Контейнер

А. М. Олликайнен, 2021

У загородной резиденции известного в Хельсинки семейства Лехмусоя обнаружен контейнер с телом женщины. За расследование берётся комиссар полиции Паула Пихлая. Постепенно становится ясно, что преступление связано с бизнесом, который Лехмусоя много лет назад вели в Африке. В жизни самой Паулы тоже разворачивается драма: в молодости ей пришлось отказаться от ребёнка, а теперь, спустя двадцать лет, её сына обвиняют в убийстве. Паулу мучает не только чувство вины, но и вопрос, что она может сделать, чтобы спасти сына. А. М. Олликайнен – псевдоним супругов Аки (р. 1973) и Миллы (р. 1974) Олликайнен. Оба – состоявшиеся писатели: роман Аки Олликайнен «Белый голод» вошёл в лонг-лист Букеровской премии (2016), а Милла Олликайнен – автор трёх детективов, один из которых в 2012 году стал победителем финского конкурса детективов «Криминал» (Rikos). «Контейнер» – их первый совместный роман, ставший лауреатом того же конкурса в 2019 году. Это первая книга из задуманной авторами серии романов про Паулу Пихлая.

© Aki Ollikainen, Milla Ollikainen and Otava Publishers, 2021

Original edition published by Otava Publishers, 2021

© А. Михайлов, перевод на русский язык, 2023

© ИД «Городец», издание на русском языке, оформление, 2023

Художественное оформление серии Ильи Викторова

* * *

Январь

Утреннее солнце подрагивает в облаке выхлопных газов, окрашивая дома в мутно-жёлтый цвет. Из-за торгового центра появляется неопрятного вида мужчина.

Для столь морозной погоды он одет на удивление легко. На мятом пепельно-сером пиджаке и брюках без стрелок видны большие и маленькие пятна, о происхождении которых лучше не думать. Даже внимательному прохожему не придёт в голову, что этот костюм, который и на переработку-то не отправить, когда-то обошёлся владельцу в четырёхзначную сумму.

Мужчина, пошатываясь, бредёт в рассеивающемся тумане. Он осознаёт, что улица ему незнакома, и больше пока не понимает ничего. Он делает глубокий вдох, вбирая в себя туман, и пространство для мыслей в его голове появляется лишь тогда, когда пар изо рта растворяется в морозном воздухе.

Сперва приходят мысли о том, что неизвестно: где он находится, как сюда попал, долго ли шёл, и вообще — кто он такой. Всё вокруг имеет нечёткие очертания, колышется и плывёт, как если бы фотоаппарат с автоматической настройкой резкости не мог поймать фокус.

Мужчина прислоняется к заиндевевшему окну супермаркета. В нос тут же бьёт тошнотворная смесь запахов — мочи и перегара. Человек по ту сторону стекла прижимает ладонь к его ладони, но он не узнаёт в этом человеке себя.

У отражения его черты лица, но белки под нависшими веками покраснели, словно кто-то втёр ему в глаза толчёное стекло. На голове — шапка с логотипом банка, разорившегося много лет назад.

Он проснулся на диване в захудалой двухкомнатной квартирке. Из приоткрытой двери доносились звуки — по телевизору говорили что-то о физиологических процессах. На большой кровати спали двое незнакомцев. Это были люди явно не его круга. На кухонном столе среди пустой тары он обнаружил полупустую бутылку водки «Суоми» и, хорошенько приложившись, убрал её в карман пальто.

Из выпивки сначала был кальвадос, потом коньяк ХО и виски «Савой». Впрочем, это было давно — несколько дней или даже недель назад. Протрезвев, он понял, что утратил чувство времени. Судя по щетине, запой длился дней девять.

Рука, которую он прижимает к стеклу, покраснела от холода. Суставы опухли, пальцы не слушаются, несмотря на все усилия. Он вдруг осознал, как сильно замёрз. И это неудивительно: после неудачной попытки помочиться его забрызганное пальто отправилось в мусорный бак.

Мужчина пытается заговорить с прохожими, попросить их о помощи, но вскоре понимает, что речь бессвязна.

Он видит людей на остановке и направляется к ним, но ноги не слушаются, уводят его в сторону, а затем начинают разъезжаться. В итоге, почти добравшись до навеса, он падает на колени.

Ему протягивают цветы. Их много, они пёстрые, и букет выглядит вульгарным. Мужчину это немного коробит — как-никак вкус у него имеется. И всё же он с улыбкой бормочет слова благодарности девушке в деловом костюме. Кладёт цветы на кафедру, склоняется к микрофону и, глядя на публику, произносит волшебное слово: сострадание.

Люди на остановке расступаются и отводят взгляд. Когда автобус наконец увозит их, в воздухе повисает неслышный вздох облегчения.

«Меня зовут Ханнес Лехмусоя, — вдруг вспоминает мужчина. — Я успешный бизнесмен, известный меценат. Покровитель современного искусства». В этот момент его сфинктер расслабляется и тёплая жижа течёт между ягодиц. Благодаря этому удаётся произнести сквозь зубы первое членораздельное слово: «Чёрт!»

