Книга 1. Ворох воспоминаний

Август Грехов (2025)

Думал ли Стефан, с чем ему предстоит столкнуться, когда принял приглашение на похороны своего дальнего родственника? Уверен, он рассчитывал на лёгкую прогулку, вкусную еду и выпивку. Однако этим фантазиям не суждено было сбыться. Оказалось, что родственник проживал в далёкой изолированной деревне, сохранившей свои жуткие традиции до сегодняшних дней. В деревне, по приезде в которую, главный герой оказывается вовлечён в серию странных событий, от которых начинает всерьез задумываться, не сходит ли он с ума. Тяжёлые воспоминания о прошлом всплывают все чаще, начиная мешать ему жить настоящим. Кому можно довериться, а кого лучше избегать? Кто может вонзить нож в спину, а кто поможет справиться с древним злом, нависшем над деревней? И главный вопрос. Неужели все это не сон?

Глава 3. Самый страшный день в моей жизни?

Взрослый здоровый мужчина 25 лет. Откуда у меня такой страх кукол, спросите вы? Я вам отвечу. От моей любимой мамы. Благодаря ей в моей жизни случилось на одно невероятное событие больше, чем хотелось бы. Произошло нечто, неизгладимым пятном оставшееся на ткани моей судьбы. Словно по мятой одежде прошлись горячим утюгом и теперь нет ни малейшего шанса исправить эту лишнюю уродливую складку.

Дело было зимой. Знаете, мы не были богатой семьей. Мы были самой обычной. Сдавали деньги на ремонт школы и новые занавески, ругались, если просили очень много. Отец зарабатывал охотой, а мама была швеей на ткацкой фабрике. Сестру, мою любимую сестру, забрала в тот день бабушка на выходные.

Почему не забрали меня тоже? Я… Не помню…

Но помню, что перед праздниками нужно было сделать очень много дел на фабрике и моя мама стала оставаться на работе допоздна. Бывало, что она приходила только под утро. И чтобы мне одному не было грустно и одиноко она принесла мне куклу. Видимо, машинки уже разобрали и мне досталось только это пластиковое недоразумение. С голубыми глазами, противными коричневыми, как растаявший шоколад, волосами, кривыми конечностями и «миленьким» розовым платьицем.

Не поймите меня превратно, я люблю свою мать, но я до сих пор понятия не имею, откуда она взяла эту куклу и откуда в ней родилась идея, что оставить это чудовище с маленьким мной это хорошая идея.

Тем не менее первая ночь наедине с куклой неотвратимо приближалась, грозя принести с собой сломанную до конца моих дней психику.

Всё начиналось хорошо. Как обычно мама утром ушла на работу, наказав сидеть дома, никому не открывать, не забыть перед сном закрыть все двери, окна и калитку снаружи. Отец с охоты в тот день не вернулся. Такое бывало, что он пропадал на несколько дней. Сестра была уже у бабушки и вот я остался один.

Чем может заняться ребенок, пока остается один дома? Ну, разумеется, я смотрел мультики, кушал, затем снова смотрел мультики. В школу не нужно было идти, выходной все-таки. Поэтому я наслаждался своим одиночеством.

А потом моргнул и осознал, что с небес на землю неожиданно опустилась тишина. Стало темно. Страшно. На часах маленькая стрелка приближалась к 11, поэтому я вспомнил мамин наказ, что нужно все закрыть.

Мы жили в частном доме в небольшом городе. Домик был одноэтажный, туалет вообще был на улице, в общем не сильно весело для подрастающего фантазера.

Я закрыл форточку в своей комнате на задвижку. Первый шаг выполнен. Вышел в коридор. Потянулся рукой к выключателю, встав на носочки, ибо с трудом до него дотягивался… И тут начался ужас.

За окном внезапно сверкнула яркая молния, полоснув по глазам, словно луч прожектора. И сразу за вспышкой налетел могучий грохот, от которого сотряслись стены дома. Мой визг полностью потонул в этом шуме, и я со всех ног помчался обратно в комнату. Запрыгнул на кровать, забился в угол и накрылся одеялом так, чтобы видно было только глаза.

Да, я не хотел накрываться полностью и лишать себя возможности следить за происходящим вокруг. Никогда не понимал тех, кто так делает.

Но ужасы на этом не закончились. Свет моргнул, затем снова. По экрану телевизора прошла рябь, динамик зашелестел, словно пытался что-то сказать мне, а через мгновение все потухло. Я сидел в полной темноте, в давящей тишине и в леденящем душу страхе. По самые уши.

Я дрожал, детский мозг фантазировал ужасные картины, молнии продолжали сверкать, а грохот сотрясал мои детские поджилки. Спустя несколько минут все стало ещё хуже. Я с ужасом понял, что хочу писать.

