Жестокий

Аврора Грофф

О нем все говорили: Жестокий. Властный. Беспощадный. Он такой, но только не для меня. Я так думала. Глупая. Он такой, какой о нем говорили – жестокий, властный, беспощадный. “Я беременна”. Одна фраза. Два слова. И вместо роскошного мужчины – разъяренный монстр. – Ты бесплоден. Я ухожу от тебя, – сказала мне на прощание любимая женщина, растоптав все надежды на счастливое будущее. С тех пор я ненавижу женщин. Я их только использую. Ни одна из них не достойна надолго быть рядом, зацепить струны моего сердца.

ПОИСК РАБОТЫ

— Вы уволены! — торжественно заявил Ливанов, войдя в мою каморку.

— За что? — воскликнула удивленно, поднимая голову от документов. Пока меня не было ими никто не занимался.

— За прогул.

С неба посыпались камни. Такое испытала ощущение.

Случилось то, чего я боялась. Ливанов нашел за что зацепиться.

То-то я не понимала почему со мной пару человек не поздоровались, когда шла по коридору. Они уже знали новости. Такого рода сведения разлетаются со скоростью ветра. Быстрее пули. Скорее солнечного света.

Даже Леночка и та отказалась выпить кружечку кофе, сославшись на свою занятость, хотя раньше постоянно отвисала у меня, отлынивая от работы.

— Но я же болела.

Не понимала как и за что можно уволить.

— А где ваш больничный? — ехидно спросил мужчина, щурясь, как довольный кот.

Оправдательного документа у меня на самом деле не было. А все потому что скорая помощь ко мне не доехала. Я несколько раз звонила в неотложку, но там всякий раз у меня интересовались самочувствием, говорили что все бригады заняты более серьезными вызовами и отказывались ехать.

После третьей попытки я на все плюнула. Позвонила на работу и объяснила ситуацию. В отделе кадров меня уверили, что все в порядке. Сегодня подобное сплошь и рядом. Условия пандемии диктуют свои законы. Мол, ничего страшного не случится, когда приду на работу, то напишу заявление задним числом, возьму свободные дни за свой счет. И не надо никакого больничного листа.

Скрепя зубы согласилась. А что мне еще оставалось делать? При высоченной температуре особенно не повозмущаешься и не покачаешь свои права.

Работодателю от такой ситуации, наоборот, огромный жирный плюс. Не надо оплачивать больничный.

Так думала.

Оказалось все иначе.

Ливанов воспользовался ситуацией, которую же сам по сути и спровоцировал. Если бы не попала под дождь, то ничего бы не было. Я не простудилась и не осталась дома болеть. А так, как не крути, во всем он виноват.

Сволочь.

— Мне сказали, что я могу написать заявление за пропущенные по болезни дни. За свой счет.

Попыталась исправить ситуацию.

— На преступление толкаете? Как вам не стыдно?! А еще высшее образование имеете. Плохо вы учились, если не знаете, что подобное является подсудным делом, — злорадно выдал Ливанов.

Не его обязанность увольнять сотрудников, но тут было замешано личное.

Вот знала, что мне аукнется договор с Князевым, но даже не могла представить, что выскочит таким боком.

— Училась я хорошо. На отлично, — прошипела, чувствуя, как гнев переполняет меня снизу доверху.

Если Ливанов думал, что буду его умолять, то он глубоко ошибся. Я гордая. Хоть и бедная.

— Я в этом не уверен. Собирайте свои вещи и чтобы до обеда вас тут больше никто не видел. Наконец-то фирма будет избавлена от сплетницы.

— Это кто сплетница? Это я сплетница? — от возмущения чуть не задохнулась. — Интересно с чего вы это взяли?

— Нечего языком трепать. Будет впредь тебе наука, — мстительно заявил Ливанов.

Все же до него дошло что я сказала Ивану Михайловичу.

— Если вы про свое позорное выступление на совещании у Князева, так это чистая правда, — я тоже могла кусать, когда доставали.

— Заткнись. Замолчи, дрянь такая, — Ливанов ринулся на меня.

Думала ударит.

Отскочила в сторону и стул перед собой поставила. Благо он на колесиках. Объехал в долю секунды. Тем самым создав препятствие.

— Только пальцем меня троньте, напишу заявление в полицию. Посадить не посадят, но дерьма нахлебаетесь, — пригрозила. В своих словах не очень была уверена, но мне ничего другого не оставалось. Лишь огрызаться.

— Да кому ты нужна, безработная?! — Ливанов взялся за лацканы пиджака. Поправил.

