Любовные истории Златы. Пятая часть

Агата Богатая (2024)

Судьба пожившей учительницы Златы еще больше становится интересной, хотя кажется, что на склоне лет невозможно изменить жизнь или влюбиться. Урсула же, дочь своей мамы, продолжает вовлекаться в фантастические приключения и вовлекать в них всех окружающих.Имена персонажей изменены. Все персонажи являются вымышленными, и любое совпадение с реально живущими или жившими людьми случайно.

2. Почему не нужно носить черное

Богдана застала тот дом, в котором они жили, пустым и грязным, когда вернулась с похорон. Она уладила все вопросы, связанные с компенсациями и формальностями. И хотела двигаться в том направлении, чтобы приобрести свое жилье и забрать детей.

И никак не ожидала новости, что дети практически жили в интернатах. А Сергей превратил жилье в хлев. Сил, чтобы разобраться со всем этим, у нее не осталось.

И она принялась наводить порядок, поскольку только какая-то активность могла отвлечь ее от постоянных тяжелых мыслей.

Сергей был опять пьяным. И почему-то позволил себе расслабиться и страдать из-за Василины, которая находилась в краевой больнице в тяжелом состоянии. Ей сделали несколько операций и переливаний крови. Но была какая-то непереносимость лекарств, что затрудняло лечение. И потому врачи ввели сестру Богданы в кому.

Богдану добили две вещи — то, что жена ее родного дяди избавилась от ее детей и племянников. И второе — Сергей крутил роман с этой бесстыжей Урсулой.

От злости она колола дрова сама и представляла на месте поленьев свою племянницу. Потом она наносила воды и попыталась разбудить мужа сестры. И хотела устроить ему разнос и снова разрыдаться. Но поняла, что это бесполезно.

И продолжила все вытряхивать, выгребать и выметать, словно избавляясь от всех печалей. И почему-то решила снять черный платок — он напоминал ей об утрате. И переодеться в яркую одежду.

Накинув на себя лиловое платье с желтыми подсолнухами, она вдруг почувствовала себя легче.

В хате стало тепло и уютно, потому что Богдана растопила печь и все вымыла. Она также стала варить какую-то похлебку на плите, чтобы покормить детей, которых она собралась забрать у родственников.

Дядя сообщил ей по телефону, что на выходных они снова у них.

Богдана хотела так же навестить и родную сестру, но к ней не пускали никого, поскольку в больнице объявили карантин.

Ее мама тяжело переживала утрату Матвея вместе с ней. Сейчас она была вынуждена находиться в центре размещения беженцев. Но то, что тетя Михайлина(мама) в безопасности, радовало Богдану.

И она, подумав немного, все-таки опять надела траур, чтобы отправиться к своему родному дяде. Но в это время проснулся Сергей. И очень удивился тому, что дом так преобразился.

Ему даже показалось, что все вернулось в прежние времена, когда его жена Василина была рядом и могла устроить все так, чтобы было хорошо и безмятежно.

Нет, оказалось, это всего лишь ее старшая сестра Богдана превратила берлогу Сергея в самый настоящий райский уголок.

Но почему Урсула никогда не стремилась навести такую же чистоту, спросил себя Сергей, глядя на Богдану, которой не шел черный наряд? И в котором она выглядела старой и очень изможденной. Хотя была достаточно молодой и вполне привлекательной женщиной.

— Как все прошло? — Спросил он у сестры жены.

— С почестями. — Коротко ответила она. А потом добавила. — А ты хорош! Развлекаешься, да пьешь. Когда уже насытишься?

— Да всего один день, ну? Чего шумишь? — Попытался оправдаться помятый Сергей, на ходу соображая, какой сегодня день и прилизывая свои отросшие волосы.

— В чудище превратился. А Василина? Лежит, моя кровинушка. А дитятки? Ууууу… — Она почему-то заревела.

Сергей не выносил женских слез, как и все мужчины. Ему легче было, когда на него орут или в чем-то упрекают. А вот слезы. Что делать, он не знал. И терялся в таких случаях.

— Ну перестань, а? — Промямлил он. — Ну…Будет. Иди сюда.

Он стал обнимать Богдану, которая дала волю своим чувствам и заголосила, как деревенская баба:

— Горе то какое. На кого оставил он меня? УУУУУ….ыыыы….гыгггг…и детей то осиротил…..

Сергей и сам начинал уже впадать в состояние, близкое к истерике, так глаза у него тоже слезились. И он себя сдерживал, чтобы тоже не закатить истерику.

Потом Богдана вдруг резко прекратила, утирая концами своего платка слезы и смачно сморкаясь, и достала из сумочки удостоверение и коробочку с медалью, протягивая ее Сергею.

И он вдруг почувствовал невероятный стыд и вину. Его друг ушел защищать и отдал свою жизнь, пока он наслаждался морем и молодым телом своей любовницы. И прогуливал детские пособия. Сволочь он, а не мужик.

— Я тоже пойду. — Вдруг решительно и громко произнес он.

— Ты чего? Да зачем? — Вытаращила свои огромные глаза Богдана. — Не пущу. Одного нам хватит.

— А я и спрашивать не буду. — Упрямо настаивал на своем еще не совсем трезвый Сергей.

— А дети? Сиротами хочешь оставить? — Опять попыталась отговорить его Богдана. — И Васька? Что с ней то будет?

— Ради детей и ради нее. — Опять повторил Сергей, закуривая и тряся своими кудрями. — Я что, скот по-твоему? Трус? Свинья? Друга то моего нет. Матвейки. А?

— Ууууууууу….Господи…да за что же нам это горе то…. — Опять запричитала Богдана, заламывая руки и падая на пол на колени…

Сергей не стал докуривать. Быстро достал паспорт из тумбочки. И вышел из хаты, оставляя открытой дверь, которой ударил вдруг порывисто ветер.

Богдана от этого снова завыла по покойнику, сидя на полу на коленях и бормоча что-то бессвязно.