Коронаэкономика. Хроника экономических последствий пандемии 2020

А.С. Генкина

Сборник материалов об экономических и социальных последствиях, которые породила и продолжает порождать пандемия COVID-19, о том, как она повляла на рынки, на отдельные отрасли экономики и бизнеса, на поведение и мышление людей. Книга составлена из текстов, ранее опубликованных в деловом издании «Инвест-Форсайт». Среди вошедших в книгу публикаций – много авторских материалов представителей бизнеса, руководителей компаний, экономистов и других экспертов. Книга содержит нецензурную брань.

Макроэкономические последствия пандемии

На пороге другой реальности

Апрель 23, 2020

Улицы мегаполисов опустели, торговые центры закрыты, больницы переполнены, люди боятся выйти из дома, а новостные выпуски начинаются со страшных цифр — количества заболевших и умерших. И это не фильм-катастрофа, а наша с вами реальность. Ситуация беспрецедентная — трудно вспомнить, когда бы вирус вызывал такие глобальные перемены. Становится тревожно, и возникает множество вопросов. Как будут развиваться события? Какое влияние пандемия окажет на экономику? Каким станет мир после всеобщего карантина? Для того чтобы ответить на них и попытаться разобраться в ситуации, на Zoom-конференцию «Мир после пандемии», организованную деловым изданием «Инвест-Форсайт» и Институтом проблем передачи информации им. А. А. Харкевича РАНИнститутом проблем передачи информации им. А. А. Харкевича РАН в рамках проекта «Клуб проектирования будущего». «Клуб проектирования будущего», собрались ведущие эксперты: экономисты, футурологи, медики, предприниматели.

Экономика: 3D-эффект — дефицит, девальвация, дистанцирование

Пандемия коронавируса станет серьезным испытанием для мировой экономики. Об этом в один голос говорят сейчас экономисты и финансисты. Насколько серьезным? Тут прогнозы расходятся. Но факт остается фактом: коронавирус уже катастрофически повлиял на многие экономические цепочки, что привело к замедлению мировой торговли.

«Нынешний кризис в экономике беспрецедентный. И прежде всего он — транспортно-логистический. Происходит изоляция целых географических регионов. Блокируются дороги, закрываются порты — в артериях товарных поставок образуются тромбы. А когда потоки, впадающие в мировую товарную реку, перекрыты, река мелеет и пересыхает», — заявил Артем Генкин, д.э.н., профессор, президент АНО «Центр защиты вкладчиков и инвесторов».

Действительно, коронавирус критически сказался на экспорте некоторых видов аграрной продукции из Аргентины. Возникли проблемы с сезонными рабочими, а значит, может остаться неубранным урожай во Франции, Италии, Германии. Распространение COVID-19 в странах Латинской Америки создало угрозу возникновения дефицита кофе. Но что кофе! Без него просто станет не так уютно жить. Остаться без хлеба, круп и муки гораздо неприятнее.

По словам Артема Генкина, рынок продовольствия по ряду зерновых культур — олигополистический, и некоторые страны уже ввели ограничения или запрет на экспорт зерна.

«Опыт прошлых продовольственных кризисов показывает: если сейчас цены за зерновые культуры вырастут, скажем, на 30%, то лишь 15% из них придется на долю объективных факторов (пандемии, проблем с логистикой и сезонными рабочими и т.д.), а оставшиеся 15% окажутся на совести властей, из-за волюнтаризма которых блокируются продовольственные поставки. Сегодня как никогда важно, чтобы власти принимали не импульсивные и панические, а спокойные и взвешенные решения. А первоочередная задача экономики — сохранить товарно-логистические цепочки», — считает Генкин.

Но, похоже, не для всех это очевидно, и барьеры между различными регионами будут расти — желание дистанцироваться от мировой экономики сильно во многих странах, что становится заметно даже людям, далеким от политики.

По словам Сергея Хестанова, доцента факультета финансов и банковского дела РАНХиГС, доходы от поступления в бюджет экспортных пошлин в России упали в связи с пандемией на 87%! А ведь они составляют примерно треть всего государственного бюджета.

«Вслед за экспортом в России падает и импорт, занимающий в потребительской корзине россиян довольно существенное место. Даже в тех продуктах, которые традиционно воспринимаются как отечественные, доля импорта может составлять 6—12%. Взять, к примеру, молоко. Коровы наши, луга наши, но средства защиты животных от насекомых, ветеринарные препараты — импортные», — рассказывает Сергей Хестанов.

И добавляет, что такие нерадужные перспективы в экономике не могут не сказаться на рынке труда и благосостоянии населения:

«Практика показывает, что в период высоких цен на нефть население нашей страны живет хорошо. Пока власти надеются, что цены на нефть отыграют назад, девальвация рубля будет сдерживаться. Сегодня трудно делать какие-либо прогнозы, но, к сожалению, похоже, что ждать подорожания „черного золота“ не приходится. Что меньшее зло — дефицит бюджета или девальвация рубля? Считаю, что все-таки девальвация. Хотя в любом случае нам придется нелегко — Россию ждут очень болезненные перемены. Последнее подобное обрушение цен на нефть было зафиксировано в 1986 году, и тогда мы наблюдали драму — распад СССР. Драма нынешнего года, скорее всего, будет связана с рынком труда, массовыми сокращениями, безработицей, падением доходов населения».

Общество: рынок труда улыбнется нам… недоброю улыбкой

По официальной статистике, в нашей стране уже сейчас 20 миллионов человек живут за чертой бедности. Реальные цифры, вероятно, еще выше. Пандемия эту ситуацию только усугубит. Рынок труда улыбнется нам. Но веселее от этого не станет. Ведь «улыбкой рынка труда» эксперты называют ситуацию, когда востребованными оказываются два противоположных сегмента — низкооплачиваемые рабочие с примитивными навыками и высококлассные специалисты с уникальными квалификациями и уникальными же зарплатами. Средний класс «проседает», оказывается за бортом.

«По оптимистичным прогнозам, уже в мае без работы могут оказаться около двух миллионаов человек. По пессимистичным — безработных будет 5—10 миллионов. А если ограничительные меры в связи с пандемией затянутся, то эта цифра может вырасти и до 20 миллионов. Сильнее всего пострадают сфера услуг и мелкая розничная торговля. Но и остальные отрасли не обойдутся без сокращений сотрудников и зарплат. В результате нас ждет обострение социальной напряженности — когда люди понимают, что завтра будут жить хуже, чем сегодня, это точно не способствует созданию доброжелательной и спокойной обстановки. Вопрос в том, как умело и грамотно государство будет эту проблему решать. Возможно, в такой ситуации стоит вернуться к проработке идеи базового дохода», — считает Сергей Хестанов.

Про необходимость гарантированного базового дохода говорил и футуролог, визионер искусственного интеллекта Джин Колесников. Он также подчеркнул, что, возможно, необходимо пересмотреть всю мировую экономическую систему, которая, столкнувшись с нестандартной ситуацией, оказалась неспособна с ней справиться.

«Сегодня происходит не только экономический коллапс, но и колоссальный личностный кризис. Люди переживают слом привычных схем поведения, они оторваны от привычных им способов времяпрепровождения, напуганы, остались наедине с собой, своими близкими и информационным шумом, который лишь повышает уровень стресса. Они были не готовы к длительной вынужденной изоляции. Каковы будут последствия пандемии для психического состояния человека? Об этом стоит задуматься! Ведь ситуация будет только ухудшаться — после окончания карантина многие окажутся без работы, перейдут за черту бедности и при этом будут не в состоянии сами себе помочь. Гарантированные государством доходы смогли бы хотя бы отчасти снять эту напряженность, понизить уровень стресса в обществе», — говорит Колесников.