— И вам здоровья, Арест Модестович. Оно вам непременно понадобится, — ответила без уточнений.

Мама всегда учила, что не надо желать людям плохого типа заболеть или умереть. Это с ними и так случится когда-нибудь. Да и плохие пожелания всегда возвращаются к человеку их пожелавшему. Надо отправлять в мир только хорошее, чтобы оно вернулось сторицей.

— До обеда, — произнес, прежде чем хлопнуть дверью.

Вещей у меня оказалось до удивления мало. Маленькая коробочка, в которую поместились кружка, несколько блокнотов, крошечный кактус, несколько ручек и тонкая, но теплая шаль — вот и все мое богатство.

Я обвела взглядом кабинет, в котором проработала не так уж и много. Обычный. Ничем не примечательный. Отличающийся разве что небольшим размером. Но кто может похвастаться большим в начале карьеры?

Стоп.

Меланхоличное настроение прервала внезапно возникшая мысль.

А мои наработки?! Неужели я их оставлю Ливанову. Пусть их не так уж много, но все они сделаны мною и под себя.

Коробка бережно прижатая к груди бухнулась на стол. Я спешно села за компьютер.

Это мое. Нажала на знакомую иконку.

И это мое. Мышка скользнула в сторону, указатель переместился следом, высветив значок свитка.

И вот эта маленькая программа мною найдена и установлена.

Вот это скопирую себе на флешку. А это все удалю.

Может оставить? Все же для работы пригодится.

Кому пригодится? Мне и пригодится. А тот, кто придет на мое место пусть сам все заново устанавливает.

Со мной поступили нечестно, а я вот сделаю все наоборот. Оставлю компьютер в том виде, в котором получила. Лишь с одной голой оболочкой.

Хихикнула собственной шутке.

Быстро перекопировала нужные файлы. А все остальное снесла недрогнувшей рукой.

Так-то лучше.

Флешку кинула себе в сумку. Еще раз осмотрела кабинет. Вроде бы все. Пора и уходить.

— Ты еще здесь? — в комнату заглянула Леночка. Ее заинтересованный взгляд скользнул по мне с ног до головы.

— Ждешь не дождешься когда я покину сию обитель зла? — произнесла язвительно.

А что мне еще оставалось? Горечь внутри плескалась, грозя вылиться через край.

— Нет. Что ты?! — принялась она оправдываться. — Я переживала, что не застану тебя.

— И поэтому тянула до последнего? Даже с утра не зашла, чтобы выпить привычную чашку кофе?

Предательница. Могла бы и предупредить по старой дружбе. Впрочем, о какой дружбе может идти речь? Шапочное знакомство. Вот и все.

— У меня было столько работы. Столько работы. Никак не успевала, — тараторила девушка.

— Да не волнуйся ты так. Ухожу я. Уже ухожу.

Подняла со стола свои скудные пожитки.

— А ты его забираешь? — Леночка показала на кактус.

— Со мной пришел, со мной и уйдет. Ты что-то имеешь против? — спросила с вызовом.

— Совершенно ничего. Как мало у тебя вещей. Так жалко, что уходишь, — Леночка причитала, но в глаза не смотрела.

— Ты знала? — спросила прямо.

— О чем? — она сделала вид, что ничего не понимает, а рассматривает пыль на мониторе.

— Знала, что уже несколько дней как готов приказ на мое увольнение.

— Откуда? — ненатурально удивилась она. — Я же в отдел кадров почти не хожу. Вот и ничего не знаю. А сплетен я не собираю.

Обманывает, поняла, стоило заметить как Леночка на миг покраснела.

Впрочем, какая мне разница?

Большая, — тут же ответила. Все же я ее считала если не подругой, то хорошей знакомой.

Могла же предупредить заранее. Так нет. Молчала, как рыба об лед.

— Ну, тогда пока. Счастливо оставаться, — я накинула на плечо свою сумку.

— За расчетными пойдешь? — спросила Леночка.

— Нет. Пусть на карту переводят или по почте шлют, как полагается в трехдневный срок. — Мне тут больше делать нечего.

— Будешь обжаловать? В суд пойдешь? — начала допытываться.

Ах вот зачем она пришла. Ливанов послал ее узнать стоит ли от меня ожидать встречные действия.

— Я подумаю, — оставила без ответов на ее вопросы.

— Ты же знаешь, с фирмой судиться себе дороже, — принялась убеждать меня Леночка. — Ты же разоришься с судебными расходами.

