ЕВГЕНИЙ ОНЕГИН ПЛЮС. Откровенная поэтическая энциклопедия нашей жизни

АС Ватрушкин, 2018

Данная книга – уникальная произвольная переделка (ремейк) выдающегося произведения А.С. Пушкина. Её главным принципом и особенностью является использование в качестве основы первых строк всех строф оригинала, в результате чего был полностью переработан весь текст. При этом были сохранены ключевые сюжетные линии, структура и онегинская строфа первоисточника. В текст в переработанном виде включены восстановленные по пушкинским черновикам многочисленные пропущенные в печатной редакции места. Он дополнен написанными по тому же принципу самостоятельными четверостишиями, не имеющими отношения к фабуле романа и обыгрывающими самые разнообразные стороны окружающей действительности, а также некоторыми кусками, созданными «с нуля». Всё содержание произведения сильно актуализировано и характеризуется автором как откровенная поэтическая энциклопедия нашей жизни. Сочинение представляет собой очень увлекательное и забавное чтение, которое понравится каждому.

Глава третья

1.

— «Куда? Уж эти мне поэты!

По девкам, Ленский, я не прав?»

– «Да к ним, родимым, мы — эстеты

И укрощаем женский нрав».

– «И кто ж они, скажи секретно

Фамилии их мне конкретно».

– «Да Ларины, аж две сестры:

Татьяна, Ольга, ой шустры!»

– «Ах, эти две провинциалки,

Им не доступен высший свет.

А что, в округе лучше нет,

Чем деревенские мочалки,

Которым снится статный принц,

Что заберёт их в город Линц?»

2.

— «Я тут ещё беды не вижу,

Хотя, пусть я им не судья,

То́ моему вредит престижу,

Что снятся им не те мужья».

– «Так не теряй напрасно время

И принимай на плечи бремя,

Иди решительней вперёд,

А то товарищ уведёт.

А кстати, мне свою Джоконду,

О ком поёшь ты при луне,

Представь, а то тревожно мне:

Боюсь увидеть анаконду,

Что обовьёт тебя кругом

И так удавит целиком».

3.

— «Поедем».

Поскакали дру́ги

Галопом, рысью, нарядясь,

Покрепче натянув подпруги,

Визжа в восторге и смеясь.

Приехали желанны гости,

Хоть без подарков и без трости,

И важные, как петухи,

Завидные, чай, женихи!

Гостям приносят угощенье

В народном духе а-ля рус:

Огурчики, салат, арбуз,

Наливки, чай простой, варенье

И курочку — но то на бис…

Но вот окончен бенефис.

4.

Они дорогой самой краткой

Обратно скачут не спеша.

Устав от вечеринки сладкой,

Ведут беседу кореша́:

— «Онегин, кажешься ты мрачным,

Визит, видать, не стал удачным».

— «Ах, от такого торжества

Моя устала голова.

Объелся я их угощенья

До несварения кишок,

Теперь испытываю шок,

И могут быть ещё мученья.

От их домашнего вина

Я перепутал имена.

5.

Скажи: которая Татьяна?

Та, что, как кукла, весела

Или грустна, как Несмеяна».

— «Кто квёлою весь день была

И слóва даже не сказала,

Как будто что-то выжидала.

Но мне мила её сестра,

Та, что задорна и шустра».

— «Да, Ленский, разумом не блещешь,

Хоть выглядишь ты как эстет,

Про женщин пониманья нет,

Одними лишь стихами хлещешь.

На мой вкус, лучший вариант

Татьяна — чистый бриллиант!»

6.

Меж тем Онегина явленье

В деревне вызвало раздрай:

Кому отдаст он предпочтенье?

Что хочешь, то и выбирай.

Быть может, Ольге, но она уж

За Ленского готова замуж.

Нехорошо так поступать —

У друга музу отбивать.

А вот Татьяна — это дело,

Хоть не красива, как сестра,

Но замуж ей идти пора,

Бери её и действуй смело.