С ним согласен и Юрий Визильтер, доктор физико-математических наук, профессор РАН, который считает, что роботизация производств и гарантированный доход могли бы снять вековое проклятье человечества трудиться в поте лица своего ради хлеба насущного.

А Артем Генкин не исключает появления аналога военнообязанных в гражданских отраслях — нужны специалисты, которые в случае экстренной ситуации обеспечивали бы бесперебойную работу предприятий и объектов инфраструктуры, необходимых для нормальной жизнедеятельности общества. Кстати, возможно, понадобится и создание отдельной индустрии, которая была бы полностью заточена на борьбу с эпидемиями.

Технологии: облака, кибермошенники, самолечение и бегство из мегаполисов

Пока же новых вакансий появляется крайне мало. А удаленная работа, которая раньше воспринималась как бонус, в период пандемии стала вынужденной и для многих оказалась серьезным испытанием. Сотрудники жалуются на отсутствие комфортных условий (одно дело работать из дома, когда дети в школе или в детском саду, совсем другое — когда вся семья в сборе), работодатели поняли, что их системы не справляются с возросшей нагрузкой и недостаточно безопасны.

«Пандемия бросила вызов информационным технологиям — так ли они современны и прогрессивны, как казалось? Когда компании перевели своих сотрудников на удаленку, выяснилось, что требуется расширить каналы связи, увеличить их емкость, проверить устойчивость IT-периметров, укрепить системы кибербезопасности и защитить их от мошенников. Многие клиенты сегодня обращаются к нам с такими запросами. Все мы стали участниками масштабного эксперимента — проводим видеоконференции, общаемся с коллегами по „Скайпу“. Для компаний это возможность проверить, готова ли их инфраструктура к возросшей нагрузке или стоит перевести ее на облачную платформу. Очень многие сейчас смотрят на „облака“», — рассказывает Антон Козлов, Head of Innovations компании Orange Business Services Россия и СНГ.

По словам Антона Козлова, есть запрос и на видеоаналитику. Например, некоторые компании хотят добавить в системы видеонаблюдения термальные камеры, которые бы отслеживали изменения температуры у сотрудников.

Мониторинг здоровья — вообще главный тренд этой весны. По мнению Бориса Зингермана, генерального директора ассоциации «Национальная база медицинских знаний», руководителя направления цифровой медицины ООО «Инвитро», пандемия выявила триггерные точки современной медицины и задала четкий вектор развития — следить за состоянием здоровья населения врачам должны помогать телемедицина и искусственный интеллект.

«Сегодня, когда все силы системы здравоохранения, сложившейся более ста лет тому назад, направлены на борьбу с коронавирусом, „нековидные“ пациенты (с хроническими заболеваниями, будущие мамы, дети) оказались обездоленными — отменяются плановые обследования, консультации, операции. К примеру, одно только стандартное ведение беременности предполагает около семидесяти различных мероприятий, среди которых визиты к гинекологу и специалистам, анализы, УЗИ. Зачем врачам такая нагрузка, когда 90% всех этих мероприятий могут быть реализованы с помощью телемедицины?» — рассуждает Борис Зингерман.

По его мнению, сегодня мы переживаем принципиально важный момент — слом традиций в медицине, когда максима «заболел — беги к врачу» уже не работает. Если полвека назад медицинскую литературу было не достать и с любым вопросом люди обращались к докторам, то сегодня врач и пациент находятся в одном информационном поле, и зачастую пациент, в течение долгих лет страдающий каким-либо хроническом заболеванием, знает о болезни гораздо больше выпускника мединститута.

«Многие вопросы современный пациент может решить не на приеме у врача в поликлинике, а с помощью искусственного интеллекта. Система поддержки принятия решений, которая поможет сориентироваться в потоке мединформации, — вещь незаменимая. Кризис нанесет большой удар по медицинскому патернализму, повысится популярность „ответственного самолечения“, возрастет роль и расширятся возможности телемедицины», — считает Борис Зингерман.

Слом традиций наверняка ждет нас не только в медицине. Скорее всего, изменятся и паттерны поведения, приоритеты. Как справедливо заметил Юрий Визильтер, наши прогнозы на будущее зависят от того, считаем ли мы нынешнюю коронавирусную атаку уникальной, или подобные ситуации будут повторяться снова и снова? Второй вариант кажется вполне вероятным.

«В связи с пандемией требуются технологии, которые отслеживали бы местонахождение людей, мониторили бы их состояние здоровья… Мы движемся к прозрачному миру, в котором всем все про всех известно. При этом люди будут стараться жить более обособлено, ограничивая круг общения родственниками и близкими друзьями. Произойдет бегство из мегаполисов. Может быть, прозвучит экстремально, но это некий возврат в средневековье, в котором, правда, есть место (и очень большое) виртуальному миру (он позволяет реализовывать желания и мечты, не затягивая на шее экономической петли). Угроза пандемий, передачи вирусов от одних биологических видов другим, возможно, подтолкнет ученых к экспериментам с генетическими изменениями человека. Ящик Пандоры будет открыт, человечество начнет быстро и целенаправленно эволюционировать», — рассуждает Визильтер.

И тогда нас ждет уже совсем другая реальность…

Наталья Сысоева

Прогнозы ущерба для мировой экономики от коронавируса

Март 5, 2020

Статистические данные по распространению коронавируса на 03.03.2020 года выглядят весьма серьезно: более 92 тыс. случаев подтвержденных заболеваний по всему миру (из которых уже почти 12 тыс. — за пределами Китая); летальных исходов — 3134 (из которых — почти 200 — за пределами Китая).

На 19 февраля цифры (представленные в абсолютном выражении) хоть и выглядели весьма плачевными: общее число скончавшихся от заражения коронавирусом превысило 2 тысячи человек; количество подтвержденных случаев заболевания по всему миру — более 75 тыс. инфицированных, но динамика сдерживания ситуации позволяла давать весьма позитивную оценку перспектив. Статистика говорила о сдерживании вируса на территории Китая, где сосредоточилось 98,65% случаев заражения. И «выходы» вируса за его границы рассматривались в качестве разовых, «купирование» которых можно было осуществлять в ручном, тщательно контролируемом формате.

При этом ежедневные приросты летальных случаев не выходили за пределы 7%, а количество инфицированных увеличивалось лишь на 2,5% (в то время как в конце января оба показателя росли на 20% ежедневно). Все вышеперечисленное говорило о затухающем тренде; следовательно, его негативное воздействие на экономику можно было оценивать, исходя из «мягкого» прогноза: падение прироста мирового ВВП от 0,1% до 3,3% в текущем году.

