Пепельное царство

А. Норди, 2022

Бетель вместе с мамой живет в деревне на окраине дремучей страны, находящейся под властью таинственного Вечного Владыки. Несмотря на юный возраст, Бетель, как и другие жители страны, должна соблюдать древние и очень странные правила, но привычный уклад жизни меняется, когда ее мама становится жертвой загадочной болезни, а на пороге дома появляется дядя Морган, исчезнувший много лет назад вместе с отцом Бетель. Морган открывает шокирующую правду о существовании Пепельного Царства, с помощью которого Вечный Владыка поддерживает безграничную власть. Бетель предстоит отправиться в опасный мир, где время течет по-другому, а на каждом шагу поджидают жестокие монстры. Теперь у нее есть цель: уничтожить Вечного Владыку, чтобы спасти свою маму. «Пепельное Царство» – это яркая остросюжетная история, которая дарит свет и надежду в темные времена. Словно увлекательный диснеевский мультфильм в мрачном средневековом антураже, новый роман автора адресован отважным детям и потерянным взрослым.

Глава 4

Дремой во время проповедей в Церкви называлось особое состояние, похожее на глубокое забытье. И хотя Бетель точно не знала, что такое забытье, но именно таким словом учитель в школе, мама и другие взрослые, жившие в деревне, описывали состояние, в которое они ежедневно погружались на проповедях в Церкви под руководством Праведника Ормальда.

Медленным, тягучим голосом, напоминавшим стекавший с ложки мед, Ормальд с закрытыми глазами говорил слова, которые послушно повторяли за ним прихожане, в том числе мама Бетель:

— Тьма излучает свет. Ложь обнажает истину. Покорность дарует свободу.

Взглянув украдкой на маму, которая сидела с закрытыми глазами и повторяла вместе со всеми эти странные фразы, Бетель тоже смежила веки и начала тихо шептать слова, которые произносил Праведник Ормальд:

— Серый цвет — яркий цвет. Черный цвет — белый цвет. Изоляция открывает границы.

Повторяя эти слова, Бетель не успела заметить, как веки ее стали тяжелыми, голоса Праведника Ормальда, мамы и других жителей деревни слились в единый гул, а перед внутренним взором возникла мутная пелена. Казалось, все вокруг заволокло густым серым туманом, напоминавшим вату.

Но вдруг пелена расступилась. Бетель, распахнув глаза, очутилась в странном, пугающем месте: вокруг нее выросли голые, будто обожженные пожаром деревья, низкое небо заволокли темные тучи, из которых, словно снег, большими темно-серыми хлопьями медленно падал пепел. Опустив взгляд, Бетель увидела, что пепел толстым слоем укрывает всю землю.

Бетель не знала, что это за странное место, и как она здесь оказалась. Но такое уже случалось не раз: последние месяцы во время некоторых проповедей Праведника Ормальда Бетель словно проваливалась из обычной дремы в другое состояние — незнакомое, пугающее, опасное…

Присмотревшись, Бетель заметила, как в толстом слое пепла возе ее ног что-то зашевелилось, как будто там ползал клубок змей, готовых напасть в следующее мгновение.

Испугавшись, Бетель открыла глаза и, пытаясь унять бешеное сердцебиение, огляделась по сторонам: она по-прежнему находилась в Церкви, а вокруг нее на скамьях сидели жители деревни, в том числе ее мама, которые с закрытыми глазами на каменных лицах послушно продолжали повторять за Праведником Ормальдом:

— Сон показывает явь. Безразличие обеспечивает участие. Апатия рождает эмоции.

Снова и снова прихожане вместе с мамой Бетель бубнили безумные, нелогичные фразы, отчего Бетель начало казаться, что все вокруг нее сошли с ума, либо же это она лишилась рассудка. Она несколько раз спрашивала у мамы, видела ли она в состоянии дремы странный пугающий мир, который словно целиком состоял из пепла, но мама со свойственным ей спокойствием отвечала, что ничего подобного она никогда не отмечала, а Бетель, в свою очередь, не стоит заострять на этом внимание: мало ли что может показаться, когда человек под мягкий бархатистый голос Праведника Ормальда соскальзывает в состояние благостной дремы, которая дарует целительную безмятежность и…

— Безразличие, — сказала Бетель, когда вместе с мамой вышла из Церкви после окончания проповеди. — Вот, что вызывает эта ваша дрема!

— Тише, Бетель! — Мама испуганно огляделась, чтобы убедиться в том, что выходившие из Церкви прихожане не услышали слова ее дочери. — Такие вещи нельзя говорить, тем более после проповеди Праведника Ормальда.

— Я все равно не понимаю: почему взрослые верят в его слова? — не унималась Бетель, отвязывая заскучавшего Арчи от стойла. — Разве тебе не приходило в голову, что в своих проповедях Ормальд несет какую-то околесицу? Ну сама подумай: как черный цвет может быть белым цветом?

Мама с недовольным видом посмотрела на Бетель, с трудом забираясь в повозку следом за дочерью.

— Ты еще слишком мала, чтобы это понимать, — отрезала мама. — Состояние дремы как раз и нужно для того, чтобы осознать мудрость Вечного Владыки Кравена, которую нам озвучивает Праведник Ормальд в ежедневных проповедях.

— Хорошо, даже если так, то что такого особенного ты видишь в дреме? — Бетель легонько натянула вожжи, давая Арчи команду, что пора трогаться в путь.

Мама Бетель несколько мгновений размышляла над вопросом дочери, а затем с растерянным видом ответила:

— Ничего. Я ничего не вижу в дреме. — Она снова замолчала, но, подумав о чем-то, добавила уже более уверенным голосом: — Но нам и не нужно ничего видеть. В этом заключается прелесть дремы: нет необходимости ничего знать. Не нужно о чем-то беспокоиться.

— Да-да, я все это знаю и помню, — с раздражением сказала Бетель, направляя повозку к дому. — Я уже наизусть выучила слова Праведника Ормальда: «В дреме нет места сомнениям, страданиям и мыслям».

— Верно. — Мама смерила дочь усталым взглядом, который показался Бетель лишенным всякой живости. — Нам пора прекратить такие разговоры, Бетельгейзе. Ты уже взрослая и должна понимать, что мудрость Вечного Владыки Кравена настолько безгранична, что нам, простым людям, не в силах ее понять. Нужно просто смириться и послушно выполнять свою работу, как велит нам Истинная Вера.

Бетель не стала возражать: продолжение разговора казалось бессмысленным. Она вздохнула и вдруг с щемящим чувством в груди осознала неприятную мысль, которая раньше не приходила ей на ум: а что, если когда-нибудь она будет рассуждать точно так же, как ее мама?