Zagadka

Sofia Dias, 2021

Sofia Dias (София Диаш) – португалка российского происхождения, которая живет в Испании. Работа организатором экскурсий на Тенерифе вдохновила ее на написание книги о прошлом, настоящем и будущем острова, а также о его жителях. Начинающий автор, которого питает идеями плодородная вулканическая канарская земля, предлагает вашему вниманию первую книгу цикла «Приключения взахлеб». ZAGADKA – это микс из исторического квеста, научной фантастики, приключенческого детектива и путеводителя по миру аборигенов Тенерифе. Захватывающая история о девушке, которая коллекционирует сувениры со всего света, не имея возможности путешествовать. Однажды она получает ожерелье с подвеской из обсидиана и одержимо разгадывает тайну камня, погружается в прошлое и узнает о своем происхождении. Втянутая в исторические события, героиня оказывается перед сложным выбором. Эта книга, основанная на легендах, гипотезах ученых и подтвержденных фактах, приглашает в путешествие по загадкам Канарских островов.

Тайна Аманды

Эта приключенческая история могла произойти с каждым, но череда невероятных событий громко щелкнула ключом, открыла дверь и ворвалась в жизнь девушки по имени Аманда.

Подарок

— Малыш, я дома! Привез с Канаров чуднýю вещицу, как ты любишь, — муж брякнулся в кресло перед телевизором. — Не понимаю, почему предпочитаешь безделицы драгоценностям.

Хрупкая девушка с пучком на голове быстро убрала дорогие туфли супруга, отнесла чемодан в кабинет и появилась в зале:

— А куда их носить? — она поправляла очки всякий раз, когда волновалась. — Давай хоть в ресторан сходим…

— Ты же знаешь, как я устаю в поездках. Да и люблю домашнюю еду, — он строго посмотрел с высоты своих сорока. — Ужин готов?

Алексей Петрович управлял нефтяной компанией и постоянно пропадал то в командировках, то на корпоративах, пока юная домохозяйка, за три года брака видевшая лишь ухоженные домики элитного поселка, мечтала о приключениях. Подруги завидовали удачному замужеству. Солидный мужчина обратил внимание на студентку исторического факультета, и вместо учительницы в сельской школе, Аманда превратилась в соседку звезд. В свои двадцать пять лет она стала хозяйкой усадьбы с огромным садом и прислугой. Девушке оставалось лишь ждать избранника дома. Молодая жена коротала время за чтением книг и экспериментами с гастрономией разных стран. Это отвлекало от мыслей, что несмотря на стабильность, достаток и жизнь рядом с уважаемым человеком, однообразие сдавливало горло. Хотелось бежать, но страх парализовывал: «Я ничего не умею. Универ бросила. Собственных денег нет!»

Не об этом мечтала, говоря заветное «Да». Думала посмотреть мир, а не пропадать у плиты, путешествуя лишь по книгам. Но супруг разъезжал один, привозя каждый раз вещицу на память. Эти безделушки со всего света стали ее единственными сокровищами, личным порталом в другие миры. Разглядывая артефакты, Аманда воображала истории жизни прошлых владельцев.

Подав ужин, она уединилась и развернула подарок с Тенерифе. Глиняные бусы со щербинками выдавали долгую жизнь ожерелья. На нем красовался лист лавра из черной стекловидной субстанции.

«Какую тайну ты хранишь?»

Поддавшись притяжению минерала, вглядывалась внутрь подвески. Камень космической глубины заворожил. Испугавшись, что так он забирает энергию, убрала в шкатулку.

— Не понравился сувенир? — заметив резкое движение, спросил муж. — Продавец словно загипнотизировал меня и уговорил купить именно его.

— Это самый необычный подарок, что ты привозил. Спасибо! — она зевнула. — Я просто устала.

***

Утром Аманда выскользнула из дома, чтобы отправиться в город. Ей не терпелось разузнать о необычном камне, но в геологическом музее она потерялась среди обилия экспонатов. На выходе внимание привлекло объявление: «Геммолого-минералогическая лаборатория ГГМ РАН проведет экспертизу ювелирных камней».

Никогда так не радовалась кредитке, выданной мужем пару лет назад. Из скромности почти не пользовалась ею, покупая лишь продукты, кое-какую одежду да книги. Но камень явно стоил того, чтобы потратиться.

«Неважно, что придется объясняться за странные расходы!»

Решительно протянула подвеску лаборанту:

— Поразительная чистота! — неторопливо рассматривая изделие, восклицал тот. — Ни включений магнетита, ни шпата.

Эксперт аккуратно водрузил образец в аппарат и подошел к ожидающей вердикт девушке, которая постукивала кончиками пальцев по столу.

— Это обсидиан, — пояснил мужчина, — камень древних вулканов. Появляется он, когда жидкий кремний выходит из недр и мгновенно окисляется, застывая многослойным стеклом.

