Владыка

А. Г. Раков, 2005

2 ноября 1995 года отошел ко Господу Митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн. Он был любим не только петербургской паствой, он был любим всем русским церковным народом. Он был не только Архиереем, церковным историком и богословом. Господь судил ему стать настоящим Владыкой, имеющим власть и знающим, что данная ему власть – это власть любить, утешать, помогать в скорбях и печалях. Владыке верили, его молитва, его слово были нужны России. Его слышали и его слушались, потому что в его тихом голосе всегда была сила – сила веры и любви. Посвящая эту книгу 10-летию со дня кончины Владыки, мы вновь обращаемся к нему за помощью, просим его молитв, просим его благословения.

По благословению

Архиепископа Брюссельского и Бельгийского СИМОНА

Книга составлена на основе материалов, опубликованных в газете «Православный Санкт-Петербург».

Архиерей Божией милостью

«Вы его слушайте…»

Николай Симаков

На протяжении всей истории нашего Отечества в эпохи духовной смуты и разорения государства промыслительно появлялись великие молитвенники, заступники и печальники Земли Русской. Они возвещали народу правду Божию, выводили его на путь спасения и единства, бесстрашно обличали грехи и пороки. Вот и на исходе XX века наш многострадальный народ, измученный новой смутой и разорением страны, нашел своего пророка в смиренном Митрополите Санкт-Петербургском и Ладожском Иоанне.

«Вы счастливые. Владыка Иоанн — Архиерей Божией милостью, вы его слушайте», — писал архимандрит Иоанн (Крестьянкин). Проповеди, беседы, статьи, книги, обращения к народу пронизывала искренняя, из глубины души идущая боль и тревога о дорогой его сердцу России. В статье «Плач по Руси Великой» он писал: «Болезнует сердце и скорбит душа, Господи, глядя, как калечат и мучают Святую Русь — избранницу Твою, подножие Престола Твоего… Томится дух и плачет безутешно, облекая горький плач свой в слова древней молитвы: “Отче наш, Иже еси на небесех! Да святится имя Твое в России! Да приидет Царствие Твое в России! Да будет воля Твоя в России!” Так дерзновенно взывал некогда ко Господу великий русский праведник — о. Иоанн Кронштадтский. Так бы и нам всем вопиять ныне, памятуя древнюю славу России, скорбя над ее нынешним убожеством и срамом».

Глубокая молитва ко Господу и печалование за свою паству было главным архипастырским его служением. «Я плакал пред Богом навзрыд, просил Его защитить невинных и возбудить мужество у людей, — писал он в дневнике. — Господи, — умолял я Благость Божию, — не дай ради Твоих страданий посмеяться врагу над нами. Покажи, что Ты и теперь… защищаешь взыскивающих к Тебе».

Как правящий архиерей он прежде всего стремился, проповедуя, указать своей пастве путь к спасению в благодатной жизни Церкви, в ее Таинствах. В одной из проповедей на праздник Покрова Божией Матери он говорил: «Какие же камни должны лечь во главу храма нашего спасения? Прежде всего — это молитва к Богу и Таинства, которые имеет в недрах своих Святая Церковь: Крещения, Миропомазания, Покаяния, Святой Евхаристии… Присовокупим к этому добрые дела — и получим все необходимое для спасения».

Главным назначением и призванием России в XX веке, в эпоху великих гонений, страданий и смут, Владыка считал исповедническое стояние русского народа в вере православной. «Знайте все: Русь идет своим исповедническим, мученическим, жертвенным путем, предначертанным ей всемогущим Промыслом Божиим. Сохранение полноты и целостности апостольского, святоотеческого Православия — первейший долг Церкви, первейшая обязанность любого верующего человека. Покуда цело Божественное учение, сильна и необорима Церковь Русская. Поколеблемся в вере… поддадимся соблазнам — утеряем церковную благодать, лишимся спасения, погубим себя и Россию!» — писал он в одном из посланий.

Большое внимание Архипастырь уделял духовному просвещению нашего города. Он отредактировал и издал книги свт. Феофана Затворника: «Что есть духовная жизнь и как на нее настроиться?», «Ключи разумения». Благодаря ему вновь увидели свет богословские творения прп. Ефрема Сирина и других.

