Предсказание

Villa Orient, 2019

Каждая женщина хотела бы быть похищенной настоящим принцем, оказаться в жаркой восточной стране и стать хозяйкой дворца. Но в современном мире принц – самый настоящий мужчина, властный и жестокий, похищение превращается в самый настоящий кошмар наяву, а замок – крепость, из которой нет выхода. Эта история о том, как южное солнце отогревает холодные сердца, заряжает энергией и превращает страсть в любовь, а реальная жизнь становится восточной сказкой.

Глава 8

Меня похитили в 8 утра по московскому времени. В Омане сейчас тоже было утро, не знаю, только сколько точно. С учётом разницы во времени я провела без сознания почти сутки! Не иначе мне вкололи полноценный наркоз?! Каким сильным должно быть действие наркотика, чтобы вырубить человека на сутки?

С такими мыслями я лежала на кровати, ходить я могла, но головокружение не проходило полностью. Женщина сказала, ещё два часа, а был уже вечер. За окном быстро темнело. Солнце стремительно садилось за горизонт где-то на противоположной стороне дома. Значит, моё окно выходит на восток, или северо-восток, или юго-восток. Чёрт его знает! Завтра нужно посмотреть, откуда встаёт солнце. Ставни закрывать не буду.

Теперь я чувствовала, что было не так уж жарко, градусов 25 днём. А когда уходило солнце, то и того холоднее. Я не знала, если здесь отопление. Скорее всего, нет. Поэтому я покрылась одеялом. И только сейчас поняла, что оно мягкое, пуховое и почти невесомое.

Только на второй день я рассмотрела комнату. Она была большой и светлой. Яркий свет попадал в комнату днём через большое окно, а множество софитов под потолком создавали почти дневное освещение ночью. Основные поверхности спальной комнаты были однотонные, потому как монохромность выгодное подчеркивала мебель и аксессуары. Сделано всё это было просто. Минималистический дизайн привнёс в помещение чистоту, идеальный порядок, простор и обилие свободного места. В комнате, не смотря на тропический климат, ощущался свежий воздух и пространство. Но сейчас была зима. Каково здесь летом? Почему-то я не хотела проверять.

Предметы мебели были однотонными и не такими насыщенными, в тёплых бежевых тонах. Центральное место занимала кровать, которая выглядела как татáми со скрытыми ножками. Шкафы все только встроенные и сливающиеся со стенами, поэтому я их не заметила, пока Фатима не показала. Кровать не украшена подушками, валиками или балдахином. Покрывало однотонное, как и шторы. На полу лежал мягкий ковёр с длинным ворсом. За кроватью стена была отделана леопардовым принтом, что выглядело совсем не вульгарно, а органично вписывалось в отделку остальных стен мягкого бежевого оттенка. В общем, стиль комнаты был вполне европейским, а не восточным, как я ожидала.

Никто не торопился меня навещать. Я смотрела на дверь и думала, что сказать, когда увижу Хамдана. Вряд ли он станет слушать бесправную неверную женщину, которую бесцеремонно похитил прямо около дома. Но, с другой стороны, меня немного ободряла мысль, что я не из тех женщин, которых хотят все подряд мужчины. Зачем я ему? Вот эта мысль меня поистине пугала. Неопределённость невыносима. С такими тяжёлыми мыслями я сама не заметила, как заснула.

Утром комната перестала кружиться. Я спала так крепко, что даже не проснулась, когда привезли еду. Столик с ней стоял на прежнем месте. Фатима, наверное. Солнце светило прямо в окно, но уже высоко.

Я встала. Комната больше не кружилась. Проверила дверь. Заперто. Сходила в ванную комнату. Заняться было нечем. Телефона и телевизора не было. Даже книг и журналов не было. Надо в следующий раз попросить у Фатимы, а то я так скоро сойду с ума. Прошёл день.

Солнце село, но я не включила свет. Пришла Фатима с ужином.

— Фатима, я могу попросить книгу или журнал почитать?

— Я спрошу, госпожа.

Я уже смирилась с тем, что она называет меня «госпожа». Фатима как-то мялась и не уходила, как раньше.

— Что такое, Фатима?

— Госпожа, тебе нужно выпить чаю, — она подала мне чашку. — Это, чтобы успокоиться.

Я напряглась.

— Что там? Наркотик?

Во мне поднималась волна возмущения, смешанная со страхом.

— Нет, — сказано это было с излишней поспешностью.

— Я не стану это пить.

Фатима выскочила из комнаты, не забыв запереть дверь, и оставив меня смотреть на стол с едой и гадать, что туда ещё подсыпано. Через некоторое время пришла та первая женщина.

— Марина, я знаю, тебе не просто. Поверь, я понимаю. Я не желаю тебе зла. Наоборот. Поэтому просто выпей чай. Так будет лучше.

— Для кого?

— Для тебя.

— Мне будет лучше, если вы отпустите меня домой.

— Это невозможно. Спорить с неизбежностью бесполезно. Единственный аргумент против холодного ветра — тёплое пальто. Твоё тёплое пальто сейчас — чай в этой чашке. Мы не желаем тебе зла. Я всё сказала.