— А он может, ну, знаете, забирать у человека энергию?

— Скорее наоборот: заряженная Землей магматическая горная порода изолирует от внешних потоков и даже считается оберегом от сглаза. Вот, — протянул записку специалист, — если хотите узнать об особых свойствах минерала, сходите к Аде.

Прибор запищал и выплюнул отчет.

— Спектральный анализ готов: камешек «родился» тринадцать тысяч лет назад в центральной Атлантике. Удивительный экземпляр!

Аманда спешно села в такси и направилась по адресу, указанному в записке. По дороге размышляла, почему такие артефакты продают как обычные сувениры? Рассматривая камень, не заметила, как оказалась перед вывеской «Ясновидящая». Дверь была приоткрыта.

— Андамана, заходи! — услышала, не успев постучать.

— Нет, я Аманда… — она теребила медальон, ступая в темноту.

В небольшой комнате, похожей на коридор, горела одна-единственная свеча. Трудно было угадать цвет обоев или мебели — все сливалось в сумраке. В дальнем углу, словно привидение, сидела женщина в темном одеянии.

— Этот камень из сердца вулкана магический, — гадалка говорила медленно. — Он помогает самопознанию. Но осторожно, он обнажает и желания, и обиды. Обсидиан хранит истории хозяев, но рассказывает их лишь родной крови.

— Что это значит? — Аманда села, а руки машинально коснулись очков.

— Твои предки владели этим ожерельем, поэтому камень заговорил с тобой, — провидица придвинулась ближе. — Почувствовала?

— Н-не уверена… Вчера на мгновение мне показалось, словно камень вытягивает энергию. Накатила слабость, и я чуть не упала в обморок.

А про себя подумала: «Мне к психологу пора, а не к гадалке…»

— Знаете, это ожерелье муж купил на сувенирном базаре, как и остальные подарки, но не происходило ничего подобного.

— Не веришь? — Ада резко откинулась в кресле, и ее лицо растворилось в темноте. — Что же, посмотрим…

Стул скрипнул, послышалась тяжелая поступь, захлопнулась дверца шкафа, и перед свечой появился стеклянный шар.

— Положи руки на сферу!

Аманда колебалась.

— Он тоже из обсидиана, и если я ошибаюсь, ничего не произойдет.

С виду предмет походил на игрушку с хлопьями снега, только в нем было пусто. Аманда не верила в магию, но дотронулась до холодного серого стекла.

— Мне надо о чем-то подумать? Как это работает?

— Шар покажет то, что должна узнать. Дай время! — Ада набила трубку.

Тени пламени, преломляясь, водили хороводы. Возможно, под действием табака, но Аманда почувствовала головокружение, как при первом касании черного обсидиана. Прозрачное стекло преобразовалось в зеркало, и посетительница увидела свое отражение. Девушка по ту сторону выглядела уверенной и воинствующей. Она стремительно разбежалась и спрыгнула с высокой скалы в океан, рассмеявшись огромным волнам. На мгновение показалось, что дикарка погибла, но та вынырнула из воды. Словно почувствовав, что за ней наблюдают, она снова исчезла. Магический шар стал прежним, а руки Аманды — влажными. То ли от брызг, то ли от волнения.

— Вы это видели?!

— Не-ет, — ясновидящая невозмутимо пускала дым.

— Я что-то… Нет, я себя видела! Но не поняла, в прошлом или будущем.

— Обсидиан открывает дверь в прошлое и дает возможность изменить будущее. Не теряй этот камень, девочка. Он оберегает. А теперь иди. Я устала.

Предсказательница шумно выдохнула, и свеча погасла.

При лунном свете улица выглядела мрачным продолжением комнаты Ады. Поежившись, Аманда вызвала такси. Ночная столица, шумная в любое время года, выставляла напоказ свой веселый темперамент. Миллионы фар озаряли темноту, а тысячи неоновых вывесок манили в рестораны и клубы. Но Аманда не любила многолюдные места и предпочитала шуршание страниц в тишине библиотеки. Лучшей компанией такого ботана были книги и прекрасная фантазия, а если становилось одиноко, набирала самому близкому человеку. Как сейчас:

— Привет, Па. Как вы?

— Доча, как я рад! У нас порядок, собираем урожай. Надеемся выручить больше денег в этом году: договорились о месте на рынке. Ты как? Когда приедешь? Мы порося зарежем!

— Я с удовольствием! В Москве тоска. Супруг все время на работе, а я… Сыта, одета, крыша над головой есть, стараюсь соответствовать статусу жены уважаемого человека, — в трубке раздалось ворчание. — Пап, не начинай, я не вернусь. Вам еще одного рта не хватало! Стерпится-слюбится, кажется, говорят, — она рассмеялась. — Лучше расскажи, как бабушка?

— Смотри, дочь, жизнь твоя. А бабушка, что ей станется. Командует соседями как заправский полковник. Достойная наследница отца-генерала.

