пяткой. Вырываюсь и бегу!

Псих!

К нему в дом пробралась какая-то девчонка, а он спокоен, как удав! Предлагает помощь!

Да плевать, мне же лучше!

Да только…

Я не успеваю добежать и до двери. Точнее, сделать и пары шагов.

Он хватает меня за длинные волосы, которые хотела отрезать всю свою жизнь. Дёргает на себя, из-за чего я лечу вниз. Хватаюсь за голову и падаю. Но не встречаюсь с полом. Нет.

Попадаю в его грубые и небреженые тиски.

А над головой раздаётся тихое шипение:

— Ты думала, я так просто тебя отпущу? Дрянная ты воровка!

Один рывок.

Во время которого внутренности сводит. Тело кидает в жар. А лёгкие спирает от нехватки кислорода.

Падаю на деревянный стол. Бьюсь щекой о дерево и недовольно шиплю. Пытаюсь встать, но меня только придавливают сильнее.

Мужчина заламывает мне руки за спиной. Прижимает к копчику, а сам нависает сверху. Вжимает меня в мебель, из-за чего становится труднее дышать.

Он на меня заваливается! Держит и не отпускает.

А около уха… Чувствую горячее дыхание. Мокрые губы.

И шёпот:

— Я повторяю один раз. Неправильный ответ — и сделаю так, что тебя мать родная не узнает, — от его грозного голоса что-то в груди рушится. Конец моей стойкости. Потому что начинаю плакать. Слёзы сами вырываются из глаз.

Мне так страшно, что не могу и шевельнуться.

— Кивни, если поняла, — чеканит ещё тверже.

А я быстро киваю. Поняла я всё, поняла-а.

— Кто тебя прислал?

Я боюсь сказать и слово. Но я жить хочу. Двадцать три — не тот возраст, чтобы умереть.

— Б-барон, — выдыхаю. Мне влетит. Или меня убьют. Но это будет потом, а не сейчас.

— Зачем?

— Бумаги сказал найтиии, — я рыдаю, когда произношу эти слова. Не могу дышать от одного его присутствия. — Я не знаю, что там, правда! Мне сказали — я делаю. Я ещё ж-и-ить хочу. У меня…

Пытаюсь объясниться. Я же не сама сюда залезла! Брата пытаюсь спасти!

— Мне похрен, — обрубает. — На твои проблемы. С этой секунды у тебя их стало ещё больше.

И я это понимаю без него. Поэтому стараюсь вырваться. Поднимаю ногу, несмотря на то, что сделать это тяжело, и с силой наступаю ему на стопу. Слышу тихое шипение.

Давление, приковывающее меня к столу, пропадает.

Неужели сработало?

Я отрываюсь от стола, выравниваюсь и вырываю руки. И, пока мужчина даёт мне секунду форы — скачу к окну.

И как только это делаю… Слышу лай собак. Врезаюсь в подоконник. Смотрю вниз.

Вижу их там. Смотрят на меня своими разъярёнными глазами.

Но… Откуда? Я ведь проникла сюда нормально! Здесь и охраны почти не было!

Я тушуюсь.

Впереди три агрессивно настроенные собаки, а позади…

Рука на спине пригвождает меня к подоконнику. Я скулю, ударяюсь животом о пластик. Чёрт… Второй раз!

Холодный пот скользит по телу, а сердце останавливается.

Потому что собаки начинают лаять ещё сильнее. Кидаются, но не трогают. А я половиной тела вишу в воздухе. Пока эти одичалые прыгают вокруг.

Я боюсь собак! Страшнее всего на свете!

За спиной раздаётся звенящий звук пряжки ремня.

Я рвусь назад. Чтобы не стать жертвой неконтролируемых животных.

— Знаешь… — раздаётся где-то сверху. — Я думал отпустить тебя по-хорошему. Но теперь, после твоей выходки… Я принял окончательное решение. Ты… Будешь наказана.

Я сжимаюсь от одного только лая.

— Пожалуйста, уберии их, — хнычу, сама подаваясь назад. Не хочу здесь лежать! Где угодно, но только не здесь!

— Молчать, — один грозный приказ, и мы притихаем. Все втроем.

Но я не выдыхаю спокойно, нет. По щекам всё равно катятся слёзы.

— Я дам тебе выбор, маленькая воровка. Либо ты прыгаешь к моим доберманам, у которых время ужина… Или же стойко выносишь наказание.

Паника бьёт по телу.

— Пожалуйста…

Страх парализует.

Я не слышу и половины его слов.

Мне страшно настолько, что я готова потерять сознание.

Я не боюсь змей, пауков, ничего. Только собак.