Да, туалет был на улице. И потому я терпел. Терпел сколько мог. Пока не понял, что еще секунда и я окончательно описаюсь. У меня более нет выбора.

Осторожно откинул одеяло. Меня никто не съел.

Опустил одну ногу с кровати. Всё ещё тишина.

Вторую. Подождал. Никаких монстров.

В доме было тихо. За окном гремело, но я мысленно абстрагировался от этого звука. Сполз на пол и на четвереньках аккуратно выглянул в коридор. Темно. Все ещё тихо. Слышно было только тик-тик-тик от часов с кухни.

Кухня. Туда-то мне и надо. Забрать фонарик из ящика. Я собрался с силами и пополз. Прополз мимо двери в родительскую спальню, откуда мне послышался странный звук, но я сбросил все на открытое окно.

Я был просто «переполнен» решительностью сходить в туалет, ничто не могло мне помешать. Даже странные звуки.

Проползая мимо зеркала напротив входной двери, я заглянул в него. Вот он, красавец. Каштановые волосы стояли торчком, вытягивая округлое, полноватое детское личико. Тонкие губы сжаты от напряжения в тонкую линию. Подбородок слегка дрожит от страха. Что же, у меня были достаточно приятные черты лица для моих семи лет. Хотя в тот момент я об этом не думал. А смотрели на меня обыкновенные карие глаза под едва видимыми бровями. Глаза, которые будто тонули в сумраке, царившем в коридоре. Виднелся только неясный блеск в отражении на их месте. Я все смотрел и смотрел, а этот блеск дрожал и покачивался, словно зачаровывая. Мне стало не по себе. А затем я подпрыгнул от внезапного грохота за окном.

Я ИДУ ЗА ФОНАРИКОМ. Я ХОЧУ ПИСАТЬ. И на ватных ногах с трудом продолжил свой необходимый путь.

Первый этап путешествия на край земли близился к своему финалу. Дверь на кухню решительно приближалась, и вот я уже тяну на себя ручку двери и осторожно заглядываю внутрь. Стол, стул, дверь в погреб, паровая дровяная печь и раковина с кучей ящичков слева и справа.

Ледяной ветер пробежался по моим вспотевшем ладошкам, и я обратил внимания на колышущуюся шторку. Не отвлекаемся. Сначала фонарик. Потом окно.

Сделал шажок в сторону ящиков. Половица легонько скрипнула. Второй. Тихо. Достал фонарик, нажал на кнопку и луч света пронзил темноту, а тишина наполнилась легким жужжанием от работы фонарика. Облегченный выдох и маленькие шажочки в сторону шторки. Я отодвинул ее и выглянул в окно.

За ним было темно, словно дом находился в космосе или в вакууме, а не на окраине бедного городка.

Не без труда забрался на подоконник и аккуратно закрыл форточку. Повернул задвижку. И, спрыгнув на пол, набирался смелости, чтобы выйти во двор. Там меня ждало два дела. Закрыть калитку и, разумеется, справить нужду.

Спустя секунду дверь на улицу уже возвышалась передом мной мрачным темным монолитом. За ней меня ждала неизвестность. Опасность. Чудовища. И всепоглощающий ужас.

Мокрыми от волнения руками я повернул задвижку на двери. Пальцы соскользнули, и задвижка с оглушительным щелчком вернулась на свое место. О нет, теперь монстры снаружи знают, что я буду выходить и будут меня ждать. Но у меня нет выбора. Не могу же я описаться в коридоре. Соберись, Стефан, ну же.

— Ты справишься, — сказал я вслух, в надежде, что мой голос разгонит волнение. Но стало только хуже, когда я услышал, как пискляво и жалко он звучит.

Замок щелкнул и тяжелая дверь, недовольно проскрипев, представила меня миру.

На дворе был тот самый месяц, когда выбежать в туалет без куртки и не превратиться в снеговика уже не получится. Но я был маленький. Страх грел мои замерзающие мышцы и глупую голову, поэтому я даже не догадался ничего накинуть на себя.

Выглянул наружу. Темно. Вдалеке, возле самой калитки, на дорогу светил фонарный столб, холодным светом орошая глубокие сугробы, доходящие мне до самого пояса. Этот свет попадал и на придомовой участок, легонько освещая его, однако этого явно было недостаточно, чтобы ясно отличить кусты от пожирателя детских лиц.

Ветер свистел, проносясь между деревьями, срывая снежное покрывало с ветвей и задувая прямо в лицо. Голые темные деревья раскачивались, и их тени крючковатыми пальцами тянулись к входной двери и к моим ногам в теплых тапочках, желая схватить меня и утащить к себе до самой весны. Но у меня не было выбора. Я должен был справиться. Просто обязан.