Как будто я не знаю. Сама лично высылала клиентам счета на оплату.

— Это мои проблемы, — не собиралась открывать все карты.

Пусть думают что хотят.

Знала, что фирма очень ревностно относилась к своей репутации. Ливанов-старший очень переживал, когда где-нибудь в инфополе появлялась негативная информация об организации.

— Ты все же не руби с плеча, — предупредила Леночка. — Не стоит судиться.

— Непременно подумаю.

— А правда, что тебя выгнали с совещания? — не утерпела девушка. Любопытство ее съедало изнутри.

— Кто такое говорит? — решила уточнить. Не то, чтобы я не знала от кого идет информация, но все же.

— Ливанов, — сдала Леночка начальника.

— Ну раз говорит, то так, наверное, оно и было, — усмехнулась.

Что-то доказывать, стучать кулаком в грудь, не собиралась. Все равно после моего ухода обо мне слова доброго не скажут. Раз выгнали с позором — значит, было за что. Так рассуждает среднестатистический работник.

Не буду их переубеждать.

— А я вот не верю. Не может такого быть, — произнесла заговорщицки Леночка, ожидая, что поддержу. — Ты же такая дотошная. Во все вникаешь. Не могла ты себя так повести.

— Прощай, — я прошлась до двери, открыла. — Всем хорошей рабочей недели.

Уходить оказалась на удивление легко. Ничего не держало меня в этой фирме. Хорошие воспоминания я унесла с собой, а плохие решила оставить за дверью кабинета. Пусть тут будут. Ливанову нужнее.

Мне, конечно, это наука. Если бы сидела молча, слушала на встрече, как Ливанов заикается, не зная что ответить на вопросы, то продолжала работать.

Кто меня за язык дергал?

Зачем влезла?

Потому что не могла иначе. Вот и влезла. Потом себя дольше бы корила, что ничего не сказала, не вытянула сделку. Подвела фирму.

Больше всего переживала за репутацию компании, а не за то, что Ливанов-младший оказался не подготовленным. Так это не моя проблема. Хотя, с другой стороны, я выставила его совершенно некомпетентным руководителем. За это и пострадала.

А как бы другие люди поступили на моем месте?

Этого не знала. Да и свою ситуацию не могла повернуть в другую сторону.

Дом встретил тишиной. На столе в кухне по-прежнему стояла моя кружка. Утром из нее пила какао.

Знала, что времени в обрез, но все равно взялась варить, уж очень сильно хотела. С утра на память пришли воспоминания из детства. И в них обязательно была кастрюлька полная этого ароматного напитка, который черпался большим половником и подавался к столу обязательно немного остывшим.

Я же с утра пила какао горячим. Он был тягучий, густой и немного сладкий.

Вкусный.

От какао получила огромное удовольствие, заряд энергии на целый рабочий день.

День еще не закончился, заряд есть, рабочий день в разгаре, а я опять дома.

Села на стул, откинулась. Пора заниматься поиском работы.

Мой воинственный пыл уже немного поутих. Реальность наступала на пятки. Денежных запасов надолго не хватит. Если не заплачу за квартиру, то меня из нее выгонят. Не надо забывать про разбитый плафон. В ванной сиротливая лампочка требовала компанию. А денег в кошельке кот наплакал.

Маленький старенький ноутбук лежал тут же в кухне. За столом было гораздо удобнее работать. На агрегате батарея давно вышла из строя. Ноут приходилось постоянно заряжать от сети. В кухне розетка располагалась в наиболее удобном месте.

Я открыла браузер, прошлась мышкой по вкладкам. Новости бизнеса открылись сами собой. Как будто, черт под руку толкнул.

“Председатель совета директоров РеалМонЛимитед Николай Князев заложил первый кирпич в строительство нового торгового-развлекательного центра, призванного обеспечить…”

Статью не дочитала, а в фото на экране впилась взглядом.

Так вот куда он ехал. На закладку нового центра.

На меня с экрана смотрел серьезный мужчина, чей взгляд был устремлен в будущее. Такой, как он, с его деньгами и возможностями, закладывает торговые центры через день, да каждый день. Его час времени стоит миллионы.

Князев на фото выглядел еще внушительнее, чем в жизни. Все же камера добавляет несколько килограммов авторитета.

У него небольшая родинка на щеке. С удивлением обратила внимание на отметку природы.

Такая милая, — поймала себя на мысли.

На несколько минут залипла, то приближая, то отдаляя фото.

— Виктория Альбертовна, хватит страдать ерундой. Пора заняться делом. Тебе работу надо искать, а не разглядывать статусных мужиков, — вслух одернула сама себя. — Не по Сеньке шапка.

