Цугцванг

А. Фрей, 2023

Магическая академия стала оплотом безопасности, когда началась новая охота на ведьм. Но что делать, если защищаться надо вовсе не от врагов извне?

2. Призрачный след

Мортиус попросил оставшихся учеников пересесть на ближний ряд. Я села с краю, украдкой оглядывая однокурсников — никто даже не взглянул в мою сторону. Практически все студенты уже были хорошо знакомы, кто-то даже тихо переговаривался, пока директор пересматривал свои записи. Я же который раз разглядывала свои пальцы. На них не было ни колец, ни перстней — мне неоткуда было их достать. Порой я засматривалась на антикварную шкатулку, в которой Элиз хранила свои многочисленные украшения и представляла, какого это, не стесняться распределения, смело называть имя при знакомстве и точно знать, какие способности развивать.

Когда директор начал лекцию, я немного расслабилась, полностью погружаясь в новый материал. Мортиус явно пропускал «очевидные» вещи, которые остальные студенты знали с самых младших курсов, а мне оставалось лишь рисовать насмешливые горбатые вопросительные знаки рядом с торопливыми заметками. Темные чернила изящными линиями растекались по тетради, буквы падали в объятия друг другу, сливаясь в слова. Это даже немного успокаивало: если нечто можно облачить в слова, значит возможно и понять, правильно?

Магия неуловима. Она течет в наших жилах, клубится в мыслях, искрится в зрачках. Магия не поддается логике, науке или здравому смыслу. Она хаотична и бесконечно прекрасна в своей неукротимости.

Смутно знакомая студентка, сидевшая справа от меня подняла руку и недовольно спросила, почему Мортиус не разделил некромантов и темных на разные группы. Меня слегка передернуло от сквозившего в ее голосе раздражения. В какой-то степени я завидовала им: не ищущим одобрения или признания.

— Некромантия и темная магия во многом похожи, некоторые колдуны ошибочно считают, что одно вытекает из другого, но это в корне не так, и даже имеют глупость вкладывать эту неразумную идею в юные головы, — преподаватель не пользовался ни конспектами, ни учебниками. Он ходил вдоль учеников, скользя внимательным взглядом по лицам. — Темная магия предполагает абсолютное нарушение законов природы, а некромантия лишь изменяет их направление. Если мы говорим о способностях, то, действительно, высшие темные маги способны возобновить остановившиеся физиологические процессы, а опытные некроманты вполне могут установить связь с низшими духами. Но, как вы понимаете, эта попытка будет скорее своеобразным симулякром. Я давно не был в мире смертных, но, помнится, они уже успели изучить феномен тела без души. Это бесполезная трата ресурсов. Поэтому я дам вам задание: на следующем семинаре, завтра, продемонстрировать естественное направление своих способностей и противоестественное. Хочу напомнить вам, что колдовство в отношении студентов строго запрещено.

Я на секунду прикрыла глаза, но затем подняла голову, всматриваясь в бесстрастное лицо Мортиуса. Почему он так стремится отстранить меня от практических занятий? Я не хотела бы допускать наивной мысли о том, что его желание исходит от личной неприязни, но это было первое, что всплыло в моей голове.

— Профессор, — подал голос парень, имевший дерзость поспорить с директором. — Разве не лучше будет разделиться на пары и представлять одни и те же заклинания?

— Здесь сейчас тринадцать студентов… — слегка задумчиво произнес Мортиус, но его взгляд скользнул по мне. — Идея действительно неплохая. Студентам стоит объединиться, чтобы в паре был один некромант и один темный. Оставшийся без пары студент будет выполнять задание в одиночку.

Я даже не собиралась предпринимать попытки найти пару. Обернувшись, я заметила, что некоторые студент пересаживались, чтобы оказаться вместе с напарником. Я отвернулась, упирая взгляд в свой конспект.

— Хорошо… Тогда вам стоит приступить к выполнению заданий в паре. Библиотека находится на седьмом этаже. Лекция окончена, — Мортиус начал собирать многочисленные записи, которые, очевидно, не были опорными конспектами. Я тут же поднялась с места, направляясь к массивному деревянному столу преподавателя. — Мистер Ламарк, не забудьте о моей просьбе, — не оборачиваясь, бросил профессор.