Но даже в том, можно сказать, «выправляющемся» сценарии были заложены еще и скрытые угрозы: согласно заключенному торговому соглашению между КНР и США, объем импорта, который должен принять Китай в течение ближайших двух лет с целью сокращения дефицита торгового баланса США, составляет $200 млрд. Но ввиду снижения спроса в КНР (ведь в период «острой» фазы вируса люди думают не о покупках: их задача — самосохранение) и нарушения производственных бизнес-процессов на фоне вируса возможности исполнения взятых на себя Китаем обязательств подвергаются очевидным рискам. В этом случае (и в случае неприятия возникшего форс-мажора американской стороной) возникают риски возобновления третьего витка торговой войны с известными всем последствиями. Тогда вышеприведенная оценка потерь роста ВВП может быть подвергнута серьезному пересчету, масштабы которого в долгосрочном периоде существенно перекроют «коронавирусные потери».

Главный удар, который был нанесен коронавирусом мировой торговле в «старом» состоянии его «консервации» на территории Китая, отражен в прогнозах на снижение темпов роста мировой экономики на 0,1% в периметре текущего года. Однако следует обратить особое внимание на «реперные» точки, которые наиболее сильно ударили по ряду российских отраслей. Крайне болезненным оказалось падение нефтяных котировок («Юралс») с начала января к 03.03.2020 — до $45.

Также Россией был получен ощутимый «удар» по экспорту продукции в Китай: руды, золы, жиров, воска, мукомольной продукции, злаков, древесины и т. д. Его снижение оказалось весьма значительным: с 1 января по 10 февраля 2020 года объем поставок сократился на 27,6% (относительно аналогичного периода прошлого года). Тем не менее это падение может быть частично «отыграно» в поствирусный «период», когда китайская экономика начнет наращивать свои объемы с целью компенсации провала 1-го квартала текущего года.

При этом есть еще сегмент бизнес-услуг, компенсация потерь которого в последующие периоды не может быть осуществлена в силу его специфики. Это туризм. В последние годы здесь закрепилась тенденция, суть которой можно кратко отразить так: каждый 10-й турист в мире — представитель КНР. В рамках мероприятий, нацеленных на борьбу с вирусом, этот подход был пресечен как запретами китайской официальной стороны, так и с принимающих сторон — люди просто не выезжают из страны, охваченной вирусом. В результате нанесен прямой ущерб туристической отрасли всех стран мира, а вместе с этой отраслью под ударом оказались все смежные бизнес-направления, прямо или опосредованно вовлеченные в процесс.

Мировой туризм уже сейчас не досчитался более $23 млрд; что касается России, то оценка не привезенных в нашу страну китайскими туристами средств составляла около $100 млн, — и это лишь прямое недополучение средств туристической отраслью, не учитывающее мультипликативный эффект неполучения ресурсов смежными отраслями. К сожалению, туристы (и их средства), не приехавшие в Россию или в другие страны, не трансформируются в усиление поездок и трат в будущем, когда победа над вирусом будет окончательно одержана, к тому же сроки окончания «туристических блокад» до сих пор не ясны.

Ситуация сегодняшнего дня резко ухудшилась из-за «прорыва» вируса за территорию Китая — смертельные случаи зафиксированы в Таиланде, США, Италии, и это лишь неполный список стран-«бенефициаров» заболевания. Сегодня главная опасность вируса трансформируется не в те цифры, которые приведены выше, а в его непредсказуемость, в том числе с экономической точки зрения. И главная задача мирового сообщества (как бы высокопарно это ни звучало) — объединить усилия для возможной минимизации потерь мировой экономики относительно того уровня, на который они вышли сегодня.

Олег Чередниченко, доцент кафедры экономической теории РЭУим Г. В. Плеханова

Мир ждут массовые банкротства и рецессия экономики

Март 3, 2020

Как остановить эпидемию коронавируса? Может ли она привести к закрытию границ? Стоит ли закупать соль, спички и муку в ожидании карантина? Все это обсудили эксперты на состоявшемся вчера круглом столе «Распространение коронавируса в Европе: возможные последствия».

По последним данным, коронавирусом в мире заражено примерно 90 тысяч, умерло около 3 тысяч человек. Цифры впечатляют? Да, если не принимать во внимание тот факт, что в прошлом году от гриппа скончалось 650 тысяч человек. Такие данные привел заместитель директора Института Европы РАН Владислав Белов. И рассказал о влиянии коронавируса на экономику Европы на примере Германии.

«В Германии объявлена эпидемия, создан антикризисный штаб, люди массово скупают консервы. Появился даже такой термин „хомячьи закупки“, когда люди запасаются всем необходимым впрок. В общественном транспорте звучат рекомендации не здороваться за руку, чихать, прикрываясь рукавом, не стоять слишком близко друг к другу. Люди очень обеспокоены. Помимо проблем со здоровьем, всех волнуют и затронуло автопромышленность Германии, которая и так находится в кризисе с 2018 года. Заметно пострадали малый и средний бизнес», — сказалговорит Белов.

Убытки мировой туристической отрасли, по приблизительным оценкам, уже составили $22 млрд. Страдает выставочный бизнес. И даже фармацевтическая промышленность, которая, казалось бы, должна радостно оживиться от рекордных продаж защитных масок и иммуномодуляторов, пребывает в тревоге — 88% субстанций для производства лекарственных препаратов в Европу поставляется из Китая.

По словам члена-корреспондента РАН Алексея Кузнецова, хотя коронавирус пока унес намного меньше жизней, чем грипп, на то, чтобы остановить эпидемию, тратятся огромные силы и средства, ведь ее последствия для мировой экономики могут оказаться катастрофическими. Так, например, «Аэрофлот» последние годы делал ставку именно на туристов из Китая. По прогнозам аналитиков, поток китайских путешественников должен был из года в год стабильно увеличиваться… Но беда пришла откуда не ждали. Надежные инвестиции оказались рисковыми.

«Если в течение весны еще несколько стран будут охвачены эпидемией, это приведет к погружению мировой экономики в рецессию», — делает вывод Кузнецов.

А старший научный сотрудник сектора экономики европейских стран Центра европейских исследований ИМЭМО РАН им. Е. М. Примакова Владимир Оверченко призвал обратить внимание на два неочевидных и плохо контролируемых канала распространения инфекции — мигрантов и военных. Он считает, что стоит до окончания эпидемии отсрочить все военные маневры, а также не спешить с принятием законов, облегчающих миграцию. Кстати, по мнению экспертов, в связи с распространением вируса может быть предложена экстраординарная мера — закрытие границ по санитарным соображениям, первое в истории ЕС.

Удастся ли в ближайшее время справиться с эпидемией? Эксперты думают, что некоторые основания для оптимизма имеются. Во-первых, не за горами теплая солнечная погода, которой коронавирус не выносит (Covid-19 плохо выживает при температуре выше +24 градусов). Во-вторых, карантин и прочие меры защиты уже начали приносить результаты — число заболевших в Китае пошло на убыль.

Наталья Сысоева

За кулисами эпидемии

Март 12, 2020

Только ленивый не написал о коронавирусе. Информационный ресурс, не поддержавший тему, упускает львиную долю трафика. Удивляет. Хотя бы потому, что Китай всегда был закрытой информационной страной. Сколько человек слышало о военных учениях 500 тысяч китайских солдат в пустыне? А о забастовках рабочих в Гонконге?

Китай никогда «не выносил сор из избы», а тут, заметьте, государство само впервые развивает информационное поле про вирус. При этом умерли 3000 человек. Да, это много. Но если сравнить с прошлогодней эпидемией гриппа в Штатах, тогда умерло 10 тысяч человек. А сколько умирает в России от гриппа и пневмонии?

