Беременна по принуждению

Агата Чернышова, 2020

Ещё утром я была счастливой невестой, а после свадьбы обнаружила, что мой муж жестокий и властный. Тиран. И женился на мне не ради любви. Я должна выносить и родить ему наследника, а потом получить приличные отступные. И отказаться от родительских прав. Или продолжать быть покорной игрушкой своего мужа. И пока я не забеременею, его особняк не покину. Я ответила отказом. С этого начался мой личный ад. Моё личное проклятие, имя которому Ветер. Возможет ли у недоброй сказки счастливый конец? CЛР, ХЭ. Абьюз и насилие (жестокий секс) присутствуют в первой половине книги. Откровенные сцены. Внимание! Книга – мой вариант сказки на тему абьюза для тех, кто хочет читать о таких отношениях. Содержит нецензурную брань.

Глава 4

***

Я сразу поняла, что он от меня хочет, как и то, что не смею ему отказать. Законная жена, которую он заслужил своим трепетным отношениям к моей невинности.

Другой бы давно настоял на своём, тем более, что я и сама предлагала. Я знала, что у Ветра было много опытных женщин, с которыми я не могла состязаться при всём желании доставить мужу удовольствие.

Иметь пылкого любовника — мечта каждой юной и не очень девы, за это надо платить, И вот сейчас я должна принести жертву. По сути, даже не жертву, а показать покорность, готовность идти на компромисс.

Он надавил мне на плечо, заставив встать на колени. Я опустила глаза и подчинилась.

Снизу доносились громкие крики полупьяных гостей, я почему-то боялась, что они могут ради шутки подняться сюда. И боялась того, что сейчас произойдёт.

Руки начали дрожать, я комкала край фаты и закусила нижнюю губу. Сейчас, минута, ещё одна. Он медлил, а я начала молиться, чтобы передумал.

«Тогда он овладеет тобой по-настоящему. Грубо и безжалостно. Разве не лучше обойтись малым? Говорят, некоторым женщинам оральные ласки даже нравятся, — мысли скользили по краю сознания, не задерживаясь надолго.

Холодные пальцы, от которых пахло выпивкой и сигаретами, взяли меня за подбородок и заставили поднять голову вверх.

— Ты так и собираешься простоять на коленях всю ночь?

Холодный голос, пристальный тёмный взгляд, в котором я прочитала желание. Другой рукой он дёрнул за край декольте, потом ещё раз и ещё, пока ткань жалобно не затрещала. Я же не могла отвести от него взгляда.

Треск усилился, платье ныло и жаловалось на незавидную судьбу, а моя кожа покрылась мурашками. Грудь выскользнула из некогда тесного лифа, я всегда стеснялась маленького размера, попыталась прикрыться рукой, но получила лёгкую пощёчину.

— Не смей!

Потом ещё одну, голова дёрнулась, я прикрыла глаза, ощущая одновременно сухость в горле и глухое биение собственного сердца.

— Пожалуйста, не так, — прошептала я, начав дрожать как в лихорадке. Мне хотелось закутаться в тёплый плед, залить в горло обжигающего чая и уснуть. Потом я буду готова.

Лязг пряжки ремня показался мне звуком взведённого курка, он отдавался в ушах, потом к нему присоединился звук расходящейся молнии брюк.

— Хочешь знать, почему я женился на тебе? Потому что хочу, — голос был мне одновременно знакомым и чужим. Максим говорил чувственно, красиво, а мужчина, нависший надо мной, хотел истязать. — Потому что могу трухнуть тебя, как захочу и никто, слышишь, никто, тебе не поможет. Но я не буду жесток, справедлив, это да. Я ждал тебя, и вот она, моя награда.

К моим губам прикоснулось что-то твёрдое и горячее. Сухое, пахнущие похотью, пахнущее им и страстью.

— Открой глаза, Белоснежка!

Приказ я выполнила. Всё происходило будто не со мной. Словно это не я стою с обнажённой грудью в порванном свадебном платье на коленях перед мужем

И перед моими глазами был его член таких внушительных размеров, которые показывают только в порно. Хорошие девочки могут смотреть кино для взрослых, но не участвовать.

Но хорошие девочки не интересуют таких, как Ветер.

— Пожалуйста! Я не умею, — прошептала я, подняв на него полные слёз глаза, но понимала: неважно, он меня поимеет как хочет. И лучше не сопротивляться.

— Умница! Вот так лучше, — довольно произнёс он, когда я нежно коснулась губами горячей головки члена, а потом так же аккуратно обхватила её губами, начав посасывать, как это показывают в кино.

— Вот так! Да, — хмыкнул он и больно ущипнул мой сосок. В ушах зашумело.

Я хотела было вскрикнуть и отстраниться, но поздно поняла его план. Приоткрыла рот, и в следующий миг Ветер схватил меня за волосы и силой насадила на член.

— Отрабатывай, Снежка! Старайся, и на сегодня свободна, — его голос доносился до меня как сквозь толщу воды.