После долгих лет вынужденного молчания Русская Православная Церковь в лице Владыки Иоанна заговорила в полный голос о самых важных вопросах и проблемах жизни России. Выступления и статьи Митрополита Иоанна сняли табу с различных вопросов, десятилетиями умалчиваемых, открыли для многих Православие как великую духовную и нравственную силу возрождения России. Владыка неустанно стремился к воцерковлению нашего народа.

В эти годы под видом «обретенных свобод» в нашем обществе началось соблазнение людей «золотым тельцом», культом наживы: страну захлестнула волна сектантства, оккультизма и откровенного колдовства. Появились многочисленные западные проповедники, лжеучителя, сеющие ереси и расколы. Фактически началась религиозная война. Именно Владыка Иоанн указал на опасность, которая постоянно угрожала Православию и России со стороны агрессивного Запада, когда так называемый «цивилизованный мир» стремился завладеть душой нашего народа, вытесняя из его духовной жизни веру в Бога, желая поработить грехом сребролюбия.

На вопросы, как спасти народ и страну от этого зла, Владыка отвечал: «У нас есть единственный путь спасения — путь объединения вокруг наших вековых святынь, возрождения русской соборности и державности, духовного прозрения и очищения. Сумеем пробиться к Богу сквозь толщу лжи и клеветы, нагроможденную христоненавистниками, значит, сумеем возродить Святую Русь».

Как истинный архиерей Божий Владыка выступил в защиту Православия от опасной ереси XX века — экуменизма: «…желание “уравнять в правах” Русскую Православную Церковь с какой-нибудь протестантской сектой — не что иное, как попытка втянуть Россию в гибельный процесс духовной деградации, который превратил Запад в бездушное и обезверившееся “общество потребления”!»

Трудами и усердием Владыки Иоанна число действующих храмов в Санкт-Петербургской епархии увеличилось в три раза. Начались богослужения в Казанском, Троице-Измайловском, Андреевском, Петропавловском соборах, Царскосельском Феодоровском соборе, Петропавловском соборе в Петергофе, в храме Богоявления на Гутуевском острове, Воскресения Христова у Варшавского вокзала, свв. правв. Симеона и Анны, св. Пантелеймона в Удельной, Благовещенском, образа Спаса Нерукотворного на Конюшенной, св. Иоанна Предтечи на Каменном острове, св. Апостола Петра в Лахте и других. Были выстроены и открыты новые церкви и храмы при больницах, тюрьмах, роддомах, кладбищах: свт. Николая Чудотворца на Северном кладбище, вмч. Георгия Победоносца на Средней Рогатке, свт. Петра, митрополита Московского в Ульянке… По благословению Митрополита Иоанна в эти годы в епархии были открыты многие монастыри: Коневский Рождество-Богородичный, Зеленецкий Свято-Троицкий, Тихвинский Успенский, Свято-Троицкая Сергиева пустынь в Стрельне. Владыка благословил начать богослужение в Свято-Троицком соборе Александро-Свирского монастыря. Благословлял он и создание православных братств и сестричеств для защиты православной веры от различных ересей, для духовного просвещения и милосердной помощи людям, попавшим в беду.

Мы верим, что в лице Митрополита Иоанна наш народ обрел не только на земле, но и на небе своего заступника, покровителя и молитвенника у Престола Божия.

Владыка Иоанн, митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский

Биография

Родился Митрополит Иоанн (Снычев) 9 октября 1927 года в селе Ново-Маячка Каховского района Херсонской (тогда — Николаевской) области в семье крестьянина. Родители его не отличались особой религиозностью и, хотя по возможности ходили в храм Божий, детей своих не воспитывали в вере и благочестии. Безрелигиозным рос и будущий архипастырь.

Ранней весной 1943 года в частных домах сел, где жил Иоанн, стали собираться богомольные старушки, чтобы вместе помолиться. На одно из таких молитвенных собраний пришел и юноша Иоанн. Здесь он впервые услышал Слово Божие и в его сердце были посеяны семена веры.

Окончательное же восприятие веры произошло вечером 1 августа 1943 года в день памяти преподобного Серафима Саровского. Вскоре Божий Промысл приводит его к священнику Леониду Смирнову, который первый раз напутствует юношу Святыми Тайнами.