— Господин Мортиус, — я замолчала, ожидая, пока он развернется, но этого так и не произошло. Тем временем к директору уже направились новые студенты — времени терять нельзя. — Господин Мортиус, вы проверили подвал?

В этот раз он устало развернулся, поправляя очки в темной оправе.

— Да.

— И…

— Эстер, вы читали какие-то книги, которые я вам рекомендовал?

— Конечно, я…

— Тогда советую сделать это еще раз, причем более внимательно. Пророчества не должны сбыться на следующий день. Вполне вероятно, они воплотятся в жизнь лишь спустя десятилетия или даже столетия. Также есть вероятность, что вы видите прошлое, а у этого замка богатейшая история. Пророческие сны категорически запрещено читать буквально — крайне редко удается увидеть фрагмент будущего случайно. Не концентрируйтесь на этом слишком сильно, но если вы увидите что-то еще, сообщайте мне. Желательно, не посреди ночи, — укоризненно подметил он. — Вопросов нет?

— Нет.

— Тогда вы можете быть свободны. Господин Ламарк, — Мортиус кивнул подошедшему юноше. Тот коротко дернул головой и поднял подбородок, открывая четкий профиль. — Я хотел обсудить с вами несколько вопросов…

Я нарочито медленно собирала вещи, вслушиваясь в разговор. Я сомневалась, что директор стал бы тратить время на обсуждение дисциплинарных вопросов.

— Эстер, будьте добры закрыть дверь, когда выйдете, — громко сказал профессор.

— Хорошо, — сказала я, бросая последний взгляд на Мортиуса и ученика.

Хлопнув тяжелой деревянной дверью, я остановилась, оглядываясь по сторонам. В просторном коридоре не было студентов. Звенящую тишину нарушал лишь мерный треск мертвого огня из факелов, висевших не стене. Я осторожно прислонила ухо к дверной щели. Приглушенные голоса доносились рваными обрывками.

–…сопротивление не… — голос студента стал неразборчивым. — …охотники набрали много рекрутов для…

–…не повод… — раздраженный голос директора я могла узнать из тысячи. — …сдвинулся на юг…

–…не смогут… обре…

Я нахмурилась, прикрывая глаза, будто это могло как-то помочь.

— Нет, — отчетливо сказал Мортиус. — Я не позволю… академия не… сделать из них…

–…не прошу… необходимо…

Что-то коснулось моей ноги. Я вздрогнула и отшатнулась, оглядываясь по сторонам. Опустив взгляд я заметила извивающийся скелет змеи. Я сжала челюсти, чтобы сдержать испуганный вздох, застрявший где-то в горле. Владелец животного, впрочем, довольно быстро показался из-за угла. Он смерил меня оценивающим взглядом и приподнял брови. В полутьме коридора этот парень казался устрашающим. Его бледная кожа, через которую просвечивались синеватые вены, и вовсе казалась прозрачной.

— Подслушиваешь? — он скрестил руки на груди и змея, медленно отползла от меня, обвивая ногу своего хозяина.

Я пожала плечами, не видя смысла отрицать довольно очевидные вещи. Я была поймана с поличным. Кровь прилила к щекам, пальцы задрожали.

Парень лишь покачал головой, смотря на закрытую дверь. Похоже, он не собирался что-либо говорить, да и не был настроен на продолжение разговора. Я на секунду задумалась, стоит ли мне как можно скорее ретироваться, но мои размышления прервала резко распахнувшаяся дверь, которая чуть было не ударила меня по спине.

Вышедший парень тяжело дышал, его темные волосы казались растрепанными. Он громко хлопнул дверью и прикрыл глаза. Я сделала шаг в сторону, но чьи-то длинные пальцы впились в мое плечо.

— Не так быстро, — ровно произнес некромант. Его друг приоткрыл глаза, нехотя смотря на меня. — Она подслушивала под дверью.