— Привет ей! И еще… — Аманда колебалась. — Ты не пытался расспросить об отце? — что-то внутри щелкнуло, она разозлилась. — Слишком долго бабушка скрывала наше происхождение, мы имеем право знать! Поговори с ней, ладно? Я завтра позвоню. Пока, пап.

В тихоне зарождалось новое чувство. Робкая и даже меланхоличная, она никогда не устраивала сцен, не повышала голос и никому не перечила. Глотала обиды и в сложных ситуациях лишь повторяла: «Такова жизнь». Но разве является слабостью умение принимать обстоятельства смиренно? Аманду не учили сражаться, но это не значило, что в душе не было огня. Обсидиан стал ее искрой. Скромница уже не думала о приличии, не боялась задавать неудобные вопросы и идти против обстоятельств. Возможно, смогла бы прыгнуть со скалы в открытый океан, как девушка из шара. Домохозяйка мечтательно закатила глаза. Такси подъехало к дому.

Сновидение

Стараясь не шуметь, Аманда поднялась в спальню.

«Фух, уже спит. Объясняться за длительное отсутствие буду завтра».

Любопытство сжигало, и все мысли были лишь о камне. Приняв душ, залезла в интернет: Гугл выдал около полутора миллионов страниц об обсидиане. Виски пульсировали от обилия информации, который час она ворочалась без сна.

«Кровь рода…» — вспомнила слова медиума.

Встала. Открыла шкатулку. Достала камень и без колебаний вонзила в безымянный острие минерала. В глазах помутнело, и тело поглотило вязкое пространство. Она попыталась нащупать очки, скользнула по густым распущенным волосам, будто слипшимся в дреды. Оглядела ноги, обмотанные кожей, и подобие платья на меху через плечо.

«Что за сон?» — в прохладе пещеры ютились глиняная посуда, связки колосьев и козьи шкуры.

— Андамана, спишь? — жилистая старушка возвела глаза к небу.

— Я Аман… — не стала спорить с туземкой, похожей на ведьму.

— О, Всевышний Ачаман, пока мужчины воюют, эта лентяйка последних коз растеряла! — негодование эхом пронеслось по пещере.

Удивительно, Аманда понимала этот язык! Она поспешила наружу. Щурясь от яркого солнца, разглядела снежную коническую вершину в соседстве с зелеными хребтами и глубокие каньоны, обрамленные разноцветными породами.

«Знакомые места. А вон и козы у обрыва!» — все видела без очков. Схватив крепкую длинную палку, она ловко прыгала по каменистой тропе и подобралась к обрыву. Козы пощипывали травку в глубине оврага, не обращая внимания на зрителя.

«Как же мне их вернуть?» — словно ответ на мольбы, послышался лай.

Длинноногий пес быстро спустился по склону и завертелся между шкур, покусывая рогатым бока. Стадо протестующе блеяло, но шагало по отвесным камням наверх. Рыжая овчарка гнала их в направлении дома, и Аманда едва поспевала.

Никогда она столько не бегала по горам! Усталость и жажда разом навалились на новоиспеченную пастушку:

«Что же они пьют?» — забеспокоилась путешественница, не обнаружив в округе ни озера, ни реки.

— Справилась, бездельница? — старушка беззубо хохотала и, будто прочитав мысли, протянула внучке глиняную чашу. — На вот, глотни ахоф. Да коз подои!

Аманда жадно пила белую жидкость, которая оказалась козьим молоком. Горожанка никогда не возилась с животными: родители завели хозяйство, после того, как она уехала учиться. Пришлось вспоминать, как это делала соседская девчонка. Та подходила к корове сбоку, подставляла ведро и дергала за вымя. Аманде это казалось забавой, как легко у доярки получалось. Усевшись на землю, она поставила глиняную чашу и дотронулась до животного. Коза отошла. Попробовала снова с другой стороны, обхватив оба соска руками. Молока не появилось.

«Может, помассировать надо?»

Она хаотично сдавливала железы недоумевающего животного, пока не приноровилась захватывать часть вымени с соском двумя пальцами, сжимая ладонь постепенно. Струя горячего молока резким эхом прогремела по стенкам сосуда. Осмелев, Аманда схватилась за дело обеими руками, которые после восьми коз она не могла разогнуть. Гордо несла парное молоко.

— Куда его, бабушка?

— В дальний угол ставь, к остальным горшкам. В прохладе и темноте сливки быстро всплывают, и можно приготовить масло. А сейчас идем за водой, пока не стемнело.

Ближайший источник находился в километре вниз по склону. Жидкости в нем оказалось немного, бо́льшую часть влаги поглотила каменистая почва.

— Этот год выдался жарким. Обычно с желтой листвой приходит много воды, — зачерпывая кувшином из лужи, сетовала островитянка. — Скоро будем пить лишь ахоф.