Слёзы застилали глаза, Я уже не чувствовала ничего, лишь старалась не задохнуться и сдерживала рвотные позывы, когда его энергично двигающийся член достигал задней стенки глотки.

— Вот так, подрочи немного.

Моя безвольная рука схватила основание его члена и пыталась совершать какие-то движения, а мука продолжалась. Рот горел огнём, щёки пылали, слёзы текли по щекам, которые время от времени получали несильные пощёчины.

«Я сейчас задохнусь и умру вот так», — подумалось мне, и Ветер, будто поймав мою мысль, мольбу в глазах, на секунду ослабил хватку. Член на секунду выскользнул из онемевшего рта.

— Готова? — два пальца поддели подбородок, заставив взглянуть вверх. Я дрожала, всхлипывала, но не могла говорить. Казалось, меня лишали не только девственности, но и голоса, права сказать «нет».

— Давай же, я сейчас кончу в твою охеренно-узкий блядский рот!

И пытка возобновилась. Темп нарастал, его член пульсировал, заполняя всё пространство внутри меня, и когда перед глазами поплыли радужные круги, а в ушах зашумело море, я почувствовала последние сильные толчки, и в глотку полилась горячая солёная струя.

— Да, сука. Да! — кричал он или шептал, я, давясь и попёрхиваясь, глотала семя мужа. Только когда его член обмяк, он вытащил его из моего рта.

Если бы не подхватил на руки, я бы упала. Наверное, так было бы лучше. Упасть и нырнуть в заветное небытие.

— Молодей, Снежка! Для первого раза очень неплохо. Ты просто охуенная!

Это было последнее признание, которое я получила сегодня. Я куда-то падала, и падение было настолько медленным, а дыра бездонной, что этому процессу не было конца.

И тьма, наконец, накрыла меня с головой, увлекая в спасительный обморок.

***

Я проснулась только утром, когда в окна вовсю бил солнечный свет. Проснулась и не сразу поняла, кто я и где нахожусь.

События вчерашнего дня казались дурной сказкой, разом превратившейся в кошмар. Я и сама не ожидала, что в конце оральных ласк просто-напросто вырублюсь, будто мне дали по голове.

— Госпожа Ветрова, вам принести завтрак? — послышался рядом вышколенный женский голос.

Я резко села, переждала, пока перестанет кружиться голова и посмотрела на даму, одетую как горничная.

Она была немолода, лет на десять старше моей мамы, но лицо женщины светилось добротой и умиротворением, которые бывают у людей, нашедших своё место в мире. По крайней мере, так говорил мой отец.

— Я Лариса, ваш супруг вызвал меня прислуживать вам в течение нескольких дней. Он сейчас уехал, сказал, что обязательно будет к вечеру.

— Хорошо, — только и произнесла я и сглотнула слюну. Горло по-прежнему саднило, но уже не так сильно, как после секса.

И первым делом осмотрела себя. Я ведь была в разодранном свадебном платье!

Но нет, кто-то снял это белоснежное чудовище, разорванное по корсету, и одел меня в длинную шёлковую рубашку, доходившую до пят.

Интересно, кто? Неужели, Максим сделал это сам?

— Ваше платье я положила вот сюда, Злата Алексеевна, — заметив, что я ищу его, откликнулась горничная и указала на кресло, стоявшее в углу.

— Хорошо, спасибо. Я есть не хочу, принесите, пожалуйста, зелёный чай. Горячий.

Мой голос был таким слабым, что я сначала даже засомневалась, слышит ли меня горничная, но она и виду не подала, что удивлена моим оглушённым состоянием, кивнула и отправилась на кухню, находившуюся тут же, за стенкой.

Пока я осталась одна, первым делом кинулась к сумочке, что была со мной вчера. Сшитая из шёлка, укреплённая проволочным каркасом, она тогда казалась мне верхом совершенства, а сейчас я видела лишь образец пошлости и безвкусия. Показной роскоши.

Телефон был на месте, уже неплохо! Я проверила: сеть ловит, значит, такси вызвать смогу, денег, правда нет, но не беда.

Доберусь до дома, а там родители заплатят. Или позвоню, и они переведут деньги на карту. По Интернету и расплачусь!

Я оглянулась в сторону двери. Нет, всё тихо. Осталось решить вопрос одежды: не ехать же мне в одной ночной рубашке и босой.

Ладно, вон стоят мои туфли, белые, на тонкой шпильке. Максим обожает, когда женщина беспомощна и хрупка.

Да уж, в этом я вчера ночью убедилась сама. Стоило подумать о случившемся, как захотелось немедленно пойти в душ и прополоскать рот содой с солью. Крепким таким раствором, чтобы горло саднило ещё больше, а стыда не осталось.

Я помнила ощущение беспомощности, марионетки, куклы в чужих руках. Как и ощущение того. что член мужа сейчас разорвёт мне глотку.

