Роковая встреча

Tanya Niji (2024)

— Что ты сделал со Стивом Грейпом? — остановил запись разговора Коттон, вперив злой взгляд в Адама. Он сдал его Карлуччи, на руки передал, и спокойно дал послушать об этом копу. — То, что ты слышал. Хотя очень об этом жалею. — Да неужели?! — вызверился Коттон. — Да, жалею. Очень сильно жалею, что не пришил этого гаденыша сам, прямо там, перед алтарем. Куда он волок Эрику. Руки чесались, Коттон. Останавливал только договор с Карлуччи. — Ты серьезно? — Адам кивнул, — Да, что же за день то сегодня!!! — вцепился в волосы Коттон, было большое желание посадить еще пару синяков на и так полу синей от гематом физиономии журналиста. — Я был ему должен. Или ты думаешь, мафиози по доброте душевной притащил тебе на блюдечке компромат на Грейпа. Он даже ради Эрики бы этого не сделал.

Глава 8

Зеленый BMW стоял в тени деревьев, словно прятался от света фонарей, в его блестящем боку время от времени вспыхивали отсветы фар, проезжавших мимо машин. В темном салоне угадывались две тени.

— Так ты расскажешь, что там между тобой и этой Златовлаской. — Энжил запрокинул голову и потряс стаканчиком с логотипом магазинчика, где он купил кофе, широко раскрыв рот, он пытался вытряхнуть из него взбитое молоко.

— Энжил, уймись. — Адам шарил по карманам в поисках сигарет.

— Мне же интересно, да, черт возьми, всей редакции теперь интересно. — Энтузиазм в голосе напарника хотелось заглушить чем-нибудь тяжелым, желательно по голове и до амнезии.

— Ты кофе допил?

— Да, где это мы? — Энжил вглядывался в темноту улицы.

— Возле дома Грейпов, мне нужны снимки. — сигарет не оказалось, настроение стремительно портилось.

— И зачем тогда тащиться сюда ночью? Днем фото лучше.

— Бери аппарат и идем.

Адам был не в настроении, что-либо объяснять, а тем более говорить об Эрике. Его сжигала неудовлетворенность, ему до боли хотелось эту женщину, но что-то останавливало его от опрометчивого шага. Может он и правда просто параноик, но Эрика была для него опасна, еще ни одной женщине не удавалось на столько захватить его мысли, и так влиять на его жизнь. Адам привык жить закрыто, все контролировать, никого не подпускать слишком близко, все его связи были мимолетны, он сам отталкивал людей. Но не Эрику, его несколько дней грызло, съедало желание поехать и выяснить все ли с ней в порядке, но не только чувство заботы гнало его к ней. Адам пытался избавиться от этих мыслей, влиться в работу, измотать себя до изнеможения, но ночью, во снах, она не оставляла его. После ее визита в редакцию, прошло уже четыре дня, а он все не мог успокоиться.

— Смотри, — они остановились неподалеку от кованной, высокой ограды, встали в тени, чтобы два амбала у ворот их не заметили, — мне нужен не только хороший вид дома и лужаек, постарайся захватить в кадр побольше людей. Я хочу иметь четкое представление об охране дома, если получится зацепить камеры и охранную систему — с меня бесплатный обед и так уж и быть выходной.

— Ого, — Энжил довольно присвистнул, — а Мэллоун согласится?

— Оставь это мне, — хмыкнул Адам.

Мужчины прошли вдоль забора. Энжил останавливался, присматривался к местности, то и дело щелкая камерой. Большой, трехэтажный дом, зеленая лужайка, фонтан перед входом, все это можно было отлично рассмотреть за деревьями и кованным забором. Мужчины шли тихо, стараясь не привлекать внимание, завернули за угол и столкнулись с проблемой, кованная изгородь была только с лицевой стороны дома, дальше территорию опоясывала высокая каменная стена. Адам огляделся, невдалеке росло достаточно корявое дерево, чтобы по нему смог взобраться один мужчина и устроиться на стене. Адам задумчиво обошел его, жестом подозвал напарника, а сам несколько раз с силой пнул ствол, проверяя его прочность.