В конце ноября 1944 года Иоанн был призван в ряды Советской Армии, но через несколько месяцев, по болезни, его освобождают от несения воинской повинности и он становится пономарем храма святых апостолов Петра и Павла г. Бузулука Оренбургской области. В это время вновь назначенный на Оренбургскую кафедру епископ Мануил (Лемешевский; впоследствии — митрополит) обращает внимание на молодого пономаря и берет его в келейники. 9 июня 1946 года послушник Иоанн, после пострига в рясофор, рукоположен был своим старцем-архиереем во диакона, а 14 января 1948 года — во иерея. Святитель возлагал на него и чисто епархиальные дела, ибо не везде в приходах было спокойно, временами возникали внутренние нестроения. Туда и посылал Владыка своего совсем юного келейника укрощать человеческие страсти.

В сентябре 1948 года, когда архиепископа Мануила сослали в Потьму, о. Иоанн поступил в Саратовскую духовную семинарию, которую окончил по первому разряду. В 1951 году он становится студентом Ленинградской Духовной Академии, заканчивая ее через 4 года со степенью кандидата богословия. Его оставляют профессорским стипендиатом на кафедре сектоведения.

В декабре 1955 года состоялась встреча с вернувшимся из ссылки архиепископом Мануилом, которого назначили временно на Чебоксарскую кафедру. Зимой 1956 года о. Иоанн в свободное от стипендиатской работы время помогал своему архипастырю составлять «Чин архиерейского отпевания», а осенью был определен преподавателем Минской Духовной семинарии и пострижен в мантию.

В сентябре 1957 года, по ходатайству архиепископа Чебоксарского и Чувашского Мануила, иеромонах Иоанн вернулся к старцу-святителю в Чебоксары, где в течение двух лет помогал ему работать над капитальными трудами: «Каталог русских архиереев периода с 1898 по 1956 годы», «Топография архиерейских кафедр и викарств того же периода», «Фотоальбом православных архиереев от начала Крещения Руси до 1958 года». За участие в их написании иеромонах Иоанн в марте 1959 года был награжден Святейшим Патриархом Алексием I крестом с украшениями.

В сентябре 1959 года он был определен помощником инспектора и преподавателем Саратовской Духовной семинарии. Трудился иеромонах Иоанн в семинарии всего один год и в сентябре 1960 года был определен священником Покровского кафедрального собора г. Самары. Совершая священническое служение в соборе, иеромонах Иоанн одновременно готовил свою магистерскую диссертацию. Трудясь долгие годы под омофором архиепископа, ученик унаследовал от своего наставника любовь к исследовательской и литературной деятельности, собрав богатый архив по церковной истории.

В апреле 1961 года иеромонах Иоанн возводится в сан игумена, а к Пасхе 1964 года — в сан архимандрита. 12 декабря 1965 года состоялась его хиротония во епископа Сызранского. В феврале 1966 года епископ Иоанн защитил в Московской Духовной Академии магистерскую диссертацию и был удостоен ученой степени магистра богословия. В 1969 году епископ Иоанн утверждается епископом Куйбышевским и Сызранским, а с сентября 1972 года ему поручается временное управление Чебоксарской епархией.

В сентябре 1976 года епископ Иоанн возведен в сан архиепископа. В июне 1987 года он посетил Святую Землю и Иерусалим. За чтение в 1988 году в Санкт-Петербургской Духовной Академии лекций по новейшей церковной истории Владыка Иоанн получил звание доктора церковной истории.

С августа 1990 года Высокопреосвященнейший Митрополит Иоанн возглавлял Санкт-Петербургскую епархию. В последующие годы отдельными книгами выходит много трудов Владыки, посвященных истории Русской Православной Церкви XX века, его учителю Митрополиту Мануилу, сборники проповедей и статей.

Много трудился Владыка Иоанн в связи с возвращением епархии храмов, их восстановлением и ремонтом. Возобновились богослужения в Казанском и Измайловском соборах, церквах свв. Симеона и Анны, Пантелеймона, Благовещения и многих других не только в Петербурге, но и в разных местах обширной епархии. Общее число действующих храмов выросло почти в три раза.