— Еды тоже не хватит? — испугалась Аманда.

— Зерна вдоволь, да и стадо большое. Правда готовить будем только козликов, чтобы всегда молоко водилось, — она вздохнула. — Вот, раньше мои мальчики спускались к океану и возвращались с хорошим уловом. Они загоняли рыбеху в мелкие заводи, поили соком из листьев кардона и собирали уснувшие хвосты руками. Ее и раковины приносили… — она приложила кулак к губам, словно высасывая моллюсками. — А потом вождь Бенкомо окликнул всех мужчин на защиту земель от захватчиков.

— А расскажи про войну.

— Опять?! Ты забыла уже?

— Ну, еще разок… — Аманда осознала, что ее принимают за другую.

— Как сейчас помню тот день, когда деревья раскинули пышные зеленые кроны теплой дождливой порой, и твой отец и брат ушли. Каждую ночь я молилась, чтобы они вернулись живыми. Так и случилось: пришли домой с победой и почти без увечий.

Старушка коснулась лба, отвесила поклон невидимым силам и начала рассказ:

«Вождь придумал хитрый план, как одолеть завоевателей. Он заманил их вглубь острова, убрав с пути чужестранцев все препятствия. Те стремительно продвигались, думая, что овладевают нашими землями, но попали в западню. Враги добрались до этой долины и не встретили ни одного человека, ни животного по дороге. Голод заставил их повернуть обратно. Сюрприз ждал в узком ущелье Асентехант, где мы часто пасем коз и знаем там каждый камень. Чужеземцы шли наугад в поисках еды и сочли за чудо наткнуться в овраге на огромное стадо. Кажется, вождь согнал туда всех коз! И в долгожданный момент полнейшей неразберихи наши воины окружили и напали на людей в гремящих одеждах. Камни, палки и копья обрушились на их головы. Врагов было в несколько раз больше, но почти никто из них не выжил в этой ловушке».

Аманда слушала историю с восхищением, а старушка продолжала:

«Несколько полных лун мы жили мирно, даже отпраздновали Беньесмен — завершение сбора урожая зерна. Священный праздник! Мужчины устраивали соревнования по борьбе, а женщины благодарили богов за щедрость земли и неба. Как положено, оставив для покровителей чашу, наполненную молоком и медом.

Это единственный день в году, когда менсеи всех царств разрешали нарушать границы, поэтому ночью мы отправлялись на юг острова, чтобы на рассвете поклониться черноликой деве с младенцем. Чудотворница способна исцелять: у меня даже спина не болит! Но радовалась я недолго, враг собрал новую армию и вскоре напал со стороны королевства Анáга. Мужчины опять отправились на войну».

— Давай, вместе за них помолимся, — предложила Аманда.

— О, Всевышний Ачаман… — затянули они в унисон молитву.

В ту ночь гостья заснула мгновенно, коснувшись каменной плиты, устланной соломой, накрывшись козьей шкурой. Ее убаюкал запах молока и гордость за малочисленное отважное племя, победившее вооруженных врагов хитростью.

Когда она проснулась, старушка уже шелестела колосьями, обдирая спелые зерна и поджаривая их на костре в глиняном горшке. Положив остывшие злаки между пористыми камнями, та перетирала их в муку, сильными руками вращая жернов деревянной палкой. Аманда видела такое приспособление в учебнике по истории древнего мира в главе о каменном веке.

— Чего уставилась, не видела, как делают гофио? Лучше помогай!

Девушка неловко сунула руку в свежеприготовленную муку, насыпала несколько пригоршней в глиняную чашу, залила водой и замесила нелипкую массу. Попробовав кусочек, опешила: столь необычного вкуса в современном мире она не встречала. В хлебном мякише, наполнявшем желудок теплом, таилась сила Земли и мощь вулкана.

«Вот в чем секрет этих исполинов!»

— Поела? Неси горшки из дальнего угла.

С интересом выполняла Аманда все поручения. Ей нравилась размеренная жизнь в единении с природой. В глубине души она желала здесь остаться, чтобы в мешке из козьей шкуры вместе с бабушкой колотить сливки из отстоявшегося молока, ухаживать за животными, лепить глиняные сосуды, сеять, собирать и обжаривать пшеницу и молоть сытную муку гофио. Ее фантазии прервал грозный крик:

— Иди проверь коз! В такую погоду им лучше находиться в укрытии.

Аманда послушно вышла из пещеры. Все вокруг заволокло туманом, и рогатых не было видно. Осенний воздух, влажный и тягучий, наполнился капельками дождя, и нос при вдохе становился мокрым. Порывистый ветер разрезал густое полотно, заставляя клочки тучи разлетаться по всему острову. Лишь в эти моменты она могла что-то разглядеть. Приветственно ластилась собака, готовая потрудиться. Пес залаял, и стадо отозвалось. Осторожно ступая по мокрой траве, девушка шла на звук сквозь дымку облака. Смоченные росой камни, словно склизкие лягушки, предательски ерзали под ногами. Внезапно земля задрожала, и «пастушка» свалилась.

