Каменная Мессалина

А. Мириси, 2019

Светская дама, пресыщенная роскошью и чувственными утехами, заключает через интернет шуточную сделку с Дьяволом ради неизведанных удовольствий. Через считанные мгновения после подписания контракта она получает предложение от любовника ограбить мужа и бежать с ним за границу. В ходе трехдневной драмы женщина оказывается в центре клубка интриг, полностью переворачивающих ее представление о собственном окружении. Выполнит ли Дьявол условия договора? Реальна ли сама сделка, или ее породило воспаленное воображение персонажа? В поисках ответа читатель погружается в причудливый детективный сюжет, пульсирующий в унисон тонусу главной героини, терзаемой запретными желаниями

Глава 15

В которой маэстро создает шедевр

Скульптор был не только посредственным художником, но и никудышным предпринимателем. Теоретически, первое не обязательно должно было приводить ко второму, так как вкусы его клиентуры оставляли желать лучшего, однако у человека имелся своего рода талант. Он заключался в умении разбазаривать деньги.

Тщеславие маэстро не позволяло ему ограничиваться гранитом или пошлым гипсом даже в работах, создаваемых просто так, из любви к искусству. Он импортировал мрамор: каррарский, паросский и, наконец, индийский. Раз в месяц к черному входу салона подъезжал грузовик и особым краном сгружал циклопические блоки в подсобное помещение. Таможенников эти глыбы доводили до белого каленья. Анжела деловито поясняла, что в каждой из них ее босс способен разглядеть затаенный шедевр.

— В индийских блоках я вижу нечто большее, — иронично замечал Скульптор.

Его мастерскую заполняли легионы античных героев, неумело скопированных с классиков. В служении прекрасному маэстро разрывался между Клио (“то муза истории”. — пояснял он друзьям) и Танатосом — богом смерти. Тот сулил золотые горы за изготовление надгробий.

Начав ваять в подражание древним, Скульптор вскоре убедился в невыгодности этого занятия. Озарение явилось поздно — кредит, взятый на открытие заведения, был растрачен. Пришлось брать новый. Сонм олимпийских богов переехал в зал, где проходили сеансы с Моникой. Тяжеловесные, часто недоработанные, статуи сутулились на хаотично расставленных постаментах, напоминая разбитую армию, бредущую с поля боя. Казалось, они сгорбились под спудом безотрадного финансового положения салона.

— Кунсткамера, — перешептывались недоброжелатели.

— Парад уродов! — откровенно заявила Анжела одной из подруг.

У нее были веские причины для недовольства патроном — в течение месяцев Моника не вылезала из его мастерской. Муж новоиспеченной натурщицы то уезжал по делам, то возвращался, но даже его присутствие в городе не могло помешать творческому процессу. Ежедневно в полдень Моника являлась в салон, игриво разоблачалась и укладывалась на кушетку.

Это была новая мебель — кушетку купили специально. По указанию маэстро женщина снимала с себя все кроме бюстгальтера. Лифчик полагалось приспустить. Моника взбиралась на ложе, укладывалась на бок, вытягивала левую ногу, поджимала под себя правую, выворачивала спину и клала голову на подушку. Ладонь непременно касалась затылка.

— В точности! — радовался Скульптор. — Она, Мессалина работы Брюне!

Работа полузабытого француза — возможно, наиболее известное скульптурное изображение развратной жены императора Клавдия — служила для маэстро источником вдохновения. Из-за надгробий у него почти не оставалось времени на классику. Однако призвание художника и ощущение, что годы уходят, а монументальная работа, долженствующая увековечить его имя, так и не создана, толкнули Скульптора на отчаянный шаг. Он решил изваять шедевр.

Так появился мраморный монстр. Каменная баба, как подшучивали злые языки. Каменная шлюха, согласно замечанию Анжелы. Переняв у недоброжелателей слово “каменный”, автор называл статую “Каменной Мессалиной”.

Мессалина Монике нравилась. Во-первых, она не обладала идеальным вкусом. Во-вторых, женщина желала быть увековеченной для потомков. Она работала, не покладая рук. Трудно сказать, в каком качестве наша героиня была более полезна маэстро: как модель, или как муза — ее вид приводил творца в экстаз.

Посетители — те, которым, можно было показывать и неоконченную работу — замечали, что бюст Каменной Мессалины значительно крупнее, чем у французского оригинала. Некоторые указывали, что полоска ткани, едва касающаяся сосков, не является абстрактным куском античной материи, но имеет все признаки скомканного ажурного бюстгальтера, выполненного в мраморе с неподражаемым мастерством.

— Стандарты красоты меняются, — оправдывался Скульптор. — Специалисты стесняются об этом говорить, но классические произведения вызывали страсть у современников. Если мы желаем, чтобы наши работы оказывали на зрителя то же воздействие, следует отступать от тогдашних форм и обращаться к нынешним.

Конец ознакомительного фрагмента.