Афоризмы, без сомнения, её конёк. С этими словами восточные женщины вышли из комнаты. Я слышала щелчок запираемой двери, и осталась одна с решением в лунном свете. Определённо, в чашке был не чай. Женщины не могли меня заставить выпить. «Мы не желаем тебе зла». В конце концов, если я опять отключусь, то это будет не так уж плохо. Я поднесла чашку к губам и понюхала. Травяной запах как у чая. Попробовала. На вкус сладковатая приятная жидкость. Я выпила всю чашку.

Скоро мне стало легко. Тяжёлые мысли ушли, захотелось петь и летать. Шёлковая ткань приятно касалась тела, я только сейчас поняла, насколько лёгкая текстура у этого платья. Я коснулась руки, и мурашки побежали по телу. Я даже заулыбалась от удовольствия. В этом блаженном состоянии меня застал Хамдан. Увидев его в дверях, я подумала, что должна была что-то сказать, но мысли предательски испарились из моей одурманенной головы, а на губах застыла идиотская улыбка.

Он был одет в белый балахон, именно так как я и представляла. Хамдан внимательно на меня смотрел, его взгляд, как и раньше, был тяжёлым и внимательным. Когда он шагнул мне навстречу, я отшатнулась, но сделав ещё шаг назад, уже оказалась прижатой к стене. Отступать дальше было некуда. Он был среднего роста, но почти на голову выше меня, ведь я была очень даже невысокой. Он провёл рукой по моим волосам, погладил по щеке и большим пальцем обвёл губы.

Чего же я ожидала? Удара? Ласки? Не знаю. Но прикосновения были мне приятны. Он чуть приподнял моё лицо и поцеловал в губы. Сначала лишь коснувшись верхней губы, потом захватив нижнюю губу, а потом его язык властно проник в мой рот и встретился с моим. К великому изумлению, я не чувствовала неловкости или стыда. Наркотик, услужливо подсказывал мой мозг. Всё можно списать на наркотик.

Он не спешил останавливаться, пока тело окончательно не расслабилось, хотя я и так была не напряжена под действием запрещённого вещества. Его руки опустились ниже на грудь и легко сжали упругие полушария через шёлковую ткань. Невольный вздох вырвался из моей груди. Тогда он собрал ткань моего платья и сразу попытался стянуть его через голову, но я ухватилась за него руками, как утопающий хватается за спасательный круг. Тогда он плотно прижал меня своим телом к стене, взял за запястья сильными руками и завёл руки над головой, удерживая одной рукой, а другой снял одежду.

Сопротивление было таким слабым, что раздеть меня не составило труда. Он подтолкнул меня к кровати, и я оказалась лежащей на спине. Пока он снимал с себя балахон, я попыталась отползти или, по крайней мере, сесть на кровати, но он легко уложил меня обратно на спину и снова поцеловал. По телу снова побежали мурашки, собираясь внизу живота, где уже стало влажно. Он оторвался от моих губ и продолжил целовать ниже: сначала шею, затем грудь, захватывая сосок губами и обводя языком. Кожа горела огнём от каждого прикосновения. Я не хотела чувствовать ничего подобного, но сейчас моё тело жило своей жизнью, отдельной от разума. Тело стало невольно напрягаться, бёдра сами собой поднимались в такт движений языка. Его губы спустились ниже по животу, когда он развёл мои бёдра и провёл языком по внутренней стороне и быстро коснулся лепестков между ног. От неожиданности я выгнулась и невольно застонала, так это было приятно. В этот момент он накрыл меня тяжестью своего тела, коленями раздвигая мои ноги, снова целуя в губы, когда бархатистая головка его члена скользнула во влажное лоно. Одним толчком он проник всем стволом внутрь, и я даже вскрикнула, снова выгибая спину. Он замер и внимательно вглядывался в моё лицо, видимо, пытая понять, что я испытываю, боль или удовольствие. По крайней мере, мне хотелось так думать.

Поначалу он двигался медленно и размеренно, мягко раздвигая нежные складочки в первый раз, пока моё тело привыкало к его размерам, а мои бёдра сами собой не начали подниматься навстречу его движениям. Тогда он стал двигаться быстрее, наращивая темп, пока не стал вдалбливаться с силой поршня на полном ходу. Я стонала от удовольствия, забыв обо всём на свете. Сейчас имели смысл только его движения, слияния наших тел и наслаждение. Оргазм наступил неожиданно, разбивая сознание на мириады ярких вспышек. Я чувствовала, как лоно сокращается, обхватывая твёрдый ствол, который всё ещё был в движении. С последним толчком он вонзился глубоко внутрь, и я почувствовала, как горячая жидкость разлилась внутри меня. Но даже в этот момент мне было просто хорошо, никаких предостерегающих мыслей.

Хамдан всё ещё лежал на мне, легко поглаживая по волосам. Он приподнялся, чтобы опять заглянуть в мои глаза, и я не отвела взгляд. У него был такой глубокий пронизывающий взгляд, как будто он каждый раз смотрел в самую душу. Вдруг тяжесть тела ушла, он вышел из меня и перекатился на спину. Для меня уже всё было как в тумане, никаких мыслей или слов. Я не знала, что нужно сказать или сделать, тем более, начала проваливаться в сон. Веки сами собой закрывались.