— Аманда, что с тобой? — в отражении зрачков мужа, который приводил ее в чувства, сотрясая за плечи, она увидела себя прежней.

— Голова болит…

Аманда упала в обморок.

Сквозь века

Частный врач примчался мгновенно.

— Пульс не прощупывается, давление низкое — она словно в коме. Такое состояние я видел у экстренно вернувшихся с орбиты. Говорите, она совершенно здорова? Рекомендую обследование в нашей клинике…

Алексей Петрович отрицательно покачал головой перебивая:

— Пожалуйста, доктор, мне будет спокойнее, если вы организуете уход на дому. Это же возможно? — он достал кошелек.

Врач кивнул, уже привыкнув к подобным просьбам богачей.

— Можем переоборудовать гостевую комнату под палату. Я подключу аппарат и буду приезжать ежедневно, а в течение дня за ней будет ухаживать сиделка. Только разговаривайте с ней, чтобы скорее вернуть в этот мир.

— Договорились! А теперь, извините, я должен работать.

Отводя от супруги озабоченный взгляд, он погрузился в привычное русло с телефоном в руке. Аманда не подозревала, что ее жизнь теперь зависела от электронных приборов. Бездушная техника контролировала показатели сла́бо бьющегося сердца, аппарат искусственной вентиляции легких помогал дышать, а капельница с глюкозой не давала умереть с голоду. Ворох проводов связывал с настоящим, но она находилась так далеко, насколько душа может оторваться от тела. Пасла коз, сеяла пшеницу, молола муку и чувствовала себя счастливой.

Настала жаркая пора, когда домашним животным недостаточно было лишь травы. Тогда их отводили ко дну ущелья, где вода стекала по каменным артериям острова в океан, чтобы напоить. Это обязанность мужчин, опасная работа. Не только потому, что скалистые обрывы были глубокими. Местные ловко скакали словно козы. Опасность подстерегала в виде завистников. Часто случались стычки среди пастухов, и домой возвращались не только без коз, но и с кровоточащими ранами и переломами. Животных метили, но воровство продолжалось, до тех пор пока на эту землю не посягнули завоеватели. Разрозненные племена отвлеклись от междоусобиц и стали объединяться, чтобы сражаться под предводительством вожака.

— Почему Ачаман до сих пор не уничтожил наглых захватчиков?! — негодовала Аманда. — Может, надо еще кого-то попросить?

— Каждый день молю всех богов! — досадовала старушка, продевая нить из кишок в отверстие рыбьей кости. — Прошу Ачугайо, чтобы лунный свет навсегда усыпил чужаков. Магхéк, чтобы солнечные лучи испепелили их. Чтобы Мать-Чаксиракси укрыла нас от врагов, а Всевышний Ачаман послал на их головы беды мира.

Дикарка отложила шитье и с испугом прошептала:

— Я даже обращалась к злому духу Гуайоте с просьбой утянуть чужеземцев в жерло вулкана Эчейде! Но моих молитв недостаточно. Чтобы боги стали благосклонными, жрец должен совершить обряд и принести жертву.

— Убить человека?

— Нет, глупая! Достаточно козы из горной стаи, их растят специально для обрядов. Каждая семья дарит по козленку для священных нужд.

— Может, отдадим?

Аборигенка прикинула, не придется ли голодать, пожертвовав животное:

— Отведи хромого шаману в лес и скажи, что от семьи Бенкомо.

— Мы что родственники самого менсея?

— Слишком далекие. Так что в гробницу королевской семьи нам не попасть, — захохотала дикарка через кашель. — Иди. Да не задерживайся.

С посохом в руках и в компании тощего козленка Аманда отправилась в горы, где в сосновом лесу жили избранные, что могли говорить с духами и слышать самих богов. Шаманы умели читать небеса, вызывать дождь и влиять на ход событий, вычисляя, когда стоит сделать решительный шаг.

Она брела по заросшей тропе, гадая, водятся ли в этом раю хищные звери или ядовитые змеи, где ей укрыться на случай непогоды и как понять, что она пришла в священное место. Горожанке все было в диковинку, но внутри просыпался первобытный инстинкт. Она сможет. Она должна. Она же Андамана, в конце концов!

Переночевав в углублении скалы, путница продолжила карабкаться по мшистым камням выросшего вдруг перед ней соснового леса. Дорога будто проверяла ее перед тем, как открыть взору тропинку к шалашу предсказателя. Их называли Гуаньяменье, что переводится как «тот, кто несет послание», «пророк». Лицо, торс и руки ясновидца покрывали рисунки: символы стихий и древние знаки, а на шее красовалось ожерелье из костей. Он был босой и из одежды носил меховой отрез в виде юбки до колена и капюшон из козьей кожи, прикрывавший плечи.

