Кокон черной бабочки

Shigure Tou

Не герой. Не злодей. Скорее, жертва обстоятельств. Салазард Де Круэлвей, четвёртый сын знаменитого имперского учёного, становится соучастником невероятных событий и трагичных переворотов. Жизнь заставляет его рано принять ответственность за собственное будущее. Удастся ли ему сделать его безоблачным?

Глава 8

Не самый тихий женский смешок раздался из глубин сада. За ним ещё один. И феерией этой ночи стал протяжный, полный сладкого томления стон. Мне пришлось закрыть окно. Судя по хлопкам, так же поступили некоторые мои братья и сёстры. Я бы мог предположить, что прохладой летней ночи нам мешают наслаждаться Денис и Вева, но тембр девичьих голосов меняется с каждыми новыми сутками. В моём представлении такое поведение Дениса не вяжется с его кон-цепцией восприятия мира. Будущий священник не должен вести настолько разгульный образ жизни. Возможно, так на него повлияла подготовка к свадьбе или сам факт этого неизбежного события. Брат будто сломался, и мне становится не по себе от изменений его улыбки. Интересно, позволяет ли себе подобное Вева? Но, если честно, выяс-нять это у меня нет никакого желания.

Мадам Люлли стала частой гостьей в нашем доме, также как и матушка в их доме. Под предлогом помощи в подготовке свадьбы я смог поближе познакомиться с нашими соседями. В частности, с Ивон-ной. Однако она постоянно ходила за мадам и с каждым днём всё силь-нее походила на тень, так что какого-либо конструктивного диалога у нас свершиться не могло.

Как-то раз я застал её за курением трубки и сжиганием какой-то маленькой записки. В тот момент Ивонна не походила на аристократку. Пустой озлобленный взгляд, ни намёка на прямую осанку, выставлен-ная, чуть согнутая в колене, нога. Прямо-таки девчонка из рабочих кварталов. Наверное, хорошо, что она меня не заметила. До сих пор не могу стереть из головы этот образ. Уж слишком сильно он разнится с тем, что приходилось лицезреть на ужине, с которого нас попросили уйти, под предлогом шока хозяев дома. Да и ужинать среди битого фарфора и общего хаоса не было никакого желания.

И так как с Ивонной разговора не получалось, да и правдивость её слов я бы всё равно поставил под сомнение, пришлось копать с другой стороны.

Во-первых, пришлось поразмыслить над тем, почему мужская часть семейства Люлли до сих пор не вернулась с охоты, и почему мадам придумывает этому всё новые и более нелепые отговорки.

Во-вторых, почему пусть и молодой, но всё-таки слуга, которого в сердцах я зову веснушчатым, повёл себя настолько неаккуратно. Если его приняли на работу, значит, он закончил колледж по необходимой специальности, ну, или как минимум, курсы переквалификации, для того чтобы служить аристократам. Слуги, призванные поддерживать имидж своих хозяев, прикрывающие наши оплошности, никогда не повели бы себя подобным образом. Эти люди ни в коем случае не послужили бы причиной такому нелепому инциденту.

По логике вещей стоит предположить, что череда этих нелепых событий оказалась запланирована. Возможно, веснушчатому и щекас-тому приказали создать подобную ситуацию. Продуманная, а главное бездоказательная случайность, которую можно списать на проклятие.

Матушка и Денис были запланированными гостями на том вечере, значит и их рассадка. Свидетели. Не предусмотрели только меня, но посчитали настолько незначительной персоной, которая может сгодиться разве что на отвлекающий диалог. Может, поэтому нас изна-чально препроводили на веранду, отложив ужин на сорок с лишним минут. Не помоги я тогда, Ивонна была бы мертва. Или находилась бы при смерти. В любом случае, это должно было нанести ей существенный вред.

Спросить что-либо напрямую я не могу, да и не у кого. А проверка этой теории не требовала отлагательств. В любой момент на Ивонну может совершиться новое покушение. Ну, или я абсолютно не прав, и проклятия существуют. Вдруг именно так они и работают, а я тут сижу, мучаюсь, придумывая несуществующие интриги?

Есть и третий волнующий меня момент. Почему проклятие гонится за второй сестрой, в то время как первая преспокойно готовится к грандиозному бракосочетанию.

На улице всё стихло, и я снова открыл окно. Приятный ветерок ворвался в комнату, приподняв кипу бумаг на столе. Ночью я мог не беспокоиться о том, что кто-то ворвётся в мою комнату и прочтет их. А это могло доставить мне грандиозную кучу проблем.

Ключом к информации для меня была сеть. Я искал любые статьи о семействе Люлли. Официальные источники, жёлтая пресса, любые скандалы, коих оказалось не так уж и много. Поистине, образцовое семейство. Вся информация оказалась настолько разрозненной, что, даже сопоставляя некоторые статьи, я не смог понять, какие факты реальны, а какие надуманы маркетологами.

Нужно проверить всё напрямую. Пойти с самого начала. Допросить щекастого или веснушчатого. Второго, как мне кажется, разговорить реальнее.

Стало не по себе. Ночь показалась слишком холодной для этого времени года. Неприятный ком образовался поперёк горла, медленно опустился по пищеводу и обосновался в желудке, вызывая тошноту. Кажется, я ввязываюсь во что-то по-настоящему опасное. Это не те детские шуточки с ангельскими крыльями и быстрой ездой. Я пытаюсь расследовать попытку настоящего убийства, а также причины убийств девочек в прошлых поколениях. То, что я, возможно, смогу найти, может погубить древний род. Причём ещё было бы не плохо, если бы он оказался не моим.

Конечно, можно бросить всё ещё до начала раскопок. Можно испугаться и попробовать начать деяния Ангела Правды с более про-стых вещей. Ведь я уже напуган, а ещё ничего толком не сделал. Более того, всё, что меня напугало, происходит в моей голове. Что же будет, когда я свершу первый шаг?

Всегда сложно совершить первый шаг. Сложно решиться. Да и не только на первый, но и на все последующие шаги. Ибо в нашем мире ничто стоящее не даётся легко. По-моему, и не стоящее тоже. Бог за всё берёт свою плату. Жизнь собирает ежедневную жатву. Время укорачивает наши жизни. Минута. Вторая. И смысл этого только в тебе самом: твоей вере, памяти и решениях. Как ты заполнишь и запомнишь отведённые тебе минуты? Сожалением? Страхом?

Конец ознакомительного фрагмента.