Я почувствовала, как кровь отлила от лица. Я слышала лишь смутные обрывки недолгого разговора, этого было недостаточно, чтобы сформировать полную картину происходящего, но похоже новых студентов больше волновал сам факт того, что я пыталась разузнать что-то. Если они доложат об этом Мортиусу, мое положение точно не улучшится. Директор ревностно охранял многочисленные тайны, свято верил, что именно на них зиждется величие академии.

— Это точно стоит обсуждать не тут, Шон. Отпусти ее, — он даже не смотрел на меня, его внимание было полностью сосредоточено на старенькой книге, видневшейся из-под плаща.

Некромант не сразу разжал пальцы — несколько секунд он сверлил меня взглядом, словно раздумывая, стоит ли простить мне произошедшее. В целом Шон больше походил на статую, чем на человека: на его ровной коже не было и намека на морщины, серые глаза будто заволокла блеклая пелена смерти, а цепкая хватка тонких длинных пальцев вполне могла сравниться с каменной. Я одернула плечо, но взгляд не отвела.

— Не стоит так делать, — наконец сказал некромант. — Предупреждаю первый и последний раз.

Больше он ничего не сказал и даже не взглянул в мою сторону. Оба парня направились дальше по коридору. Я хотела было сказать им, что библиотека в совершенно другом направлении, но что-то мне подсказывало, что они и без меня это прекрасно знали.

***

Я провела пальцем по библиотечной карточке. Мне нравилось читать чужие фамилии, рассматривать подписи и думать о том, что сотни лет назад кто-то оставил на полях книги сноски и рисунки. Иногда я произношу имена вслух, перекатываю звуки на языке, пробую на вкус. Закрываю глаза и представляю лица, историю. Иногда мне даже становится грустно, что я так никогда и не смогу поговорить с людьми, чьи сокровенные мысли я читала в забытых любовных записках, поспешных набросках и кратких пометках. Я могу прикоснуться к прошлому, но оно никогда не ответит мне. Впрочем, как и будущее.

Я могу идти по призрачному следу одиноких воспоминаний и прийти в своеобразный лимб — промежуточный этап. Это ведь хуже всего — застрять где-то посередине, в переходном пункте — тогда жизнь останавливается, остается лишь ее нелепая иллюзия. В книгах я читала, что на перронах всегда шумно, толпы людей прощаются, другие же строят планы на будущее, они стоят одной ногой в прошлом, другой же — в будущем.

В такие моменты я чувствую себя особенно одиноко. Может, потому что я безуспешно пытаюсь достучаться до мертвых людей, которых никогда не узнаю, а может потому, что сама однажды стану лишь именем в библиотечной карточке. После меня не останется легенд, сказаний или даже короткой заметки в учебники истории, на который студенты будут ставить горячий кофе ранним утром перед ненавистным семинаром с требовательным магом.

Мое тело будет в земле, оно удобрит почву, накормит червей и сгниет.

Конец.

Я выныриваю из болота собственных мыслей и оглядываю старую библиотеку в аварийном крыле. Здесь всегда мало студентов: большую часть времени никого. Никаких полезных книг нет, зато немало старых личных дневников колдунов и ведьм, сборников конспектов лекций многовековой давности и личных писем, так и не нашедших своего адресата. Я встаю с подоконника и потягиваюсь. Суровые облака вытряхивают из своих карманов одинокие дождевые капли, а те обреченно ломают ноги о сухие листья деревьев. Я прислоняю руку к холодному стеклу и прикрываю глаза. Это помогает расслабиться.

Сейчас передо мной стояла важная задача: выжать из своих способностей все возможное. Прежде я никогда не практиковала ни некромантию, ни темную магию. Я достигла довольно неплохих успехов в анимагии, научилась изредка залезать в человеческие головы, но мысли о том, что мне придется воскресить уже умершее существо или наладить контакт с духом меня отталкивала.

Я поднялась с грязного подоконника, заботливо стряхнула с ближайших полок скопившуюся за пару дней пыль и направилась в общую библиотеку, где хранились пособия по темной магии.