Силой воли заставила себя закрыть вкладку с фото Князева и перейти на сайт поиска работы.

Вакансии.

После беглого просмотра оказалось, что выбор не особо-то и велик.

По профилю работы предложений всего несколько штук. Тут же выписала их в блокнот. Вначале следует собрать информацию о возможном нанимателе, а потом уже звонить.

В последнее время развелось миллион пятьсот тысяч мошенников, которые изо всех сил старались обмануть. Не хотелось попасть в их лапы.

С черной метке в трудовой книжке, которую обеспечил мне Ливанов в приличные фирмы не сунуться.

Умом понимала, что там мне ничего не светит. Пытаться, однозначно, стоит, но и надеяться особо не стоит. На повестке дня не остаться без крыши над головой и куска хлеба на завтрак. Про остальные приемы пищи думать пока можно забыть.

С ценами на квартиры, за ту зарплату что предлагали, можно было только на завтрак и рассчитывать.

Прозондировала информацию по фирмам. Вроде бы приличные. Однако в первой же у меня потребовали характеристику с предыдущего места работы.

Мда. И как мне ее получить?

Да никак. Вычеркнула вакансию из списка.

Во второй мне сообщили, что место занято.

Я приуныла еще больше.

В третью звонила с замиранием сердца. Там поинтересовались почему-то как меня зовут. Когда назвалась, то тут же услышала, что для работы для меня нет.

Остальные два телефона, вообще, не отзывались.

Я встала со стула, прошлась по комнате, несколько раз глубоко вдохнула.

Ничего. Это еще не конец.

Есть и другие работы. Причем не хуже оплачиваемые. Их только нужно поискать.

Выпила стакан воды, чтобы успокоиться. И вновь принялась за поиск, но уже в другом направлении.

— Итак, что мы имеем?! Горничная, продавщица цветов, кассир в супермаркет это наиболее реальные работы в пределах пешей доступности с посменным графиком работы. Зарплата не такая уж большая, но и работа понятная, не требующая высшего образования.

Работу горничной отмела сразу. Терпеть не могла убираться, тем более постоянно. Кто-то отдыхал во время мытья унитазов и вытирания пыли. Для меня же эта работа была сущим наказанием, к которой следовало морально подготовиться. И желательно несколько дней.

С деньгами у меня были сложные отношения. Особенно с чужими. Я не любила их считать. Свои всегда, пожалуйста. А вот в чужом кармане это не про меня. Поэтому работу кассира тоже не привлекла.

А вот с цветами я любила возиться.

Дома, по весне, всегда высаживала семена в землю, потом ухаживала за всходами. Пропалывала, рыхлила землю, пересаживала. Любила заниматься составлением букетов. Причем в качестве декорирования использовала подручные материалы. Ленты, сухостой, цветную бумагу.

В школе однажды проходила выставка, так на ней мой осенний букет занял первое место среди поделок.

Помню как мама гордилась мною. Фотография с вручения памятного подарка и грамоты до сих пор стоит у нее в комнате. Так же как и сам подарок — керамическая ваза.

Я набрала номер, указанный в объявлении.

— Вам еще требуется флорист? — спросила, когда на мое приветствие ответила девушка.

— Одну секундочку. Карен Вартанович, вас к телефону.

— НинОчка, ты что не видишь, ми кушаэм? — послышался недовольный мужской голос.

— Карен Вартанович, это по поводу объявления, — ответила неизвестная Ниночка.

— КакОго еще обЪявлэния? Не мешай. Шашлык стынет.

— Это для подмены. Каран Вартанович, если вы не возьмете трубку, я возьму выходной. И завтра, и послезавтра, и послепослезавтра. За все то время, что вы мне задолжали, — припугнула девушка начальника.

А она знает толк в наказаниях.

— Ай, НинОчка, зачЭм так пугать? Не надо выходной. Я уже иду. Вот только руки о лаваш вытру.

О, Боже! Мысленно застонала. Если бы моя мама это услышала она Вартану как его там Кареновичу, или все наоборот, руки то поотрывала. Не любила мама, когда с хлебом поступали столь варварским способом.

— Карен Вартанович, не трогайте телефон. У вас руки жирные. Вы испортите дорогую вещь, — взвизгнула девушка.

— НинОчка, ну что ты как маленькая. Я тебе новый куплю.

Добрый самаритянин, а не начальник.