У женщины одна судьба,

И перед ней она слаба.

7.

Татьяна слушала с досадой

Догадки сельских мудрецов,

Но вскоре стали вдруг усладой

Намёки этих хитрецов.

«Раз даже юная сестрица

Вот-вот уж будет не девица,

А мужняя жена навек,

Мне тоже нужен имярек,

Которого охомутаю,

Пусть абы кто бы ни был он.

Лишь был бы в банке миллион,

А там его я приласкаю».

Так Таня думала в ответ,

Прождавши принца столько лет.

8.

И дождалась. Открылись очи:

«Тот самый принц — и на все 100!»

Бежать бы надо что есть мочи

За ним, чтоб не увёл никто.

И, погрузившись в размышленья,

Татьяна взвешивала мненья

О тактике её борьбы

За будущность своей судьбы.

Тут вряд ли кто-то что подскажет

И конкурентки не нужны.

Пусть будут все устранены,

И бог за это не накажет.

Одна возможность только есть —

В романах что-нибудь прочесть.

9.

Теперь с каким она вниманьем

Вникает в образы повес,

С каким глубоким обожаньем

Внимает текстам разных пьес!

Опять читает Ричардсóна,

Понять пытаясь Грандисона;

Руссо́, Коттэ́нь и Крюденéр

С их миром чувственных манер;

И Гёте со своим Вертéром,

Кто так в страданиях погряз,

Что прямо до́ смерти увяз.

Они все для неё примером

Являются на тот предмет,

Быть ей с Онегиным иль нет.

10.

Воображаясь героиней

Своих прочитанных новелл,

Она мечтает стать богиней

И госпожой амурных стрел.

Она все книжные сюжеты

Воспринимает как макеты

Реальной жизни мира грёз,

Бросающего в омут слёз.

Поступки каждого героя

Перенимает для себя

И представляет, как, любя,

Сорвёт оковы Домостроя,

Сама возьмёт на абордаж

По книгам созданный типаж.

11.

Свой слог на важный лад настроя,

Поэты пройденных веков

Воспели мир супергероя

И смелость рыцарских клинков.

Там прославлялось благородство,

В почете было донкихотство

И добродетель без похвал

Порок сражала наповал.

Там царствовал, границ не зная,

Нравоучительный роман

И, хоть дарил он нам обман,

Всё ж охранял пределы рая

От посягательства бацилл.

И нравственность он сохранил.

12.

А нынче все умы в тумане,

Не видим мы ориентир,

Пароль потерян в чистогане,

Как знать, спасёт любовь наш мир?

Какое о́блико мора́ле

В своём клиническом запале

Рисует нам текущий век?

Скажи мне, вещий имярек!

Теперь герои — казнокрады,

Хапуга, хакер, и мажор,

И тайных денег дирижёр,

Желающий себе награды.

Искоренить всё это зло

Пока что нам не повезло.

13.

Друзья мои, что ж толку в этом —

Напоминать про данный грех,

Бой с ним является заветом,

Но вызывает только смех.

Нам с ним приходится бороться,

Но трудно тут не напороться

На неприступность тёмных клик,

Когда и нет на них улик.

Когда-нибудь мы вспомним это,

И не поверится самим,

Что это зло мы победим

Лишь словом русского поэта,

Который может рассказать,

Как тут живёт вся эта рать.

14.

Перескажу простые речи

И дьявола, и сатаны

О том, как ставят оба свечи

За процветание страны;

Как думают они о благе,

О бело-сине-красном флаге,

Как клятву верную дают,

Что взяток вовсе не берут.

Но в эти клятвы трудно верить,

Смотря на их особняки.

Судить впустую не с руки,

Метраж достаточно измерить,

Чтобы прозрели опера́…

Но нам к Онегину пора.

15.

Татьяна, милая Татьяна!

Неужто это твой кумир!

Взгляни, царевна Несмеяна,

Глазами трезвыми на мир!