***

Толпы студентов превратили библиотеку из оплота тишины в шумный ад. Я тщетно пыталась сконцентрироваться на пляшущих во все стороны рунах и осмыслить всю информацию. Анимаги рядом со мной чересчур эмоционально обсуждали прошедшее занятие и не собирались даже обращать внимание на открытые перед ними статьи. Втянув сквозь стиснутые зубы воздух, я забрала свои учебники и направилась к выходу, чтобы записать все книги на свое имя и уйти в более спокойное место.

Элиз не было в комнате, очевидно она также выполняла одно из заданий, данных ей профессором на семинаре. Воспользовавшись этим, я осторожно зашла на территорию своей соседки, прямо к цветам на подоконнике. Сорвав давно иссохший стебелек вереска, я упала на кровать. Нехотя скинув с ног туфли, я устроилась поудобнее и положила перед собой мертвое растение. Украдкой взглянув на пособие, я коснулась веточки и прикрыла глаза. С губ беззвучно срывались нужные слова, но все было тщетно. Я осторожно разлепила веки, будто ожидая, что увижу перед собой живой цветущий вереск, но вместо этого был лишь иссохший стебелек, осыпавшийся на накрахмаленное белоснежное одеяло. Я сжала губы, снова касаясь пальцем стебелька.

Раз за разом я пыталась. Сверялась с книгой, что-то меняла, произносила вспомогательные заклинания вслух, но все тщетно. Я устало откинулась на деревянную спинку кровати и задумчиво растерла между пальцев сухой лепесток.

За время моих занятий догорала уже вторая свеча — прошло немало времени. Ужин давно кончился, общая кухня еще, конечно, работала, но голода не было. Элиз все еще не появлялась в комнате, значит она либо тонула в учебниках в библиотеке, либо проводила время с Колином. Это было не в новинку, мне даже нравились часы одиночества, это давало мне возможность подумать, погрузившись в себя. Элиз обладала неприятной привычкой заполнять тишину. Она довольно быстро поняла, что я не любительница долгих бессмысленных разговоров, поэтому моя соседка решила петь. Ее тонкий голос был несомненно приятным, но для меня ничто не могло быть приятнее обволакивающей тишины.

— Хорошо, с некромантией не сложилось… — прошептала я для себя, пытаясь слегка взбодриться. — Тогда надо переходить к темной магии.

Я не забыла, что профессор убедительно просил не применять магию в отношении студентов, поэтому выбор был не так велик: необходимо призвать духа.

Нехотя я поднялась с кровати и оглядела комнату, которую уже заволок сумрак. День пасмурный, поэтому стемнело рано, чего я не заметила из-за неровного света свечи. В клубившейся синеватой темноте я разглядела свои туфли и сунула в них ноги, чувствуя неприятный холод во всем теле, будто меня лихорадило. Я предусмотрительно закрыла старое деревянное окно, через которое, впрочем, все равно проникал морозный воздух. Ноги сами несли меня по темным узким коридорам и винтовым лестницам к верхнему уровню подвала, где располагались тренировочные комнаты для темных магов, некромантов и некоторых видов анимагов.

Оглядев деревянные двери, которые я видела накануне ночью в злосчастном сне, я замерла. Прикоснувшись к холодной металлической ручке, я раздумывала, стоит ли входить. Мысли роились в голове, шумело в ушах. Я выдохнула и толкнула дверь, проскальзывая внутрь. Я специально оттягивала поход в тренировочный сектор, чтобы не столкнуться с новоиспеченными одногруппниками. По больше части мне было все равно, что они думают, но приступы рефлексии были ни к чему.

Услышав приглушенные голоса, эхом отражавшиеся от каменных стен, я сжала губы и прикрыла глаза. Говорившие не замолчали, что меня немного успокоило. Я окинула помещение взглядом. В тусклом синеватом свете мерцавших мертвых огней я еле различала разделенные перегородками помещения. Я впервые за последний учебный год была в тренировочном зале.

У дальней стены располагались огромные застекленные стеллажи с книгами. Рядом стояли широкие комоды, поверх которых были витрины с образцами.