— Оставь животное там, — он подал знак не приближаться.

Аманда поклонилась и подтолкнула козленка к остальным в каменный круг, похожий на загон.

— Это от семьи Бенкомо, — крикнула она в надежде, что ей уделят больше внимания.

Жрец обернулся в полголовы, и она добавила:

— Мы просим провести обряд защиты нашего народа, — голос ее был тверд, словно говорил сам вождь.

Гуаньяменье приблизился, вырастая над хрупкой девчонкой, и казалось, что в нем метра два роста.

— Когда мой дед-прорицатель предупреждал менсея, что люди внутри больших белых птиц придут из-за моря, чтобы править островом, царь не поверил, приказав повесить того на дереве. Но теперь, когда у берегов наших появились чужие, Гуаньяменье должен всех спасать?!.

«Бог во плоти» нагонял страх, но она продолжала:

— Разве это не ваша работа, Всевидящий?

Шаман сверлил Аманду взглядом, на мгновение ставшим подобным кошачьему:

— Ты не та, за кого себя выдаешь! — он с гневом толкнул нахалку на землю.

От удара о камень потекла кровь. Темная и густая. Шаман колебался: неуверенно подал ей руку, помог подняться и коснулся раны.

— В тебе течет кровь избранных… — он задумчиво вздохнул, скрестив руки. — Следуй за мной! Возможно, ты усилишь действие ритуала.

Аманда бесстрашно шла за гигантом, который вынес несколько предметов из каменной хижины, накрытой ветками, и вручил ей. Странной фигурке из глины, остро заточенному куску обсидиана и конической чаше предстояло спасти племя от поражения в очередной битве. Сам он взял кувшин и выбрал подобающего случаю козленка. Невдалеке у сожженного грозой дерева был выложен маленький круг из камней. Туда они и направились.

— Гуаматик, — указал он на человекоподобную фигурку идола с рогами, которую Аманда держала в руках, — наша связь с миром мертвых. Они всегда наблюдают за тем, что мы делаем, и часто подсказывают правильное решение.

Шаман поставил глиняную фигурку на один из камней. Положил в центр круга животное, связав тому ноги. Приказал Аманде выпить из кувшина и закурил. Она сидела молча, ловя каждое движение колдуна, а тот закружился в беззвучном танце, погружаясь в транс. Это состояние распространилось и на Аманду, которая даже не заметила, как он пустил ей кровь, полоснув по ладони обсидианом. Собрал вязкую жидкость в чашу и тем же камнем сделал надрезы на козленке, изображая символ, который был выдолблен на одном из валунов. Кровь животного впитывала земля, а кровью Аманды он заполнил рисунок на камне. После чародей принялся разбрызгивать жидкость из кувшина, нашептывая заклинание. Дальнейшее было как в тумане, а может, и не происходило на самом деле, но девушке казалось, что она смотрит на свое тело сверху, паря над деревьями. Она облетела вокруг и увидела сотни таких же. Души мертвых слетались к месту обряда: шаман призвал их на совет, прося о помощи, умоляя защитить племя.

— Очнулась? — приветствовал Аманду ведун. — Пей и ступай. Тебе здесь не место!

В его голосе снова сквозило недоверие.

Возвращение

Девушка спускалась обратно к пещере несколько дней. Ее постоянно останавливал дождь, заставляя искать укрытие и размывая дорогу, словно пытаясь сбить с пути. Она почти ничего не ела, и силы покидали ее.

«Я не сдохну здесь, слышишь, Ачаман!» — кряхтела, жуя мох.

Аманда уже дегустировала сочную траву, что едят козы, рискнула украсть мед диких пчел и даже лишила нескольких птиц потомства, но как же ей хотелось сейчас кусок гофио с молоком и теплую шкуру. Жительница цивилизации не представляла, что однажды будет мечтать о таких простых вещах. До этого момента и не догадывалась, что цена свободы — постоянная борьба за выживание, и не ощущала, что в ее хрупком теле таится мощь природы, пробуждающая к жизни. Она закрыла глаза и через мгновение глядела на мир другим человеком. Словно став частью природы, «перерожденная» отчетливо видела каждую травинку и слышала шевеление насекомых. Окажись перед ней сейчас любой зверь, она ловким прыжком настигла бы добычу.

«Наверное, это и есть животный инстинкт?» — размышляла путешественница, вглядываясь в тощий рассвет под урчание в животе.

Слабый румянец покрыл линию горизонта, отражаясь тонкой полосой в водной океанической глади. Аманда любовалась красотой природы, и у самого берега заметила скалу, похожую на зуб. Вспомнила, что такая же находилась недалеко от оврага, где жила старушка. Собрав остатки сил, она следовала за этим маяком, спускаясь по мокрой от дождя траве в дышащее спокойствием лоно утра.