Ветки затрещали, посыпалась листва, Адам не успел понять, что произошло, но вот он стоит и смотрит наверх, а вот уже лежит прижатый каким-то телом к холодной земле, по ночному небу лениво ползут тяжелые тучи, дождь собирается — едва успел подумал слегка оглушенный мужчина, а еще через секунду он охнул и едва не сложился пополам, что-то тяжелое и темное больно ткнулось ему в пах. Адам ухватился за то, что было перед глазами, толкнул, в надежде скинуть с себя непонятный предмет, и только тогда понял, что перед лицом у него женский зад, обтянутый черными лосинами, и довольно приятный на ощупь, а в нос, помимо ночных ароматов пробивался настойчивый запах знакомых духов. Адам устало вздохнул и откинул голову назад на траву.

— Адам, ты в порядке? — голос Энжила звучал обеспокоенно, он до сих пор не мог понять, что произошло. — Принести оружие?

— Уж лучше осиновый кол, — послышался усталый голос журналиста, — пулей от нее не отделаешься.

Эрика наконец смогла опереться на руки, и обернувшись зло посмотрела на журналиста, приземлилась она крайне неудачно, мало того, что лицом уткнулась прямо в ширинку, так еще и сильно ушибла колено, и похоже вывихнула запястье. Что мешало тут же вскочить. Она тоже не сразу поняла на кого рухнула. Завозилась, попробовала подняться, но охнула и рухнула обратно, Адам выгнулся, сквозь зубы прошипел какое-то витиеватое ругательство.

Энжил стоял в нерешительности, глядя на копошащуюся массу, вроде как Адам помощи не прости, а вроде как мог бы и объяснить, что случилось.

— Ну почему из всех неприятностей именно ты свалилась мне на голову? Энж, если бы мне требовалось помощь, меня бы уже пристрелили, пока ты там думаешь.

— Да пошел ты! — ухмыльнулся Энжил, начавший наконец понимать, что происходит.

Эрика скатилась с Адама и снова вскочила на ноги, в колене стрельнуло, девушка вскрикнула и повалилась обратно на траву рядом с журналистом. Эрика ждала, что Адам сразу поможет ей подняться, и хотя бы извинится, за то, что скинул ее с дерева. Адам же, не торопясь поднялся, отряхнул джинсы и только после этого взглянул на Эрику.

— Ушиблась?

Глаза его мерцали в темноте, а внезапно вынырнувшая из-за облаков луна, сделала его почти нереальным, с этой его непослушной прядью волос на лбу, тихой, едва заметной улыбкой. Эрика даже залюбовалась им на секунду, пока не поняла, что все еще сидит на мокрой траве, колено жутко саднит, а рука болит аж до локтя.

— А тебе то что, смотрю, не сильно спешишь мне помочь, — огрызнулась она, но руку протянула, чтобы Адам помог ей подняться.

Мужчина, коснулся ее пальцев, скользнул ласковым поглаживанием по маленькой ладони, по ее руке побежали мурашки, кошачьи желтые глаза невольно расширились, Адам наклонялся, лицо его было все ближе, Эрика затаила дыхание, кончиком языка облизнула пересохшие губы, потянулась на встречу, но поцелуя не последовало, лишь теплые сильные руки подхватили девушку под колени, он легко поднял ее и повернулся к Энжилу:

— Энж, работай, я буду ждать у машины.

Напарник, покашливая в кулак, весело сверкнул глазами на парочку, Эрика спрятала лицо на плече у Адама, Энжил повесил фотоаппарат себе на шею и полез на дерево. Перед ним маячил выходной, так что спорить он даже не думал, тем более он хотел поскорее вернуться к машине, чтобы узнать подробности отношений этой парочки. Так, тихо похихивая, он устроился на широкой каменной ограде.

***

Адам посадил Эрику на сиденье, достал аптечку, присел рядом, попробовал закатать штанину, лосины обтягивали длинные стройные ноги девушки как вторая кожа.

— Тебе придется их снять, — Адам окинул взглядом полулежавшую на сиденьи Эрику.