При этом, когда китайские друзья мне присылают видео из магазинов, парков, то города не похожи на картинку из фильмов про конец света. Люди так же ходят на работу, гуляют с детьми. Да, эпидемия внесла свои корректировки, но это не катастрофа.

Бизнес «работает» на 100%, а сфера услуг — на 40%… Не спорю, наблюдались закрытия фабрик, был смещен график отгрузки товаров и поставок. Но такие же сбои происходят из года в год и во время китайского Нового года. А тут Китай вдруг на передовой информационного поля, а местные органы сами сеют панику.

Ключевой вопрос — зачем и почему? А если абстрагироваться от масок, вирусов и обсуждения «смертельной опасности» посылок с Aliexpress, посмотреть на мировые экономические индексы, то наблюдается спад. Вот заявление, которое Bloomberg сделал на днях: $129 миллиардов — суммарная потеря топовых компаний индекса Доу-Джонса.

Что дальше? Есть несколько предположений. Например, с огромной долей вероятности огромное количество американских компаний, которые сейчас будут терять в стоимости акций, будут выкуплены китайскими инвесторами.

Уже просочилась информация, что в местных компаниях химической отрасли акции, принадлежавшие зарубежным партнерам, выкупили китайцы.

При этом мы помним, что внутри страны — огромный внутренний рынок. В Китае — 10 городов с населением более 10 миллионов человек. 875 миллионов пользователей мобильных телефонов. И охват онлайн-рынка покупателей не меньше 700 миллионов человек. Вот и получается, что Китай мог бы в целом закрыть границы и вести торговлю только на внутреннем рынке… Но что тогда будет с такими компаниями-гигантами, как Apple, Zara, Chicco, Fiat и даже Tesla, производство которых непосредственно завязано на Китае?

Второе мнение, пусть смелое, но я уже слышал и его от своих китайских партнеров, что работа всех служб в условиях коронавируса — это такие учения в масштабах страны. Мы не можем утверждать, но это похоже на некую инсценировку, чтобы посмотреть, как государственные органы, крупные компании работают в экстренной ситуации. Зачем? Тут снова вопросов больше, чем ответов.

И вот этого, думаю, мы уже не узнаем. Китай всегда был закрытой страной — и то, что для государства важно, оно умело скрывало и будет это делать. Но в чем мы можем точно не сомневаться — у этой страны плановая экономика, а что уж китайцы умеют делать четко и хорошо, так это выполнять план.

Дмитрий Ковпак, автор бизнес-тренингов «Как работать с Китаем», автор издательства Synergy Book

Эпидемия как маскировка кризиса

Апрель 24, 2020

Кто нарушил самоизоляцию и вышел за продуктами, те и умерли — примерно такими словами живописует современная англосаксонская пресса ужасы лондонской Лондоне 1665 г. Прессе вообще свойственно пугать обывателя, особенно если тема коронавируса во всю используется для прикрытия финансового коллапса и очевидно, что никакого плана выхода из начинающейся рецессии не предвидится. Но как же на самом деле сочетаются великие кризисы и самые страшные эпидемии? Совпадают ли они и если да, то почему?

Страшными фразами про эпидемии, конечно, сейчас можно напугать многих. Потому даже появились сторонники введения режима чрезвычайной ситуации или чрезвычайного положения (ЧС и ЧП). Некоторым кажется, что особый статус мер способен защитить общество от кошмара эпидемии. Другие отмечают: ЧП позволит бизнесу на формально правильном основании увольнять множество людей, тогда как по мнению авторов доклада «Победить третью волну» — сотрудников Кафедры политической экономии и истории экономической науки РЭУ им. Г. В. Плеханова, рабочие места нужно сохранять и умножать: массовый низовой спрос — основа для выхода из кризиса. Впрочем, сам спор об этом указывает, как тесно ныне связаны понятия «кризис» и «пандемия». И связь их крепче в тех странах, где сильнее кризис.

Эпидемиям не впервой прикрывать экономические провалы. В истории встречается несколько случаев, когда это происходило с большим размахом. Только тогда и кризисы, и эпидемии были несопоставимо большими, чем ныне. Большим был и страх. Потому чума 1346—1353 гг. осталась прежде всего как чума, но не как последствие кризиса. Эта жуткая эпидемия по некоторым оценкам унесла до трети населения Европы. Случилось это не из-за плохого здравоохранения: в те времена не было ни то, чтобы организованной медицины, вообще почти не было медицины, как не было и санитарии, и нормального карантина. На фоне того бедствия упомянутая чума 1665 года была не столь уж страшной напастью, как не были таковыми и иные нашествия болезней в Европе XVII—XVIII вв., по поводу избавления от которых всюду можно встретить памятные стеллы. Чума середины XIV в. была страшнее всех остальных.

Размах той эпидемии не был бы столь грандиозным, и убыль населения не была бы столь велика, если бы за эпидемией не стоял кризис. Но не эпидемия прикрывала кризис, а она сама была прямо порождена кризисом.. Аграрный кризис начала XIV в. выразился в перенаселении, а климат ухудшился — начиналось время, которую историки климата позже назовут Малым ледниковым периодом. Урожайность снижалась. И хотя голод был больше сельским явлением, а в городах ворчали на рост цен и так сильно не страдали, но произошло ухудшение питания. В результате иммунная система миллионов людей в самой развитой части мира, Европе, Центральной Азии и Китае, была ослаблена.

Тогда и явилась чума, чтобы собрать свой урожай. Экономический кризис XIV в. был страшен, но не осознавался современниками как эклномический. Люди привычно замечали междоусобицы, войны, голод, эпидемии, крестьянские и городские восстания, разделение католической церкви (пап было двое, в Риме и в Авиньоне), но не думали о спаде торговли, трудностях сбыта ремесленной продукции, обвале цен на рынке недвижимости городов и тому подобном. Все это было, но все это не осознавалось как единое явление — великий экономический кризис.

Сейчас во многих странах мы видим аналогичный эффект. Люди замечают нашествие странной болезни, замечают многчисленные смерти заболевших, они аплодируют врачам и поют песни на балконах домов, не всегда задумываясь, отчего врачи не посещают их на дому, они видят склоки политиков и слышат громкие их заявления. За всем этим тема кризиса отодвигается на задний план, экономический спад становится как бы следствием…

Не только великий кризис XIV в. был причиной эпидемии чумы. Кризис III в. был также связан с волнами эпидемий. В 169 г. в Римской империи скончался Луций Вер, соправитель Марка Аврелия. Жизнь его унесла чума. Эпидемия явилась в государство, которое, казалось бы, еще процветало. Из китайских источников мы знаем: жуткая эпидемия накрыла и эту империю. Более того, её население так сильно сократилось к IV в., что историки и ныне спорят не было ли ли тут какой-то ошибки? Куда могли деваться десятки миллионов подданных императоров Поднебесной? Не могли же смуты конца II в. — III в. унести столько жизней? Не могли. Их унесли эпидемии чумы и, вероятно, иных болезней, связанные с недоеданием и ухудшением климата — метеорологический оптимум сменился пессимумом.