Ветер не из тех мужчин, которые откажутся от ощущения власти. Как я только раньше не разглядела в нём садистские наклонности? Где были мои глаза?

Впрочем, известно где. Я была им очарована, надела розовые очки и видела только то, что хотела.

— Ваш чай, госпожа, — раздался за спиной голос горничной. — Горячий, как вы и просили.

— Спасибо. А можете достать мне какую-нибудь одежду?

Я понимала, что хожу по краю, но не искать же вещи самой?! Тем более что в присутствии Ларисы это будет невозможно сделать.

— Конечно, Максим Сергеевич сказал, что вы захотите одеться. Выберите комплекты вон там, в шкафу. Всё новое, только из магазина. Там же на нижней полке слева несколько комплектов нижнего белья. Душевая кабина по коридору направо. Я оставила вам чистые полотенца. Если что-то ещё понадобиться, то я буду на кухне. Сегодня на обед утка по-пекински, Максим Сергеевич сказал, что вы предпочитаете из еды.

Какая предусмотрительность! Она меня в Максиме и подкупила.

Он всегда искренне интересовался мной, моими мыслями, планами, мнением. Оказалось, правда, что всё это только затем, чтобы было интереснее и легче меня поработить. Ну уж нет, больше я на это не куплюсь!

— Вы и готовить умеете?

— Я служу у Максима Сергеевича и его семьи много лет, Злата Алексеевна. Здесь принято уметь всё. Но это окупается с лихвой. Поверьте, вы попали в хорошую семью. Даже если сейчас пока этого не осознали.

И, улыбнувшись как можно добродушнее, Лариса ушла, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Я досчитала до двадцати на случай, если Лариса стоит под дверью и караулит, а потом ринулась к шкафу. Всё было в точности, как говорила горничная.

Выбрала первое попавшееся бельё, содрала с плечиков вешалки минимально открытое платье (хотя это был и непростой выбор), и, прижав вещи к груди, будто это моя единственная драгоценность, медленно пошла в душ. И для конспирации принялась напевать под нос весёлую мелодию.

Закрыв дверь ванной комнаты, я сначала посмотрела на своё отражение. Круги под глазами, потёкшая тушь, затравленный взгляд — да уж, картинка так себе! Но ничего! Всё, что нас не убивает, делает сильнее.

Пережить насилие не так сложно, как забыть о нём. А ещё сложнее — простить того, кого ещё вчера считала центром мироздания.

Я быстро приняла душ, включив горячую воду. Стояла и плакала, пока не стало тяжело дышать.

Максим, зачем ты так со мной? Неужели вчера ты был настоящим? Я же мечтала сегодня утром проснуться в твоих объятиях, раскрыться тебе навстречу, отдать всю себя.

Чтобы ты нежно коснулся поцелуем моих губ. При воспоминании о том, что я получила вместо мечтаний, к горлу подкатила тошнота.

Но ты не захотел. А сделал вот так, будто я вокальная проститутка, изрядно бывшая в употреблении. Да что я говорю! Ни одна женщина в мире не заслуживает такого, даже если она изъеденная сифилисом последняя блядь!

Ну вот, я уже и выражаюсь как он!

Я наскоро вытерлась, оделась и посмотрела на себя в зеркало, с горечью подметив, что Максим запомнил мой размер одежды. Всё, включая размер чашечек бюстика, было впору.

Высушив волосы феном, я заколола их наверх и прокралась обратно в комнату. Взгляд наткнулся на белое платье, изорванным куском шёлка, лежащее в углу на кресле. И это придало решимости действовать!

Я схватила телефон и начала набирать сообщение отцу. Он всегда читает их, он не оставит меня без денег. А звонить опасно, эта Лариса наверняка услышит.

— Вам что-то угодно? — спросила она, внезапно материализовавшись за спиной. Инстинктивно я спрятала телефон в сумочку, так и не отправив глас о помощи.

— Нет, то есть, да. Вызовите мне, пожалуйста, такси до Москвы. Адрес я назову таксисту сама, это район Старого Арбата.

— Вы не будете обедать?

— Нет, я не голодна. Простите.

— Хорошо, Злата Алексеевна. Но такси не приедет раньше чем через час. У вас ещё есть время, — произнесла Лариса и ушла, замешкавшись на пороге, будто хотела что-то добавить, но так и не решилась.

А я спокойно выдохнула. Она не стала говорить, что мне надо дождаться Максима, значит, я смогу отсюда вырваться. Уже через час! Боже, как это много и как ничтожно мало!

Завтра же подам на развод, и всё! Весь этот долбанный час ожидания ушёл на то, что я сдерживала слёзы, вспоминая о своей поруганной любви, строила планы и нервно кусала ногти, негодуя, что минуты тянутся так медленно.

Наконец, вернулась Лариса. Но не одна. Позади неё с милой улыбкой и букетом белоснежных роз шёл Максим. Мой муж, который вчера жестоко и цинично изнасиловал меня в рот!