Она чем-то напомнила ему нимфу, светлые волосы как будто светятся в темноте ночи, огромные глаза цвета виски, мягкие пухлые губы, чуть приоткрыты, вот по ним опять скользнул острый кончик языка. Адаму вдруг нестерпимо захотелось поцеловать ее, гладить шелковые волосы, ощутить тепло персиковой кожи. Эрика наблюдала за ним, щеки ее вспыхнули, стоило только столкнуться с ним взглядом. Адам не пытался скрыть своего желания, даже если бы захотел не смог, Эрика была особенной, только она смогла заставить его пробудиться от глубокого сна, вытащить все его чувства наружу. А главное на нее не действовали его отталкивающая холодность, она не боялась его, ей было плевать какие страшные рожи он корчит, чтобы распугать всю округу, только презрительно кривила губы, или насмехалась над ним.

— Совсем снять? — голос у девушки прервался, оцарапал горло, она с трудом сглотнула.

— Я же не знаю, где у тебя повреждения, — чуть улыбнулся Адам, он сидел рядом, на корточках, аккуратно, почти невесомо поддерживал ее за голень, он искренне хотел помочь, хотя у самого перехватывало горло, а сердце билось в груди как ненормальное.

Эрика кивнула, Адаму пришлось подняться, и помочь ей выкарабкаться из машины.

— Ты смотреть будешь? — Эрика прятала смущение за ехидством.

— Я могу помочь, если тебе трудно самой.

— Помочь? — от ехидного тона не осталось и следа.

Кровь стучала у нее в висках, руки задрожали. Эрика едва заметно кивнула.

— Какая нога болит? Левая? — Эрика снова кивнула, тяжело сглотнув.

Теплые сильные ладони легли на ее бедра, он скользнул большими пальцами под резинку, эластичная тонкая ткань плотно прилегала к коже, но легко скользила, стоило чуть потянуть ее вниз.

— Тебе надо чуть приподнять больную ногу, — голос у Адама прозвучал непривычно низко, он стоял наклонившись, придерживал ее за бедро, и Эрике казалось, что кожа просто расклилась под его пальцами. Глядя на его макушку ей нестерпимо хотелось коснуться его волос, запустить в них пальцы, скользнуть к шее, обнять покрепче и впиться ему в губы, а нога может и подождать. Пожар, разгорающийся в животе и поднимавшийся к горлу заглушал боль, все вокруг казалось неважным, кроме Адама, его теплых рук, голоса.

Адам чувствовал, как она вздрагивает от его прикосновений, как участилось ее дыхание, но он не за этим тащил ее да машины. И он не позволил бы себе взять ее на улице, прямо под забором особняка Грейпов, еще и Энжил должен вот вот подойти. У его друга появится масса комментариев и поводов для остроумия, застань он тут Адама со спущенными штанами. Неимоверным усилием он взял себя в руки, помог Эрике освободится от лосин и опуститься на сиденье. Сейчас бы сигарету, она точно помогла бы отвлечься, расслабиться. Он отогнал назойливую мысль, присел рядом, деловито осмотрел колено девушки.

— Ты, похоже, на камень упала, ссадина довольно глубокая. — Он потянулся к аптечке, достал бутылочку с какой-то бесцветной жидкостью.

— Это еще что? — Эрика недоверчиво отдернула ногу, голос и сомообладание вернулись к ней, как только она поняла, что Адам не собирается ее целовать. В груди плескались обида на него и злость на себя, что не способна удержать в руках свои инстинкты, стоит именно этому мужчине оказаться рядом.

— Перекись, или ты предпочитаешь заразу? — усмехнулся Адам, Эрика гордо вскинула голову, словно говоря, я не боюсь, просто справедливо опасаюсь.