Проповедуя за каждым богослужением, Митрополит Иоанн находил время встречаться с горожанами на вероучительных беседах, выступать в телепрограмме «Храм», радиопередаче «Колокола», на страницах многих периодических изданий. По его благословению и при его постоянной поддержке Санкт-Петербургская епархия обрела периодические православные издания: журнал «Санкт-Петербургские епархиальные ведомости», газеты «Православный Санкт-Петербург», «Соборная весть».

Митрополит Иоанн отошел ко Господу 2 ноября 1995 года.

Юность святителя

«Настоящее детство и настоящая юность дают фон для всей последующей жизни в миру», — это высказывание справедливо и по отношению к приснопоминаемому Митрополиту Иоанну. В издательстве «Царское Дело» вышла книга — дневник 1945–1946 годов духовного отца Владыки Иоанна Митрополита Мануила (Лемешевского) «Божий виноградник». Из этой книги мы выбрали все упоминания о юном Ванюше Снычеве.

Верующие замечают, что мой Иван сильно похудел, побледнел, в лице осунулся, и начинают беспокоиться. Своими молитвами, поклонами и смирением он привлекает к себе сердца всех верующих…

Одна женщина принесла мне старинной иконописи и поблекшую икону св. ап. Иоанна Богослова. Ее выпросил у меня Ваня. Со слезами обратился он ко мне, встав на колени: «Благословите меня, Владыко, святой иконой сей, дабы молитвами св. Иоанна Богослова девственника Господь сохранил меня в девстве».

Я совершил по глаголу его, со страхом благоговейным взирая на его озаренный небесным светом бледный лик. Что выйдет из сего отрока? Беспокойство охватывает меня за его ревность ко Господу…

Мой милый Ваня сегодня занес в келию составленную им по моему благословению «Молитву благодарения за день». Исправлю ее, и начнем мы с ним возносить ее ежедневно…

Ваня говорит, что он сегодня и вчера вечером испытал особое радостное настроение, великопостное, весеннее… И в глазах его чистых погружены думки о своем спасении…

Поручил Ване составление молитвы на день рождения, он с радостью согласился ее составить ради святого послушания.

Вечером подходит ко мне Ваня и говорит: «Мне любо и приятно Ваше послушание записывать жизнеописания подвижников и праведников нашего времени. Но еще лучше будет и спокойнее для моей души, если Вы отслужите молебен перед началом этого доброго дела». — «Хорошо, завтра я отслужу тебе».

Рано утром Ваня принес мне составленную им молитву на день рождения. Я заслушал ее. Написал он ее легко, и по размерам своим она не утомительна, удачна в выражениях, легка и ясна. У Вани, несомненно, имеется дар составления молитв на разные случаи. Ваня приобщился. Неземное беломраморное лицо…

Перед отходом ко сну постучался ко мне Ваня: «Владыко, как хорошо было бы ежедневно служить по вечерам краткий молебен Спасителю, Божией Матери и всем святым, а после него мне совершать каждодневно откровение своих помыслов Вам». Я одобрил его просьбу. Завтра составим краткое последование сего молебна… Я рад, что приохотил его к сонму русских святых и праведников, и он возлюбил мир этот полнотою своей душевной чистоты. На днях он составил мне наметки жизнеописаний оренбургских подвижников и хорошо, сердечно изложил свои мысли…

Ваня показывал написанные им иконы в хронологическом порядке: св. Георгий Победоносец на конец, Ангел Хранитель, Распятие, крест Голгофа с предстоящими, Спаситель во славе и Господь Саваоф. Краска на всех этих иконах сохранилась хорошо. Видна рука неопытная, но способная. Лики истинные, вдохновенные, духоносные… Я предложил Ване регулярно, как учебой, заниматься с иконописцем. Способности у него к иконописанию, несомненно, имеются…

Ваня посылает своим близким в Сорочинск три фотографии нашего Никольского собора со следующими характерными записями: матери — «Да утренюет дух твой, мама, ко храму святому»; Дарье Ефимовне — «Чертог Твой вижу, Спасе, украшенный, и одежды не имам, да вниду в онь»; Февронии, инокине, своей первой старице — «Дом Отца Моего домом молитвы наречется»…

Ваня уехал в Москву. Каждый день верующие справляются о Ване: куда он делся, не болен ли, почему его нигде не видать? «Нам скучно без него», — заявляют многие старушки и женщины. Хорошо это. Ясно, что не только его благообразная внешность, но и духовная чистота и красота привлекают к нему многих верующих…