Чума не раз посещала в III в. и Римскую империю. В пылу смут и религиозных споров было ли возможно отдать себе отчет в кризисной сути событий? Не политической — экономической сути. В своей книге «Капитализм кризисов и революций» я подробно разбираю этот вопрос. Кризис был, он достигал ужасающих масштабов, но оставался слово бы незаметным, неуловимым в своей глубоко экономической сути. А эпидемии свирепствовали, и хаос от них в государствах и городах только нарастал. Едва ли в эпоху торгового и промышленного капитализма (XV—XVIII и XIX—XX вв.) кто-либо связывал эпидемии с кризисами. Да они и не имели такой силы. Наконец сами кризисы были короче и не продолжались многие десятки лет. Эпидемии могли прикрывать экономические проблемы, вызванные войной или иными причинами, как это было с «испанской» — поразившим почти треть населения планеты острым гриппом. Только связь между эпидемиями и кризисами была тоньше.

В наши дни едва ли можно говорить о том, что пандемия коронавируса порождена массовым снижением иммунитета в наиболее богатых странах. Кто-то, быть может, про себя скажет: в странах «золотого миллиарда», благополучной элиты неолиберальной глобализации. Там нет аграрных кризисов; там нет недоедания, — во всяком случае не было не было до массовых увольнений весны 2020 г. В США десятилетиями туристы наблюдают крепких темнокожих парней, просящих милостыню возле супермаркетов и гордо предупреждающих: «Меньше доллара не беру!» Это явление потрясало и в начале «нулевых годов», когда в других странах не все рабочие зарабатывали этот доллар в день. Туристам же всегда объясняли: в США нет голодных, здесь не у всех может быть дом, не все имеют приличную работу, но сыты все. Нет, вовсе не плохое питание стало причиной столь пугающего распространения коронавируса.

На ситуацию с заболеваемостью и смертностью повлияла недоступная и неэффективная медицина, отсутствие здравоохранения как национальной системы. Все это уже известно. Однако в информационном плане коронавирус оказался просто необходим для прикрытия экономического кризиса. И в этом плане кризис, конечно, породил проблему. Кризис оказался столь сильным, столь серьезно ударил по фондовому рынку, относительно дорогому реальному сектору, долговым пузырям и пузырям на рынке жилья, по банкам, по сфере услуг, которая была порождена высокой финансализацией экономики Северной Америки и Западной Европы, что не исключено: «верхи» хотят побольше эпидемию и поменьше обсуждения в обществе природы кризиса. И не стоит забывать, что 2020 г. принес не новый особый кризис, а Третью волну кризиса 2008—2009 гг. (Вторая волна Запад в 2013—2016 гг. не задела).

Многие волны образовались в кризисе по причине негодной рецептуры борьбы с ним. Эта борьба снимала симптомы или блокировала их появление, тогда как причины кризиса никуда не исчезали. В результате правительства и центральные банки виновны, кругом виновны в ужасах кризиса 2020 г. Но разве об этом следует говорить и писать? Гораздо интересней пугать обывателя вероятностью умереть, если он лишний раз выйдет за продуктами. Страх — отличное средство не объяснять людям связь кризисов и эпидемий, тем более что сейчас эта связь не совсем такова, какой она не раз бывала в истории.

Василий Колташов, руководитель Центра политэкономических исследований Института нового общества

Коронавирус и цены на мировых рынках

Март 11, 2020

Эпидемия коронавируса — явление теперь уже глобальное. Влияет она не только на здоровье и жизнь граждан — социальную сторону жизни мирового сообщества, — но и на экономическую. Причем влияет крайне ощутимо.

Почему коронавирус меняет цены

Происходит это по трём причинам:

• предприятия, причем не только в Китае, уменьшают рабочий день или вовсе останавливаются. Часть сотрудников не выходит на работу по разным причинам. То есть эффективность производства товаров и услуг сокращается. А также Китай, являясь одним из ключевых участников глобальных цепочек создания стоимости (ГЦСС), выпадает из них, парализуя работу ТНК;

• из-за опасности передачи коронавируса через упаковку некоторые товары уже не экспортируются из Китая, Кореи (произойдет ли так с другими странами, будет зависеть от географии распространения болезни и успешности борьбы с ней);

• психологические ожидания партнеров по бизнесу и клиентов заставляют их менять отношение к бренду, стране происхождения товара.

Товары из Китая становятся автоматически «менее надежными» из-за конкретной болезни. В связи с этими причинами можно подразумевать ажиотаж в СМИ по поводу возникшего значительного количества заболевших одинаковым вирусом людей в попытке подорвать экономическую мощь китайской экономики. Темпы её развития, рост ВВП уже замедлились.

Цены на какие товары поменялись

из-за коронавируса

Некоторые товары дорожают: золото как главный инвестиционный товар кризисов, сталь, электроника, смартфоны, автозапчасти низкого ценового сегмента и другие. Ряд товаров дешевеет: нефть, конечная продукция из стран с высокой долей экспорта энергоресурсов, сельскохозяйственное сырье, прежде всего зерновые и бобовые культуры, медь, никель и алюминий. Все из-за того, что спрос со стороны Китая на эти товары падает, а предложение остается на прежнем уровне. Значит, равновесная цена становится меньше.

Влияние коронавируса на рынок нефти

Нефть — товар, с одной стороны, реальный, использующийся производителями нефтепродуктов, топлива, транспортными компаниями, с другой — инвестиционный с обилием деривативов, образующих огромный внебиржевой рынок. Китай является крупнейшим импортером нефти в мире — в 2018 году 15,5% всей нефти купил Китай. Больше импортировал лишь ЕС (без разделения по странам) — 21,2%. Помимо этого, Китай обладает вторыми по объему мощностями нефтепереработки — 16 млн баррелей в день, больше только у США — 19 млн баррелей в день, на третьем месте — российский нефтепром — 6,5 млн баррелей в день.

Когда китайские власти из-за карантина для предотвращения распространения коронавируса останавливают заводы, продлевают каникулы, рынок нефти серьёзно меняется. Это происходит по нескольким направлениям:

• порты приема танкеров с нефтью;

• покупка её перерабатывающими заводами приостановлена или снижена, так как сами заводы не работают.

Это приводит к увеличению запасов нефти в Китае, необходимости перенаправления транспортных потоков грузоотправителями из других стран. Поставки удлиняются по времени, увеличивается стоимость таких поставок, но не для потребителя, а для экспортера нефти. Спрос Китая на нефть упал как минимум на четверть по сравнению с обычным из-за остановки заводов на карантинные каникулы. Из-за коронавируса количество поездок и поставок по всему миру уменьшилось в разы, а значит, уменьшилось и потребление топлива — главного товара и продукта нефтепереработки.

Цены на нефть упали до годового минимума ниже $54 за баррель. Механизм простой: спрос резко уменьшился, предложение осталось прежним, так как ОПЕК+ пока не договорились о снижении объемов добычи. Значит, и цена упала — цена на природный газ, главный субститут нефти, падает, так же как падают и объемы поставок, экспортеры газа стараются приостановить контракты на поставку, что ещё больше подстегивает вниз цену на нефть.

Цена на топливо падает вместе с ценой на нефть. Это значит, что страны, в основном экспортирующие энергоносители, например Индия, смогут снизить цены на свою продукцию, чтобы увеличить её конкурентоспособность на мировом рынке. С января в США начали закрываться нефтеразработки. Количество действующих буровых установок только в Техасе сократилось до 398 по сравнению с 556 в октябре 2019 года.