За моей спиной послышался отчаянный визг, звук удара. Я резко обернулась, мимо пробежала жирная коричневая крыса. С каждым шагом она будто замедлялась, начиная прихрамывать. Ее лапки странно дергались, будто все тельце сводило судорогой. Хвост беспорядочно метался, лишая животное возможности как-либо координировать свои рваные движения. Я сделала шаг вперед, ближе рассматривая уже повалившуюся набок крысу. Она тяжело дышала, рот с двумя пожелтевшими острыми зубами был приоткрыт, глаза-бусинки блестели.

— Плохо, — заключил голос поодаль. Я медленно подняла голову. С совершенно невозмутимым видом на меня смотрел тот самый некромант, поймавший меня у дверей аудитории.

— Она хотя бы ожила, — равнодушно пожал плечами подошедший темный маг. — Если мы столкнемся с тобой еще раз, я подумаю, что ты нас преследуешь.

Я понимала, что последняя фраза была обращена ко мне, да и банальные правила приличия требовали поддержать хоть какой-то диалог.

— Не знала, что это частная территория, — произнесла я.

— Не знал, что после полуночи здесь столь многолюдно, — ровным голосом ответил темный маг.

Некромант совершенно не был заинтересован в нашей пресной беседе, куда больше его занимал труп крысы. Шон провел рукой по шерстке грызуна и прикрыл глаза, губы мага беззвучно двигались, а пальцы ритмично поглаживали мохнатый живот. Через пару мгновений крыса завертелась, будто внезапно оказалась на раскаленных углях. Она извивалась, стараясь перевернуться на живот или укусить пальцы колдуна. Она сжалась в комок и воинственно прыгнула на некроманта, шерсть на ее загривке и спинке стояла дыбом, хвост торчал стрелой.

— Убери ее, — нахмурился темный маг.

— Себастьян Ламарк боится обыкновенную крысу? — приподнял бровь Шон, но когда грызун снова ринулся в его сторону, отшатнулся, брезгливо одергивая руку. У меня мелькнула совершенно безумная мысль: к мертвым ему прикасаться приятнее, чем к живым.

Тем не менее, некромант прикрыл глаза, сосредотачиваясь на озлобившейся крысе. Та завизжала и вновь повалилась на спинку, изгибаясь в позвоночнике. Я зажмурилась, не в силах смотреть на агонию бедной мыши. Дыхание перехватывало от ужасных звуков, заполнивших помещение.

— Сколько раз она уже умирала? — зачем-то спросила я, совершенно не желая узнать ответ.

— Тебя заботит жизнь крысы? — спросил Себастьян.

— Она страдает… — я приоткрыла глаза, смотря на тело крысы, лапка которой еще подергивалась.

— Она ничего не помнит, — спокойно произнес Шон. — Каждый раз она оживает и начинает все с чистого листа.

— Ты не некромант, — уверенно сказал Ламарк, щурясь. — И не темная, иначе я бы почувствовал. Что ты делаешь на занятиях?

Я замерла, выдыхая.

— Ты прав, — слова давались тяжело, они будто резали горло. — Дело в том, что для меня нет подходящей группы.

Оба колдуна молчали, не сводя с меня пытливых взглядов. Я дернула правым плечом и выпрямилась, расправляя спину и поднимая подбородок — так легче защищаться от насмешливых и снисходительных улыбок и нелепых попыток утешить.

— Я прорицательница, — я попыталась сказать это гордо, как это и должно было быть.

— Из какого ты рода? — жестко спросил Шон, на что его друг приподнял руку, будто бы тормозя некроманта.

— Я не знаю, — спокойно ответила я и невольно сжала плечи. Несколько секунд оглушительной тишины, нарушаемой лишь звуком бешено бьющего сердца, были крайне мучительны.

— И как твои успехи? — Себастьян задал вопрос беззлобно, будто бы даже не стараясь меня задеть.

— Некромантия — не мое, — размыто произнесла я.

— И кого ты пыталась оживить? — Шон оглядел книги, которые я взяла с собой.

— Цветок… — с сомнением ответила.

— Пытаться оживить цветок — все равно, что колдовать над отрубленной рукой. Бессмысленно и глупо.