Сегодня мой новый диакон, отец Иоанн, как стали величать его верующие, указал на тот жизненно-духовный путь Святителя Николая, о котором прикровенно говорится в 10 кондаке акафиста Святителю: «…молчаньми бо прежде и бореньми с помыслы, деянию богомыслие приложил еси, богомыслием же разум совершен стяжал еси, имже дерзновенно с Богом и Ангелы беседовал еси…»

Отец Иоанн у меня и Ваня, и старец. Дар рассуждения у него громадный… Почему я благоговею пред отцом Иоанном? Хочу воплотить в нем то, что на себе не удалось выполнить…

Сегодня снова служил обедню со своим юным диаконом Иоанном. Во время Херувимской и пресуществления Святых Даров, как река, льются слезы у него и, невольно, у меня. С таким страхом Божиим произносит он слова: «Сердце чисто…», — и последующие, с таким подъемом всемогущей веры пламенной и моего сравнительно холодного переживания этих святых моментов…

Ваня поведал мне один свой сон, виденный им в годы его духовного возрождения (1942–1944) и знакомства с о. Леонидом Смирновым в бытность его пребывания в г. Сорочинске. Я за послушание велел ему изложить его письменно: «Это я так приказываю тебе для того, чтобы ты учился излагать свои мысли, чтобы готовил себя в летописцы, ведь тебе предстоит записывать повествования о русских подвижниках и здравствующих подвижниках и праведниках».

Сон

Неизвестно почему, он оказался на поле. То дивно, что перед ним расстилалось обширное вспаханное пространство, и то, что у него были необыкновенные семена, обладающие чудесным свойством. Он начал быстро рассеивать свои семена, и, к его удивлению, они моментально прорастали, тут же вырастали стебли и давали плоды. Плодов было так много, что они еле умещались на поле. «Но созрели ли они?» — подумал Иван и стал проверять их зрелость. Но какие бы плоды он ни смотрел — все были еще не созревшие. И так, осматривая, он постепенно подошел к середине поля. И что же? Он видит, что середина не засеяна и там лежит чудный, благоуханный Животворящий Крест. Это был тот самый Крест, на котором был распят Сам Искупитель мира. О, какая радость охватила его! Он весь вострепетал при виде Креста. И ни о чем более не помышляя, он поднимает сей Животворящий Крест, кладет его себе на рамо и несет с поля.

Когда он нес его, то все небо было покрыто дождевыми облаками, гремел сильный гром и ярко сверкала молния, а слева на него моросил дождь. Была грязь, текли ручьи, и по этой грязи он нес свою ношу в направлении села. Когда же он принес его в село, то положил Крест у ног своих. К нему подошла известная ему инокиня и сказала: «Знаю я тебя, ты ведь юродивый…»

* * *

Дерзнем сказать, что описанный сон, которым мы закончили подборку записей о Владыке Иоанне, был пророчеством о всей его жизни. Он был воистину «не от мира сего» — юродивым, многое в его личности, словах и поступках было непонятно для мира. И нам еще предстоит из года в год открывать для себя подвиг жития Владыки, осмысливать все сказанное им, сообразовывать его слово с тем, что происходит ныне в нашей стране и во всем мире.

Портрет Владыки

Архиепископ Уфимский и Стерлитамакский Никон.

С глубоким волнением пишу это письмо. Часто происходят недоумения между духовенством и архиереем, еще чаще между самим духовенством и приходскими советами. Если до архиерейской хиротонии Святитель был на послушании приходском, — он знает, что не было бы таких недоумений, если бы клирики полностью жили духовной жизнью по правилам святых отцов и апостолов. Часто нет этого в нашей жизни, часто мы забываем и первый пункт Присяги перед хиротонией в священный сан, который гласит: «по полном повиновении во всем своему правящему архиерею».

Не скрою, когда я под водительством своего духовного отца и правящего архиерея Владыки Иоанна проходил пастырское послушание в Ульяновске, а затем был настоятелем кафедрального собора и благочинным Ульяновской Епархии, то и у меня случались искушения, в которых я каялся Святителю. Он рукополагал меня во все степени священства, постригал в монашество в Самаре и до самой своей кончины в Санкт-Петербурге оставался моим духовным отцом. Он был великим старцем, но в то же время простым абсолютно во всем. И у меня бывало такое, по причине малоопытности и малодуховности (а бес всегда рядом с нами), когда я иной раз мысленно подвигался сделать наоборот, чем так, как благословил Владыка.