Дорожку замело снегом и потому двигался я с трудом, выбрасывая ноги как можно дальше и всем телом раздвигая снежные кучи на своем пути. Спустя пару минут, тяжело дыша и изрядно замерзнув на влажном холодном ветру я наконец оказался перед заветной кабинкой.

Дверца легонько раскачивалась и похлопывала, словно показывая мне, что я должен сделать. Открыть и захлопнуть.

— Спасибо, я бы сам не справился, — пробубнил я себе под нос.

Спустя пару минут мировая миссия была успешно выполнена, и с чувством гордости, я выбрался из вполне теплой деревянной кабинки снова на трескучий мороз. По своим же следам добрался до двери и остановился. Осмотрелся вокруг.

Сейчас, когда я тут уже несколько минут, окружение перестало казаться мне таким страшным. Наоборот. Оно завораживало. Я поднял голову вверх. Где-то там, далеко-далеко сверкали маленькие белые точки. Они подмигивали мне и весело покачивались в моих заполненных слезами глазах. Я сильно зажмурился. Теплые ручейки пробежались по щекам и уже через мгновение обожгли кожу, вместе с порывом ветра. Я опустил голову и взглянул на дорогу. Тихо. Ветер все ещё шумел, но теперь это не выглядело так страшно. Просто ветер. Который тихонько рассказывает мне свою историю. Возможно, он жалуется на свое одиночество, а может, он принес мне сказки из других миров. Не знаю, я ещё не научился его понимать. Но, думаю, всё впереди.

Нет, тогда меня не смутило, почему я вижу звезды, если минуту назад гремел гром.

Я уже собирался уйти в дом, как вдруг мой взгляд зацепился за что-то. Я посмотрел внимательнее. Ну да, следы на свежем снегу. Стоп. Это не мои следы. А другие, большего размера, рядом. Глубокие, утопающие в рыхлом снеге.

Не понимаю, они были тут раньше, когда я вышел, или появились позже? Я не помнил этого… Следы, идущие параллельно моим, и на середине пути уходящие в сторону открытой калитки.

Калитка! Точно! Я же забыл ее закрыть. Обернулся на нее. И с ужасом заметил за калиткой темную фигуру.

Высокую покрытую шляпой и находящуюся в тени света фонаря. Она стояла, и я чувствовал, как его взгляд прожигает меня насквозь. Несмотря на холод, по спине пробежала дорожка горячего пота. Во рту пересохло, и я судорожно облизал липкие губы. Дышать внезапно стало очень тяжело. Я почувствовал, как взгляд темного незнакомца буквально примораживает меня к земле. Мы смотрели друг на друга. А потом из его тени внезапно вырвалось облачко пара, и фигура уверенно потянулась рукой к калитке.

Я залетел в дом так быстро, как только мог. Захлопнул дверь, крутанул замок и на всех парах залетел на кухню, спрятавшись за дверью.

Прислушался. Тишина.

Я сполз по стене. Слезы градом покатались по моим щекам. Кажется, я тогда даже начал немножко хныкать. Но не успел я начать себя жалеть, как с ужасом услышал осторожные шаги со стороны окна. Услышал хруст снега. Тяжелый, медленный хруст, который закрадывался в сердце и парализовал каждую мышцу.

ХРРМ-ХРРМ-ХРРМ.

Словно под ногами у него трещат иссохшие кости, а не свежий снег. Внезапно, прозвучал звук удара об окно. С ужасом увидел, как незнакомец приложил свои ладони рупором и теперь пытается заглянуть внутрь. Я съежился от страха, стараясь стать меньше и незаметнее. Время остановилось. Секунды тянулись вечность. Ничего не разглядев в темноте окон, незнакомец пошел дальше. А дальше была комната родителей. В которой я забыл закрыть форточку.

ХРРМ-ХРРМ-ХРРМ.

Сердце ушло в пятки. Я стал молиться всем богам, которых знал, а знал я только Зевса и Афродиту, чтобы этот страшный человек не увидел открытую форточку. Но боги меня не услышали.

Металлический стук. Затем второй. Это незнакомец встал снаружи на подоконник, чтобы добраться до открытого окна. Секунда тишины. А потом я услышал громкий и грубый мужской голос. Точнее кряхтение. Мужчина лез в форточку. Я слышал тяжелое дыхание в спальне родителей через стену.

Меня жутко трясло. Я не мог усидеть ровно и качался из стороны в сторону, размазывая сопли по коленям. Зубы выбивали чечетку. Да, определенно это самая страшная ночь в моей жизни.