На другой стороне улицы Ханнес видит сквер. Собравшись с силами, он поднимается на ноги, сжимает бедра руками и в таком положении начинает переходить дорогу.

Посреди проезжей части Ханнес останавливается. Мысли немного проясняются. Слышен визг тормозов, и в паре метров останавливается грузовик. Ханнес рассматривает шильдик «Вольво» на кабине. «У меня тоже"Вольво"», — думает он, отпуская собственные бёдра, затем выпрямляется и нетвёрдым шагом двигается дальше. За разделительной полосой что-то проносится перед ним — машина, разумеется, это машина, которая чуть не задевает его. Сквозь тонкую рубашку Ханнес чувствует воздушную волну. Водитель грузовика сигналит. Не удовлетворившись этим, он опускает стекло, высовывается из кабины и орёт. Слов не разобрать. Ханнес плетётся дальше, спотыкается о бордюр, чудом удерживается на ногах, добирается до скамейки и валится на неё.

Сострадание. И ещё одно волшебное слово, по значению родственное состраданию: солидарность.

Когда выступаешь, важно сохранять зрительный контакт с аудиторией, адресовать свои слова каждому из слушателей. Это придаёт речи некую интимность. Возникает впечатление, что общаешься не со всеми людьми сразу, а с каждым в отдельности. Объект обращения можно менять, но лучше не делать это слишком часто.

Я часто слышу, что истинная солидарность ощущается только по отношению к определённой группе людей.

Ханнес не любит использовать возвратные глаголы, это проскользнуло случайно. Стилистическая неточность. Он делает паузу и заглядывает слушателю в лицо. Глаза из-под меховой шапки смотрят испуганно. Детские черты. Ребёнок отступает на шаг. Кто-то осторожно трогает Ханнеса за плечо.

— Вы в порядке? Может, вызвать скорую?

Ханнес поднимает руку. Этим жестом он хочет показать публике, что пауза была намеренной, что он не утерял нить повествования.

— Меня… заберут.

— Вы уверены?

— Надо передохнуть.

Мать с ребёнком уходят своей дорогой. Удаляясь, они оглядываются. Женщина достаёт из сумочки телефон, но тут же убирает обратно.

Ханнес смотрит им вслед. Пауза затягивается, пора продолжить выступление. Кажется, только что было холодно? Теперь нет. Ему хочется остаться здесь. Он должен говорить дальше, презентовать проект «Сострадание», финансируемый фондом, который носит его имя. И ловит новый взгляд из аудитории.

— Чем ограничена солидарность? — спрашивает Ханнес белку в зимней шубке. — Семьёй? Ближним кругом? Заканчивается ли она там, где проходит государственная граница? Касается ли истинная солидарность только тех, кто похож на нас, тех, с кем мы себя отождествляем? Заканчивается ли она там, где начинается море? Нам ли, финнам, не знать из истории, что водоёмы не разделяют, а, напротив, связывают тех, кто живёт вдали друг от друга?

Белка склоняет голову, и Ханнес непроизвольно копирует это движение.

— Не достаточно ли для зарождения сострадания малейшего объединяющего фактора? Все мы — люди, несмотря на национальность, цвет кожи, возраст и пол. Ты и я, мы ведь с тобой похожи, — говорит он и заглядывает в беличьи тёмные глаза.

Белка вздрагивает, спрыгивает на снег и скачет к покрытой инеем берёзе.

Провожая её взглядом, Ханнес видит узкую тропку, которая проходит мимо дерева. Он поднимается и идёт вслед за белкой. Минует розовый куст, который под слоем снега напоминает кочан цветной капусты.

Ханнесу больше не холодно — напротив, тепло, приятно. Он обожает субэкваториальный климат. Влюбился в него с тех самых пор, как побывал здесь впервые. И, уезжая, всякий раз мечтает вернуться обратно.

Маленькая обезьянка, за которой он устремился, сидит на ветке акации и с любопытством смотрит на него. Ханнес усаживается под кустарником.

Это его дом, здесь душа отдыхает. Синее небо, кучевые облака, родившиеся над южной Атлантикой и теперь медленно плывущие над саванной. Бескрайняя равнина, акации там и сям. Вот было бы здорово увидеть антилопу, которая прогуливается в их тени!

Ханнес глядит на небо. Солнце, которое ещё минуту назад подрагивало в холодной дымке, теперь обрело ясные очертания и стало жёлто-оранжевым. Его свет ослепляет.

Он чувствует: антилопа где-то рядом.

Она приближается.

Он не видит животного, но явственно ощущает его присутствие. Наконец появляется морда антилопы. Она чёрно-белая, и Ханнес обнаруживает, что на ней нет шерсти.

Белое — это кость, и из антилопьего черепа прямо на него смотрят большие чёрные беличьи глаза.