На все твои деви́чьи грёзы

Тебе же отольются слёзы,

И твой придуманный мираж,

Как старец, выйдет в свой тираж.

Но ты не хочешь в это верить

И упиваешься мечтой,

Никто не справится с тобой,

Если не бросит лицемерить,

Что тот, кто ел у вас арбуз —

Кармический в колоде туз.

16.

Тоска любви Татьяну гонит

На поиск гостя своего,

По деревням она шпионит,

Но не находит никого.

Обидно ей, что он так скрылся,

Всё съел и где-то там зарылся,

Чтоб не держать ни в чём ответ

За предоставленный обед.

Из поиска в слезах вернулась

Она назад в свой дом родной.

Не хочется ей быть одной,

Коль с милым нынче разминулась,

А надобно ей говорить

И няне всю себя излить.

17.

— «Не спится, няня: здесь так душно,

На воздух надо позарез.

Задам вопрос я простодушно,

Куда друг Ленского исчез?

Скажи-ка, няня, что, задаром

Сидели с ним за самоваром

И угощали огурцом?

Он оказался подлецом».

— «Ах, эти дурни-балабошки,

У них ведь цель была одна —

Нажраться и испить вина

И съесть все наши курьи ножки».

— «А ты в иные времена

Была как в жёны отдана?»

18.

— «И, полно, Таня! В эти лета

Словить нетрудно жениха:

Была бы барышня раздета,

А там два шага до греха.

А после этого, болезный,

Он будет нам весьма полезный,

Ему не деться никуда,

Женись, а то придёт беда.

Его посадят сразу в клетку

Или устроят самосуд

И жизнь отнимут прямо тут,

Раз совратил он малолетку.

А мне-то, веришь или нет,

И было-то тринадцать лет.

19.

И вот ввели в семью чужую

Меня, как малое дитя».

— «На это я не претендую,

Из книжек опыт обретя.

Я ведь не дурочка какая,

Нужна мне тактика другая:

Направлю свой я интеллект

На интересный мне объект.

Возьму его литературой

И напишу ему письмо,

Оно ведь просится само,

Пусть станет это мне микстурой.

Похоже, няня, я больна

Тем, что в него так влюблена».

20.

«Я влюблена», — шептала снова

Татьяна тихо, не спеша

И умереть была готова,

Слова роняя, чуть дыша.

И слёзы бурною рекою

Вслед за горючею тоскою

Готовы брызнуть были враз

Из двух почти красивых глаз.

Но кое-как она сдержалась

И перед нянею родной,

Своей старушкой дорогой,

Рыдать и плакать побоялась,

Чтоб не страдала вместе с ней

Та, кто была ей всех верней.

21.

И сердцем далеко носилась

Татьяна, и её душа

Мятежно к небу устремилась,

Выделывая антраша́.

Но вот она, собравшись с духом,

Смахнув слезу, приникнув ухом

К вечерней майской тишине;

Желая быть наедине

С своей фантомною любовью;

Не дожидаясь ни зари,

Ни времени, как глухари

Начнут петь серенаду вдовью,

Берёт тетрадь, глядит в трюмо

И пишет длинное письмо…

22.

Я знал красавиц недоступных,

Самовлюблённых Афродит,

Коварных и чуть-чуть преступных,

Неумолимых, как гранит.

Они себе все знают цену

И на поспешную измену,

Как ты ни бейся, не пойдут,

И пробовать — напрасный труд.

Их можно только взять осадой

И изворотливым умом.

Не надо биться напролом,

Но не пасуй перед преградой,

И вот тогда наверняка

Добычу снимешь ты с крючка.

23.

Среди поклонников послушных

Встречал я и совсем иных,

Таких наивно-простодушных

Полукрасоток озорных.

Динамить — это их работа,

Любимая у них забота —

Держать мужчин на поводке,

Чтоб припадали к их руке.