Ручка в комнату родителей повернулась, и я услышал, как дверь распахнулась. Резко, но аккуратно. Следом, услышал шаги. Такие же медленные и вкрадчивые, как и на улице.

ХРРМ-ХРРМ-ХРРМ.

Остатки снега на подошве, сообразил я. Это точно тот незнакомец.

Я зажал рукой свой рот. По руке стекали сопли и слезы вперемешку. Но я смог себя заставить не дышать и не издавать звуков.

Шаги. В полной тишине. Шаг за шагом этот тип приближался. И шел он на кухню, прямиком ко мне.

Последний его шаг раздался прямо за дверью, где я сидел. Он остановился. Кажется, я даже слышал его тяжелое, хриплое дыхание.

Нет, я не дамся живым! Сейчас я защитник этого дома!

Я вытер сопли. Сжал кулаки. Тихонько поднялся на ноги. Фонарик был единственным моим оружием. Я взял его рукой со стороны лампочки и приготовился ударить вора обратной стороной. Глубоко вдохнул.

С криком отчаяния и страха я выскочил из-за двери и замер. Пусто. Никого.

Я в растерянности стоял перед выходом с кухни. И видел только темный коридор. Абсолютно пустой. Я включил фонарик. Свет выхватил входную дверь, которая была закрыта, открытую дверь в мою комнату и открытую дверь в комнату родителей. Я сделал шаг вперед и непроизвольно направил фонарь себе под ноги, где луч осветил ту самую мамину куклу. Она сидела на полу и смотрела. На меня. Ее зрачки смотрели прямо в мои. Холодным немигающим взглядом.

В голове начали появляться вопросы. Откуда она здесь? Я ее не трогал. Незнакомец что, убежал, а куклу оставил здесь? Зачем ему подкидывать ее мне? Меня пронзил ужас.

Я НИЧЕГО НЕ ПОНИМАЮ.

Пока все эти мысли крутились в моей голове, перед моим лицом разворачивалось нечто невообразимое. Тени позади куклы, отбрасываемые моим фонариком, внезапно начали двигаться. Они вытягивались, ужасающе изгибаясь в пространстве, увеличивались в размере и извивались, словно змеи. Они скручивались, слипались друг с другом, постепенно превращаясь в единую массу, в единый организм. Они свились в некое подобие кокона, на котором медленно проступал силуэт лица. Силуэт демона. Лицо монстра. Лицо невообразимо ужасное. Лицо, которое я не смогу описать, потому что ни одного языка мира не хватит обрисовать это безумное уродство. Лицо, которое я всю свою жизнь буду стараться забыть.

Фонарик выпал из моей руки, ударился об пол и отключился, оставив меня наедине с монстром. Я думал, что без света он пропадет, но нет, тень не исчезла. Она повисла в воздухе пульсируя и вращаясь. Я услышал злорадный, пробирающий до мурашек смех, противный и скрипящий, словно ногтями проводили по доске. Увидел блеск двух голубых точек прямо перед моим лицом. «Глаза» на «лице». Глаза, в которых отражался я и весь испытываемый мной ужас. А затем мой мозг решил, что с него на сегодня хватит. И я просто отключился.

На утро меня разбудила мама. Она спросила, почему я уснул на кухне и почему я не закрыл входную дверь. Я рассказал все. Каждую мелочь. Каждую деталь. Описал ей это невообразимое лицо, которое увидел в свете фонаря, так подробно, как только смог. Понял, что рассказ звучит глупо и не убедительно.

Мама просто изредка кивала и качала головой, а потом стала успокаивать меня, говоря, что мне все приснилось.

— Калитка была закрыта, солнце мое. Все форточки в доме тоже были закрыты на задвижку. — нежно проворковала она. — Поэтому не переживай. Тебе точно все это просто приснилось. Только вот… Куклу я не нашла. Ну ничего, купим другую. И в следующий раз закрывай дверь, — наказала она, — мало ли что.

А куклу так никто и не нашёл.

И я, спустя какое-то время, стал жить дальше. Словно ничего не произошло. Но я ничего не забыл. И никогда уже не забуду. До конца своих дней я так и буду просыпаться по ночам с диким воплем, вырывающимся из груди, когда кукла, с холодными голубыми глазами и ужасающим лицом, хватает меня, убегающего по глубокому рыхлому снегу. Я бегу и бегу, задыхаясь, бегу на месте не в силах сдвинуться. И слышу позади себя этот звук.

ХРРМ-ХРРМ-ХРРМ.

Всё ближе и ближе.

Хорошо, что сегодня я взрослый мужчина и могу контролировать себя… Верно же?