Владыка редко наказывал кого-либо очень строго, разве только за большие канонические нарушения. Но всегда весьма скорбел и сильно расстраивался. Даже мог из-за какого-то нерадивого священника слечь по болезни в постель. Это был человек высокой духовно-подвижнической жизни. Итак, поступая иной раз против воли Владыки, думал, что он не узнает. Ведь он далеко, за 275 км, в Самаре, и не знает местных обстоятельств! Как же я был глуп. Не знал я тогда, что епископ есть глава местной Церкви и каким бы ни был, ему открывает Сам Господь.

Все приходит со временем. Иной раз приеду к нему на прием, а он расстроен. «Почему, почему такой-то отец не сделал, как я велел? — с болью спросит он. — Ведь это не по-духовному». Скажет: «Только один Господь знает, что такое есть высокое архиерейское служение». Так откровенно он сказал мне однажды, и я запомнил это на всю оставшуюся жизнь. И никто не знает, сколько пролито слез, сколько выпито лекарств и сколько бессонных ночей провел Архиерей.

Теперь же я сам, сев в архиерейское кресло, вволю испытал все ранее сказанное и открытое мне старцем. Кто измерит, как рвется архипастырское сердце ежедневно и ежечасно! Об этом знает только один Господь. А сколько ответственности перед Богом держит Святитель за своих собратьев-священников — несть этому числа. Один пьет, другой гуляет, третий исчез неведомо куда. Четвертый с супругой не уживается. Пятый служит на большом приходе, но видишь — ни стройки, ни заботы о благолепии храма нет. И как с такими батюшками ни начнешь говорить о помощи епархии, слышишь только одно: «У самих денег нет». А когда хорошенько подумаешь, то скажешь себе: «Все с собой не возьмешь… А если сию минуту Господь возьмет жизнь, како ответим Бессмертному Царю?»

Владыка призывал всегда к любви между собой, и сам так жил. Он непрестанно говорил, что Митрополит Мануил, его духовный отец, бесконечно твердил, что священник в своем служении Богу и людям пусть лучше горит, нежели тлеет.

Возлюбленные о Господе братья и сестры!

Слово священника Олега Скобли, сказанное при установлении креста и мраморного надгробия на могилу Митрополита Иоанна

Период архипастырского служения Митрополита Иоанна по времени совпал с началом периода ослабления влияния властей предержащих на внешнюю и внутреннюю жизнь Русской Православной Церкви. Господу было угодно воздвигнуть на архиерейской кафедре северной столицы Светильник веры, в благодатном свете которого, не скажу все, но многие из православных христиан Санкт-Петербурга получили реальную возможность отогреть оледеневшие за период богоборческой и всякой иной ереси сердца и уврачевать искалеченные души.

За это время многие из нас, благодаря проповеднической и церковно-исторической деятельности Владыки, смогли пропитаться чувством патриотизма по отношению к Духовному Отечеству нашему, имя которому — Царство Небесное, и восполнить оскудевшее чувство любви к земному отечеству нашему, имя которому — Россия. Многие из нас, будучи очевидцами архипастырского служения Владыки, смогли утвердиться во мнении, что не оскудела пока еще Церковь Христова добрыми пастырями, полагающими душу свою за паству церковную.

Возлюбленные о Господе братья и сестры, мы можем только догадываться, какое напряжение веры, духовной мудрости и гражданского мужества требуется от архипастыря, чтобы вести корабль Церковный в это непростое для Отечества нашего время. Примером такого служения был сам Владыка, Высокопреосвященнейший Митрополит Иоанн, дорогой наш Владыченька, воистину — правило веры православной и образец христоподражательной кротости, учивший воздержанию от участия в неприглядных делах тьмы века сего, праведную душу свою положивший за овцы стада Христова во славу Святой Живоначальной Троицы, Отца и Сына и Святого Духа, конечно же, за молитвы Царицы Небесной, Коим подобает слава, честь и поклонение как ныне, так и в бесконечные веки. Аминь.