Таким образом, вспышка заболеваемости коронавирусом стала для мирового рынка нефти «черным лебедем» — событием с достаточно негативными последствиями, причем крайне невероятного и сложного для прогнозирования. То резкое падение цен на нефть, которое произошло после разрыва сделки ОПЕК, во многом объясняется тем, что рынок уже был ослаблен фактором эпидемии.

Валерия Минчичова, доцент Департамента мировой экономики и мировых финансов Финансового университета при Правительстве РФ

Константин Бабкин: «Из кризиса будем выходить тяжело»

О том, что происходит с бизнесом во время коронавирусного кризиса, «Инвест-Форсайт» расспросил бизнесмена Константина Бабкина. Он — один из совладельцев «Ростсельмаша». Недавно было объявлено, что по итогам 2019-го года акционеры получили серьезные дивиденды. Большую часть которых Бабкин, впрочем, планирует направить на развитие бизнеса.

«Ростсельмаш» оказался в привилегированном положении

— Дивиденды за прошлый год, это, конечно, приятно. Но какие потери ожидаете в связи с сегодняшним кризисом?

— «Ростсельмаш» работает, из 12000 сотрудников человек 300 отправлено на домашнюю работу — матери-одиночки, люди пожилого возраста… В общем, все те, кто находится в группе риска.

— Вы зарплату им сохранили?

— Да.

Остальные 11700 человек продолжают работать: сельхозмашиностроение (и, в частности, «Ростсельмаш») отнесены правительством к категории стратегически важных предприятий, связанных с производством продовольствия, с проведением посевных работ. Поэтому нам разрешено работать. В этом смысле производители сельхозтехники сегодня в привилегированном положении.

А вот сколько еще будем работать, непонятно.

— Почему?

— Зависит от решения правительства, но не только. Не в меньшей степени это зависит и от поставщиков, от того, как они будут работать.

— Вы сейчас говорите о российских, или о зарубежных поставщиках?

— Обо всех. Например, китайские заводы нам поставляют двигатели для некоторых моделей. Они стояли 1,5 месяца. Правда, вот уже вторую неделю, как снова запущены. В целом мы сегодня не ждем от Китая осложнений.

А вот европейские заводы (германские, итальянские), которые поставляют нам редукторы и элементы гидравлики на некоторые модели, стоят глухо. И непонятно, когда они будут запущены. Более того, в Европе закрыты и границы для перевозок грузов.

— Сколько «Ростсельмаш» сможет продержаться без новых поставок?

— Боюсь, если европейцы в течение месяца не начнут производить комплектующие, это может вызвать у нас перебои.

Но ведь есть еще и российские поставщики, которые тоже сейчас стоят. И если они простоят еще неделю, это тоже вызовет перебои, причем, не только на «Ростсельмаше», но и на других отечественных предприятиях, которые так же производят сельхозтехнику.

Правда, эта проблема постепенно решается: Минпромторг реагирует оперативно, созванивается с губернаторами. Те в свою очередь разрешают начать работу некоторым предприятиям, которые производят продукцию, критически важную для производства сельхозмашин.

Заменить импортные комплектующие

на свои можем, но надо время

— Что вы заказываете у отечественных компаний?

— Да все практически: 5 тысяч фирм поставляют нам металл, краску, резинотехнические изделия, двигатели, электронику, стекла, сиденья для кабин…

— Так почему мы не можем заменить немецкие редукторы нашими? Или мы их не умеем делать?

— Какие-то можем. А в некоторых случаях едва ли сможем быстро заменить импортную продукцию отечественной, это потребует год-полтора активной работы.

Но, знаете, ситуация не столь уж критична, и в посевную мы уж точно крестьянам неприятностей не принесем. По большому счету, необходимая хозяйствам техника уже произведена. И мы готовы не только ее поставить, но и обслуживать.

— А она будет, посевная-то?

— Скажу больше — она уже почти завершается. Я только что ездил по полям — все идет полным ходом. Обрабатывают почву, сажают… Надеюсь, до осени коронавирусная история завершится, и жизнь вернется в нормальное русло. Думаю, и с уборочной кампанией все будет хорошо.

— Кроме того, что вы один из совладельцев «Ростсельмаша», вы еще и лидер партии «Дело», среди членов которой много средних и мелких бизнесменов. Как дела в этом сегменте экономики?

— Во многих отраслях очень нервная обстановка. Так, все очень печально, скажем, на тех производствах, где производят дорожно-строительную технику. Многим предприятиям не разрешено работать. К тому же у них те же проблемы с поставщиками, которые я уже перечислил. На все это накладывается еще и падение цен на нефть. Нефтяники и газовики обнулили заказы на технику, остановив свою модернизацию. И в этой отрасли перспективы неясны не только на ближайшие месяцы, но и на следующий год.

Очень большие проблемы и у самозанятых. У нас в партии «Дело» состоят не только предприниматели. Многие из наших членов — дальнобойщики, фитнес-тренеры, торговцы цветами или одеждой, таксисты… Те, кто получает в зависимости от сделанного. Они сейчас сидят по домам, их никто не обещает поддержать и хоть как-то возместить выпадающие доходы… А у них дети, кредиты, другие расходы. В общем, все очень грустно.

Правительство не готово сменить

экономический курс

— Как вы оцениваете те меры, которые предпринимает кабмин?

— Мне кажется, карантин был объявлен слишком резко и не избирательно. Зачем было «чесать» всех под одну гребенку? Сейчас власти, впрочем, постепенно разрешают некоторым компаниям работать.

Чего не хватает? На месте правительства я был бы щедрее. Государство накопило огромные средства в Фонде национального благосостояния. И чтобы поддержать людей можно было бы выплатить трехмесячный оклад тем россиянам, у кого небольшие доходы, — по примеру руководителей других стран.

А в целом мне бы хотелось, чтобы власти использовали этот период для того, чтобы сменить экономический курс. Переставить акценты, объявив наконец, что главное — не борьба с инфляцией, не накопление на зарубежных счетах, а своя гибкая сильная экономика. Ведь только она является залогом устойчивости страны к любым кризисам.

А это значит снизить налоги. Изменить политику Центробанка, чтобы она стала более комфортной для тех, кто занимается производством в России. Поддерживать наших производителей на внутреннем, на внешнем рынках.

В общем, развивать свою экономику, чтобы она могла адаптироваться к любым условиям, и уметь быстро производить хотя бы те же необходимые препараты или защитные средства…

Впрочем, я уже лет 20 твержу одно и то же: если будет продолжаться экономический курс, который не нацелен на собственное развитие, мы так и будем жить бедно. И любые колебания в мировой экономике, на нефтяных и иных сырьевых рынках, будут весьма болезненно на нас сказываться. Как, собственно, и происходит!

— Есть шанс, что по итогам этого кризиса что-то изменится в этом смысле?

— Боюсь показаться пессимистом, но пока не видно признаков того, что нынешний кризис повлияет на мнение людей, принимающих в правительстве решения. Не слышно ни про снижение налогов, ни про то, что деньги будут возвращать в страну, ни про снижение ключевой ставки…

Думаю, кризис будет затяжным, и выходить из него придется с боями. Тем более, что к трудностям собственно кризиса добавляется и падение цен на нефть… На мой взгляд, страна не скоро вернется к докризисному уровню благосостояния. И к этому надо быть готовыми.

