Реабилитация

Viktoriya Slizkova, 2021

Егор Щукин, молодой хоккеист, получает серьезную травму на очередном матче. И только одна девушка, ничего не знающая о хоккее, но полностью посвятившая себя профессии врача, сможет ему помочь. Но захочет ли Егор принять эту помощь?! Книга о, казалось бы, невозможной любви, спорте и том, как человек преодолевает невозможное.

Глава 4

Это был первый день наших занятий, а я ужасно не выспалась и с утра еле разлепила веки. Тело ломило, голова гудела, похоже, я заболевала, а в таком состоянии заходить к Егору было нельзя. Слишком высок риск, заразить парня со сниженным после операции и антибиотиков иммунитетом.

А это очень и очень плохо, Егору сейчас не столько нужны занятия, сколько мое общество. Здесь ко всем относятся безлико, а ему нужен друг.

Кое как я умудрилась принять душ и, кутавшись в шерстяную кофту, пытаясь выгнать из тела лихорадку пришла к сестринскому посту. Сегодня дежурство Яны, приятной девушки с которой я вчера предусмотрительно познакомилась.

— Виктория Юрьевна, — девушка почти бежала ко мне с другой части больничного коридора и по озабоченности на ее лице, я поняла, что Щукин уже что — то выкинул поутру.

— Яна, доброе утро.

Девушка, пытаясь отдышаться, быстро затараторила.

— Он отказывается, есть, отказывается от утки и вообще не идет ни с кем на контакт. А такой симпатичный парень с виду, я к нему и так и эдак, а он все нос к стенке и молчит.

Ну, хоть не дерется, а с ними и такое бывает.

— Ян, дай мне, пожалуйста, запасной халат и маску. А еще проконтролируй температурную кривую Щукина. Я заболеваю, но вам с ним справляться некогда, придется рискнуть.

— Да, конечно. Вы бы отлежались, парень никуда не денется, знаете ли.

И девушка, ерничая, рассмеялась. Не люблю я такие шутки над пациентами, но поправлять не стала, голова и так раскалывалась.

Переодевшись, я тихо вошла в палату. Утро раннее и если Егор отказался от завтрака, он должно быть спит.

Должно быть, им все же удалось уговорить парня принять ванные процедуры, и сейчас он выглядел заметно лучше, чем в нашу последнюю встречу. Волосы чистые и мокрыми прядями разметались по подушке. Надо бы сказать им, что нельзя оставлять его с мокрой головой, может надуть от кондиционера. Гладко выбрит, в новой белой футболке с логотипом спортивной фирмы.

— Егор.

Я потрясла парня за плечо, не хотелось будить его, но был час приема препаратов.

— Егооор.

Парень встрепенулся и, перехватив мою руку, попытался встать. Тело до сих пор не верит, что сейчас ему это не подвластно.

— В маске? Я что теперь еще и заразный?

— Не ты Егор, я заболеваю.

Я поняла, что парень начинает надоедать мне. Хоккей — это взрослая блажь. Я встречала пожарных со сломанным позвоночником, детей, попавших с пьяными родителями в аварию, полицейских подстреленных пулей, застрявшей в спинномозговом канале и мешающей ходить. Эти люди заслуживали того, чтобы с ними возились и терпели их капризы, но не восемнадцатилетний хоккеист.

— Егор, что за капризы опять?

В маске говорить было сложно, горло саднило, и страшно болела голова. Возникал вопрос, ради чего я на все это подписалась?

Парень молчал, и усиленно сжимал пальцами эспандер.

— Егор?

— Сегодня был матч, а здесь нет телевизора, и телефон разрядился, потому что до розетки достать я не могу. Я даже не знаю, как мы отыграли.

Признаться, я не понимала этой проблемы, но для парня видимо это было действительно важно.

— Держи, — я протянула ему свой телефон, — звони пока, по-моему.

Беру его телефон с тумбочки и ставлю на зарядку. Попробую организовать ему хоть какой — то досуг.

— Спасибо.

Он уже бегло набирал номер по памяти, а я, чувствуя миссию выполненной, удалилась восвояси. Нельзя потакать его капризам, новость, услышанная им по телефону, может ухудшить его состояние. Николай Константинович был впервые не прав, видимо справиться с этим заданием мне не под силу.

— Ну как?

Любопытная Яна поджидала меня у двери. Девушке было на вид лет двадцать, и я думаю, Егор ей понравился.

— А ты не слышала?

Девушка сильно покраснела и потупила взгляд. Ну, разумеется, я угадала, женщины любят красивых мужчин, тем более тех, кого еще, и пожалеть можно.

— У нас тут редко бывают такие красавчики.

Противный смех девушки резал по ушам. Не стоило так к ней относиться, но усталость, недосып и температура давали о себе знать.

— Ян, а ты хоккей смотришь?

— Конечно, начала вчера, когда красавчика привезли.

Тупая как пробка, выругалась я про себя, но скривившись, продолжила.

— Как вчерашняя игра Медведей?

— 3:2, не в нашу пользу.

— Черт!

Я толкнула дверь назад, но было уже поздно. Егор в ту же секунду пытался отцепить груз от ноги и встать.

Ударила его по рукам, что есть силы. Болевой рефлекс, работает на ура. Парень, не ожидая от девушки, весом в сорок пять килограмм такого удара, бросил свое дурное дело и улегся назад.

— Егор, я же говорила, это опасно, неужели ты не понимаешь? Хирурги трудились над твоей ногой восемь часов, твое пребывание здесь стоит баснословных денег твоему спонсору, а ты в благодарность им пытаешься все сломать?

Вырывается и вновь отворачивается к стенке, давая понять, что разговор окончен. Что ж, парень, я тоже умею показывать характер. Ударяю кулаком по тревожной кнопке над его головой. От заметного щелчка парень вздрагивает и поворачивается назад.

— Санитаров в комнату.

Говорю я во встроенную рацию на стене и нагло улыбаюсь Щукину.

— Зачем?

— Увидишь.

Спустя примерно минуту в палату заходит рослый мужчина в синей робе.

— Фиксируйте пациента, пожалуйста.

Тот согласно кивает, а Егор, поняв, в чем дело пытается вырваться, но безуспешно. Руки и ноги парня не сильно, но надежно закреплены лентами к поручням больничной койки. Парень все еще пытается вывернуться, но здесь все рассчитано специально на такие случаи.

— Спасибо.

Мужчина как зашел без слов, так и, сделав свою работу, вышел.

— Я не псих, развяжите меня!

Голубоглазый ангел, швыряющий в меня костылями при первой встрече, превращается в настоящего черта на моих глазах.

— Егор прекрати так себя вести. Мы тебе ничем не обязаны, будь добр относись уважительно к предложенной помощи.

— Я не просил!

Почти выплевывает мне в лицо, пытаясь до него дотянуться рукой, сжатой в кулак.

— Твоя мать просила! И Николай Константинович просил меня лично. Поэтому смирись, Егор, но так просто изводить себя я не дам! Сейчас я иду спать и лечиться сама. За те дни, пока я буду болеть, будь добр ешь и спи, не доставляя забот персоналу. Понял? Развязать скажу тебя только тогда, когда начнешь себя вести по-человечески!

Обычно я не грублю пациентам, но парень его возраста не понял бы моих наставлений, произнесенных другим тоном.

Забираю телефон, не дожидаясь пока он начал битву еще и за него.

— Но….

Не тружусь его дослушать, выхожу, хлопнув дверью. Кричи, ругайся, бастуй, но ты встанешь на ноги парень, уж я постараюсь!