Послышался знакомый лай, и через мгновение показался рыжий хвост овчарки. Та учуяла хозяйку и пришла на помощь. Аманда последовала за псом, а вскоре замаячила дикарка, которая хлопала в ладоши словно пятилетка:

— Андамана! — пританцовывала бабушка. — Твой брат — живой! Идем.

Полноватый парень лет двадцати с длинными засаленными волосами, собранными в высокий хвост, уминал гофио с молоком. Он низко склонил голову в знак приветствия, из рассеченного лба богатыря еще проступала кровь. Девушка тоже кивнула, уставившись на копье с запачканным каменным наконечником, и накинулась на еду. Старушка смешивала травы с маслом и наносила лекарство на глубокий порез внука. Тот взахлеб рассказывал о битве:

«Жители побережья предупредили вождя Бенкомо о прибытии шести кораблей, и он отправил послания союзникам: менсею Такоронте Акаймо и своему брату Тингуаро. Собралось несколько тысяч воинов, и мы направились на восток, чтобы преградить путь завоевателям. Армия захватчиков высадилась на юго-востоке острова и продвигалась по непроходимым лесам на север. Менсей не знал точного местоположения врага, как и их численности, а шпионы, которых он посылал, не возвращались. Мы прятались у озера Агуэре, готовясь защищаться в любой момент. Ножи тамарко, обвитые вокруг рук, деревянные копья баноте, закаленные огнем, и острые камни, которые так выручили нас в ущелье Асентехант, жаждали боя. Только мы не ожидали увидеть армию врага на холме. Бенкомо приказал наступать, и долина заполнилась нашими воинами. Центром командовал Бенкомо, правым крылом — Акаймо, а левым — принц Тингуаро. Это было непростое сражение. Нас атаковали с большого расстояния, стреляя острыми палками. У противника было немного человек, но наше племя будто околдовали, забрав силы. Мы дрались, с трудом контролируя движения, а когда вслед за пешими воинами показались всадники в доспехах на огромных животных, нас обуяла паника. Не менее семидесяти «чудовищ» я насчитал.

Вооруженные металлом чужаки окружили нас и за несколько часов перебили половину соплеменников. Я видел, как зарезали отца, как падали замертво братья-пастухи. Когда Бенкомо тяжело ранили, а поражение стало неизбежным, он приказал бежать, но было поздно. В хаосе отступления сотнями наши воины гибли от рук преследователей. Смеркалось, когда закололи Акаймо, а затем и Тингуаро, я едва не бросился на нож в попытке отомстить за наш народ. Меня остановили боги: отчетливо услышал я голоса с небес и ушел в горы, как они приказали. По пути встретил раненого вождя и его сына, что собирал выживших, помогая им укрыться в оврагах, чтобы незамеченными пробраться в родные края.

Менсей Бенкомо скончался от ран, и скоро совет назначит преемника, чтобы продолжить войну. Мы еще покажем, на что способны, когда нам не оставляют выхода, но сперва народ Таоро простится с погибшим царем».

Взбудораженная Аманда верила, что брату удалось выжить благодаря недавнему обряду.

***

На рассвете племя медленно стекалось к океану. Капля за каплей люди появлялись у разбросанных по долине пещер и сливались в полноводный говорливый ручей: оплакивали менсея, восхваляли его боевой дух, возлагали надежды на сына.

Аманда не представляла, что вокруг проживало столько народу. Рослые, не меньше метра семидесяти, светлокожие Гуанче были одеты по-разному: кто-то только в набедренном отрезе, а кто-то еще и в плащах. Одни — босые, другие обматывали стопы козьей кожей. Женщины в юбках из пальмовых листьев с оголенной грудью, прикрытой лишь украшениями из ракушек, без стеснения шли бок о бок с мужчинами. Иные, как и она, оборачивались в длинную козью шкуру, спускающуюся от шеи до колен.

«Похоже, мы и правда родственники царя, раз и обуты, и одеты, да и стадо у бабушки в несколько голов…» — размышляла Аманда.

Запыхавшись от активной ходьбы в козьей шкуре, она с завистью глядела на полуобнаженных соплеменниц. Солнце нещадно припекало открытые участки тела, ведь ноябрь на этой широте, близкой к экватору, похож на европейское лето. Но доверять переменчивому настроению погоды на острове не сто́ило: переняв грусть толпы, накатили тучи, а ветер обдал прохладой. Небеса едва сдерживались, чтобы не разразиться градом слез в память о вожде, что так отважно защищал свой народ и эту землю.

Аманда заметила вдалеке пару мужчин: они держали дистанцию, казалось, боясь солнечного света.

— Это каста погребальщиков, — пояснял брат Андаманы. — Их семьи живут в оврагах вдали от нашего мира, и мы никогда не спускаемся туда.