Елена Скворцова

«Ужо тебе»: бизнес Санкт-Петербурга и пандемия

Апрель 9, 2020

В РФзарегистрировано около 6 млн частных компаний, из них около 362 тыс. — в Санкт-Петербурге. Однако в связи с пандемией коронавируса с рынка могут исчезнуть до 50% ресторанов и кафе. Сильно страдает сфера развлечений, туризм, гостиничный бизнес, торговля. Если ситуация не изменится, через 2—3 месяца компании ожидает череда банкротств.

Влияние пандемии

30 марта губернатор Санкт-Петербурга Александр Беглов подписал постановление о введении режима полной самоизоляции. Изначально предполагалось, что он продолжит действовать до 6 апреля. Однако затем срок продлили до 30 апреля. Подобную меру приняли из-за стремительного распространения коронавируса в России.

Ограничения затронули бизнес. Часть компаний вынуждена временно прекратить деятельность. Рестораны и кафе работают только на доставку. Магазины перешли на удаленную торговлю. Фитнес-клубы потеряли до 95% выручки. Страдают туроператоры, представители сферы развлечений. Рестораторы отмечают снижение прибыли на 30—90%.

Ломбарды Петербурга из-за коронавируса потеряли около 90% клиентов. Однако представители организации не исключают, что количество возрастет, как только эпидемия пойдёт на спад. Услуги ломбардов понадобятся людям, которые потеряли работу или столкнулись с существенным сокращением заработка.

Без клиентов остались такси. Перевозчики ожидали, что пандемия спровоцирует ажиотажный спрос на рынке. Однако возникла прямо противоположная ситуация. Спрос снизился на 30%. Эксперты уверены, что ситуация вызвана самоизоляцией. Многие жители перешли на удаленную работу, прекращение авиасообщения привело к тому, что люди перестали ездить в аэропорт.

Невозможность спрогнозировать дальнейшее развитие ситуации, сообщения о грядущем кризисе, отсутствие выручки, потребность в выплате заработной платы сотрудникам при отсутствии доходов вынуждает часть компаний закрыться уже сейчас. Однако большинство организаций ещё держится.

Президент группы компаний RENTA Артем Гудченко настроен относительно оптимистично. Он считает, что под угрозой закрытия находится только треть заведений, и отмечает, что в первую очередь прекратят деятельность заведения, у которых нет запаса прочности. Это небольшие компании, работающие в спальных районах. Организации, функционирующие в центре, также столкнутся со сложностями, но смогут выдержать кризис.

Реакция компаний

Большинство компаний подчинилось распоряжению и временно прекратило деятельность. Однако некоторые непродовольственные магазины продолжили работать. «Леруа Мерлен» не стал закрывать торговые точки в Петербурге. Некоторые организации сумели грамотно обойти запрет. «Эльдорадо» и «М. Видео» реализуют технику в режиме онлайн. Торговые точки работают только на выдачу товаров. В «Максидоме» продают только товары первой необходимости.

Специалисты отмечают, что ритейлеры игнорируют запрет из-за относительно небольших штрафов и противоречий в законах. За несоблюдение требований потери меньше, чем от простоя. Однако власти пытаются воздействовать на компании, заставляя их прекратить деятельность до снятия режима самоизоляции. На фоне пандемии возросла популярность удалённой работы. Все компании, которые могут работать с персоналом без фактического контакта, временно отказываются от офисов и отправляют сотрудников домой. Взаимодействие осуществляют посредством онлайн-конференций и дистанционного документооборота. Число вакансий удаленной работы увеличилось на 71%. Не всем привычен такой формат, однако многие компании учли его преимущества и в последующем начнут применять на постоянной основе. А владельцев бизнеса в Петербурге и Ленинградской области обвиняют в социальной безответственности, так как никто из них не помог в борьбе с пандемией.

Вопрос аренды

Остро встал вопрос о платежах за аренду. Отсутствие доходов не позволяет компаниям своевременно производить расчёт. Правительство анонсировало ряд мер, призванных облегчить ситуацию. В частности, было предложено предоставить отсрочку по арендным платежам за государственное и коммерческое имущество. Такое заявление сделал премьер-министр РФ Михаил Мишустин.

Дополнительно правительство ведет работу с арендодателями через региональные власти. Действия направлены на то, чтобы владельцы недвижимости не повышали ставки аренды и предоставили арендодателям отсрочку. В свою очередь государство готово предложить хозяевам объектов отсрочку по уплате налога на имущество. Предполагается, что поддержка будет предоставлена арендодателям, которые в свою очередь пошли навстречу арендаторам. Однако пока мера находится в разработке. Эльдар Кабиров, совладелец «Пицца 22 см», уверен, что компании в текущей ситуации должны попробовать самостоятельно договориться об арендных каникулах. По его мнению, это поможет бизнесу остаться на плаву.

Просьбы бизнеса

Представители бизнеса понимают сложность ситуации и стремятся повлиять на своё положение. Так, рестораторы подготовили петицию с просьбой не обрекать их на банкротство. Документ направлен губернатору Петербурга Александру Беглову.

Петицию подписало свыше 30 рестораторов. В документе они попросили официально признать распространение коронавируса обстоятельством непреодолимой силы и освободить от уплаты налогов, включая НДФЛ и страховые взносы. Предполагается, что меры поддержки будут действовать в течение полугода с даты отмены ограничений, установленных федеральными и региональными властями.

Дополнительно предприниматели просят предоставить отсрочку на оплату коммунальных услуг, отменить плату за размещение на период сезона работы летних кафе и веранд, а также не проводить надзорно-контрольные мероприятия до конца 2020 года. Параллельно петицию разместили в интернете. Ее подписало свыше 20 000 человек.

Управляющий партнер Legal to Business Светлана Гузь уверена, что подобные меры поддержки не противоречат нормам действующего законодательства. Однако принятие подобных мер приводит к возникновению определенного конфликта интересов между арендаторами и арендодателями. Но признание коронавируса форс-мажорным обстоятельством облегчит ситуацию.

Меры поддержки

Государство и город в частности заинтересованы в развитии бизнеса. Поэтому правительство и власти Санкт-Петербурга принимают ряд мер для оказания помощи. На федеральном уровне правительство предоставляет шестимесячные отсрочки по налогам, кроме НДС, пролонгирует кредиты на полгода. Для микропредприятий установлена отсрочка по страховым взносам. Для малых и средних компаний ставка снижена в 2 раза. Дополнительно вводится мораторий на банкротство. В течение полугода кредиторы не имеют право инициировать признание несостоятельности. Дополнительно будут скорректированы сроки госзакупок.

По поручению премьера Мишустина в ближайшее время подготовят дополнительные меры. Будет запущена программа субсидирования кредитов с нулевой ставкой. Основным условием получения займа выступает сохранение численности работников. Полагается, что необоснованные увольнения приведут к тому, что ставку повысят. На стадии проработки находится отсрочка арендной платы. В бюджете предусмотрено 18 млрд руб. на поддержку малого и среднего бизнеса. Эти деньги перенаправили с учетом сложившейся ситуации. Создана специальная комиссия и штаб, ежедневно корректирующие действия по оказанию помощи предпринимателям.

Город также не остался в стороне. Выделено 4,5 млрд руб. на поддержку бизнеса. Уже предоставлена субсидия на поддержание зарплаты не меньше минимальной. Дополнительно действует отсрочка по уплате аренды имущества, находящегося в собственности города. В последующем меры поддержки планируется расширить. Власти уверены, что предпринимаемые действия позволят большинству компаний остаться на плаву.