— Не надо мне новый. Мне этот нравится. Его мне Димасик подарил, — у девушки голос потеплел, когда она говорила о своем парне. Видимо, хороший.

— Ну раз Димасик, тогда ладно. Сейчас пойду помою. Ты там, на проводе, повиси нЭмного. Я сЭйчас буду, — пообещал.

— Повишу, куда же я денусь, — пробормотала в трубку.

Висеть пришлось целых десять минут. Я не знаю что там делал Карен Вартанович, наверное, купался, но его не было именно столько времени.

— Так, дорогуша, на работу хочешь устроиться? — спросил у меня без реверансов.

— Да.

— ЦвЭты любишь? — мужчина выстреливал вопросами один за другим.

— Да.

— Ты на мордАчку какая? СимпатЫчная? — после вопроса чуть зависла.

— Вроде, да, — вспомнила как выгляжу.

— НЭ толстая? — спросил, сомневаясь.

— Нет, — ответила категорично..

— Тогда приходи. СЭйчас приходи. Ниночка все тебе расскажет, — закончил свой допрос мужчина.

— Хорошо. Я через полчаса буду.

Такого короткого собеседования никогда еще не проходила.

Думала, что поиск работы займет у меня кучу времени, а оказалось всего около часа. Почему-то внутренне была уверена, что мне понравится на новом месте. Что это? Чутье? Или предчувствие?

— Вай-вай-вай, какая дэвочка! Вай-вай-вай, какая красывая! НинОчка, посмотри, какая куколка, — вокруг меня ходил кругами маленький пухленький колобок.

Лицо Карена Вартановича лоснилось от жира. Шашлык из барашка, как сообщил мне с порога работодатель это пища богов. И его можно есть часами.

Я сомневалась, что в меня влез бы хоть один маленький кусочек. Баранину не любила с самого детства. В лучшем случае могла съесть немного шулюма и то, разваренного до отделения мяса от костей. А твердое жилистое мясо, даже от самого жирного барашка в истории мира, есть не могла. Мама говорила, что это произошло после того как в гостях у дальних родственников меня накормили бараниной, после чего мне стало плохо.

— Карен Вартанович, берем девочку? — Ниночка разве что ножками не сучила от немедленного желания найти сменщицу.

Ей буквально пару минут назад позвонил Димасик и пригласил на ужин с родителями. Ниночка думала что это хороший знак и уже слышала звук колоколов. Свадебных, естественно. А не каких-нибудь других.

— Берем. Берем, — Карен Вартанович, нарезая очередной круг, причмокивал губами. Я переживала, что он меня путает с кусочком шашлыка. Но пока не начинал откусывать, не сопротивлялась.

— Карен Вартанови, тогда я побежала? — Ниночка уже была на низком старте.

— Куда побежала? — мужчина остановился и обратил внимание на работницу.

— Димочка. Ах, Димочка, — с придыханием говорила девушка, заламывая руки.

— Что Димочка? — спросил строго.

— Там мама… папа… гости… меня зовут, — не совсем связно лепетала девушка, всеми мыслями находясь уже не с нами.

— Значит, так, красавица. Маме цветы. ВыбЭри самый красивый букет. Папе — коньяк. СЭйчас я тЭбЭ дам. И глазки в пол. И улыбайся, улыбайся. Но скромно. Все поняла? — Карен Вартанович полез в сейф, стоящий в углу магазина, и вынул оттуда красивую золотистую коробку с изображением бутылки от известной фирмы по производству коньяка.

— Ой, Карен Вартанович, это мне? — всплеснула Ниночка руками. В ее глазах заплясали звезды, в не меньшем количестве чем на бутылке.

— Тэбе, красавица. Тэбе. Беги уже, нэвестушка. И много не болтай. Свекры любят скромных, — напутствовал девушку Карен Вартанович.

Ниночка схватила первый попавшийся букет. Не самый большой, но и не маленький. Коньяк сунула в пакет. С вешалки потянула цветастый шарфик и упорхнула яркой стрекозой, оставив меня наедине с Кареном Вартановичем.

— Как зовут? — тут же переключился на меня мужчина, остановившись напротив.

— Виктория Альбертовна Берсентьева, — представилась.

— ВикушЭчка, значит. Принимай, красавица, участок. А пока, дорАгая, пошли шашлык кушать. Из мАлАдого барашка! — поднял вверх короткий толстый палец мужчина.

Пришлось идти в закуток, служивший подсобкой, кухней, чуланом и офисом вместе взятым, за импровизированный стол.

Никогда не думала, что на новое место работы придется оформляться через желудок.