Девушку удивили такие запреты, но больше — услышанное потом:

— Только им известен секрет вечной жизни и дана привилегия подготавливать тела усопших для путешествия в иные миры. Сегодня могильщики принесли внутренние органы менсея для обряда.

«В иные миры… — подумала Аманда. — Прямо как у меня».

Мужчины осторожно положили на землю глиняный сосуд, низко поклонились и удалились. Один смельчак поспешил взять «сокровище». Высокий и костлявый, наверное, никчемный в бою, поэтому допущенный до этой миссии. Ему предстояло сопровождать вождя в путешествии и стать посредником в загробной жизни. Мальчишка гордо нес внутренние органы царя, принимая послания от толпы:

— Передай отцу, что я за него отомщу!

— Скажи сыну, что у нас все хорошо.

— Попроси мужа защитить нас.

Напоследок доброволец получил благословение жреца, разбежался и прыгнул с обрыва в воду. Юнец быстро падал, глядя в темное небо и прижимая чашу — свой пропуск в загробный мир — к груди. Бушующий океан лишь облизнулся парой волн, и тело исчезло в глубине. Миролюбивое племя пастухов организовало убийство «ребенка», с размахом провожая вождя, а совет старейшин уже готовился к выбору преемника на царство.

Аманда вскрикнула от неожиданного финала ритуала. Волна негодования пробежала по телу: идеальный мир оказался с червоточиной. Она вдруг вспомнила похожее зрелище в шаре ясновидящей.

«Неужели, таково и мое будущее?»

От этих мыслей сердце напряглось как барабан, по которому колотили со звериной силой. Вибрация добежала до глубин мозга, где таились инстинкты самосохранения, Аманда набрала полные легкие воздуха и очнулась, готовая к бою.

Секрет из прошлого

— Привет. Ну, ты нас и напугала: у тебя несколько секунд сердце не билось! Наконец-то очнулась! Как ты себя чувствуешь? — тараторила девушка возраста Аманды в белом халате, приветливо улыбаясь. — Я твоя сиделка, Инга. Ой, извини, ничего что на «ты»?

— При-вет, — Аманда кивнула.

Она оглядела комнату, словно впервые видела складчатые римские шторы, арочные дверные своды и колонны просторной светлой гостевой спальни. Медленно выпила воды.

— Давно я…

— Спишь? — жонглировала словами медсестра. — Шестые сутки как! Будто не здесь была, все время разговаривала с кем-то. Да слова все такие диковинные… Вот, я одно записала: «Ачаман». Такого ни в жизнь не слыхала, мне аж интересно стало и я полезла в интернет. Оказывается, этот Ачман — верховное божество племени, — она прочитала по бумажке, — Гу-ан-ачи-неч, что значит «Человек с Тенерифе». Необычный же у тебя был сон!

Аманда не была уверена, что привидевшееся — только сновидение. Она знала, так камень показывал прошлое, и желала одного — разузнать историю этого племени и своей семьи.

Девушка попыталась приподняться, но Инга усадила ее обратно.

— Ну, нет, еще нельзя вставать — ты слишком слаба! Вот доктор разрешит, тогда и будешь по дому шататься.

У Аманды не было сил сопротивляться и она плюхнулась на подушку.

— А мой муж… — не успела она закончить вопрос, как говорливая сиделка, сунув градусник Аманде под мышку, уже докладывала ситуацию.

— Так в командировке он. Как я приехала, Алексей Петрович в кабинете заперся. Ох, и много же он работает… — она неодобрительно замотала головой. — К тебе заглядывал по несколько раз на дню. Во, как волновался! А потом уехал. Так что эта ваша мадам Домработница тут за главную, раз ты хвораешь.

Но Аманду сейчас меньше всего волновал дом. Она вспомнила, что обещала позвонить отцу, а прошла почти неделя. Попросив оставить ее одну, достала из тумбочки мобильный.

— Привет, пап. Прости, не могла раньше позвонить.

— Доча, не волнуйся. Муж сказал, что приболела. Как ты?

— Я чувствую себя прекрасно, но, кажется, я не там, где должна быть…

Она вздохнула.

— Ты о чем? Хочешь вернуться домой?

— Такое чувство, что жизнь эта мне чужая. Что я вообще не отсюда. Вот почему вы назвали меня Амандой, это не особо-то русское имя?

— А что? Красивое же. Это бабушка настояла. Она сказала, что в этом имени твоя судьба. А с нею не поспоришь, — он рассмеялся.

Его мать была настоящей командиршей. У нее по струнке ходили соседи и даже администрация деревни, не то что домочадцы. Роль командирской дочки она примерила в раннем детстве, когда умерла мать, а отцу пришлось возить малышку за собой по гарнизонам. Отдавать приказы и следить за их выполнением — лучшее, что у нее получалось. Перечить не решались, если судьба сталкивала со строгой леди хоть раз в жизни.

— Кстати, ты спросил у нее об отце?

Конец ознакомительного фрагмента.