Кристина Фирсова

COVID-19: как интернет, только намного опаснее

Март 28, 2020

Влияние COVID-19 на бизнес сопоставимо с появлением интернета. Их роднят беспрецедентные возможности, связанные с распространением и воздействием на массовую аудиторию.

«Диджитализация» больно ударила по традиционным секторам бизнеса, которые не спешили или сопротивлялись выходу из зоны комфорта в онлайн. В итоге конкуренция вынудила большинство компаний принять новые правила игры.

Пандемия коронавируса стала последним гвоздем в гроб противников перехода на цифру. Интернет-магазины, мобильный банкинг, стриминговые платформы и многие другие аналогичные сервисы доказали не только живучесть в условиях пандемии, но и превосходство с аналоговыми секторами бизнеса с точки зрения роста доходов, объемов оказываемых услуг и т. п.

Вспышка коронавируса показала, в чем в первую очередь нуждается массовый потребитель: за что он готов доплачивать и чем жертвовать?

За собственную безопасность. За товары и услуги без коронавируса. За индивидуальные средства защиты, которые действуют не по принципу плацебо, а реально гарантируют 100% вирусную неприкосновенность дома, на улице, на работе. И позволяют сохранять привычный образ жизни и коммуникаций. В карантине мало приятного…

Следовательно, предприниматели, маркетологи, дизайнеры приложат максимум усилий, чтобы максимально обезопасить свои товары и услуги на случай новой пандемии.

В результате обязательно появятся смежные отрасли по производству безопасной противовирусной упаковки всего и всех. Изменятся принципы и способы доставки товаров со складов и магазинов потребителям. Без использования курьеров в их нынешнем виде. На смену им придут роботы, дроны, терминалы (те, что сейчас есть у интернет-ритейлеров).

Производители одежды и обуви задумаются о массовом пошиве дешевых, модных и удобных в эксплуатации противовирусных средств индивидуальной защиты. Из новых искусственных материалов, какие сейчас используются только для нужд космической и военной отраслей.

Производителям продуктов питания также в массовом порядке придется тестировать и запускать в производство продукцию с более длительными сроками хранения и намного более компактной с точки зрения складирования и эксплуатации. Как у тех же космонавтов или военных…

Бизнес вынужден будет сделать не просто акцент, а ставку на личную безопасность потребителей. Меры крайне сложные, дорогие, но, безусловно, вынужденные.

Оцифровка — это гарантия безопасной бесконтактной доставки. Та продукция и услуги, которые лишены возможности уйти в цифру, должны обзавестись таким же безопасным и удобным средствами доставки, но только офлайн. Это один из ключевых трендов на ближайшие 15—20 лет. Чтобы новый всплеск эпидемии не привел к еще более разрушительным последствиям для бизнеса и человечества.

Игорь Пылаев, сопредседатель комитета «Деловой России» по развитию индустрии кино и телевидения

Работодатели избавились от розовых очков

Апрель 22, 2020

Вот уже почти месяц значительная часть российских компаний ведет свой бизнес в формате частично или полностью удаленной работы. И уже можно поговорить о том, что за это время поняли бизнесмены и как этот опыт скажется на кадровом рынке.

Власть IT

В конце марта — начале апреля компания ANCOR провела исследование актуальных задач HR-директоров компаний из разных отраслей. Выяснилось, что 53% респондентов зафиксировали спад в бизнесе, 34% не заметили каких-либо изменений, а 13% продолжают рост. По типу реагирования HR-подразделения поделились на «пессимистичных», «уверенных» и «растущих».

66% респондентов никогда не рассматривали возможность удаленной работы для своих сотрудников, и только 36% из них оперативно подстроились под ситуацию. Это именно те компании, которые еще задолго до кризиса инвестировали в диджитализацию всех процессов. «На коне» остались те, кто был готов к удаленной работе. Остальным придется спешно наверстывать упущенное, если хватит ресурсов.

Последние несколько лет в HR-сообществе активно обсуждалась тема замены людей технологиями. Разразившийся на фоне пандемии кризис дал новый толчок этому тренду. Все, что можно технологизировать, будет переведено в цифру.

Для кадрового рынка это значит, что существенно повысится спрос на IT-специалистов, причем не только со стороны IT-компаний, но и со стороны бизнеса, который задумал автоматизировать бизнес-процессы по максимуму.

Бизнес открывает глаза

За месяц внеофисных трудов удаленная работа лишилась практически всех окружавших ее мифов. Те, кто панически боялся удаленки, осознали, что так работать вполне можно. Те, кто ее идеализировал, столкнулись с реальными сложностями и поняли, что удаленка хороша не всегда и не для всех.

У бизнеса спали и розовые, и черные очки, что само по себе прекрасно. Теперь владельцы компаний и кадровики могут беспристрастно, на реальном опыте, оценить плюсы и минусы удаленной работы для бизнеса.

Для кадрового рынка это означает, что, во-первых, после окончания карантина пойдет «откат», многие захотят вернуться в офисы. Во-вторых, доля вакансий с предложениями работать из дома все-таки увеличится.

Меньше офисов

Опыт удаленной работы позволил компаниям пересмотреть свои потребности в офисных площадях. Экономический кризис заставляет очень бережно относиться к деньгам, поэтому если часть сотрудников компании может эффективно работать дома, то нечего тратить средства на рабочие места в офисах.

Можно предположить, что значительное число компаний создаст универсальные рабочие места в среднем для 80% сотрудников и придумает гибкие графики присутствия людей в офисе. Цифра может колебаться в зависимости от отрасли. Например, IT-компании, креативные и PR-агентства давно научились экономить на площадях. Теперь за ними подтянутся другие отрасли.

Сокращение жира в пользу мышц

Работа дома для многих сотрудников оказалась проверкой на эффективность и стрессоустойчивость. Работодатели в свою очередь за месяц смогли реально оценить своих сотрудников: кто умеет организовывать свой труд и добиваться результатов, а кто выступает балластом. Это повлекло за собой оптимизацию количества персонала. По данным исследования, если до марта эта задача входила в топ-3 у 21% респондентов, то в апреле она стала одной из главных уже для 41%. Бизнес сокращает «жир» и наращивает «мышцы»: в цене будут те кадры, эффект от работы которых компании могут быстро почувствовать. Пожалуй, личные KPI еще никогда не были так важны.

Рынок работодателя

Кадровый рынок всегда отражает состояние экономики. А в ней уже начались огромные перемены. За месяц карантина люди осознали, без какого количества товаров и услуг они спокойно могут обходиться. Как выяснилось, вполне можно жить без покупки очередной вазочки или коврика, да и одежды с косметикой, в сущности, не так уж много надо. Если до кризиса отказ от чрезмерного потребления был модным трендом у определенной части населения, теперь это мейнстрим.

Подобный тренд приведет к значительному сокращению вакансий, например, в ритейле. HoReCa и туризм тоже нескоро оправятся от карантина.

В целом можно говорить о том, что в обозримом будущем на кадровом рынке будет править работодатель. Соискатели будут конкурировать за рабочие места, а компании — выбирать лучших. Для соискателей теперь самое время научиться грамотно писать резюме и потренироваться проходить собеседования.

Конечно, постепенно ситуация изменится. Но времени потребуется много, а уроки удаленки навсегда останутся с нами.

Алексей Миронов, вице-президент по операционному управлению международной компании ANCOR