240. Примерно двести сорок с чем-то рассказов. Часть 1

А. Гасанов

В книге собраны наиболее интересные истории из более десятка сборников рассказов. Неплохое чтиво в пути, в поезде или дома. Спасибо.

В садике

…Ребёнка забирал из садика как-то, помню.

А родитель я неряшливый. Сколько раз жена ругалась, призывая всех святых в свидетели:

— Ты чего, совсем дурак, что ли?!., — и в злых глазах слёз по пол ведра в каждом, — Я же просила тебя — забери ребёнка до пяти часов!!.. Ты где был?!!.. Скотина!.. Где ты был?!!.. Я тебя спрашиваю!!..

И орёт, как ненормальная… Опоздал я немного. И чего? Забрал ребёнка после восьми. Чего тут такого? С каждым бывает…

… — С каким там «с каждым»!.., — кричит жена, сдирая с сына одежду, — С каким «каждым»?!!..

И плачет дура так злобно, что я не знаю, куда деваться.

… — Я каждый день тебе говорю одно и то же — «Алик! Не забудь забрать ребёнка!.. В пять часов у них группа закрывается!!», Стой нормально!, — автоматически рычит она на сына, «мудохаясь» с пуговкой на воротнике, — А ты?!.. Ты дурак совсем, что ли?!.. Сколько можно?!.. Ты о чём думаешь опять?!.. Дубина тупорогая!.. Ребёнку спать скоро пора, а его ещё купать и кормить!.. «Гений» долбаный!.. Опять свою хрень пишешь?..

Мне иногда кажется, что она меня не любит. Всё время «гением» обзывает.

… — Я же просила!.. Ты же обещал!..

А я вроди и не опаздывал совсем. А потом к садику подбегаю, а там уже и все окна тёмные, и сторож баба Света посмеивается:

— Опять вы запаздываете?

И сынок мой сонный сидит на стульчике, в уголок голову прикорнул, вот-вот уснёт, зевает, набок норовит уложиться.

…А тот раз совсем рано получилось придти. Полпятого почти. По коридору иду к группе, уборщица тётя Наиля останавливает:

— Тут посидите пока. Сейчас домою — и пойдёте. Вы чего так рано?

…И сажусь я на крохотную лавочку, наблюдая, как бабулька с шваброй в позе «буква Гэ» удаляется по коридору, натирая зигзагом линолеум. Рядом дверь приоткрыта, слышу негромкое:

… — Я же просила уже — я хочу раком!

В садике тишина. Всё вымыто до блеска, на стенах картинки, папье-маше. Фикус огромный подрагивает сонным эхом в длинном коридоре.

… — Нет!.., — капризничает невидимая девушка, — Я тебе сразу сказала — я только раком буду!..

Невольно съёжившись, я представил, что меня «застукают» сейчас, выглянув, мол, чё подслушиваешь, дурик?

… — Не-е-ет!… Я же говорила уже… Я хочу раком!.. Ни чё я не вредничаю!…, — посмеивается за дверью прелестница, капризничая с удовольствием, — Или раком, или вообще не буду!… Всё!… Да!.. Только раком!..

И смеётся, и хихикает, показывая, что и сама согласна, что она и вредина и капризуля:

… — Я раком хочу-у, говорю!… Только ра-аком!..

Видя, что уборщица не меняя позы скрылась за углом, я по-воровски на цыпочках прохожу мимо похабной двери, стараясь не прыснуть смехом. Следом несётся говорок:

… — Ну всё!.. Договорились?!.. Алё?!.. Короче говоря, я буду «Рак». Трофимова — «Лебедь», а Мария Васильевна — «Щука»!.. Хорошо?.. Ну, ладно, давай!.. Чмоки-чмоки!.. Я уже костюм меряла…

И я сижу потом весь взволнованный в раздевалке, жду сыночка, доедающего супчик, весь такой довольный, что не застукали меня…

Дурак, ей-богу… Кому скажи…

Крылова они, сволочи, изучают в садиках, видити ли тили… ти…

****

Домовик

…Дед мой, Анатолий Леонтьевич, царствие ему небесное, хороший человек был! Рассказывал нам часто истории немудрёные, а мы, внуки (целая шайка нас бывало соберётся в кучку, рты раззявим — слушаем!), и всё ждём, когда дед опять про домового вспомнит. А домовой-то — тут, как тут!.. То половицей скрипнет в углу, то у печки голик легонько толкнёт, да тот и проедет ручкой по стенке, да и шлёпнет на пол, как живой… Озорник домовой-то. А дед его хвалит нахваливает, а и есть за что. У сильного домового и в доме порядок, и по сараям, по огородикам всё на местах. И дровня полным-полна, и в погребе сухо, и припасов под самый потолочек.

Раньше-то в каждом доме домовые водились. Да! Что же за дом без домового-то?.. Кто же за порядком-то присмотрит? Без хозяина-домового и мыши напроказничают, и крыша протечёт, и, того гляди, до пожару недалеко, упаси Господь!.. Домовой за каждым смотрит, да всё замечает. Строго припомнит потом.

Ежли, к примеру, кто из людей скромен со старшими, да работящ и весел — получай, что заработал: домовой и в трубе смешно погудит, и сон до утра охранит, а по дому поможет так, что и не заметишь работы-то, всё споро, быстро, да весело. А кто врёт много, да зло в себе таскает — домовой тоже смотрит, да примечает. И вот будто валится у такого человека всё из рук — это домовой его под локоть толкнул. И муху в молоко бросит, и в борщ плюнет, чтоб тот скис за ночь. А спать злой человек ляжет — домовой и давай ему спать мешать: то одеяло стянет, а то наоборот — с головой укроет!.. Так вот было.

Были домовые. Были… В старину-то. В каждом доме были. А по дому-то сразу и видно. Если видишь — домик и тёплый, и крепкий, и сытно в доме, и песни поют — так и знай, в этом доме домового уважают и слушаются, вот и он за домом смотрит. Чуть кто вздумал ругнуться — домовой с чердака тихонечко в половицу — «стук!». Мол, ну-ка, тихо там!.. Человек сразу и молчок… Нечо ругаться-то. Или кто вдруг обиду затаил или ещё чего, домовой тут как тут: то в печке чихнёт, то форточку сквозняком толкнёт. Предупреждает, что бы не забывали-то.

…Бабушка на рушнике завязывала пару узелков и получалась кукла. И вот уже домовик кубарем с чердака бежит — торопится. И в куклу-то шмыг!.. И кукла оживает будто. И споёт и спляшет кукла Катька, и поругает, что молоко не допил, и покорит, что снег ел — это домовик в кукле бабушкиным голосом пел мне когда-то: «Ой-лё-ли!.. Ой-лё-ли!»

голик — веник,

дровня — место, где хранят дрова,

рушник — полотенце,

кубарем — кувырком (кубарь — небольшой деревянный вьюн-юла для игры в старину).

****