Жидкость в ранке зашипела, пошла белой пеной, Эрика сцепила зубы, но из горла все равно вырвался сдавленный стон, ранку пощипывало и весьма ощутимо. Адам придерживал ее за колено, аккуратно стер пену кончиком платка, и наклонившись, подул. У Эрики по спине побежали мурашки, тепло его ладони, ласковые прикосновения, забота, а теперь еще это. Она видела, как дрогнули его ресницы, как медленно словно во сне он поднимает на нее взгляд, серые, стальные, всегда такие холодные глаза, светились нежностью для нее одной и так хотелось, чтобы это мгновение не кончалось. Никогда. Адам тихо вздохнул, выпрямился, очарование момента было разрушено, Эрика досадливо закусила губу, глядя как он накладывает повязку на ее колено. Он даже попытки не сделал ее поцеловать, хотя сколько было возможностей. Адам помог ей одеться, выпрямился, улыбка на его губах говорила о многом, но не обещала ничего.

— Где еще больно?

— Рука. Почему ты такой? — вырвалось у нее.

Адам достал из аптечки пакет, переломил его, тот с неприятным хрустом сложился, мужчина взял Эрику за руку, осмотрел запястье.

— Просто не очень удачно приземлилась. Держи вот так. — он приложил пакет к руке, сначала было очень холодно, а потом просто приятно, и рука стала проходить. — Какой такой?

— Почему сидишь здесь и обрабатываешь мои боевые ранения?

— А что мне надо было сделать, перекинуть тебя через забор на корм собакам?

— Ты опять ничего не спрашиваешь? Тебе на столько не интересно, что я там делала?!

— Есть некая доля любопытства, но скорее подтвердить мои догадки, нежели узнать от тебя, что-то новое, — Эрика фыркнула, — Кошечка, сейчас дождемся Энжила, поедем в одно место, там и поговорим.

Адам поднялся, отошел от машины, подставил лицо прохладному майскому ветерку. Так, стоя на расстоянии от Эрики, ему было легче контролировать свои чувства и слова, потому как когда эта девица оказывалась рядом, все его нутро срывалось с цепи, которую он так долго держал крепкой рукой своей воли.

— Что опять к тебе? — Эрика откинулась назад, подтянула ноги на сиденье.

— А тебе бы хотелось? — теперь она не видела его, но отчетливо услышала насмешку в его голосе.

— Меня злит, то что ты не проявляешь ко мне интереса, — вдруг выпалила Эрика.

— Не понял? — у Адама в голосе прозвучало на столько неподдельное удивление, что Эрика привстала на локтях и выглянула, чтобы оценить его лицо, но Адам стоял спиной, вглядываясь в даль темной пустынной улицы.

— Ты и в прошлый раз меня не расспрашивал, — обида была явственно слышна, но Эрика и не пыталась ее спрятать, ей так хотелось, чтобы он проявил к ней искенний интерес, — я настолько неинтересна?

— В прошлый раз, — Адам, наконец повернулся, — в прошлый раз ты была расстроена, у тебя случилось несчастье. Я подумал, что тебя достаточно измучил своими расспросами Коттон, и, если бы тебе надо было поделиться, ты сама могла рассказать все. Не хотелось тебя расстраивать еще больше. Я такой же человек, Эрика, у меня тоже есть чувства, переживания. Я тоже терял родных.

Эрика смотрела на него огромными желтыми глазами. Сейчас перед ней стоял совершенно другой мужчина, не холодный киборг, с ледяным, замораживающим душу взглядом, и пугающим своей безжизненностью и отстраненностью голосом, а живой мужчина из плоти и крови.

— Я же не знала…

— Ты и не могла знать. Никто не знает, Эрика, я не пускаю людей в свой мир.

— И меня не пустишь? — она хотела сказать это с вызовом, но получилось как-то жалко, по-детски обиженно.

— Я тебя не знаю, кошечка. — Адам не пытался обидеть, он говорил тихо, но серьезно, и Эрика поняла, что сейчас он был искренен, его тоже нужно добиться, заставить раскрыть свою душу и чувства, не спугнуть, иначе он снова закроется и уже больше не доверится никому. — Ты там обживался? — Адам, не оглядываясь обратился к шагающему к ним напарнику.

— Зарабатывал себе выходной и бесплатный обед. Черт, холодно, голодно, и ты платишь, приятель, а от этого ночь становится гостеприимнее.

— Я еще не видел твои художества, — ответил Адам усаживаясь за руль.