Синяя птица

Tolkin R.

Каждому из нас судьбой отмерена своя доля страданий и несчастья. Как же не сломаться, несмотря на доставшиеся унижения и боль, а наоборот, преодолеть всё, обрести уверенность в себе, построить блестящую карьеру и стать настоящей хозяйкой счастливого дома? Откровенная история сильной женщины расскажет о том, как сохранить достоинство и прожить насыщенную, деятельную жизнь, создав свое счастье собственными руками.

Глава 7

Мне выдали униформу, полагавшуюся менеджеру отдела: узкая юбка до колена, как ее еще называют, юбка-карандаш, темно-синего цвета, приталенный пиджак такого же цвета и две белые блузки с коротким рукавом. Женщина, выдававшая мне униформу, была высокой, худощавой, с суровым выражением лица. Она подала журнал, чтобы я расписалась за каждую единицу выданных мне вещей, и сделала это с таким чувством собственного достоинства, словно выполняла дело государственной важности. Получив журнал с моей подписью обратно, уже более мягко посмотрела на меня и объяснила, что блузку я могу сдавать в стирку каждый день после смены, а пиджак и юбку отдавать в химчистку один раз в месяц, не считая случаев, когда они могут запачкаться. Взяв униформу, я прошла в гардероб, чтобы переодеться. Аккуратно сложила свои вещи в металлический шкаф, положила туда же сумочку, затем достала из пакета черные туфли, которые приобрела накануне специально для работы. Это были черные кожаные туфли с невысоким и широким устойчивым каблуком. Подойдя к зеркалу и оглядев себя с головы до ног, я удовлетворенно ухмыльнулась: костюм очень хорошо смотрелся на моей фигуре с высокой грудью и тонкой талией.

«Я слишком хороша для этой работы», — подумалось мне…

Первые две недели я должна была проходить стажировку во всех отделах гостиницы, чтобы понять, как работает вся гостиничная система и как каждый отдел связан с другими отделами. Мне показалось, что это весьма разумный подход. Началом стали два дня, которые я отработала в главном ресторане гостиницы, где проходили завтраки и обеды. Я подавала чай, кофе, убирала со столов грязную посуду. Смена длилась 10 часов — с 6 утра до 4 часов дня, и к концу ее мои ноги просто отваливались. С непривычки я с трудом держалась на них и только теперь поняла, что надевать новую обувь в первый рабочий день было верхом легкомыслия. Однако другой у меня не было, а потому пришлось смириться с мозолями и стертыми в кровь подошвами. Работа официанта показалась мне просто адски тяжелой, зато с тех пор я с пониманием отношусь к представителям этой профессии и, когда хожу в рестораны, не вредничаю и обязательно оставляю чаевые.

Так я прошла стажировку во всех ресторанах гостиницы, на ресепшн, в фитнес-клубе и даже в качестве горничной, но больше всего мне понравилось работать оператором и отвечать на телефонные звонки. Самое главное, что я запомнила, — когда разговариваешь по телефону, обязательно нужно улыбаться: улыбка передает тепло твоему голосу, и человек на другом конце провода чувствует твое расположение. Не зря говорят, что пятизвездочный отель делают детали. Мне нравилось замечать эти детали на протяжении всех двух лет, которые я там проработала.

Через две недели я наконец попала в прачечную. Навстречу вышел пожилой мужчина невысокого, если не сказать маленького, роста с густыми бровями, нависающими над его черными, как угольки, глазами. Он что-то сказал по-турецки, улыбнулся, и, судя по натянутости его улыбки, я поняла, что мне здесь не слишком рады, ведь я должна была заменить его.

Муса-бей жестом указал мне на гладильный паровой каток, стоявший посередине прачечной, где две девочки гладили салфетки: одна с одной стороны катка подавала, а другая принимала с другой стороны. Я села рядом с девочкой, принимавшей выглаженные салфетки, сам Муса-бей встал на подачу, и так мы прогладили огромное количество салфеток, затем скатертей, а позже и все постельное белье. Чем дольше работал гладильный каток, тем жарче становилось в помещении. Пары от моющих средств и перхлорэтилена для химической чистки смешивались, делая воздух в прачечной невыносимо душным, пот скатывался с лица крупными каплями, но, казалось, это никого, кроме меня, не беспокоит. Я пыхтела, кряхтела, но ни словом, ни жестом не показывала, что мне тяжело и я безумно устала.

За весь рабочий день был только получасовой перерыв, когда я смогла отойти от катка и пообедать в столовой для сотрудников. Вернувшись в прачечную, я в глубине души надеялась, что у меня будет возможность присесть где-нибудь и отдохнуть, однако Муса-бей, увидев меня, сразу же взглядом пригласил к гладильному катку. Я молча села, и мы продолжили работать. И только ближе к концу рабочей смены, когда все белье уже было переглажено, нам принесли из кухни кефир, который полагался за вредность на производстве. Весь коллектив собрался вокруг стола, тут Муса-бей подошел ко мне, слегка обнял за плечи и удовлетворенно сказал по-турецки:

— Хорошая девочка!

Так, в свой первый рабочий день я получила одобрение Муса-бея, и это означало, что в дальнейшем он с открытым сердцем и душой будет передавать мне все тонкости работы прачечной. Он научил меня работать на машине химчистки и удалять всевозможные пятна так, чтобы не повредить ткань и придать вещам тот самый пятизвездочный лоск. Показал, как правильно гладить и складывать вещи — это, как выяснилось, особое искусство. Больше всего мне нравилось складывать носки, я никогда не думала, что для этого существуют какие-то определенные правила. Оказывается, носки складывают таким образом, чтобы человек мог надеть их двумя движениями руки. Еще одна деталь пятизвездочного отеля.

Я проработала в прачечной почти два года. Муса-бей был с почетом отправлен на родину в Турцию через три месяца после того, как я приступила к своим обязанностям.