— Шон, — предостерегающе сказал Себастьян. — Не будь так груб… — он повернулся ко мне, оглядывая книги, которые я сжимала до побеления кончиков пальцев. — Попробуй на крысе, — он галантно отошел на шаг, освобождая мне путь к трупу грызуна.

Я выпрямила спину и вдохнула спертый воздух. Тошнота подкатывала к горлу, но я присела на корточки рядом с мохнатым тельцем. Приподняв брови, я зачем-то задержала дыхание и протянула руку. Я не могла решить, коснуться ли мне слипшегося от непонятной жидкости меха или проплешины, обнажившей пятнистую серо-красную кожу. Вблизи кривоватые желтые зубы казались еще острее. Зажмурившись, я все же дотронулась до крысы и произнесла заветные слова. Все мое естество сжалось в ожидании. Когда спустя несколько секунд я приоткрыла глаза, ничего не изменилось.

— Ты должна была направить свою энергию и желание на оживление, — устало произнес Себастьян, скрестив руки на груди. Я обернулась, осматривая его фигуру снизу вверх. Его темные волосы слились с темнотой, клубящейся в просторном помещении, отчего бледное лицо будто бы парило в пустоте. Я поежилась.

— Нет… — тут же возразил Шон. — Правильнее найти нужный поток энергии и перенаправить его в другое русло, так ты не нарушишь природный баланс и не будешь пытаться подчинить высшие силы своей воле. Для этого есть темная магия, — в его словах точно был налет высокомерия и будто бы укол в сторону Себастьяна.

— Именно поэтому темная магия сильнее некромантии, — приподнял брови тот.

— Зато… — начал было парень, но приподнял руку, будто останавливая самого себя. Он сжал губы, чуть наклонил головы и поправил лацканы пиджака, тяжело вздыхая.

Я еле слышно фыркнула. На обоих парнях отчетливо виднелся след войны, потерь, но несмотря на все, они были достаточно юны. Я снова коснулась еще теплого тела и закрыла глаза. Я искренне пыталась понять, о каких потоках энергии шла речь, но не чувствовала этого. Зато я могла попробовать заставить свои силы работать так, как мне нужно. С губ механически срывались заученные слова. Протяжный писк резанул мне уши, я одернула руку.

— Поздравляю, — послышался голос надо мной. Я завороженно смотрела, как крыса извивается, беспорядочно перебирая лапками, сведенными судорогой.

— Ей больно, — произнесла я.

— Ей больно, потому что ты заставила ее сердце работать, а легкие качать воздух, — недовольно произнес Шон. — Ты не заставила ее ожить. У нее нет инстинктов, нет сознания. Она — набор механических рефлексов. Отключи их.

— Мне нужно убить ее? — с паникой в голосе спросила я.

— Ты не убиваешь ее, потому что она не жива, — с легким раздражением бросил некромант. — То, что она может кричать, не значит, что она может думать. Ты только мучаешь ее.

Еще протяжный писк — крыса умолкла и прекратила двигаться.

— Что… — я поднялась. — Это не я.

— Она перестал функционировать из-за боли, — пояснил Шон.

— Это ведь именно то, о чем говорил профессор, — сказал Себастьян. — Наша магия имеет разную природу, результат тоже будет отличаться… Мы не можем пользоваться твоими методами.

— Логично, — пожал плечами некромант. — Ну что… Теперь мы вызываем духов?

Слова застряли в горле, но я тряхнула головой, будто освобождаясь от навязчивых мыслей. Если я спрошу, ничего страшного не случится, так? К тому же, эти парни сейчас, при тусклом свете мертвых огней в темном подвале древнего замка, не кажутся такими жуткими, как днем. Возможно, это потому, что они чувствуют себя легче и расслабленнее, чем в толпе студентов.

— Могу я пойти с вами? — сорвалось с языка прежде, чем я успела придумать еще тысячу причин не связываться с новыми учениками.

Оба парня остановились, будто раздумывая. Шон посмотрел на Себастьяна, тот сощурил светло-голубые глаза и медленно кивнул.

— С одним условием, — произнес он. — Тебе придется ответить честно на пару вопросов.