Такие дамочки с собачкой —

Известный персонаж картин,

Где с ними верный паладин,

Уж ставший маленькой кусачкой,

Бегущей шустро за вдовой

Или хозяйкой деловой.

24.

За что ж виновнее Татьяна?

Уж не за то ли, что она

Героем своего романа

Безумно так увлечена?

Или за то, что дева первой,

Не бывши мудрою Минервой,

Письмо решает написать,

Свою не испросивши мать?

Такой кульбит признать ошибкой

Должны мы, честно говоря.

Она так поступает зря,

Ей надо тактикою гибкой

Его стараться обаять,

Чтобы совсем не испугать.

25.

Кокетка судит хладнокровно,

Татьяна рубит сгоряча

Онегина ударом ровно,

Наотмашь со всего плеча,

Надеясь, что в такой атаке,

Приравненной к смертельной драке,

Ему никак не устоять

И надо будет выбирать:

Капитулировать ли сразу,

Чуть-чуть покамест подождать

Или смущенно отказать,

Придумав вежливую фразу,

А значит, раз и навсегда

Дорогу позабыть сюда.

26.

Ещё предвижу затрудненья:

Сумеет ли читатель наш

Из-за изъянов обученья

Понять Татьянин карандаш?

По счастью, он не иероглиф

И, чтоб прочесть её петроглиф,

Не нужен будет Шампольон.

Письмо доставит почтальон,

Ну а Онегин прочитает

Разборчивый французский текст.

Для остальных его контекст,

Для тех, кто языка не знает,

Придётся мне перевести.

Морис Торез, меня прости!

27.

Я знаю: дам хотят заставить,

И не одних лишь только дам,

Увлечься чтеньем, чтоб избавить

От поклоненья Instagram;

А также приучить к диктанту,

Что не осилить дилетанту,

Кто не читает русских книг,

Чей интерес к познанью сник.

Хотят вернуть и сочиненье

На русском в школе по ЕГЭ,

Чтоб здесь мне, ё, кэ, лэ, мэ, гэ,

Не демонстрировать уменье

Переводить Татьянин текст

И портить весь его подтекст.

28.

Не дай мне бог сойтись на бале

С Барковым или со Шнуром

И лицезреть в шальном запале

Их танцы с русским языком.

Как ужин поздний без ватрушки,

Так без воронежской частушки

Я русской речи не люблю.

К ватрушкам я благоволю,

Частушки просто обожаю,

И часто сам я их пою,

И на гармошке поддаю,

И лучшего стиха не знаю

Ни в чьём, поверьте, языке,

Ни даже в собственной строке.

29.

Неправильный, небрежный лепет

Резвящегося малыша

Меня приводит в полный трепет,

Как бочка пива алкаша.

Люблю его я очень слушать

И параллельно сёмгу кушать

На передаче «Лучше всех!»,

Что вызывает дикий смех.

Запихивая рыбку в ротик,

Я думаю всё о большом,

И вот уже с набитым ртом

Боюсь я надорвать животик

То ли от fish’ки золотой,

То ли от ржачки заводной.

30.

Певец пиров и грусти томной,

Я буду вынужден сейчас

Закрыться в комнате укромной,

Чтоб сделать перевод для вас

Письма к Онегину Татьяны.

Боюсь, появятся изъяны,

Поскольку прежде никогда

Не знал такого я труда:

Переводить в стихи из прозы

Совсем не русские слова,

Где мы найдем как дважды два

Девичий раж, мольбы, угрозы.

И что получится у нас,

Один лишь знает божий глас.

31.

Письмо Татьяны предо мною,

Его прочту я вам как есть,

Написано душой больною,

И это я прошу учесть.

Не принимайте близко к сердцу

Его, ведь я добавил перцу,

Чтоб перевод мой вызвал шок

И сам сюжет письма увлёк.

Ещё я вам хочу заметить:

Здесь нет онегинской строфы,

Чем так полны мои шкафы.