Волосы наматываются на кулак. Голову ведёт чуть назад, и я слегка выгибаюсь под давлением.

— Они не тронут без моего приказа, — осведомляет хозяин дома. Глухо говорит на ухо. — Боишься? Будет для тебя уроком. А сейчас…

Хватка с волос пропадает.

Чужие руки обвивают поясницу. Пальцы дотрагиваются до пуговиц джинсовых шорт. Один рывок — и нет больше ни одного замка. Ещё один — и я остаюсь в одном белье.

— Неплохо, — резюмирует. Пока я стараюсь не провалиться сквозь землю. — Я найду этой попке применение.

Ничего не понимаю. Но в следующие секунды чувствую кожей холодную поверхность… ремня.

— Что ты делаешь? — мои глаза становятся, как два блюдца. Пока его движения холодят многострадальную попу. Сколько же она приключений на себя нашла…

— Во-первых, я не люблю незваных гостей. Во-вторых, ты вошла без стука. В-третьих, я же сказал, — усмехается. — Что ты будешь наказана.

Внезапно ремень пропадает. Но тут же, спустя секунду, задницу обдаёт жжением.

Губы распахиваются, пока тихий скулёж вырывается из груди.

Я не успеваю перевести дух. Потому что этот псих не даёт мне передышки. Градом ударов осыпает попу, пока закусываю губу. Мычу, сдерживая крики.

Но лучше так, чем к собакам!

Будь проклят тот день, когда я пошла к Барону просить за брата! Не испытывала бы сейчас такого унижения, боли и страха!

Не тёрлась голой кожей живота из-за задравшейся майки о холодную часть подоконника, пока кожа на заднице горит. Как и всё внутри меня. От обиды. Я ведь не сделала ничего плохого…

Всего лишь пробралась в чужой дом, переполошила весь кабинет. А сейчас…

Всё же не выдерживаю.

Слезинка катится по щеке, а рот распахивается, выдавая стон боли.

— Может, в следующий раз ты будешь думать, — на секунду он останавливается. Пытаюсь отдышаться. Кожа горит. Задыхаюсь от слёз. — Прежде чем лезть в чужой дом. Тебе повезло. Я сегодня добрый. Поэтому так и быть…

Ремень звякает у ног.

А тёплые ладони, которые сейчас кажутся холодными из-за пылающей задницы, стягивают бельё.

— Погоди, но ведь… Ты наказал! Пожалуйста, убери собак и отпусти! — я, что… зря терпела? — Мы ведь договорились!

— Где?

Я закусываю губу.

Слышится треск ткани. Бёдра полыхают. Нет больше единственной преграды между нами — моих трусиков.

А чужие пальцы… Грубо приземляются между ног.

— Это? Наказание? — восклицает удивленно. — Нет, это… разогрев.

Я задыхаюсь. Когда влажный палец, кажется, смоченный в его слюне, проникает в меня. На одну-две фаланги.

А я уже вытягиваюсь, чувствуя его каждой клеточкой.

О нет…

Я неосознанно подаюсь вперёд. К собакам. Тело отчего-то отторгает в себе чужое. И даже страх перед животными кажется мне сейчас пустяком.

Но тут…

— Голос.

Громкий лай собак возвращает меня на место. Я сжимаюсь и впиваюсь ногтями в пластик. А его палец входит глубже.

Что я только что наделала?..

— Ты… — хочу сказать, кто он есть на самом деле. Животное. Такое же агрессивное, как и его псины.

— Не твой голос, попка.

Вторая рука приземляется на травмированную кожу.

Как он меня назвал?!

— Я сказал это собакам. Поэтому молчи.

Его слова — приказ. Его тон — безоговорочный. Руки — как кочерга. Его палец жалит как огонь.

— Что же… — шепчет довольно. Делает один толчок своим пальцем. В меня. Пока сжимаю ладони в кулаки. Закусываю до крови губу. И пытаюсь унять слёзы унижения, обиды, что катятся по подбородку. — Лежи смирно.

Его палец пропадает.

И в следующее мгновение… раздаётся звук ширинки.

Секунда. И горячая твёрдая головка упирается в складки. Ведёт по ним. Останавливается у входа.

— Если, конечно, ты не хочешь, чтобы я применил силу.

И я лежу. По его властному приказу. Пытаюсь расслабиться. Я слышала, что это может помочь. Будет не так больно.

Но сделать это в такой ситуации… не могу.

Я хочу выжить. Вернуться домой.

Поэтому смотрю в глаза своему страху. Собакам. Пока мужчина, прижавшись к моим ягодицам, делает один решительный толчок внутрь.