Но на упрёк смогу ответить:

Письмо она своей рукой

Писала ларинской строкой.

Письмо Татьяны к Онегину.

«Я к вам пишу — чего же боле?

Наверно, вы удивлены.

Я взаперти, а вы на воле

Не замечаете вины.

Мне вас искать ещё доколе?

Ведь вас как будто след простыл,

Теперь мне стал и свет постыл.

Куда исчезли вы, скажите,

Зачем вы прячетесь от нас?

Ответьте прямо: Was ist das?

Всю правду тотчас доложите.

Смотрѝте: на дворе весна,

И всем должно быть не до сна.

Уж начались в полях работы,

Крестьяне сеют урожай,

Чтоб заработать вам на чай

И увеличить обороты.

А вас нигде нельзя сыскать,

Куда ни устремляю крылья,

Чтоб что-то важное сказать —

Хоть плачь от этого бессилья!

Зачем вы посетили нас

И только породили слухи,

Что распускают напоказ

И молодые, и старухи

И так назойливы, как мухи.

О том, что точно мы должны

(И наше есть на то согласье)

Публично быть обручены

И прямо чуть не в одночасье.

Другой!.. Нет, никому на свете

Не написала б я письма,

Если б в означенном навете

Я не страдала бы сама.

Все говорят: я не красива,

Как младшая моя сестра,

И быть могла б сейчас счастли́ва,

Коль стала бы чуть-чуть хитра́.

Мне что, ей выцарапать зенки,

Чтоб стать краси́вей, чем она,

И чтобы отомстить сполна —

Пусть ставят на горох у стенки?

Мне Ленский, наш интересант,

Намедни кое-что поведал

(Как с нами вновь он отобедал),

Что ты сказал: я бриллиант,

Какого ты ещё не ведал.

Раз ты такое говоришь,

То интерес ко мне имеешь,

И, видно, что-то разумеешь,

И, может, что-то сотворишь.

Ну коль пошла такая пьянка

И коль у нас была гулянка,

То ты, как честный джентльмен,

Обязан уж на мне жениться

И должен ты поторопиться —

Я в ожиданье перемен.

Теперь мне путь к другим заказан,

Один ты богом мне помазан.

Мы, милый, зря, что ль, для тебя

Запасы все опустошили,

Что наполняли для себя

И чем весну и зиму жили?

Ведь хорошо известно всем:

Та жениха у нас танцует,

Кто специально перед тем

Для парня утку фарширует.

Мы так старались для тебя,

Что, говорят, ты отравился,

Когда наливочки напился.

Чего не натворишь любя!

Я просто быть хочу хозяйкой

Твоих заводов и полей.

Бог видит (тысяча чертей!),

Не буду я тупой лентяйкой.

Кончаю! страшно перечесть

Труд всей моей бессонной смены.

Иль ты мою спасаешь честь,

Иль я себе вскрываю вены!»

32.

Татьяна то вздохнёт, то охнет,

Смакуя выверты письма,

Мотор азарта не заглохнет

Столь изощрённого ума.

Её неодолимо гложет,

Неужто же письмо поможет

Поймать Онегина на понт?

Как же жесток любовный фронт!

Неужто не пройдёт недели —

И будет с ним обручена,

И станет сча́стлива она!

Скорее дни бы пролетели,

Чтоб ей сестру опередить

И раньше под венец сходить!

33.

Она зари не замечает

И с ощущеньем куража

Ладони хитро потирает

Вся в предвкушенье шантажа.

И вот уж утро, мрак сменяя,

Заходит в дом, лучом сияя,

Татьяну застаёт врасплох:

«Я не спала всю ночь, мой бог!»

Тут няня завтрак ей приносит

И сильно так удивлена,

Что уж одетая она.

Татьяна сесть старушку просит,

Вручая ей листок письма,

Стесняясь этого весьма.

34.

— «Ах, няня, сделай одолженье,

Конец ознакомительного фрагмента.